Южная пустошь – 7

Глава 8

После ужина рабыня принесла нам взвар, который сделали по моему фирменному рецепту, отточенному годами работы в Нижнем городе. И я, и все мои гости, за исключением сулак-баши Браха, скучали в чужой стране по грилорским традициям, и поэтому привычный напиток вызвал оживление.

Если добавить поменьше меда, то яблочный взвар очень хорошо подходил к аддийским сладостям. Белые брусочки нуги со сливочно-желтыми ядрами фундука, яркие, разноцветные квадратики рахат-лукума, шарики пишмание молочного цвета, несколько видов халвы, пахлава… Повар наследника султана был мастером своего дела.

Я планировала поговорить с Адреем пока все остальные наслаждаются чаепитием, но не удержалась и съела пару кусочков рахат-лукума с розовыми лепестками. И только потом кивнула бывшему мужу, намекая, что хочу побеседовать.

Адрей опустил веки, соглашаясь, а потом наклонился и что-то шепнул своей жене. Предупредил, что уходит? Это Адрей-то? Тот самый, который уехал с посольством в Аддию на две недели и пропал на целый год?

Я усмехнулась… Как сильно меняется человек, лишившись титула. А может быть я не права, и то не титул, а просто Адрей любит женщину, которую выбрал сам? Меня ему навязал отец. И я с первого дня знала, что он ненавидит меня. За то, что я, нищенка из нижнего города и любовница ночного короля. Или за то, что готова была заплатить любую цену, чтобы стать его женой и герцогиней.

— Я знаю, ты думаешь, что по моей вине Великий отец развязал войну против всех, — начала я без предисловий, едва мы с Адреем отошли в сторону и присели на резную скамью, которая пряталась среди высоких горшечных растений, которая сохраняли прохладу на крытой столовой-террасе даже в самую жару. Рядом тихо журчал искусственный водоем, увлажнявший воздух, — Если бы я не нарушила обещание данное тебе и отдала Кинжал Жизни Илайе, то она убила бы его, и маги не вышли бы за пределы Монтийской епархии… Но, ты не прав. Моей вины в этом нет. В том, что происходит виноват только сам Великий отец. Захватить власть во всем мире это его решение, и в первую очередь именно он должен нести за него ответственность.

Лучшая защита — это нападение. Я в полной мере изучила искусство ведения переговоров, и не собиралась уступать Адрею, если он вдруг решит обвинить меня в недоверии к его словам. Даже если это и было правдой.

Но я совсем не ожидала, что вместо жестких слов, мой бывший муж покачает головой и скажет:

— Ваше величество, я почти ничего не понял из того, что вы сказали. И я совершенно точно не думал ни в чем вас обвинять. Я сделал все, что в моих силах, передал вам нож и пояснил, почему это сделал. А все остальное… — он улыбнулся, и резко сменил тон, добавив в голос какую-то совершенно бесшабашную веселость, — Елина, я понимаю тебе сложно осознать, что, чем меньше у тебя прав, тем меньше ответственности. Даже когда ты притворялась нищей из Нижнего города, внутри ты чувствовала себя принцессой. Ты, как и мой отец, всегда хочешь больше, чем имеешь.

— Не сравнивай меня с ним, — резко отозвалась я. — Он хотел взять то, что ему никогда не принадлежало, а я всего лишь возвращала свое.

— Елина, — в голосе Адрея явно слышалось снисходительно сочувствие, которое почему-то показалось мне еще обиднее, — Во-первых, я сейчас не о том, что мой отец был хорошим, а ты плохой, или наоборот. Я о том, что ты не готова принять жизнь такой, какая она есть. Смириться. Такие, как ты и мой отец, всегда хотят изменить мир вокруг себя. Сделать его лучше лично для себя, как мой отец, или для всех, как ты… А, во-вторых, я даже не утверждал, что это плохо. Я всего лишь сказал, что не все такие.

Он взмахнул рукой, не давая мне сказать, и продолжал:

— И я не такой… Наверное поэтому я вел себя так, как вел, когда мой отец тянул меня за собой, заставлял хотеть большего. А я не понимал зачем это нужно. Не видел смысла во всей этой суете.

Я не выдержала:

— Тебя послушать, так ты прям идеал. Адрей! Ты был такой мразью, а теперь корчишь из себя хорошего⁈ — Я была так возмущена его словами, что почти забыла о цели нашего разговора. — Думаешь, я пожалею тебя за, что отец, якобы, заставлял тебя быть другим⁈

— Нет, Елина, — он мотнул головой, вклиниваясь в короткую паузу, когда я остановилась, чтобы вдохнуть воздух, — не надо меня жалеть. Ты права во всем, я был довольно мерзким человеком, но ты, да, именно ты, дала мне возможность измениться. Ты помогла мне вернуть дочь и внука, ты отпустила меня, когда подписала документы на развод, и, в конце-концов, ты сделала так, что я перестал быть герцогом Бокреем. И, поверь, это, пожалуй, самое лучшее, что было в моей жизни. И именно поэтому я не виню тебя. Я-то знаю, каждый человек может ошибаться. А я принимаю мир и людей такими, какие они есть. Я не пытаюсь все изменить, заставляя людей вокруг себя становиться другими, стремиться к идеалу или делать что-то, что они сами не хотят.

— Вот и хорошо, — буркнула я, уже жалея, что вообще затеяла этот разговор. Нашла перед кем выворачивать душу наизнанку… Перед Адреем!

— Елина, — он внезапно взял меня за руку, а я с трудом сдержала желание избавиться от его захвата. Не хватало еще, чтобы этот негодяй подумал, что во мне до сих пор остался подсознательный страх, — прости, если я тебя обидел. Наверное, я слишком косноязычен. Раз не смог донести до тебя свою мысль. Но я хотел сказать, что каждый человек отвечает только за свои действия. Я отдал тебе нож, который, как я понял из твоей тирады, мог убить Великого отца и остановить войну, которая прямо сейчас разрушает весь мир. Но если ты решила, что мои слова не стоят твоего доверия, то именно я в этом виноват. Я, а не ты.

— Хватит! — рявкнула я, вскакивая со скамьи. Не, ну каков мерзавец! И ведь все перевернул? Вроде извинился, вроде сказал много правильного и даже хорошего про меня, но почему я чувствую себя еще хуже, чем до начала разговора? — Я не желаю больше слушать твои завуалированные оскорбления…

— Я ничего такого не имел в виду, ваше величество, — Адрей поднялся следом и склонился в поклоне. Низком поклоне. Как и положено по этикету, если ты безродный, хотя и богатый торговец, попавший на аудиенцию к королю.

Желание треснуть его изо всей силы по склоненной спине стало таким нестерпимым, что я сжала кулаки, чтобы боль от впившихся в ладонь ногтей, остановила ярость. Мразь! Какая же он мразь! Крутилось в голове без остановки. И с чего я решила, что Адрей изменился? Да, он просто издевался надо мной все это время!

Эмоции в груди бурлили, как кипящая каша норовя выплеснуться на первого, кто попадет под горячую руку. К счастью, ужин закончился, и все, наскоро попрощавшись, разошлись. А я вышла в сад, чтобы успокоиться. Я три раза обежала участок, принадлежавшую этой части крепости. Но мое негодование никак не снижалось. Напротив, точка кипения становилась все ближе и ближе, и я в четвертый раз промчалась мимо входа в дом, углубляясь в гущу кустов. В этот раз я решила оставить ровные дорожки и продираться сквозь деревья и кусты, надеясь, что это поможет мне выпустить пар. Правда, с платьем придется попрощаться, подол моментально зацепился за ветку и порвался, оставляя кусочек кружева на кустарнике. Но это не слишком большая цена за спокойствие. Как и царапины, мгновенно украсившие мои руки.

Я добралась до крепостной стены, и пошла вдоль нее, попутно пиная все, что попадало на пути и яростно плюясь словами, которые хотела сказать Адрею, но не смогла в силу воспитания. К счастью, даже в одиночестве я говорила эти слова шепотом, потому что, обогнув башню и добравшись до решетки, разделявшей сад, я услышала тихий голос Ягурды.

— Нам нужно найти еще двух магов. Или лучше трех…

— Ты думаешь, Михась не справится? — произнесла в ответ Илька.

— Я думаю, что он в последнее время слишком странный. И я не могу ему доверять. Мы слишком много ставим на карту, чтобы так глупо рисковать.

— Ты уже решила, что будешь делать с Елиной? — Вкрадчиво спросила Илька.

— Она твоя, — ровно произнесла Ягурда. — Я накину на нее заклинание поводка, как и обещала, и вручу его тебе. И эта заносчивая королева будет делать абсолютно все, что ты ей прикажешь.

— Прекрасно, — усмехнулась Илька. — Я вернусь к отцу объявлю всем, что она первая дочь первой жены султана. И Мехмеду придется подвинуться и уступить место наследника своей сестре.

— Почему ты думаешь, что султан поддержит тебя и назначит Елину наследницей?

— Об этом позаботилась моя мать, — самодовольно заявила она, — она соблазнила инквизитора, который способен оказывать влияние на решения моего отца. Маг есть и пьет из ее рук. И сделает все, то она попросит.

Ягурда захохотала.

— А ты ловко все продумала. Пока все ждут удара с одной стороны, думая, что ты хочешь стать султаншей сама, ты ударишь их в спину, посадив на трон послушную твоей воле Елину.

— Которая к тому же отлично умеет управлять государством, — расхохоталась Илька. — В отличие от меня. Она сможет удержать власть в моих руках и передать ее моей наследнице.

— Я предупреждала, она ничего не сможет сделать до тех пор, пока ты не прикажешь…

— Да, я помню… А еще я помню, как ты говорила, что если не дергать за поводок слишком сильно, то жертва даже не поймет, что действует не по своей воле. Люди не Боги, они не способны видеть и чувствовать магию.

Я осторожно, стараясь не хрустнуть какой-нибудь не вовремя попавшей под ногу веткой, сделала шаг назад, прячась в кустах. Не уверена, что Ягурда и Илька, увлеченные беседой могли увидеть меня, но рисковать не стала. Того, что я услышала было достаточно. Как-то расслабилась я среди своей семьи. Забыла, для чего я здесь…

Ярость на Адрея мгновенно куда-то пропала. Я шла, а мозг холодно просчитывал варианты, с учетом новых знаний. Глобально мои планы это не меняло, по моим замыслам, я должна избавить мир от Ягурды сразу после создания Цитадели. Однако, помня, что случилось с Великой Матерью, которая получила поводок на шею много тысяч лет назад, я совсем не хотела, чтобы заклинание повисло на мне. Вдруг оно останется? И даже если я избавлюсь от Ильки, попадет в другие руки? Если сильно не дергать за поводок, то я ничего не замечу…

Хотелось выругаться… Ягурда знала про мой артефакт Древних Богов. Или нет? Я напрягла память пытаясь вспомнить, рассказывала ли я о нем, в моменты откровений там, в Монтийской епархии? Если бы я тогда знала, что делюсь не Олирой, а Ягурдой, я точно придержала бы язык. Но я-то думала, их слияние произошло точно так же, как у меня с Еленой Анатольевной, сотворив из двух душ одну, более сильную личность.

Надо попросить Анни посмотреть, что там в моем будущем… Я старалась не использовать этот дар дочери, считая, что свое будущее нужно делать своими руками, а не полагаться на Богов. Но сейчас готова была поступиться принципами, слишком многое стояло на кону.

Если слишком сильно не дергать поводок, то я ничего не замечу… Повторила про себя снова, чувствуя, как сильно воняет неприятностями от этой фразы. А где гарантия, что маги уже так не делают? Кольцо появилось у меня гораздо позже, чем я впервые встретила мага, который, теоретически, мог бы накинуть на меня заклинание поводка…

Антос… Мог ли он поступить так со мной?

Я мысленно пробежала по всем моментам нашего знакомства… Как будто бы нет. Все мои действия, как будто, были продиктованы моей волей, а не навязанными желаниями.

Но что если нет?

Я остановилась… За размышлениями не заметила, как вернулась к беседке, в которой мы говорили с Анни. Медленно зашла внутрь и присела на скамью. Хотелось схватиться за голову и застонать от бессилия.

Нельзя. Нельзя видеть возможных предателей во всех, кто рядом. Иначе можно совсем свихнуться и сделаться страшным параноиком, который отправляет жизнь не только себе, но и своим близким.

Я должна верить… Антос на моей стороне. Он не раз рисковал жизнью, чтобы спасти меня и моих людей. Агор, Веним, те маги, которые помогали нам расчищать завалы в Яснограде… Не магия влияет на человека, заставляя его предавать близких и желать власти любой ценой. Не магия… А совсем даже наоборот. Человек, используя магию, осуществляет то, что он сделал бы и без нее. Магия всего лишь инструмент. Кто-то физически сильный, кто-то умный, а кто-то магически одаренный…

А мне нужно просто решить что делать с Илькой…

Усмехнулась, радуясь, что никто не видит моей ухмылки. Я становлюсь безжаолстной. Но, наверное, нельзя быть добренькой, когда любой твой враг в сотни раз сильнее тебя.

Мне жаль сестру… Но я уже подписывала смертный приговор двоюродному брату — Грегорику, когда приняла участие в заговоре Третьего советника. И сейчас я мысленно сделала то же самое с Илькой. Просто не стала ждать, когда она сделает свой шаг, позволяя мне совершить казнь не запятнав совесть. Я ударю первой.

Главное, решить как… Мне ведь еще нужно будет одновременно избавиться от Ягурды. И если Боги не придут мне на помощь… Я буду честно и искренне оплакивать маленькую Олиру.

Богиня не простит меня за их смерти, я знаю. Они еще слишком юны, а Она защищает детей. Но я готова взять на себя этот грех, даже если Великая Мать отвернется от меня и лишит своей поддержки. Потому что в результате я спасу гораздо больше, чем свою чистую совесть. Я спасу себя, свою семью и весь мир от гнета Великого отца и… от себя. Илька была права. Я должна признать это без всякой ложной скромности. У меня получится захватить власть в Аддии, если она потянет за поводок.

Да, меня не примут ни знать, ни народ. Но если кто-то и что-то, например Илька со своей магией, защитит мою жизнь, то я справлюсь и этой проблемой. Я смогу прогнуть страну под свои, а вернее Илькины, желания, залив Аддию кровью несогласных.

Но самое ужасное, что Илька оказалась продуманнее, чем я предполагала. Во-первых, этот план имел все шансы на успех, тогда как ее слова, что она хочет стать султаншей, вызывали только смех.

Во-вторых, вариант, при котором я с поводком на шее становлюсь правителем Аддии, устроит и Ягурду, и Великого отца… Неважно, кто победит в их личной войне, Илька все равно останется в выигрыше. И при своей ручной королеве.

И, в-третьих, а вдруг поводок перехватит кто-то еще? Тот, кто, к примеру, пожелает не останавливаться на одной, вернее на двух, странах, и решит заполучить себе больше власти. А меня использует, как прирученного волка? Не ждет ли меня то же самое, что сейчас делает Великий отец?

Только я, в отличие от него, лучше ориентируюсь в реальности. Я не провела большую часть жизни в закрытом сообществе, я всю жизнь боролось за власть.

Громко выругалась… Впервые в жизни я поняла, как опасно сходить с ума. В юности, будучи наследницей Эдоарда, я не хотела править и с радостью передала прав наследовать трон новорожденному брату. И потом еще раз, когда смогла вернуться и стать королевой Грилории. Я не хотела править, у меня не было амбиций. Моя кукольная страна, в которой королева знала по именам всех своих подданных, устраивала меня целиком и полностью. Может быть именно поэтому я невольно придерживала строительство большого города, хотя у меня были и деньги, и возможности.

А вторая половинка моей души? Елена Анатольевна, простая деревенская учительница… У нее было сотни регалий, грамот и достижений. Если бы она захотела, то очень быстро пошла бы на повышение… РайОНО, ОблОНО, Министерство образования… Непривычные слова слегка путались на языке, но я знала, она смогла бы. Демьян же смог. После того случая, когда он дал взятку, чтобы дети поехали в Артек, он смог сделать это еще раз. А потом еще… И еще… Для того, чтобы получить возможность не распустить колхоз, как делали все, а сохранить. И никто, кроме нескольких избранных, в деревне даже не знал, что из простых колхозников, все стали работниками фирмы, где Демьян был единственным учредителем. Да, он говорил, что это для блага людей. Люди не должны думать о том, что реальность изменилась. И ели сначала это было скорее благом, то потом…

Демьян изменился. И хотя я так сильно любила его, что старалась не замечать тревожные звоночки, я видела, он изменился. Стал жестче, наглее и самодовольнее.

Он потом даже смог убедить меня, что продажа фирмы одному его «приятелю» благо, а не плата за возможность пойти вверх. И пошел. По головам, не замечая, как приходят в негодность дороги, которые он выбивал из районного начальства, как зарастают клумбы, которые он разбивал, чтобы сделать свою малую родину краше, как разъезжаются люди, потому что новый собственник вывез и продал все, что можно вывезти и продать.

Да, он все еще поддерживал мою школу, но делал это потому, что там была я. Наверное, у него тоже было что-то ко мне.

Я улыбнулась. Скорее всего.

И, может быть, если бы не мои принципы, мне удалось бы изменить его будущее и будущее нашей деревни. Но я предпочла остаться с чистой совестью. Хотя это разрушило жизнь людей вокруг меня.

Но второй раз я такой ошибки не допущу.