Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 1 - Биргит. Глава 5: Буря.

Июнь 1977

Я, как обычно, проснулся вместе с солнцем и направился в ванную, чтобы принять душ. Мне уже не хватало Биргит, поэтому я надел джинсы и рубашку, которые она мне дала. Несколько излишне для субботы, но это помогло мне почувствовать себя ближе к ней. Мне будет неприятно, когда они в конце концов износятся или больше не будут подходить. Я закончил одеваться и спустился вниз, чтобы позавтракать — рисовыми хлопьями С САХАРОМ.

Папа с братом собирались в Кентукки на выставку моделей поездов. Мама отвозила мою сестру к подруге, где та оставалась ночевать, а потом отправлялась к бабушке, как делала по субботам. Никого не было дома до обеда. Ларри приходил около 10:00 утра, так как оказалось, что его урок был в 8:00 утра. Он был единственным, кого мама пускала в дом, когда ее и моего отца не было дома. День складывался неплохо, несмотря на меланхолию.

Раскат грома перечеркнул все «хорошо» — по крайней мере, в том, что касается погоды.

«Сегодня весь день грозы», — сказал папа, взяв свой кофе и половинку грейпфрута.

«Я не собирался выходить. Придет Ларри, и мы будем играть в бильярд и шахматы. Турнир будет на следующей неделе».

«Развлекайся», — сказал он, садясь есть.

Мама вошла со Стефани и поцеловала папу. Она остановилась и спросила «Почему ты нарядился?».

«Ларри приезжает, и мне просто захотелось надеть вещи, которые дала мне Биргит».

«Ну, ты же знаешь правила».

«Да, мам, я знаю, знаю».

Она посмотрела на меня тяжелым взглядом, а потом они со Стефани вышли за дверь.

Папа закончил завтрак и пошел будить Джеффа, который так и не встал с постели, пока его не вытащили. Я слышал, как папа колотил в дверь, говоря, что он уходит через десять минут. Джефф спустился за две минуты, одевшись. Он пошел на кухню и взял несколько пирожков. Тостер пискнул, когда отец открыл дверь, чтобы уйти. Джефф схватил свой завтрак и выбежал на улицу.

«Пока, Стив».

По крайней мере, папа попрощался со мной.

«Увидимся вечером», — ответил я.

До приезда Ларри оставалось совсем немного. Я достал шахматную доску, взял свои книги и сел заучивать возможные ответы черных на дебютный ферзевый гамбит, который был в моде в шахматном клубе. Казалось, что в этом году все играли его разновидности. Сегодня я изучал вариацию Алехина. Гром и молния предшествовали сильному дождю и завывающему ветру. Типичная гроза для Огайо, хотя 8:00 утра — рановато. Я включил радио WLW 700, чтобы узнать погоду. Обычно на WLW я слушал только «Редс», но у них были и регулярные сводки погоды. Гроза должна была идти весь день. Я переключился на Q102.

Около 9:00 утра я отложил книгу и встал, чтобы выпить сока. Я заметил, что дождь ослабел и выглянуло солнце. Я стоял на кухне, когда зазвонил телефон. Это был Ларри.

«Привет, я не смогу сегодня прийти. Мама и папа едут к моему дедушке, и я должен поехать с ними. Ты можешь поехать, если хочешь».

Он приглашал меня и раньше, но я никогда не соглашался.

«Ты знаешь, я не могу, потому что не могу спросить разрешения у родителей. У меня будут большие проблемы. Я просто побуду здесь. Я не в том настроении, чтобы с кем-то общаться».

Он сказал только одно слово. Утверждение. Не вопрос.

«Биргит».

«Да. Биргит. Я уже скучаю по ней».

«Я знал, что ты не сможешь поехать, но мама велела мне спросить. Прости, что все изменилось в последнюю минуту, но дедушка настоял. Не теряй веры насчет Биргит, все образуется».

Мы попрощались, и он повесил трубку.

Вот так вот складывался мой день. Мне нужно было отдохнуть от шахматной книги, поэтому я спустился вниз и попрактиковался в бильярде. У меня получалось неплохо, и я уже несколько месяцев не проигрывал никому из своих друзей. Конечно, бильярдный стол был только у меня, но я действительно был довольно хорош. Я тренировался около часа и вернулся наверх.

Снова шел дождь, но не слишком сильный. Я решил дойти до соседней двери и посмотреть, нет ли там Ким. Я не думал, что мои родители узнают, и в худшем случае мы поиграем в бильярд, а потом посмотрим игру «Редс» по пятому каналу, так как их не было в городе. Я побежал соседям и позвонил в звонок. Мама Ким подошла к двери.

«Ее здесь нет — она ушла к своему другу Джейми».

«Все равно спасибо, миссис Смит», — сказал я и направился домой.

Я вернулся в дом, сел за кухонный стол и начал читать о Славянской защите против ферзевого гамбита, когда почти одновременно раздался громкий раскат грома и звонок в дверь. Я подумал, кто бы это мог быть. Ларри был с родителями. Ким была у своей подруги.

Это означало, что это, скорее всего, Свидетели Иеговы или мормоны. Они обычно приходили в это время года. Я подошел к дому и выглянул в окно. На подъездной дорожке стояла незнакомая мне машина. Это означало, что это были не мормоны или СИ — они ходили пешком. Я посмотрел в глазок, и у меня чуть не случился сердечный приступ.

Мой пульс учащенно бился, а сердце колотилось, когда я открыл дверь. Там в выцветших синих джинсах и синем пушистом свитере стояла моя шведская подруга Биргит.

«Привет», — застенчиво сказала она.

Затем она повернулась и помахала рукой машине, которая выехала с подъездной дорожки, а я застыл на месте. Я просто стоял там. Я понятия не имел, что сказать.

«Разве ты не собираешься пригласить меня войти?»

Я отступил назад, и впустил её, закрыв за ней дверь. А потом просто стоял и смотрел. Пока не собрался с духом.

«Что ты здесь делаешь?»

«Я должна была увидеть тебя еще раз. Я не могла уехать, не увидев тебя. Я попросила свою маму отвезти меня, потому что Мелани еще не умеет водить».

Я все еще был в шоке.

«Как ты узнала, что я буду здесь?»

«Ларри. Ты собирался встретиться с ним сегодня утром. Ты сказал об этом в машине вчера вечером. По дороге домой он вышел, чтобы попрощаться, и я попросила его не приходить, чтобы я могла».

Это объясняло изменение Ларри в последнюю минуту. Если бы он позвонил мне вчера вечером, я, возможно, нашел бы себе другое занятие. Я был в долгу перед ним. Просто побыть с ней несколько часов стоило бы всего, что он попросит!

«Мы так и будем стоять здесь?» — спросила она с улыбкой.

«Извини», — сказал я, все еще смущаясь. «Я просто удивлен, что увидел тебя. Пойдем.»

Я провел ее в семейную комнату.

Я сел в кресло отца. Я не хотел, чтобы она поняла это неправильно или чувствовала себя неловко. Я не хотел обнадеживать ее. В конце концов, она уезжала через два дня. Она села на диван и просто смотрела на меня. Я не знал, что сказать. Я был бы счастлив просто сидеть и смотреть на нее несколько часов.

Это заставило меня спросить: «Надолго ли ты остаешься?».

«Мелани и ее мама вернутся около 16:30. Ларри сказал мне, что твои родители будут дома около 17:00 или вроде того».

Мне стало интересно, что она имела в виду.

«Хочешь что-нибудь выпить?» — спросил я.

«Конечно, просто стакан воды».

Я встал, пошел на кухню и принес ей воды, положив несколько кубиков льда. Для себя я взял немного сока.

Когда я вернулся в семейную комнату, гроза снова усилилась. Окна дрожали от грома. Она взяла стакан из моих рук и отпила глоток.

«Спасибо».

«Конечно».

Я вернулся и сел в кресло. Я прибавил громкость на радио. Я решил, что немного музыки не повредит. Представьте мое удивление, когда первой зазвучала песня ABBA.

Биргит рассмеялась и сказала: «ABBA. Идеально!»

Я улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ.

Воспоминания, хорошие и плохие дни

Они будут со мной всегда

В этих старых знакомых комнатах играли дети.

Теперь здесь только пустота, нечего сказать…

Но «Knowing Me, Knowing You» была песней о расставании. Думаю, она подходит. Мы не расставались, потому что никогда не были вместе, но она уходила.

«Ты знаешь, я уезжаю в понедельник утром. И я хотела тебя кое о чем спросить».

«Конечно. Что угодно».

«Помнишь, три недели назад я позвонила тебе после вечеринки в честь моего отъезда? И спросила тебя, кто она?»

«Да, но ты же знаешь, что я не могу тебе сказать. Я даже не должен был признаваться, что это действительно произошло, но я не мог тебе солгать».

«Я знаю. Но мне было интересно, что произошло. Как это случилось. Ты никогда не говорил ни о каких девушках. Ты никогда ничего мне не говорил».

Я обдумывал, что мне следует сказать. Должен ли я вообще что-то говорить? Несмотря на то, что она уезжала в понедельник, я должен был быть осторожен. Даже намек мог все испортить.

«Это было не то, что я планировал. Кое-кто, кого я немного знаю, но она не ходит в нашу школу, захотела сделать это со мной. Я парень. Что я должен был сказать? «Нет»?»

Я нервно рассмеялся.

Она улыбнулась: «Нет, я не ожидала от тебя такого. И я все еще думаю, что это забавно, что «легкая» шведская девушка девственница, а ты нет. Не расскажешь мне, что ты делал? Мне любопытно».

Опасная территория. И я не понимал, почему она спрашивает.

«Мы делали все обычные вещи», — сказал я ровно.

«Я видел ее пару раз, но думаю, что все кончено. Это не было похоже на долгосрочные отношения. Но я бы не променял ее ни на что. Я не был влюблен в нее, но у меня были сильные чувства. В конце концов, мне было грустно, но, думаю, она была права».

Биргит снова угадала правильно: «Женщина постарше. Не ходит в нашу школу. Держу пари, она не ходит ни в одну среднюю школу. Девушка из колледжа? Намного старше?»

Теперь я был глубоко в этом.

«Биргит, пожалуйста», — умолял я, но не был убедителен.

Она собиралась заставить меня рассказать больше, чем следовало. Но я не мог сопротивляться.

«Ей 24 года», — сказал я. «Я впервые встретил ее несколько лет назад, но она не знала об этом из-за обстоятельств. Месяц назад мы встретились, и на мне была эта одежда. Она подумала, что я старше и…»

Биргит перебила: «Ты выглядишь на семнадцать или восемнадцать лет, когда носишь это».

«…она договорилась, чтобы я был у нее дома, и, наверное, можно сказать, что она меня соблазнила. Я сказал ей, что мне всего четырнадцать, но она все равно пошла на это. Но ты не можешь никому рассказать. Мы оба попадем в беду, и у нее могут быть серьезные неприятности».

«Я не собираюсь никому рассказывать. Мне просто интересно, как мой друг превратился из застенчивого и нервного в уверенного; почему он был так счастлив две недели… и так подавлен неделю после этого».

Она заметила! Я думал, что скрыл это. Наверное, мои эмоции предали меня.

«Тебя выдали твои глаза», — продолжала она. «Я видела, что в глубине души ты о чем-то грустишь. Я думала, что это из-за того, что я уезжаю, но я не была уверена. Я знаю по прошлой ночи, как сильно ты будешь скучать по мне, и тогда я была уверена, что это не одно и то же. Отчасти поэтому я попросила Ларри держаться подальше, чтобы я могла приехать сюда. Я хотела выяснить, что происходит. То, чем ты не делился со мной».

«Я не мог. Что я мог сказать? Любые мои слова могли причинить столько боли той, кто принесла мне столько удовольствия. Я не собирался этого делать. Я даже не должен говорить об этом сейчас. Но я верю, что ты ничего не скажешь».

«Спасибо», — сказала она с яркой улыбкой. «Я ценю это. То, что ты доверяешь мне, очень много значит».

Я не знал, что сказать, поэтому просто кивнул, в то время как она продолжала пристально смотреть на меня.

«Это действительно было так здорово?»

«Да», — сказал я с легкой улыбкой, — «так и было. К счастью, она точно знала, что делать, и это не дало мне выставить себя полным дураком или опозориться. Это было удивительно. Я всегда думал, что это будет возня на заднем сиденье машины или попытка найти место, где можно спрятаться, и поспешное прохождение через все это. Это были истории, которые я всегда слышал. Но вместо этого все было неторопливо, в хорошей постели и с опытным партнером. Я бы ни на что это не променял».

Она просто сидела и смотрела на меня. Я не мог читать ее эмоции, как она мои, но что-то было не так. Я надеялся, что когда-нибудь смогу читать девушек, но не рассчитывал на это. Мой отец в свои 60 лет любил повторять, что никто еще не смог понять женщин. Я знал, что с девушками все не так просто, но я полагал, что когда стану старше, то разберусь. Но теперь я не был так уверен в этом. Может быть, папа был прав.

Она допила и отставила стакан. Гроза утихла, и было немного солнца, как раньше.

Она встала и сказала: «Давай выйдем на улицу на несколько минут, между ливнями».

Я встал, и мы вышли через заднюю дверь на террасу. Запах леса за нашим домом был слишком сильным из-за дождя. Но все было относительно спокойно. Мы просто стояли и смотрели на деревья, пока она не сказала: «Как красиво. Мне приходится выезжать за пределы Стокгольма, чтобы найти такой лес. Я не могу делать это каждый день, как ты».

«Да, здесь красиво», — сказал я.

Мы стояли там около пяти минут.

«Стив, могу я спросить тебя еще кое о чем?»

«Конечно, конечно».

«Ты действительно думаешь, что мы еще встретимся?».

«Ну, после вчерашнего я так не думал, но сегодня ты появилась здесь, перед этим сказав, что я могу удивиться. Ну, я точно удивился. Ты уже тогда планировала это?»

«Нет, но когда я вернулась в машину после того, как сказала это, я решила посмотреть, смогу ли я сделать так, чтобы это произошло. И у меня получилось. Ларри был очень готов помочь. Я немного волновалась за его маму, но она была совершенно спокойна».

«У тебя все получилось. Так что, думаю, мой ответ — «да», мы увидимся снова. Я не знаю где и не знаю когда, но мы увидимся. Возможно, когда-нибудь я приеду в Швецию».

«Правда?» — Она снова улыбнулась — этой убийственной улыбкой — и с блеском в глазах сказала: «Тогда, может быть, мне стоит научить тебя шведскому языку?»

«О? Ты научила меня «Tack så mycket» и «Var så god» и «Hej» и «Hej då». Что ты хочешь,

чтобы я выучил сейчас?».

«Всего одну фразу», — сказала она, поворачиваясь, чтобы вернуться в дом. Она села на диван и похлопала по подушке рядом с собой. Я сел, осторожно, чтобы не оказаться слишком близко. Она сказала: «Я хочу, чтобы ты сказал мне следующее: «Skulle du vilja älska med mig?».

«Ну, я могу попробовать. Что это значит?»

«Сначала выучи её, чтобы ты мог его произнести».

«Хорошо. По одному слову за раз, чтобы у меня получилось».

Она произнесла слова несколько раз, и в конце концов я решил, что у меня получилось.

Она взяла меня за руки. «Хорошо, посмотри мне в глаза и скажи это».

Мне было интересно, что это за фраза. Я выучил другие фразы, не зная слов, только звуки, поэтому у меня не было ориентира.

Я посмотрел ей в глаза и повторил: «Skulle du vilja älska med mig?».

Она выдержала мой взгляд и сказала почти шепотом: «Ja, det vill jag».

Я отпустил ее руки.

«Что я сказал и что сказала ты?».

Она нервно рассмеялась. «Ну, ты очень вежливо спросил меня, хочу ли я заняться с тобой любовью, и я ответила, что да, хочу».

Мой рот открылся, я снова потерял дар речи. Похоже, это была закономерность — девушки, не женщины, оказывали на меня такое воздействие. Я вернул себе немного самообладания и прошептал: «Ты снова дразнишь меня?».

«Нет, Стив, я серьезно. Это сложно, но я уверена, что это то, чего я хочу. Я так волновалась, что если что-то случится, то это разрушит нашу дружбу. Или что это будет так ужасно, что мы будем сожалеть об этом. Но ты сильно изменился за последние пару недель. Я думаю, теперь ты сможешь справиться с этим. И я уверена, что тоже смогу».

«Подожди, ты не хотела заниматься со мной сексом раньше, ну, когда мы оба были девственниками, а теперь хочешь? Я не понимаю. А как же Ларри? Как насчет отказа?»

Она выглядела так, будто собиралась заплакать. Я думаю, она думала, что я отвергаю ее, но во второй раз за этот день я был в шоке и плохо соображал.

«Нет!» — запротестовала она. «Ты мне нравился с самого начала, но я боялась. Ларри казался более безопасным, и я думала, что будет весело проводить с ним время, но я никогда не думала, что это приведет к чему-то серьезному. Я боялась, что у нас с тобой что-то начнется, и мне придется уехать, и все закончится. Я боялась, что мы устроим беспорядок и разрушим нашу дружбу. Я боялась не зная, что делать. Полагаю, твой образ сексуально раскрепощенной шведки со всеми навыками и ответами с рождения разрушился».

Она коротко улыбнулась своим собственным словам, затем вопрос вернулся на ее лицо.

«Разве ты не хочешь?»

Хочу ли я? Она шутила? Я хотел этого самым ужасным образом. Но здесь я снова собирался начать и быстро закончить что-то. Как с Дженни. Но по-другому. У этого были другие возможности. Но в понедельник ее не будет. 4000 миль. Только письма. А поездка в Швецию была несбыточной мечтой, по крайней мере, пока. Я думал, что делать, и что стало закономерностью в моей жизни: маленькая голова говорила большой голове, что делать. И на этот раз сердце было на стороне маленькой головы. Я просто посмотрел на нее и просто сказал: «Да».

Заклинание было разрушено настойчивым звонком телефона.

Я встал, чтобы ответить. Это был папа — они с Джеффом собирались встретиться с моей мамой после железнодорожного шоу. Они ужинали у бабушки, и он хотел убедиться, что я в курсе, чтобы я мог приготовить ужин для себя и не ждать их. Все они должны были вернуться домой около 21:00. Он позвонит, если они будут позже. Я сказал «без проблем» и положил трубку.

«Мой папа — они будут дома не раньше 20:00, по крайней мере».

Она широко улыбнулась, схватила телефон, позвонила Мелани и попросила ее и ее маму не приходить в 16:00, чтобы они пришли в 20:00, получила подтверждение и положила трубку. Она повернулась ко мне и сказала: «Покажи мне свою комнату».

Я встал, взял ее за руку и повел наверх в свою комнату. Она не была здесь так как появление девушек в моей комнате было совершенно нежелательным для моей мамы. К счастью, я содержал свою комнату в чистоте и порядке. Никакой одежды на полу или чего-то подобного. Но я забыл одну вещь — прямо в центре моей кровати лежала собака Мусси.

Мусси Дог — это мягкая игрушка, которая было со мной с шестимесячного возраста. Это был какой-то подарок от банка, которым пользовались мои родители. Биргит оглядела комнату, увидела мои фотографии «Аполлона-11», Нила Армстронга и Базза Олдрина, модель болида Ричарда Петти, линкор «Миссури» и плакат Пита Роуза. В углу стояла моя дорогая фирменная бита «Джо Морган», от Бэт Дэй.

Конечно, она посмотрела на кровать и начала хихикать: «Мягкая собака? Правда?»

Вздохнула.

«Да! У меня она была всегда. Я не сплю с ним, но он остается на моей кровати в течение дня».

Я подумал, что это могло убить настроение.

«Это мило!»

Хотя дома никого не было, я закрыл дверь. Затем я задвинул штору до конца. Света было мало, так как все еще шел дождь, хотя иногда вспышки молнии бросали жутковатый отблеск в комнату. У моей стоячей лампы был регулятор, поэтому я включил ее примерно наполовину. Я немного тянул время, хотя инициатором была она. Я был одновременно уверен и не уверен. Это была моя сбывшаяся мечта, но я боялся, что все испорчу. Что я кончу слишком рано. Что ей это не понравится.

Противозачаточные средства. У меня не было презервативов, и я не знал, как их достать, ведь ближайшая аптека находилась в паре миль отсюда. И даже тогда я не был уверен, что они мне их продадут. Я полагал, что дети могут купить их, но я никогда не покупал, поэтому не знал наверняка. Миллион вещей приходили мне в голову.

Наверное, у меня было мутное выражение лица. Биргит встала передо мной, взяла мои руки и без слов нежно поцеловала меня в губы. Всего лишь короткий, но волнующий поцелуй, а затем она села на край кровати. Я начал что-то говорить, но она приложила палец к моим губам и тихо и немного застенчиво произнесла.

«Я никогда не делала ничего, кроме поцелуев. Я позволила одному мальчику потрогать мою грудь поверх одежды. Я видела голых парней, конечно, в сауне, но никогда не видела эрекции. Я терла себя, но ничего никогда не было в моей «фитте». Я принимаю пилюли, то есть противозачаточные таблетки, с 13 лет. Моя мама не хотела, чтобы я забеременела, когда я начала экспериментировать, и не доверяла мальчикам в плане ответственности. Я нервничаю, но я уверена, что хочу сделать это. Пожалуйста, займись со мной любовью?».

Как я мог устоять перед этим? Но я уже был так взволнован, что думал, что джинсы порвутся. Я очень боялся, что не смогу сделать это хорошо для нее. Мой общий опыт составил две субботы с Дженни. И она вела меня на каждом шагу. Теперь я должен был взять инициативу на себя. С невинной девушкой, которая рассчитывала на то, что я сделаю это для нее хорошо. Что если я разочарую ее? Что, если все закончится катастрофой? В моей голове пронеслись тысячи картинок. Многие из них плохие, но несколько из них очень, очень хорошие. И что сказать? Она выжидающе смотрела на меня, поэтому я не мог медлить.

«Биргит…» — это все, что я сказал.

Я взял ее за руки и поднял на ноги. Я притянул ее к себе и крепко обнял. Я знал, что она чувствует, как моя эрекция прижимается к ее ноге. Она крепко обняла меня. Но я чувствовал, как она стесняется комка в моих брюках. Я списал это на нервозность и неопытность, но надеялся, что это не было признаком нежелания или страха, который может заставить ее передумать.

Если бы это произошло, я бы уважал то, чего она хочет. Я прекрасно понимал, что «нет» означает «нет». Я бы просто не торопился и посмотрел, что произойдет. У нас было много времени до того, как ее заберут, так что торопиться было некуда.

Я провел руками по ее спине, ощущая мягкий пушистый материал свитера, и был немного удивлен, что она надела его в такой теплый день, но потом понял, что, с учетом работающего в доме кондиционер, это имело смысл. На мне тоже были длинные рукава, если подумать. Она слегка отстранилась, сохраняя лишь едва заметный контакт между своими маленькими, упругими грудями и моей грудью, и посмотрела мне в лицо.

Я понял, чего она хочет, и опустил свои губы к ее губам. Она слегка застонала, раздвинула губы, и наши языки впервые соприкоснулись. Это было почти так же, как если бы меня поразила молния. Действительно, в этот момент вспышка молнии наполнила комнату желтоватым свечением, а раскат грома потряс стекла. Наши языки танцевали друг вокруг друга, а наши тела слились воедино. Теперь она не отстранялась от моей эрекции, и этот контакт сводил меня с ума. Я знал, что не смогу долго продержаться, если не кончу до того, как мы сделаем то, что она хотела, но с ее неопытностью я боялся повторить то, что сделала для меня Дженни.

Я опустил руки к ее попке и еще крепче притянул ее к себе. Я старался не двигаться слишком сильно, чтобы не наделать в штаны и не опозориться. Наши поцелуи становились все более интенсивными, даже неистовыми. Рты и языки с силой двигались друг к другу. Ее руки тоже нашли путь к моей попе. Когда ее тело прижималось к моему, я был близок к раю. Я переместил одну руку на ее бедро, затем медленно поднял ее вверх по боку, задев бок ее груди.

Она разорвала поцелуй и задыхаясь сказала: «Сядь, пожалуйста».

Я сел на край кровати. Она встала прямо передо мной, раздвинув мои колени, чтобы стоять ближе, и потянулась к подолу своего свитера, начав медленно снимать его. Я был поглощен вниманием, глядя в ее глаза. Я знал, что увижу то, что было открыто, и мог ждать. Это было правильно.

Она улыбнулась мне самой большой улыбкой, прежде чем ее лицо скрылось за свитером, когда она стянула его через голову, обнажив розовый бюстгальтер, который полностью закрывал ее юную грудь. Я увидел маленькие бугорки ее сосков, давящих на материал. Ее живот был почти идеально плоским и подтянутым. Я мог видеть пояс розовых трусов чуть ниже верха ее джинсов. Я резко вдохнул при этом зрелище.

Биргит позволила свитеру упасть на пол. Я поднял руки, чтобы дотронуться до нее, но она покачала головой. Я опустил руки назад и положил их на ноги. Она посмотрела мне прямо в глаза, потянувшись, чтобы расстегнуть лифчик. Она медленно спустила бретельки с плеч и позволила лифчику упасть на пол вместе со свитером.

Кажется, мои глаза выскочили из головы, когда я увидел ее идеальную грудь. Каждая идеальная ареола была размером с четвертак, а каждый сосок — размером с кончик ватной палочки. Я затаил дыхание и не двигался. Биргит взяла мою правую руку, подняла ее к своей левой груди и прижала меня к ней. Я почувствовал ее гладкую кожу и упругую, но податливую грудь на своей ладони. Она взяла мою левую руку и сделала то же самое со своей правой грудью.

Через минуту, когда я просто держал ее, я неохотно перевел руки на ее бока, слегка потянул ее вперед и поцеловал каждый сосок по очереди. Она вздохнула, и я повторил процедуру, целуя сначала левую, потом правую грудь. В третий раз я слегка приоткрыл рот и осторожно втянул в рот ее сосок, сначала левый, потом правый. Это было встречено глубоким стоном и содроганием. Она сильно притянула мою голову к себе, и я открыл рот, чтобы вобрать в него как можно больше ее груди. Мой язык омывал ее сосок и терзал его, а губы нежно посасывали. Она снова застонала и отстранилась. Я снова опустил руки к ногам.

Биргит выпрямилась и сделала небольшой шаг назад. Я посмотрел, как ее руки взялись за пуговицу на джинсах и ловко расстегнули ее. А затем перевёл взгляд вверх, прямо ей в глаза, и просто ждал. Медленно она стянула джинсы с бедер, обнажив розовые трусики бикини, которые я видел периферийным зрением. Когда она спустила джинсы до колен, я почувствовал запах ее явного возбуждения. Я не сводил с нее глаз, пока она клала сначала правую, потом левую руку мне на плечо, чтобы снять джинсы. Они оказались в растущей куче одежды на полу. Ее носки были следующими, также присоединившись к джинсам и свитеру. Она наклонилась и быстро поцеловала меня, затем наклонила мою голову вниз, так что я смотрел прямо на ее трусики. Я мог видеть маленькое мокрое пятнышко, растущее возле ее тайного отверстия.

Она убедилась, что я смотрю в нужное место, затем зацепила большими пальцами трусики и мучительно (для меня) медленно спустила их. Сначала показались мягкие светлые лобковые волосы, а затем ее «фитта», как она ее называла, слегка поблескивающая от ее соков. Продвинувшись выше колен, она скинула их в кучу. Я не отрывал глаз от приза.

Я затаил дыхание и, наконец, выпустил его со словами: «Вау! Ты прекрасна!».

Так оно и было. Сочетание светлых волос, голубых глаз, очень светлой кожи, атлетического телосложения и размеров, которые, как я обнаружил, мне нравились (похожа на Дженни, но с гораздо более светлой кожей и примерно на дюйм выше). Она улыбнулась, потянулась вниз и взяла мою правую руку в свою. Она поднесла ее ко рту, поцеловала мой указательный палец, а затем слегка лизнула его. Я чуть не кончил прямо там и тогда.

Медленно она переместила мой палец, чтобы коснуться волос на лобке, затем вниз, чтобы погладить ее отверстие. Ощущения были восхитительными. Когда ее соки попали на мой палец, я захотел попробовать. Я отдернул руку и демонстративно засунул палец в рот, чтобы пососать ее нектар. На вкус она отличалась от Дженни, и, как мне показалось, была лучше. Но я подозреваю, что это было связано не только с моим чувством к Биргит, но и с ее вкусом. Она просто смотрела, и ее глаза становились все больше, так как я явно наслаждался этим.

Теперь была моя очередь. Я встал и стянул покрывало с кровати — его было слишком трудно стирать, и я не хотел, чтобы мама нашла какие-либо «улики». Я подвел Биргит к краю кровати и попросил ее сесть. Я отступил назад и, не дожидаясь, стянул через голову рубашку, которую она мне дала, и бросил ее на кучу.

Она увидела нашу одежду в беспорядке и улыбнулась — идеальный образ того, что происходит. Она внимательно смотрела, как я расстегиваю ремень, расстегиваю джинсы и стаскиваю их. Я воспользовался ее приемом — использовал плечо для опоры и снял носки, одновременно стягивая джинсы с каждой ноги. Еще больше одежды в кучу.

Я знал, что настал момент истины. Она уже могла видеть очертания моего твердого члена на белых трусах. Она протянула руку, и я не стал ее останавливать. Она положила руки на пояс.

«Дай я».

Кто я такой, чтобы спорить? «ОК».

Она засунула пальцы внутрь, потянула вниз, и моя эрекция выскочила наружу. Она улыбнулась, потянув трусы вниз достаточно далеко, чтобы я смог скинуть их на кучу. Я стоял перед ней, полностью эрегированный и готовый кончить, если только легкий ветерок пронесется по комнате.

Она осторожно протянула руку и провела пальцами, заставляя мою эрекцию пульсировать в предвкушении.

«Биргит, я кончу, если ты это сделаешь. Это хорошо, потому что после этого у меня будет больше контроля. Просто будь осторожна и нежна».

Она нежно обхватила рукой ствол и провела по нему вверх-вниз. «Вот так?»

«Да!» — прошипел я, едва сдерживаясь. Она погладила меня еще пару раз, и я больше не мог сдерживаться.

«Сейчас это произойдет!» — сказал я сквозь стиснутые зубы.

Она улыбнулась и погладила еще раз, пока моя сперма не вылилась ей на грудь. Она доила меня, пока я не кончил.

«Вау, это много. Я не могу в это поверить! Было здорово наблюдать за этим. Но я думаю, мне нужно помыться!»

«Ванная в конце коридора. Хочешь, я тебе помогу?»

«Нет, я сейчас вернусь».

Вздох. Ну, может быть, после этого у меня будет возможность принять с ней душ. Пока она приводила себя в порядок, я свернул простыню и одеяло и переложил свою собаку на полку, где, как я думал, она останется после этого. В кровати, где я занимался любовью, наверное, не должно быть мягких игрушек. Моя эрекция ослабла, но я знал, что она быстро вернется. В конце концов, мне было четырнадцать. Получить эрекцию было легко. На самом деле, они часто приходили без предупреждения в самые неудобные моменты.

Биргит вернулась, закрыла дверь и шагнула в мои объятия. Ощущение ее обнаженного тела рядом с моим было великолепным. Она прижалась своим телом к моему, и мы нежно поцеловались. Я повалил ее на кровать и она растянулась на подушке, положив на неё голову, ее лицо обрамляли светлые волосы, которые также разметались по подушке. Я пожалел, что у меня нет «Полароида», чтобы добавить эту фотографию к другой, которая у меня была, но я сомневался, что она пойдет на это, да и в любом случае это было слишком рискованно.

Я лег рядом с ней. На моей двухспальной кровати было немного тесновато, но места хватало. Я поцеловал ее губы, потом каждое веко, потом мочки ушей, а затем шею. По мере того как я делал это, я немного сместился вниз по кровати, а затем начал целовать ее плечи, медленно прокладывая себе путь вниз к этим фантастическим грудям. Я уделил им внимание, сначала целуя, затем слегка облизывая, и в конце концов взял каждую по очереди в рот. Биргит стонала, теперь уже громче, и немного извивалась. Она была чрезвычайно возбуждена, и я знал, что могу поднять градус.

Я отодвинулся от ее груди и получил стон, который был скорее разочарованием, чем возбуждением, но когда я стал целовать ее живот, ей стало ясно, что я задумал. Мои губы коснулись ее мягких волос на лобке.

«Ты собираешься…?» — и оставил вопрос без ответа.

Я не ответил. Я просто провел языком сверху вниз по ее щели.

Я догадался, что что-то сделал правильно, когда она воскликнула «Herre gud!», а затем «Да!».

У меня не было большого опыта в этой области, но время, проведенное с Дженни, подсказало мне общее расположение чувствительных зон. Я осторожно провел языком между ее половых губ и ощутил вкус ее нектара. У него был почти медный вкус, как если бы вы прикоснулись языком к 9-вольтовой батарейке. Я втянул ее соки, которые потекли свободнее. Я хотел убедиться, что она смазана — Дженни сказала мне, что это очень важно.

Я коротко лизнул ее клитор, и она застонала. Ее руки оказались у меня на затылке, и она надавила ими вниз, приподняв бедра и сильно толкаясь в мой рот. Я впился в нее языком так сильно, как только мог, и она начала дрожать и содрогаться. Мы синхронизировались с грозой; в тот момент, когда свет осветил комнату, а гром загрохотал в окнах, она закричала в оргазмическом блаженстве, ее тело неконтролируемо содрогалось.

Я придвинулся к ней и просто держал ее, пока она спускалась с пика.

«Никогда еще не было так хорошо, когда я тру себя», — вздохнула она. «Это было потрясающе! Я готова. Пожалуйста, можешь заняться со мной любовью прямо сейчас?»

Я не собирался ждать второй просьбы. Она еще больше раздвинула ноги, и я переместился на нее сверху, мой член оказался между нами. Я понял, что на мои губы и лицо попал сок ее киски, и облизнул губы, но она безразлично притянула меня в глубокий поцелуй с языком. Она отпустила меня.

«Интересный вкус. Я готова».

Я немного сполз вниз, встал на колени и провел членом вверх и вниз по ее щели, чтобы убедиться, что там есть смазка. Я положил руки по обе стороны ее плеч и сказал: «Положи свои лодыжки на мои икры», чтобы она заняла наилучшую позицию. Она прикусила нижнюю губу и провела руками вверх и вниз по моей спине, наконец, обхватила мои щеки, по одной в каждой руке.

«Нежнее, пожалуйста», — сказала она, снова прикусив нижнюю губу.

Я опустил голову и крепко поцеловал ее, надавливая головкой члена. Со всей смазкой головка сравнительно легко проскользнула мимо ее половых губ, и она тяжело выдохнула. Я едва входил в нее, но уже чувствовал огромное тепло.

Я еще немного надавил, и моя головка члена соприкоснулась с неповрежденной девственной плевой. Я знал об этом из уроков здоровья и книг, но это был мой первый случай в реальной жизни. Множество рассказов о том, как больно разрывать её, беспокоили меня. Что, если я сделаю ей больно? Что, если она захочет остановиться? Мой разум метался.

«Все в порядке. Продолжай.»

Я медленно усиливал давление, чувствуя, как она начинает поддаваться, как вдруг я прорвался и вошел наполовину.

«Ой-ой-ой-ой», — сказала она, тяжело дыша.

Я сделал ей больно. На моем лице, должно быть, отразился ужас, но она быстро пришла в себя.

«Это было не плохо, просто как щипок, и все уже прошло. Только помедленней, пожалуйста».

Ее киска подходила мне как бархатная перчатка. В то время как Дженни была тугой, Биргит была почти как тиски. Я был очень рад, что она была такой мокрой. Я медленно продвигался дальше, и через минуту или около того наши лобковые кости встретились.

«Хорошо. Он вошел до конца».

«Просто подожди, дай мне привыкнуть».

Мне было так хорошо, что я был рад ждать столько, сколько ей было нужно. Она переместила руки с моей попы на спину и потянула меня вниз. Я просунул руки под нее, обхватил ее красивые булочки и прижался к ней всем телом. В ответ Биргит немного приподняла ноги и плотно обхватила ими мои бедра. Это движение заставило меня продвинуться еще глубже, и ее глаза загорелись.

«Давай медленно и нежно, пожалуйста».

Так я и сделал. Я медленно выходил из нее, пока только головка моего члена не оказалась в отверстии ее влагалища, затем очень медленно входил обратно. Я повторил это, наверное, дюжину раз, а затем она начала отвечать на мои толчки. Это было занятие любовью, чистое и простое. Просто медленные, нежные толчки, перемежающиеся поцелуями. При каждом движении вниз я обязательно упирался лобком в ее клитор. Ее дыхание стало неровным, и мое — ровным. Мы выстроили ритм, и я понял, что она уже совсем близко. Почти одновременно сверкнула молния, раздался раскат грома, который потряс весь дом, и Биргит закричала, кончая. Спазмы в ее киске мгновенно возбудили меня, и я выливал в нее струю за струей спермы.

Мы оба были измотаны. Я лег на нее сверху, мой все еще твердый член был заключен в ее дымящуюся киску. Мы обменялись нежными поцелуями. Я посмотрел ей в глаза и сказал: «Это было потрясающе». Она улыбнулась и поцеловала меня. Мы лежали так еще несколько минут, смесь наших оргазмических жидкостей вытекала из ее тела. Я знал, что простыни будут в беспорядке, но у меня было достаточно времени, чтобы постирать их и перестелить кровать до прихода родителей.

«Может, нам стоит привести себя в порядок?» — спросил я. Она только кивнула. Я встал, взял ее за руку и повел в душ.

Я видел полоски спермы и крови на ее бедрах и на моем члене.

Я даже не подумал об этом и просто уставился, когда мы вошли в душ.

«Ты в порядке?» — спросил я ее.

«Отлично».

Я отрегулировал воду, а затем начал осторожно мыть ее тело. Я набрал немного шампуня в руки и медленно массировал ей кожу головы, делая хорошую пену, которую я использовал для мытья ее волос. Я подставил ее под струю воды и смыл шампунь. Затем взял мыло и сделал немного пены, которую распределил вокруг.

В этот момент я больше не думал о сексе, а хотел показать, как сильно я ее люблю. Я не пытался стимулировать ее, а просто нежно мыл ее. Она улыбалась, когда я мыл ее, будучи очень осторожным с тем, что, как я знал, должно быть очень чувствительной и, возможно, болезненной областью гениталий. Я вымыл ей ноги и дал ей смыть воду.

Она не сказала ни слова, и это меня вполне устраивало. Я быстро намылился сам, пока она стояла под струей, затем поменялся с ней местами и смыл воду. Я выключил воду и взял полотенце. Я осторожно высушил ее тело, затем свое. Я бросил полотенце в корзину и взял другое. Я взял ее за руку и повел обратно в свою комнату. Бросив полотенце на пропитанную кровью и спермой простыню, мы забрались в постель.

В этот момент тучи разошлись, и в комнату хлынул солнечный свет.

Я лежал на спине, она — рядом со мной, на боку, положив голову мне на грудь и обняв меня. Я не ожидал второго раза и был просто доволен объятиями.

События этого дня были настолько неожиданными, что я был ошеломлен. Эта фантастически сексуальная шведская девушка была в моей постели, только что занималась со мной любовью, ее голова лежала на мне, ее нога была перекинута через мою, ее грудь прижималась ко мне. О чем еще я мог просить? Разве что о том, чтобы она не уезжала домой. Но я не мог просить об этом. Это было нечестно по отношению к ней. И это было невозможно.

Мы пролежали так некоторое время. Когда я посмотрел на часы, было уже 17:00. Мы не разговаривали, не целовались, просто обнимались. Я почувствовал, что она шевельнулась, и она села.

«Спасибо тебе. Это было удивительно и чудесно. Ты был так нежен и сделал все возможное, чтобы мне было хорошо. Я никогда этого не забуду».

Я улыбнулся и поцеловал ее. Если бы я что-нибудь сказал, то мог бы разрушить чары.

Она с тоской посмотрела на меня. «И что теперь?»

«Что ты имеешь в виду? О нас? Все, что мы можем сделать, это написать и посмотреть, что произойдет. Но кто знает, что будет. Несмотря ни на что, у нас есть что-то общее, что никто не сможет отнять».

По ее щеке пробежала слеза: «Я бы хотела, чтобы это продолжалось вечно. Если бы я только могла быть с тобой до понедельника. Но я не могу».

Теперь она плакала. Я крепко обнял ее и почувствовал, что у меня самого начинаются слезы. Она фыркнула.

«Я бы хотела, чтобы мы могли сделать это снова», — вздохнула она. «Но я не думаю, что смогу вынести это прямо сейчас. Мне нужно восстановиться. Мне немного больно — но это было так приятно».

«Мне жаль, что я сделал тебе больно, но я не представляю, как этого можно было избежать. Я рад, что тебе понравилось. Я готов повторить это с тобой в любое время, когда ты захочешь!».

Она игриво шлепнула меня по груди и хихикнула: «Только подожди».

Мне было интересно, права ли она. Есть ли какая-то магия, которая может произойти, чтобы мы снова были вместе. Если бы можно было каким-то образом изменить время и пространство, чтобы мы оказались в одном месте, сплетенные тела, любящие друг друга, как сегодня.

Никто из нас не хотел затрагивать самую важную тему. Наконец, она сказала.

«Если нам суждено быть вместе, это произойдет. Но это может занять много времени. Мы оба молоды. Мы не должны сейчас брать на себя обязательства, которые, возможно, не сможем выполнить».

Я думал о том же, но мысль о том, что Биргит может быть с другим парнем, теперь беспокоила меня. Но мысль об отсутствии секса в течение многих лет также беспокоила меня.

Я вздохнул. «Я знаю».

Она крепко обняла меня и сказала: «Есть такая песня ABBA:

Нужно иметь терпение

Любовь — это не просто чувство.

Иногда она бывает жесткой

Любовь — это нелегко, но, конечно, достаточно сложно».

Она прекрасно пела. Я просто обнял ее, глубоко задумавшись.

«Думаю, нам нужно одеться и привести себя в порядок», — сказал я.

Она неохотно согласилась, и мы встали. Пока мы одевались из спутанной кучи одежды, я понял, что в комнате появился отчетливый запах — наш. Гроза стихла, и светило солнце, поэтому я открыл окно. Закончив одеваться, я разобрал постель и быстро пошёл в подвал, чтобы запустить стиральную машину. Я взял немного освежителя воздуха, вернулся наверх и распылил немного в комнате. Между этим и окном, ни мама, ни папа не должны заметить.

Мы с Биргит пошли на кухню и взяли по паре кока-колы. Мы сели на диван, и она прислонилась ко мне, пока мы восстанавливали силы. На самом деле ничего не нужно было говорить. Мы уже все сказали своими телами. Слов в этот момент было недостаточно.

Она допила колу, отставила бутылку и повернулась ко мне, положив голову мне на грудь и прижавшись всем телом. Я просто обнял ее, и мы обменялись нежными поцелуями. Стиральная машина закончила работу, и она надулась, когда я встал, чтобы переложить простыни в сушилку.

«Надо закончить избавляться от улик», — пошутил я, и она слабо улыбнулась.

Это все, что мы делали в течение получаса, пока не закончилась сушка. Поцелуи, объятия и нежные поглаживания ее волос. Она выглядела такой довольной в моих объятиях, и мне казалось, что я могу оставаться так до конца своих дней. Мне было всего четырнадцать, но я думал, что уже достиг этого. Что ничто не сможет превзойти это. Был ли я влюблен? Знал ли я вообще, что это значит? Ответы были «вероятно» и «нет», в таком порядке. Я встал, когда сушилка закончила работу, и мы поднялись, чтобы застелить постель.

Биргит помогла положить простыню, потом обычную простыню, потом одеяло. Я положил покрывало на место, а она взяла Мусси Дога и положила его на подушку. Тогда я передумал. Он должен был остаться. Если Биргит положила его туда, значит, ему там самое место. Я схватил ее и подарил ей глубокий, раздирающий душу поцелуй, который она с благодарностью вернула, а затем он превратился в объятия, в которых она крепко прижалась ко мне, держась так, словно никогда меня не отпустит. Мой член отозвался, и она хихикнула, когда почувствовала это.

«Ну, он снова готов к действию».

По ее тону я понял, что это было не приглашение, а просто дразнилка. Это была моя Биргит.

Время близилось к восьми вечера, и Мелани с мамой скоро должны были приехать за Биргит. Мы решили стоять на крыльце и ждать, рука об руку, ее голова покоилась на моем плече.

Уже стемнело, когда я тихо сказал: «Биргит?».

«Да?»

«Я люблю тебя».

«Я тоже тебя люблю».

Как только она это сказала, Мелани и ее мама въехали на подъездную дорожку, и я точно знал, что на этот раз Биргит уезжает, и я не увижу ее снова долгое, долгое время.

Я нежно поцеловал ее и заключил в свои объятия, чтобы обнять до смерти.

«Еще раз спасибо, Стив. Ты был великолепен. Пожалуйста, напиши мне».

«Обязательно. Я люблю тебя, Биргит Андерссон».

«Я люблю тебя, Стив Адамс».

Быстро поцеловав, улыбнувшись и подмигнув, она села на переднее сиденье машины. Мелани помахала рукой, и они уехали в тусклый свет. Я смотрел вслед, пока задние фонари не перестали быть видны. Я постоял там еще пару минут, а затем вернулся в дом. Убедившись, что там нет ничего лишнего, я положил стаканы в посудомоечную машину, быстро съел яблоко и пошёл в свою комнату. Я лег в кровать и почти сразу уснул, видя блаженные сны о еще одном таком же дне, как сегодня, и о нашей будущей встрече.