Ворон, каркни на счастье

Эпиложек 3. Гильом удивляется

Гильом сидел за просторным столом кабинета, просматривал документы невидящим взглядом и постукивал указательным пальцем, что всегда служило у короля признаком раздражения. Двери распахнулись, и в кабинет без спроса влетела Белоснежка.

— Неужели? — удивился Гильом. — Что ж, сейчас подойду…

Ему не нужно было бы оборачиваться, чтобы понять, кто это. А кто ещё, кроме королевы, собственно, может войти в кабинет, не постучавшись? Узнавать, что случилось, также не было необходимости: он знал, что супруга привезла из Старого города редкое растение степей: iris pumila, или карликовый ирис, и, разумеется, ожидала его цветения.

Король поднялся, подошёл к жене, взял и поцеловал её руку повыше рабочей перчатки, а затем щёку. Возбуждённость, блестящие глаза, растрёпанная причёска, разрумянившееся лицо супруги поразили его.

— Ты горячая, — заметил он.

— Нет, я не простудилась, — Белоснежкой нетерпеливо потянула мужа за собой. — И что ответил Марион? Слушай, ему скоро тридцать лет… пора ведь уже остепениться и стать нормальным принцем?

Гильом удивился ещё сильнее. Ответ Мариона был очевиден. Не столько из характера принца, которого королева всё же плохо знала, сколько по реакции самого Гильома. «Что ж там за цветок такой, что Снежка так невнимательна?» — подумал он.

Они прошли по внутренней аркаде и оказались в небольшом квадратном зимнем садике с мраморной статуей прекрасной полуобнажённой девушки. Со скамеечки поднялся высокий юноша в чёрном, хмурый и сдержанный.

«Белоснежка не предупредила о том, что у нас гости» — снова удивился Гильом и приветливо кивнул послу великого кагана:

— Приветствую тебя, Кариолан, Седьмой ворон Утренней звезды. С миром ли ты приехал в Эрталию?

— Повелитель передаёт привет тебе, о король Родопсии. И твоей прекрасной супруге… — ворон запнулся: называть женщину повелительницей, королевой или как-то так ему явно было непривычно. Но он всё же преодолел затруднение: — королеве Эрталии. Каган ищет мира и торговли.

Гильом улыбнулся:

— Что ж. Мир и торговля — это дары богов. История не помнит примеров союза Королевств за Горами и кочевников Великих степей, но не история делает людей, а люди — историю. Не так ли?

Король прошёл вперёд, и его взгляд выцепил среди причудливых растений, нашедший себе место под стеклянной крышей оранжереи, маленький скромный цветок с прикорневыми длинно-ланцетными сизоватыми листьями. И снова Гильом удивился: ирис даже не планировал распуститься. «Что же тогда взволновало Снежку?». Мужчина внимательно покосился на жену. Белоснежка хмурилась и покусывала губу.

— Думаю, — улыбнулась она, — мы могли бы обсудить союз за ужином, не так ли, Ваше величество?

— Полагаю, ужин располагает к таким беседам.

Гильом присел рядом с цветком, приподнял пальцем сизый, плотно сомкнутый бутон и задумался. Что-то тут было не так. Что случилось? А, главное, зачем его, Гильома, позвали в сад?

— Благодарю, — ворон поклонился и вдруг добавил: — очень красивая статуя.

— Это не статуя. Это моя мама. Просто её заколдовала злая ведьма.

Гильом замер. Вот эти слёзы, зазвеневшие в голосе Белоснежки… Сердце ударило в рёбра. Когда королева Игрейна окаменела, её дочери было лет шесть, не больше. Она почти не помнила мать, страстно любила отца и… В общем, относилась к страшному моменту семейной истории с философией настоящей государыни. Может, послышалось?

— Очень красивая. Мне очень жаль.

Кариолан ещё раз поклонился и вышел.

— Снежка, — мягко сказал Гильом, поднимаясь, — что случилось?

— Ничего, — рассердилась королева. — Ничего не происходит, Гил. Ну, если не считать, конечно, что мы последние недели после возвращения из Монфории друг с другом практически не разговариваем. Тебе дороже государственные дела и твой брат… Да всё дороже, чем я!

Король окаменел. К счастью, не в буквальном смысле.

— А зачем разговаривать, если мы друг друга и так понимаем, верно? С другой-то стороны… Прости, Гил, я неправа… И вообще…

Она всхлипнула.

Гильом подошёл, обнял жену и прижал к себе. Снежка снова всхлипнула:

— Боже, я веду себя просто отвратительно! Прости.

Он погладил её по чёрным волосам.

— Какой срок? — спросил нежно. — Месяц, два?

— Бесит! — выдохнула Снежка, отстранившись, синие глаза сверкнули. — Как же бесит твоя проницательность! Нет бы спросить: «дорогая, что с тобой».

— Дорогая, что с тобой? — послушно спросил он.

— Я беременна! Разве это не очевидно⁈ Дева Пречистая, я не знаю, что со мной. Я… мне хочется плакать и что-нибудь разбить. И смеяться. И ананас.

Гильом счастливо улыбнулся, поцеловал её в румяные губы:

— Я тебе дам презанятную книгу, которую подарила королева Аврора, называется «учебник по анатомии». Это гормоны, дорогая. Это временно. И мы будем разговаривать о том, о чём пожелаешь, и столько, сколько пожелаешь. А ананас мы добудем. Обещаю.