Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 3 - Пия. Глава 11: Конец лета, часть III

Август 1979 года — Ховос, Швеция

Это была последняя неделя перед тем, как я начну ходить в школу. В понедельник утром, после пробежки и игры в гольф, я пошел с Патриком в магазин, чтобы купить тетради, ручки, карандаши, ластики и другие принадлежности, необходимые для школы. В Швецию я взял с собой калькулятор TI-30, поэтому мне не нужно было его покупать. Я также купил небольшую спортивную сумку на молнии, чтобы носить домашние задания в школу и обратно. Мне удалось сделать все покупки, не говоря ни слова по-английски, но это было довольно просто, потому что разговоры были короткими и в основном сводились к тому, чтобы сказать мне стоимость и поблагодарить.

Патрик объяснил, что обед подается в школе каждый день, и поскольку он бесплатный, мне не нужно беспокоиться об этом. Он пошутил, что надеется, что я люблю картошку. Я, конечно, наелся ее досыта, но, похоже, это была основная еда, так что с этим ничего нельзя было поделать, разве что добавить масло, соль, перец или какую-нибудь подливку и съесть. Он сказал, что всегда есть мясо или рыба, а также хлеб и сыр.

По дороге домой мы заехали на почту, чтобы я мог отправить свои письма, а после обеда я пошел пешком к дому Петры, придя туда незадолго до 13:00. Она встретила меня у двери и предложила пойти в кафе на соседней улице. Мы пошли туда и выпили кофе, обсуждая, чем заняться. Оказалось, что здесь на удивление мало чем можно заняться, если не ехать в Гётеборг, и даже тогда, поскольку это был август, многие магазины были закрыты.

Лисеберг, парк развлечений, был одним из вариантов, но было уже поздно, поэтому она предложила поехать туда в среду или четверг. Она сказала, что пригласит с собой и Софию. Девочки, похоже, были довольно близкими подругами и это меня немного беспокоило. Я не хотел расстраивать ни одну из них, но это было вполне возможно, даже вероятно, если бы я связался с ними обеими. Мы договорились на среду.

Мы допили кофе и Петра предложила прогуляться, а потом вернуться к ней домой и послушать музыку. Я взял ее за руку, пока мы шли.

«Ты ведь знаешь, что я проводил время с Софией?» — спросил я.

Она засмеялась: «Да, она мне сказала. Не волнуйся, я не ревную, и она тоже. То, что делает она, и то, что делаю я, зависит от каждой из нас. Мы не боремся и не соперничаем. С тобой весело и ты относишься к нам иначе, чем шведские парни».

Я продолжал это слышать и я видел это мельком, когда был на вечеринке.

«Ты можешь это объяснить?» — спросил я.

«Ну, ты относишься к нам очень хорошо, как к друзьям, а не как к тем, с кем можно залезть в постель, хотя, поскольку ты мальчик, ты, конечно, думаешь об этом, но не ведешь себя так!» — хихикнула она. «Ты знаешь заводную песню Poängsamling? Она очень похожа на эту».

«Знаю. У меня есть кассета. Я перевел текст, чтобы понять».

Два куплета пришли на ум…

«Vad det hela går ut på är at samla poäng, och största utdelningen är att skaffa en brud och sedan hoppa i säng.

Så man ljuger ihop en storm, om brudar, lift o' sprit, och de som som är längst ner på stegen, fattar inte att de bara snackar skit.»

(Все сводится к набору очков, а больше всего очков можно получить, если найти бабу и потом вместе прыгнуть в постель.

Ты бурно врешь о бабах, наркотиках и выпивке, а те, кто внизу лестницы, не знают, что те, кто рассказывает эти истории, несут полную чушь).

Петра говорит: «Все так. Для парней главное — набрать очки, врать друг другу и следить за счетом. Больше всего очков можно получить, затащив девушку в постель. Но ты совсем не ведешь себя так, хотя мне и Софии ясно, что ты заинтересован».

Я усмехнулся: «Конечно, заинтересован. Я же парень. Но это просто неправильно так обращаться с девушками. У меня дома есть парни, которые тоже так себя ведут, но в основном это парни из спортивных команд или студенческих братств. Все мои друзья больше похожи на меня».

«Может быть, тебе нужно пригласить их сюда! Может быть, шведские мальчики могли бы научиться чему-то, чтобы быть вежливыми с нами!»

Меня осенило, что я не видел, чтобы мужчины придерживали двери для женщин или уступали им дорогу, чтобы пропустить их первыми, что было очень распространено у нас дома. Я подумал, не связано ли все это с феминистским стремлением к равенству, о котором я прочитал в путеводителе YFU. Это преподносилось как пример для всего мира, но если это привело к тому, что парни обращаются с девушками как с дерьмом, я не был уверен, что это хорошая идея.

«Нет, — усмехнулся я, — тогда у меня будет конкуренция. Может, они смогут приехать сюда после того, как я уеду!».

К этому моменту мы вернулись к ее дому. Мы вошли внутрь и я поприветствовал ее маму на шведском языке и даже сумел завязать короткий разговор на тему «Как дела?

«Bara bra, Steve!» — сказала Петра. («Неплохо, Стив!»).

«О, простые фразы — несложно, но я начинаю учиться в школе с понедельника. Это будет весело без свободного владения шведским языком. Но на следующей неделе у меня начинаются занятия по шведскому для иммигрантов, так что скоро я смогу говорить еще лучше».

«Неплохо, правда. Я слышала, что ты купил коньки, и, если не считать вопроса о заточке, ты сделал это по-шведски».

«Неужели трудно назвать свой размер обуви и сказать, сколько она стоит?» — усмехнулся я.

«Все равно хорошо», — сказала она. «Хочешь послушать музыку? У меня есть альбом «Factory».

«Det låter bra!» — сказал я. («Звучит здорово!»)

«Mamma, vi skall gå in på mitt rum, snälla se till att Tomas inte stör oss!».

«Okej Petra».»

Она улыбнулась, взяла меня за руку, повела в свою комнату и закрыла дверь.

«Ты понял, о чем я спросила маму?»

«Ну, первую часть — да, про то, что ты идешь в свою комнату, но я не понял часть про Томаша».

«Он любит дразнить меня и доставать, когда у меня здесь мальчики, поэтому я попросила маму сделать так, чтобы он этого не делал».

«По мне, так он нормальный брат!» — усмехнулся я.

«Наверное, да, но он трудный».

Я мог бы писать романы о трудных братьях, но я пропустил это мимо ушей. Она включила проигрыватель и поставила альбом «Factory». Она села на кровать и прислонилась к стене. Я на мгновение замешкался, вспомнив, что она была несколько более застенчивой, чем София.

«Ну, милый мальчик, можешь посидеть со мной здесь, если хочешь», — сказала она с блеском в глазах.

Я улыбнулся и сел на кровать рядом с ней, откинувшись назад, чтобы прислониться к стене. Наши плечи были близко, но не касались друг друга.

«Ты знаешь слова этих песен?»

«Я перевел их все с некоторой помощью, но шведских слов я пока не знаю. Я часто слушаю это, чтобы лучше понимать. То же самое с новостями по телевизору. Я мало что понимаю, но постепенно становлюсь лучше».

«Эта песня, Så e' Livet, о двух влюбленных девушках, с которыми плохо обращаются».

«Да, она о Сузи и Лене, которых прогнали из их квартиры, потому что какой-то старушке не нравится то, что они делают».

«И, конечно, ты знаешь Poängsamling. Ты же не ведешь счет, правда?» — поддразнила она.

«Я не болтаю о том, что я делаю или с кем я был, кроме моей младшей сестры и моей лучшей подруги дома».

«Твоя лучшая подруга — девушка?»

«Все мои действительно близкие друзья — девушки, я думаю. Есть, конечно, и парни, но с девушками я лажу гораздо лучше».

«Может быть, это объясняет, почему ты знаешь, как вести себя с девушками и разговаривать с ними. У большинства шведских парней нет друзей-девушек».

«Ну, у меня уже есть ты, София и Фреда Рёккерт в качестве друзей здесь, а я здесь не так давно. У меня также есть подруга из Хельсингборга, с которой я познакомился всего через несколько дней после приезда сюда. Кроме Патрика Йонссона, у меня нет парней, с которыми я общаюсь. Так же и дома. В основном я все время общаюсь с девушками».

«Ты разговариваешь со своей сестрой о девушках и о том, что ты с ними делаешь?».

«Мы с ней очень, очень близки. Не так, как с братом, с которым я совсем не лажу. Но моя младшая сестра просто замечательная. Сейчас ей двенадцать, но мы очень близки уже давно».

«Я бы хотела быть ближе с братом, но он слишком часто ведет себя как придурок!».

«Так помоги ему не быть придурком!»

«Может быть, стоит позволить ему быть рядом с тобой, и он сможет увидеть, как ему следует себя вести».

«Пригласи его с нами в Лисеберг».

«Это все испортит!»

«Я так не думаю. Нет, если ты будешь с ним вежлива. Иди и спроси его, хочет ли он поехать. Доверишься мне? Доверишься милому американскому мальчику?»

Она хихикнула, встала, вышла за дверь и вернулась через несколько минут.

«Он был удивлен, но сказал, что хотел бы поехать. Но Софии это не понравится».

«Дай мне поговорить с ней. Я встречаюсь с ней завтра. Ты просто пригласи ее, ОК?».

Встав, она позвонила Софии, пригласив её, и вскоре вернулась обратно.

«Она сказала «да», конечно», — сказала Петра, садясь обратно.

Я заметил, что она села так близко, что наши плечи теперь соприкасались. Быть «хорошим парнем» в ее понимании означало, что я не должен ничего пробовать, или это означало, что она была не против, если я это сделаю. Я, конечно, не хотел показаться придурком, но я также не хотел упустить возможность поцеловать ее, если бы мог.

Я заметил и кое-что еще. Я понятия не имел, была ли Петра опытной или нет. Если подумать, я не знал, была ли София опытной. София делала все медленно, но кроме этого, я ничего не знал. Петра казалась застенчивой при первом поцелуе, но вчерашний поцелуй был интенсивным и не похоже, что она впервые так целовалась. Мой радар был выключен и я летел вслепую. Это был новый опыт.

Я решился на полумеру и обнял ее правой рукой. В ответ она придвинулась немного ближе ко мне, так что наши бедра теперь тоже соприкасались. Восприняв это как положительный момент, я наклонился и нежно поцеловал ее. Она положила правую руку мне на грудь, а затем ее губы тут же разошлись и мы разделили интенсивный французский поцелуй. Хотя мой радар мог быть выключен, было совершенно ясно, что Петра будет не промах, если дело пойдет дальше.

Она не разрывала поцелуй и он становился все более интенсивным, передавая то, что казалось серьезным сдерживаемым желанием. Если и существовал способ попросить заняться любовью с помощью поцелуя, то это должен был быть именно он. В этот момент музыка остановилась, она разорвала поцелуй, встала и перевернула альбом на другую сторону.

Я понял, что моя первоначальная оценка того дня в сауне могла быть совершенно неверной. Я считал Софию опытной, а Петру — невинной. Но их действия за последние несколько дней говорили о другом. София не торопилась, была очень осторожна в том, что позволяла мне делать. Петра явно двигалась вперед и пока не показывала никаких границ или пределов.

Когда она вернулась, вместо того, чтобы сесть спиной к стене, она села боком, улыбнулась мне, затем легла на подушку, вытянув свои ноги через мои. Приглашение было ясным, поэтому я лег на бок рядом с ней, положив голову на руку, опираясь на локоть. Я наклонился и снова поцеловал ее, наши языки снова исследовали рот друг друга.

Я положил левую руку на ее живот и медленно повел ее вверх к груди, остановившись чуть ниже нее. Наши языки продолжали яростную борьбу и я переместил руку, чтобы накрыть ее упругую, маленькую грудь. Я почувствовал, что ее сосок затвердел, и слегка надавил на него рукой. Она приподнялась и потянула меня за плечо. Я полулёг на нее, поставив одну ногу между ее ногами и прижав свой быстро твердеющий член к ее бедру.

Петра прервала поцелуй и тихо спросила: «Хорошие мальчики любят так же хорошо, как целуются?».

«Лучше», — ответил я, так же тихо.

Она слегка толкнула меня и я подвинулся, чтобы она могла встать. Она выключила проигрыватель, включила радио и немного увеличила громкость, затем заперла дверь и закрыла жалюзи. Я смотрел, как она снимает топ и шорты, затем белый кружевной бюстгальтер и подходящие трусики. Я видел ее тело в сауне и бассейне — стройное, с маленькой грудью и небольшой копной тонких волос на лобке.

Я встал и снял футболку, шорты и трусы. Я достал из кармана презервативы, положил их на столик рядом с кроватью, затем Петра опустила одеяло на кровать, и мы забрались внутрь.

«Презервативы? Шведские парни ненавидят ими пользоваться! Некоторые из них скорее пропустят секс, чем воспользуются презервативом».

«Серьезно?»

«Да. Они ждут, что девушка будет на «таблетках» или, если что-то случится, сделает аборт».

«Я действительно начинаю понимать, что ты имеешь в виду про шведских парней!»

«Я принимаю «p-piller», так что тебе не нужно использовать презерватив».

Слово «Бекки» промелькнуло у меня в голове.

«Ты не возражаешь, если я воспользуюсь ими?»

«Тебе не обязательно!»

«Я предпочитаю, ради себя. ОК?»

«Конечно».

Я забрался на нее сверху и мы снова поцеловались — французские поцелуи с пламенеющей страстью. Лежа между ее ног, я чувствовал жар, исходящий от ее уже намокшей киски, основание моего члена непосредственно соприкасалось с этим влажным теплом. Я немного сполз вниз, чтобы захватить ртом ее сосок и сильно пососать его. Она выгнула спину и обеими руками вдавила мою голову в свою грудь. Я грубо ласкал ее сосок, а она тихо стонала и упиралась своей киской мне в живот. Я переключился на другую грудь и продолжил лизать и сосать еще минуту.

Я отпустил ее грудь и поцеловал между груди, затем скользнул вниз, целуя мягкие лобковые волосы. Я взлохматил мягкие светлые волосы, а затем поцеловал ее чуть выше места соприкосновения половых губ.

«Snälla du, slicka mig!» — умоляла она.

Я смог понять, что это значит, хотя и не встречал слова «slicka» — «Пожалуйста, полижи меня».

Я вылизал ее киску снизу вверх, потом сверху вниз, потом языком раздвинул половые губы и лизнул их, наполнив язык ее терпким вкусом. Следующий раз лизнул еще глубже, а затем я нащупал ее отверстие и просунул язык так глубоко, как только мог, мой рот покрыл почти всю ее маленькую киску. Ее руки оказались на моем затылке и прижали меня вниз, она положила свои бедра мне на плечи и скрестила ноги на моей спине.

Я двигал языком внутрь и наружу, влево и вправо, вверх и вниз, исследуя каждый дюйм ее киски, до которого мог дотянуться. Она плавно покачивала бедрами, пока я доставлял ей удовольствие языком и губами. Я слегка переместил рот, чтобы пососать ее клитор, продолжая заниматься любовью с ней языком.

«Ja, Ja, Oj»!» — шипела она и сильно билась об меня.

Я почувствовал, как ее киска схватила мой язык, и она стала еще более влажной, смачивая мое лицо своими соками. Когда оргазм прошел, я поднялся, достал резинку, разорвал упаковку и надел ее. Я расположился сверху и, поскольку она была такой мокрой, одним легким движением полностью вошел в ее тугой канал.

Не успел мой пах коснуться ее лобка, как она обхватила руками мою спину, а ногами — мой зад и начала толкаться бедрами в меня. Я подхватил ритм и мы установили бешеный темп. Ее занятия любовью напомнили мне занятия Бекки — неистовые и с дикой отдачей. Мы целовались по-французски, бурча и стоная друг другу в рот, тяжело дыша через нос. Это стало уже слишком, и мы разорвали поцелуй, тяжело дыша и неистово двигаясь навстречу друг другу.

«Унгх, унгх, унгх!» — тихо простонала Петра.

Она сильно выгнула спину, когда ее охватил оргазм. Я продолжал в том же темпе, что и раньше, и когда ее оргазм прошел, она снова стала отвечать на мои толчки. К этому моменту мы были покрыты потом, наши тела скользили друг по другу. Через несколько минут я почувствовал, что ее киска начала спазмировать. Она крепко обхватила меня руками и ногами, запустила свое тело вверх и застонала мне в ухо. Я едва мог двигаться, пока оргазм сотрясал ее тело. Я был близок и после еще нескольких ударов я, задыхаясь, выпустил сперму в резину.

Я был прав, она была довольно умелой! Мы лежали так несколько минут, переводя дыхание, наши тела все еще были соединены. Я почувствовал, что моя эрекция ослабевает, поэтому я схватился за резину и вытащил из Петры, заставив ее тихонько заскулить. Я снял резинку и бросил ее в мусорное ведро, затем вернулся к ней в постель и притянул ее к себе.

«Хорошие мальчики любят очень, очень хорошо!» — мягко сказала она.

«Мне нравится, как шведские девочки занимаются любовью!» — тихо сказал я.

Мы немного полежали в молчании, ее голова лежала на моей груди, а одна рука была перекинута через меня.

«Мне также нравится, как ты обнимаешь меня после этого».

«Так поступают хорошие парни!» — сказал я.

«Никто из моих любовников никогда так не делал. Они почти всегда сразу встают с постели. А если остаются на ночь, то просто поворачиваются и засыпают».

Идиоты! Все они! То же самое я думал, когда мои девушки дома жаловались на то же самое. Как и поцелуи после минета, объятия после секса делали девушек очень счастливыми, и это делало меня очень счастливым.

«Нам пора вставать», — сказала Петра. «Надеюсь, ты придешь ко мне еще!»

«Конечно! Увидимся в среду в Лисеберге».

Мы оделись, она открыла жалюзи, затем подняла окно, чтобы впустить свежий воздух. Она крепко поцеловала меня, а затем открыла дверь. Мы пошли на кухню, и она принесла нам холодной воды из холодильника. Когда мы закончили, она проводила меня до двери, мимо своей мамы, которая сказала «Hej då!», напомнив мне о том, как отреагировали родители Мелани. У двери она снова поцеловала меня и сказала, что увидит меня в среду.

Во вторник, после пробежки, последнего урока гольфа в этом сезоне и тренировки, я пошел к Софии на обед. Как и раньше, она была дома одна и приготовила на обед суп. Мы поели, и я сообщил ей, что Томаш присоединится к нам для поездки в Лисеберг.

«Зачем? Он все испортит».

«Я так не думаю», — ответил я. «Петра сказала, что хочет иметь с ним хорошие отношения, как у меня с моей младшей сестрой. Думаю, я смогу помочь».

«Он беспокоит нас все время».

«Я позабочусь о нем. Все, что тебе нужно сделать, это, пожалуйста, быть с ним вежливой».

Она кивнула и мы закончили есть, затем убрали со стола и кухни.

Она привела меня в свою комнату, закрыла дверь и сказала: «Стив, я не готова к сексу с тобой, но я хочу целоваться и все такое».

Я подозревал, что они с Петрой обсудили то, что мы с Петрой сделали, и это заставило меня чувствовать себя более комфортно. Я притянул ее в объятия и нежно поцеловал.

«Ты установила границы», — сказал я. «Я не против».

Мы немного поцеловались, затем я запустил руку под ее футболку и почувствовал мягкую кожу на ее спине. Я провел рукой вверх и вниз по ее спине, остановившись на лифчике и верхней части ее шорт. Она крепко обняла меня и наши языки нежно извивались и кружились друг вокруг друга. Комментарий «и прочее» оставлял место для интерпретации; я предположил, что это включало некоторые прикосновения, как и в прошлый раз.

Я скользнул рукой вниз к ее попке и просунул пальцы под пояс ее шорт и трусиков. Она продолжала целовать меня и гладить руками мою спину, поэтому я просунул руку еще ниже и обхватил рукой ее гладкую, упругую попку. Я просунул другую руку в ее шорты, обхватил ее другую ягодицу и притянул ее к себе, моя эрекция давила на ее бедро.

Левой рукой я провел по ее спине, затем по животу и поднялся к груди, обтянутой лифчиком. Я ласкал ее через тонкий материал, проводя большим пальцем по кругу вокруг соска. Она тихо застонала, когда я пощипал ее сосок между пальцами. Я разорвал поцелуй и отпустил ее, обойдя ее сзади. Я снова притянул ее к себе и положил одну руку на каждую грудь вне футболки. Я медленно переместил обе руки вниз к ее талии и, просунув их под футболку, положил руки ей на живот, упираясь эрекцией между ее ягодицами.

Я переместил левую руку вверх по лифчику и нежно ввел пальцы в верхнюю часть правой стороны, мои пальцы окружали ее упругую плоть, пока я целовал ее шею. Затем переместил руку, лежащую на ее животе, вниз и просунул пальцы под резинку ее шорт, а затем в трусики, продолжая медленно двигаться, пока мои пальцы не наткнулись на мягкие волосы на лобке, а затем на влажную щель.

София вздохнула, когда я начал нежно поглаживать ее и слегка раздвинул половые губы пальцем, которые быстро стали мокрыми от ее соков. Я осторожно прощупал ее и обнаружил, что она действительно все еще девственница. Я нашел ее выдающуюся пуговку и нежно провел пальцем по ней, заставив ее подпрыгнуть. Я продолжал водить пальцем вокруг ее соска и тереть клитор, и она застонала, а затем задрожала, когда кончила. Я перестал тереть ее сосок и просто обхватил ее полную грудь, а другую руку положил неподвижно на ее лоно, проведя пальцем между половых губ. Я поцеловал ее в шею несколько раз, затем отпустил. Она повернулась и нежно поцеловала меня. Я поднес свой скользкий палец ко рту, и она смотрела, как я слизываю металлический привкус с пальца.

«Я бы с удовольствием провел языком и попробовал тебя на вкус, София», — мягко сказал я.

«Да!» — прошипела она. «Сделай это!»

Я схватил ее шорты и трусики и потянул их вниз, и она вышла из них. Я осторожно подвел ее к краю кровати и заставил сесть. Я опустился перед ней на колени и нежно лизнул края ее киски, затем провел кончиком языка между половыми губами у основания щели и потянул его вверх. Когда я коснулся ее клитора, она слегка подпрыгнула.

«Det känns så härligt!»

Я знал от Пии, что София говорит мне о приятных ощущениях. Я лизал и сосал ее половые губы, затем накрыл ее киску своим ртом и втянул ее клитор в свой рот, щелкая его языком. Меньше чем через минуту она громко застонала. Я перестал лизать и просто нежно посасывал ее клитор во время оргазма.

«Du smakar jättegott!» — сказал я. («Ты очень вкусная!»)

Я встал и поднял ее трусики, помог ей надеть их обратно, а затем сделал то же самое с ее шортами. Я не хотел, чтобы в таком состоянии она сделала что-то, о чем может пожалеть. Я притянул ее к себе и обнял. Она не сделала ни одного движения, чтобы прикоснуться ко мне, и я не собирался настаивать на этом. Когда я вернусь домой, мне нужно будет помастурбировать, но я был не против, чтобы София оставалась на той безопасной почве, которая ей нужна.

Я поцеловал ее несколько раз, а затем взял ее за руку и повел на кухню, чтобы что-нибудь выпить. Это был мой способ сказать ей, что она мне ничего не «должна». Мы выпили по бутылке колы, а потом сели на диван и стали разговаривать. Перед самым ужином я поцеловал ее и пошел обратно вверх по холму к Йонссонам. Я быстро принял душ и сбросил напряжение, которое накопилось с Софией. Я был уверен, что в один прекрасный день она захочет этого и я буду ждать, как это было с Джойс и Анной.

В среду я пропустил свою утреннюю рутину, чтобы встретиться с Софией, Петрой и Томашем на автобусной остановке в 7:00 утра. Мы сели на автобус Särö до Linnéplatsen, затем на трамвай № 2 до Centralstationen, затем на трамвай № 4 до Liseberg. Девочки сидели вместе, пока мы ехали, а я сидел с Томашем и разговаривал. Он был довольно хорошим ребенком и был ровесником Стефани — двенадцать лет. Его английский был не так хорош, как у девочек, но между его английским и моим ограниченным шведским, это сработало. Я рассказал ему, как хорошо я лажу с сестрой и как это здорово, и призвал его сегодня быть вежливым с сестрой и Софией. Я сказал ему, что все будет совсем по-другому, если он так поступит.

Я обнаружил в нем немного высокомерия шведского парня и поговорил с ним о том, что вежливое отношение к девушкам сильно изменит их отношение к нему. Он удивился, что большинство моих друзей — девушки, и сказал, что у него их нет. Мы поговорили об этом и я посоветовал ему выбрать девушку и просто быть с ней очень милым, стараться быть ее другом и ничего больше. Я не был уверен, что добился успеха, но я знал, что хотя бы на один день я смогу повлиять на него.

Мы отлично провели время, девочки в основном катались вместе, а я в основном катался с Томашем. Он был добр к ним и они были добры в ответ. Мы вчетвером смеялись и наслаждались аттракционами, особенно «Флумеридом», горкой с бревном, и «Бергбананом», американскими горками. К концу дня мы устали от аттракционов, прогулок и солнца и вернулись в Ховос на трамвае и автобусе.

Мы вместе дошли до дома Софии, а Петра и Томаш попрощались с нами. Мы договорились, что нам было очень весело и что в выходные мы соберемся вчетвером, чтобы покататься на коньках. Похоже, я добился серьезного успеха с Томашем. Мне нужно было только убедить Петру продолжать быть с ним милой и хорошие отношения расцвели бы. Я обнял Петру, быстро поцеловал ее и они пошли дальше к своему дому.

София пригласила меня на чай. Я поприветствовал ее родителей и брата, затем мы пошли на кухню, чтобы приготовить чай, а потом сели за кухонный стол пить его. Мы допили чай и пошли в ее комнату, чтобы поболтать. Она оставила дверь открытой, чтобы показать мне, что ничего не должно происходить.

«Мой папа очень консервативен, не такой, как многие шведские папы, поэтому я должна быть немного осторожной рядом с ним. Он сказал мне кое-что о прошлом разе, когда ты был здесь, а они были дома. Это было не плохо, просто он беспокоился обо мне».

Это многое сказало мне о Софии. Я точно знал, с чем она имеет дело, имея дело с родителями Бекки и Бетани, и, конечно, с моей собственной мамой.

«Все в порядке», — сказал я. «Моя мама очень, очень консервативна, даже для американской мамы. Вообще-то, она сумасшедшая».

«Я была рада, что ты не пытался сделать больше вчера».

«Ты сказала мне, что не готова к сексу».

«Я хочу, но еще не готова. Скоро я буду готова. Если ты придешь завтра на обед, я хочу попробовать тебя на вкус».

Мне стало интересно, чего она ждет. Потом меня осенило: вероятно, она недавно начала принимать противозачаточные таблетки и, учитывая отказ шведских парней пользоваться презервативами, предположила, что я буду таким же.

«Я бы хотел этого», — сказал я. «Если ты ждешь из-за «таблеток», у меня есть презервативы, и я не против их использовать».

«Нет, не для моего первого раза. Я начала в свой пятнадцатый день рождения, чуть больше месяца назад».

Интересно. Это было до того, как я оказался здесь, так что это было не только для меня. Это меня немного успокоило. Что касается просьбы об отсутствии презервативов, мне нужно было подумать об этом. У меня не было причин полагать, что она солжет, и ее ожидание указывало на то, что она говорит правду. Был ли я слишком осторожен? Возможно, да. Что ж, у меня было время подумать об этом.

«Давай побеспокоимся об этом, когда ты будешь готова», — сказал я.

Она встала, чтобы проводить меня. Я попрощался с ее родителями и она проводила меня до двери. Она быстро обняла меня и поцеловала в щеку. Я пошел домой ужинать, а потом читал и писал в своем дневнике. Я написал несколько писем: одно длинное — Дженнифер, одно — Стефани, которое я мог бы отправить домой, и короткое — Бекки, чтобы она знала, что я думаю о ней и ребенке. Я отправлю их по дороге к Софии.

В четверг за завтраком я спросил Сюзану, разрешит ли она мне купить ей мороженое после ужина. Она отмахнулась от меня и я решил немного надавить на нее.

«Сюзана, разве я сделал что-то, кроме того, что был добр к тебе? Разве ты не можешь быть милой со мной?»

«Почему? Ты просто парень, а парни не стоят моего времени».

«Ты даже не попытаешься подружиться?» — спросил я.

Она просто уставилась на меня.

«Присоединяйся ко мне за мороженым. Я просто хочу быть твоим другом, ничего больше. Я обещаю».

«ОК», — согласилась она.

«Хорошо. Тогда после ужина».

Это было единственное больное, для меня, место и я хотел исправить его, если это возможно. Я был поражен тем, как почти полностью изменилась моя жизнь. Отъезд от мамы решил большинство моих проблем, по крайней мере, на время. Это дало мне представление о том, какой может быть жизнь. Я был счастлив, и все шло хорошо. Возможно, в течение года моя мама смягчится, и возвращение домой не станет переходом к серьезным проблемам.

Если бы мне удалось прожить весь этот год, не создавая себе новых проблем, я бы прошел долгий путь к ответам на вопросы, которые задавала Джойс, к решению проблем, поднятых Дженнифер, и к тому, чтобы стать тем мужчиной, которым, как я знал, я должен быть. Это заставило меня задуматься о планах на день с Софией.

С Петрой это явно была интрижка и она явно этого хотела. Я мог сказать, что она понимала границы. Она говорила о других любовниках, а не о парнях, поэтому я чувствовал себя спокойно в этих отношениях. Мне, конечно, было бы приятно снова быть с ней, если бы представилась такая возможность, а я подозревал, что так оно и будет. На мой взгляд, Петра была похожа на Мэри Харрисон — она могла заниматься отличным сексом без излишних эмоциональных переживаний.

В случае с Софией вся эта история с девственностью была на первом месте. Мне действительно нужно было понять, о чем она думает, прежде чем мы сделаем этот шаг. У меня не было намерения вступать в эксклюзивные отношения с кем-либо, пока я здесь, и мне нужно было дать Софии это понять.

Я пошел к Софии домой на обед и мы ели суп, хлеб и сыр, как и в другие дни. Пока мы приводили себя в порядок, я решил поднять вопросы, которые пронеслись в моей голове ранее тем утром.

«Могу я задать тебе вопрос?»

«Да», — кивнула она.

«Чего ты ждешь от меня? Если мы займемся любовью, что это будет значить?».

«Я не думала о том, что это значит. Мама заставила меня принимать «таблетки», когда мне исполнилось пятнадцать, потому что она знала, что она делала в пятнадцать лет, и не хотела, чтобы я забеременела, если сделаю то же самое. Это было хорошо, потому что я много думала об этом, и когда я целовалась с парнями и они прикасались ко мне, я очень возбуждалась. Я знала, что хочу это сделать. Потом, когда я встретила тебя, и ты был таким милым, я подумала, что ты будешь лучше, чем любой из парней в моем классе. Я хочу хорошего парня для своего первого раза».

«Я не планирую замужества, если это то, о чем ты беспокоишься. Родители Петры не женаты, что довольно распространено в Швеции. Я не хочу заводить детей, пока мне не исполнится хотя бы двадцать пять лет. Для подростков секс должен быть развлечением, а не заботой о том, с кем ты будешь жить вечно. Здесь почти никто не остается девственником, когда женится».

Вот это было отношение, с которым я мог согласиться! София не Бекки. Ее желание о сексе без презерватива легко исполнить.

«Я полностью согласен, что секс должен быть веселым!» — усмехнулся я.

Мы закончили уборку, и она потянула меня за собой в свою комнату.

«Моя очередь попробовать тебя на вкус!» — сказала она.

«Можно я попробую тебя на вкус после этого?»

«Да, с удовольствием. А теперь снимай свою одежду!»

Я быстро разделся и предстал перед ней голым.

«Садись на кровать, пожалуйста».

Я сел, и она подошла ко мне. Она поцеловала меня, затем встала на колени, обхватила меня и начала надрачивать мой вялый член. Прошло совсем немного времени и я стал твердым от движений ее маленькой руки вверх и вниз по моему стволу. Она наклонилась и поцеловала кончик моего члена. Затем высунула язык и лизнула один раз вокруг головки. Открыв рот, она взяла меня в рот и нежно посасывала, проводя по мне языком.

Она медленно взяла меня в рот, пока мой член не коснулся задней стенки ее рта. Она нежно пососала меня на мгновение, а затем отпустила.

«Я все делаю правильно?»

«Мне очень приятно», — сказал я. «Ты можешь продолжать делать это и скользить языком вокруг или двигаться вверх-вниз».

«И это поможет тебе?».

«Да».

«И тогда я смогу попробовать тебя на вкус!»

«Да.»

Она открыла рот, взяла меня в рот, насколько смогла, и начала медленно покачиваться, двигая языком из стороны в сторону и нежно посасывая. Ее руки легли на мои бедра, и она взяла меня еще глубже, погрузив меня в свой рот до конца. Она сделала еще несколько медленных движений, а затем немного ускорилась. Я расслабился и позволил удовольствию нарастать.

«София, это скоро произойдет!» — простонал я.

Она продолжала двигаться и я почувствовал, как сперма поднимается из моих яиц.

«Сейчас, София!»

Она перестала покачиваться и нежно присосалась ко мне, когда первая струя заполнила ее рот. Она продолжала сосать, когда я выпустил еще одну струю и третью. Она глотала рефлекторно и продолжала сосать, пока мой оргазм не закончился, и снова глотала. Она отпустила меня, я встал и притянул ее к себе. Я крепко обнял ее, затем нежно поцеловал и просунул язык в ее рот. Мы с ней на мгновение сплелись языками, разделяя мой вкус. Я разорвал поцелуй.

«На вкус нормально. Я все сделала правильно?»

«Да! Теперь твоя очередь раздеваться».

Она так и сделала, стоя передо мной обнаженной. «Пока никакого секса!» — сказала она. «Можно только лизать, ок?»

Я кивнул, перенес ее на кровать и заставил лечь. Я переместился между ее ног и нежно лизал ее киску, просовывая язык между половых губ, пробуя ее на вкус. Я начал ласкать ее языком, целуя, облизывая и посасывая, прощупывая отверстие ее туннеля и натыкаясь кончиком языка на девственную плеву. Я переместил свой рот к верхней части ее щели и прижал язык к ее клитору, затем начал нежно посасывать. Я провел языком по ее пуговке, посасывая и облизывая ее, пока она не застонала, и ее соки не залили мой рот.

Я нежно поцеловал ее, а затем встал, взял ее за руку и притянул к себе. Я крепко прижал ее к себе, наслаждаясь ощущением ее груди. Я отпустил ее, мы оделись и пошли что-нибудь выпить. Я пошел в ванную, чтобы вымыть лицо, затем вернулся и сел с Софией, пока мы пили и вели светскую беседу, наслаждаясь послевкусием того, что мы сделали, не говоря об этом. Когда мы допили безалкогольные напитки, она проводила меня до двери и поцеловала на прощание.

После ужина мы с Сюзаной пошли в Ховос и я купил ей рожок мороженого. Она была корректна, что было уже хорошо.

«Могу я спросить, что тебя беспокоит?»

«Мальчики», — прошипела она. «Они тупые. Все, чего они хотят, это заняться со мной сексом, поэтому я просто держусь от них подальше».

«Я хочу быть твоим другом», — сказал я. «Мы с сестрой очень хорошо ладим. Большинство моих друзей дома — девочки. Может быть, я смогу помочь тебе с мальчиками. Я могу давать тебе советы, а ты можешь задавать вопросы. Я уверен, что там есть хороший парень для тебя, тебе просто нужно найти его».

«Я не уверена. Все мальчики в моем классе — придурки».

«Ты уверена? Все? Может быть, есть один тихий, который не такой».

«Может быть, Гуннар. Он очень тихий и мало с кем разговаривает».

«Тогда подружись с ним. Просто попробуй, ОК?»

«Может быть. Я подумаю об этом».

Я решил, что это лучшее, что я могу сделать за этот день, и оставил все как есть. Мы вернулись домой пешком. Когда пришло время ложиться спать, Сюзана поблагодарила меня за мороженое и разговор. Я назвал это успехом.

В пятницу приехала Фреда и мы пошли на пляж. Я спросил ее, как она относится к шведским парням, и получил практически те же ответы, что и от Петры. Фреда, правда, сказала, что к двадцати годам парни, похоже, хотя бы немного понимают, что к чему, но подростки действительно похожи на то, что описано в песне Factory.

«Для тебя это сработает хорошо, Стив. Такой милый, как ты, и будучи американцем, ты сможешь заполучить любую девушку, какую захочешь», — ухмыльнулась она. «Ты можешь получить меня снова!»

«Как бы я ни хотел, Фреда, это против моих собственных правил», — сказал я, а затем задал ей вопрос, который был у меня на уме. «Могу я спросить, почему ты это сделала?»

«Потому что я хотела! Я не уверена, что мой парень — это тот парень, на котором я остановлюсь, и мне нравится смотреть, что там есть. Кроме того, он сейчас отдыхает на Майорке, и у него наверняка уже есть пара симпатичных испанок».

«Это кажется довольно обыденным».

«Это и так, и не так. Мы не говорим друг другу, когда делаем такие вещи, но мы оба знаем, что это случается. Он возвращается домой завтра, вообще-то».

Мы пошли и купили наш обед, поели, а потом пошли обратно на холм. Фреда сделала последнюю попытку уговорить меня прийти к ней домой, но я сопротивлялся. Это не только беспокоило меня, но я также заметил, что мы не очень-то сблизились, как я надеялся. Она могла бы быть другом, но не по-настоящему близким человеком. Мы обнялись и она сказала, что увидит меня в автобусе в Гётеборге в понедельник на занятиях. Оказалось, что пока я не начал кататься на коньках утром, мы уезжали в одно и то же время.

Выходные прошли в основном без происшествий. В субботу я сыграл партию в гольф с Патриком, а в воскресенье — с Андерсом и Евой. После игры в гольф я обнаружил в клубном доме кое-что, чего не замечал раньше. Андерс пил. И он пил много.