Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 5 - Стефани. Глава 31: Начиная все с нуля, часть II

Август 1981, Милфорд, Огайо

Поцелуй с Дженнифер больше всего напомнил мне мои поцелуи с Кэти. Мы с Кэти любили друг друга, но не так, как я любил Кару или Бетани. Она вздохнула, когда мы разорвали поцелуй, и я увидел, как по ее лицу потекла слеза. Я вытер ее большим пальцем. Я не был уверен, от чего это произошло: от счастья, от эмоциональной ситуации в целом, от отсутствия связи или от какой-то комбинации всего этого.

«Спасибо», — сказала она.

«Не за что», — мягко ответил я.

«Стив, — сказала она, глядя прямо мне в глаза, — не хочешь ли ты подняться со мной наверх?»

«Ты уверена в этом? Это наше первое свидание».

«Я знаю. Это ненормально для меня, но мне кажется, что это правильно. Я должна быть честна с тобой. Я не девственница. Я была с двумя другими парнями. Первый был всего один раз, и это было ужасно. Второй был с самым потрясающим, внимательным любовником, который только может быть у девушки».

«Я не уверен, что смогу соответствовать этому стандарту. Ты действительно уверена, что хочешь быть со мной таким образом? В конце концов, это наше первое свидание».

«Да. Это то, чего я хочу. Полагаю, у тебя есть некоторый опыт?»

«Есть».

«Тогда пойдем со мной наверх», — прошептала она.

Я поставил свою бутылку, взял ее за руку, и она повела меня вверх по лестнице. Она привела меня в свою комнату и закрыла дверь. Она повернулась ко мне лицом, и я заключил ее в объятия. Мы обменялись нежным поцелуем, и я отпустил ее. Я понял, что у нее в волосах лента, как и в первый раз, когда мы занимались любовью. Я не мог вспомнить цвет, но мне было интересно, была ли она той же самой.

Я вытащил ленту из ее волос, позволив хвосту распуститься по плечам. Ее клубничные светлые волосы были все еще пьянящими. Ее зеленые глаза все еще угрожали пронзить мою душу. Мои пальцы добрались до пуговиц на ее блузке, и я расстегнул их одну за другой. Я помог ей снять блузку и повесил ее на спинку стула. Я был потрясен, увидев то, что, как я был уверен, было светло-голубым бюстгальтером четырехлетней давности!

Я потянулся к застежке и освободил лифчик. Она стряхнула бретельки с плеч и позволила ему упасть мне в руки. Он присоединился к блузке на спинке стула. Ее грудь была такой же, какой я ее запомнил. Я провел пальцем по розовым ареолам, и она слегка вздрогнула. На ее груди появились маленькие мурашки, соперничающие с твердеющими сосками.

Я посмотрел Дженнифер прямо в глаза и положил руку на пуговицу ее джинсов. Я должен был убедиться, что она все еще не против. Не видя в ее глазах ничего, кроме любви, я расстегнул пуговицу и потянул вниз молнию. Я положил руки ей на поясницу, затем просунул их вниз, под трусики, и обхватил ее попку. Я притянул ее к себе и подарил ей глубокий французский поцелуй.

Одним движением я стянул ее джинсы и трусики вокруг лодыжек. Я опустился на колени, чтобы помочь ей выйти из них, мои глаза были точно на уровне ее пышных, светлых волос на лобке и пухлых половых губ, явно влажных от возбуждения. Одно лишь прикосновение моих губ к верхней части ее половых губ заставило ее вздрогнуть. Джинсы и трусики остались на полу.

«Ты прекрасна, Дженнифер», — вздохнул я, повторяя то, что сказал ей в тот первый раз.

Я встал и снова поцеловал ее. Руки Дженнифер легли на мое поло, и она медленно начала его расстегивать. Она стянула его через голову и положила на спинку стула вместе со своей блузкой и лифчиком. Она расстегнула мой ремень, расстегнула мои брюки, а затем расстегнула молнию. Как я сделал для нее, она сдвинула вниз мои брюки и нижнее белье, и я вышел из них.

Она положила руку на мой твердый член и сжала его. «Он милый и большой», — прошептала она.

Отпустив мой член, Дженнифер взяла меня за руку и повела к кровати, откинула одеяло и забралась внутрь. Я последовал за ней, и она натянула на нас одеяла. Мы лежали бок о бок, лицом друг к другу, но я просто ждал.

Потом меня осенило: я должен быть чертовски уверен, что она все еще на таблетках. Я не видел, чтобы она вела себя как Бекки, но в ее эмоциональном состоянии что-то такое простое, как пропуск дня или двух, могло привести к катастрофе.

«А как же противозачаточные, Дженнифер? У меня есть резинки».

«Я принимаю противозачаточные. Я знаю, что это наше первое свидание, но я надеюсь, что ты достаточно доверяешь мне, чтобы поверить в это».

И это был вопрос. Это было адское доверие, но это показало бы Дженнифер, что я снова могу ей доверять. Не настолько, чтобы думать об отношениях, но достаточно, чтобы поверить, что она не пытается меня обмануть или заманить в ловушку. Я подтолкнул ее в спину и осторожно забрался на нее сверху, ее груди и мой член оказались между нами. Мы поцеловались, и она обхватила мои икры ногами, чуть ниже колена.

«Будь нежен, Стив. Прошел год с тех пор, как я в последний раз занималась с кем-то любовью», — прошептала она мне на ухо.

Я немного сдвинулся, чтобы кончик моего члена оказался напротив ее половых губ, и надавил вперед. Она была мокрая, и поскольку она не была девственницей, никакого сопротивления не было. Она была тугой, но это не помешало мне одним движением ввести член до конца. Все было так, как я помнил — она подходила мне как перчатка. Не слишком тугая, с достаточным давлением и такая шелковисто-гладкая.

«Аххх!» — задыхалась она. — «Это так приятно».

Я начал двигаться и, несмотря на то, что я не чувствовал связи, Дженнифер идеально повторяла мои движения, и мы были идеально синхронизированы, как и всегда. Когда я двигался сильнее, она тоже. Когда я замедлялся, она тоже. Мне показалось интересным, что наши тела могли разговаривать друг с другом, как раньше, так и сейчас, не чувствуя связи.

Дженнифер попросила меня быть нежным, что меня не удивило, ведь именно так проходил наш первый сеанс любви. Я чередовал медленные и быстрые, более жесткие и более мягкие, но никогда не толкался. Я двигался из стороны в сторону и каждые несколько ударов поддерживал соприкосновение наших лобковых костей и использовал свои бедра, чтобы сгибать член. Я почувствовал небольшие спазмы, когда она испытала свой первый оргазм.

«Это чудесно, Стив!» — задыхалась она.

Я поцеловал ее и продолжил варьировать свои удары. Примерно через пять минут она крепко сжала меня.

«Я уже близко!» — задыхалась она.

Теперь никаких вариаций, просто скольжение внутрь и наружу. Она обхватила ногами мои бедра и уперлась в меня своим клитором. Она застонала. Это было не так, как в первый раз, когда она кричала, громко и первобытно. Но оргазм был таким же сильным, как я помнил. Ее киска начала спазмировать, попеременно сжимаясь и разжимаясь. Я подбирал время для своих толчков, чтобы двигаться, когда она была свободна, и быть неподвижным, когда она была напряжена. Она сильно сжимала меня, хрюкая и стоная. Внезапно я кончил, заливая ее спермой. Струя за струей.

Когда мой оргазм закончился, я вернулся к медленному ровному ритму. Она раздвинула ноги еще шире и уперлась пятками в мою задницу. Я поцеловал ее между задыхающимися вдохами. Она притянула меня к себе и сильно вдавила в меня свой клитор.

Она застонала и снова задрожала. Я продолжал всаживать, пока ее одолевал оргазм. Когда она наконец расслабилась, я нежно поцеловал ее. Она обняла меня, и мы лежали, переводя дыхание. Моя эрекция ослабла и в конце концов сама собой выскользнула из ее влажной киски.

Дженнифер похлопала меня по заднице, и я понял намек, что нужно скатиться с нее. Она повернулась и положила голову мне на грудь. Я обхватил ее руками и прижался к ней. Мы лежали вместе около десяти минут.

«Ты останешься на ночь?» — спросила она.

«Конечно», — сказал я.

«Это было замечательное первое свидание. Лучшее из всех, что у меня были. А ты — лучший из всех, что у меня были!».

«Это было чудесно!» сказал я, крепко прижимая ее к себе.

Она быстро заснула, а я лежал, погруженный в свои мысли. Мое первое впечатление оказалось верным. Секс с Дженнифер теперь очень напоминал секс с Кэти. Это было, за неимением лучшего слова, комфортно. Это немного успокоило меня, потому что я мог сказать Каре, что ей не о чем беспокоиться. Конечно, у нас с Дженнифер был новый путь, новое путешествие, но у меня не было тех чувств, которые я испытывал к ней раньше. Я был почти уверен, что именно это и стало причиной нашей связи.

Физические, эмоциональные, ментальные и даже духовные компоненты моих отношений диктовали интенсивность связи. Со Стефани она была наиболее сильной, хотя ее пик и спад быстро прошли. С Карой, как и с Биргит, она была интенсивной и нарастающей. Благодаря той особенной ночи с Карин в Стокгольме у меня было подобие того, что могло бы быть. Дженнифер, до обмана, и Карин были близки, но не могли приблизиться к остальным. Бетани и Пия были следующими, но не такими сильными.

Я чувствовал себя довольно хорошо, что, конечно, беспокоило меня. Моя история говорила, что именно тогда, когда я думал, что все идет хорошо, что-то все портило. Через четыре дня я уезжал в Чикаго, но этого времени было более чем достаточно, чтобы что-то, что угодно, разрушило мой мир вокруг меня. Это было не предчувствие, скорее, смирение. Я знал, что мне придется преодолеть это чувство, если я хочу, чтобы моя жизнь была счастливой. Со всеми этими мыслями я уснул.

На следующее утро я проснулся рано утром от того, что обнаженное тело Дженнифер прижималось к моему. Хотя мой мочевой пузырь протестовал, я не хотел, чтобы она проснулась от того, что меня нет в постели. Нам с ней нужно было долго поговорить, без выдумок первого свидания, с помощью которых мы дошли до этого момента. Конечно, я сказал ей, что на самом деле это была не выдумка, но это не отменяло необходимости поговорить. Дженнифер зашевелилась примерно через двадцать минут.

«Привет», — сказала она с улыбкой, прижимаясь ко мне.

«Привет. Как ты себя чувствуешь?» — спросил я.

«Я в порядке», — вздохнула она. — «Но мне нечего было терять. Как ты?»

«Я в порядке. Нам действительно нужно поговорить, но я уверен, что ты это поняла».

«Да. Который час?»

«Чуть меньше шести утра. Мы можем поговорить до завтрака. Дай мне сходить в туалет, я скоро вернусь».

«Мне это тоже нужно», — сказала она.

Я встал и надел халат. Дженнифер сделала то же самое и я подавил смешок, когда она последовала за мной. Я поднял сиденье и помочился, затем спустил воду в унитазе и опустил сиденье. Дженнифер села и облегчилась. Мы оба вымыли руки и вернулись в спальню. Не снимая халатов, мы сели на кровать, прислонившись к изголовью.

«Спасибо, что доверился мне настолько, что занялся со мной любовью, Стив».

«Я думаю, что именно идея первого свидания сделала это возможным. Я заметил, что ты была абсолютно честна в отношении своей истории. Ты что, перевернула страницу?»

«Да. С тобой я должна быть абсолютно открытой книгой. Ничего не удерживать. Никогда. Я знаю, что так и должно быть, если я хочу быть твоим другом, не говоря уже о чем-то другом».

«О чем были эти слезы?»

«Я была так счастлива, что ты меня поцеловал, что не смогла сдержаться. Я просто хотела бы быть такой же честной с тобой во время нашего первого курса, как вчера вечером».

«Это было интересно. Итак, я хочу спросить, как я сравнился с этим удивительным, внимательным любовником?» — сказал я с ухмылкой.

«О, ты отлично справился», — хихикнула она. — «Но знаешь что? Тот предыдущий парень? Он был совсем не похож на тебя. На самом деле, несмотря на то, что он был потрясающим любовником, временами он был настоящим придурком».

Последняя часть была произнесена без улыбки или какого-либо намека на то, что она дразнится. Конечно, она была права.

«Правда?»

«Да. Очень часто он был нуждающимся во внимании, плаксивым, раздраженным, переполненным драмой, эгоцентричным мудаком», — серьезно сказала Дженнифер.

Что, как я теперь могу признать, было правдой. Бетани и Джойс пытались сказать мне об этом по-своему, но я не слушал.

«А я не такой?» — мягко спросил я.

«Я так не думаю. Если отбросить все притворство, ты уже не тот человек, которого я знала в августе прошлого года. Я думаю, что Кара была полезна тебе, очень полезна. И, не пойми меня неправильно, но проиграть ей — это нормально. Любой, кто может сделать в тебе такие радикальные изменения, как она, заслуживает тебя, Стив».

«Ты отказываешься от будущего со мной, Дженнифер?» — спросил я, стараясь, чтобы мой голос был нейтральным.

«О нет, вовсе нет. Я думаю, что ты закрыл эту дверь, хотя, может быть, просто может быть, я дотянулась кончиком пальца, не дав ей захлопнуться. Я хочу сказать, что понимаю, почему ты так чувствуешь, и как она тебе подходит. Это то, чего я никогда не могла сделать для тебя, потому что я лгала и скрывала от тебя все с самого начала, и я думаю, что это заставило меня действовать иррационально».

Я улыбнулся: «Знаешь что? Все это, все, что произошло с тобой и со мной, с нами, все это доказывает, что Биргит была права. Она точно знала, что делала, и была совершенно права. Мне просто грустно, что она не дожила до этого».

«Что ты имеешь в виду?» — спросила Дженнифер.

«Она сказала мне, что я должен прожить свою жизнь и, по сути, повзрослеть, прежде чем у нас будут такие отношения, какие она хотела иметь со мной. Если бы я просто забронзовел в восьмом классе, где бы я был? Уж точно не здесь, где ты можешь назвать прежнего меня эгоистичным мудаком, и я могу с тобой согласиться».

«Вообще-то, я назвала тебя нуждающимся во внимании, плаксивым, раздраженным, переполненным драмой, эгоцентричным мудаком», — хихикнула она.

«Да, это так. И, могу я сказать, что ты была бесчестной, лживой, фальшивой сукой?».

«Да, можно, потому что это правда. Я была. Теперь нет, Стив. Не после этих последних нескольких дней».

«Девушка, которую я видел прошлой ночью, девушка, с которой я пошел на первое свидание и занялся любовью, была совсем другой девушкой, чем та, которая уехала в Сиэтл год назад. На самом деле, она совсем другая девушка, чем та, которая самодовольно сказала мне, что лгала мне в течение нескольких месяцев».

«И ты знаешь, почему?» — спросила она. — «Потому что я тебе не безразлична, и ты хочешь мне помочь».

«Мне не все равно. Но ты понимаешь, что с тех пор, как ты уехала, все кардинально изменилось».

«Я знаю, — грустно сказала она, — но я также знаю, что если бы мы продолжали в том же духе, то в какой-то момент все закончилось бы катастрофой. Кошмаром было бы притворяться достаточно долго, чтобы жениться и завести детей. И что потом? Нет. То, что случилось, было к лучшему. Теперь я это понимаю».

«Вау, Дженнифер, это приятный сюрприз».

«Для меня тоже», — сказала она. — «Прошлая ночь была похожа на занятие любовью, действительно занятие любовью, в самый первый раз. Я была открыта и честна, и ты знал, кто я, а я знала, кто ты. Конечно, мы не были девственниками, но в сексе с тобой прошлой ночью было что-то другое. Это на самом деле значило для меня больше, чем когда-либо, когда мы занимались этим раньше».

«Я думаю, это из-за честности. Это создает колоссальную разницу».

«Думаю, так оно и есть. Это точно не было «связью», потому что я этого не чувствовала. Мне было грустно, но потом я поняла, что после всего, что я сделала с тобой, этого не может быть».

«Дело было не только в тебе, Джен. Я сделал тебе много плохого. Я никогда, никогда не ставил тебя на первое место, исключив всех остальных. Я пытался усидеть на двух стульях. Но забудь все это. Теперь это в прошлом. Что касается настоящего, я хочу, чтобы ты подумала о последних нескольких днях. Подумай хорошенько. Действительно ли связь исчезла? Или просто изменилась?

«Я спрашиваю об этом, потому что связь, которая была у меня со Стефани, была сильнее, чем с кем-либо другим. Это было как 10 000 вольт электричества. С тех пор как мы перестали быть физическими, это исчезло — мы проверили это одним поцелуем. Но мы по-прежнему двигаемся в унисон, отвечаем на вопросы раньше, чем их задают, можем общаться одним лишь взглядом и вообще полностью в одном ритме. Так что подумай хорошенько и скажи мне».

«Это всегда было на месте! Я просто не обращала внимания, потому что всегда чувствовала это, когда мы целовались и когда занимались любовью. Но оно охватывало и все остальные вещи. Что это значит?»

«Это значит, что ты особенная. Что это значит для будущего, я не могу тебе сказать. Мы сейчас абсолютно честны друг с другом, и поэтому я должен убедиться, что ты знаешь, что очень вероятно, фактически, это практически гарантировано, что мы с Карой будем жить вместе в Чикаго в следующем году. Также есть очень большая вероятность, что я подарю ей обручальное кольцо».

«Я знаю. Мелани сказала мне об этом вчера. Как я уже говорила, я думаю, что Кара тебе подходит. Это больно, но я хочу, чтобы ты был счастлив, и я думаю, что она идеально тебе подходит. Я также знаю, что у меня есть серьезные проблемы. Да, я признала их перед тобой и, по сути, исповедалась в своих грехах, но этого недостаточно. Я вернусь домой, я увижусь с тем, с кем, по мнению моих родителей, мне нужно увидеться. Скорее всего, мне придется найти кого-то в Стэнфорде, Пало-Альто или где-то поблизости. Я уверена, что университет может помочь.»

«Я буду часто с тобой разговаривать, заведу друзей и буду ходить на свидания, когда разберусь со своей жизнью. Я знаю, что все испортила и не могу рассчитывать на будущее с тобой. Я знаю, что шансы на то, что мы снова будем вместе, довольно малы, и что ты, скорее всего, останешься с Карой. Но я не хочу исключать такую возможность, если, и я действительно имею это в виду, если что-то изменится. Если нет, я уверена, что найду кого-нибудь. Это будет не Стив Адамс, но опять же, Кара — не Дженнифер Блок!» — сказала она.»

«Должен сказать, что все обернулось совсем не так, как я ожидал. Ты слышишь нас? Мы говорим как зрелые, вдумчивые взрослые люди. Как, черт возьми, это произошло?» Я усмехнулся.»

«Через множество боли и слез», — вздохнула она. «В каком-то смысле, мы не были бы теми, кто мы есть сегодня, без всего этого опыта. Это отстойно, правда, ведь у нас с тобой были такие большие планы на будущее. Просто на каждом шагу кто-то из нас делал что-то глупое, или незрелое, или еще что-то, и в итоге все это дерьмо накопилось в такую высокую кучу, что обрушилось на нас и похоронило. Мы откопали себя, но мы совершенно разные люди».

Я на мгновение задумался о том, что мы обсуждали, и обо всем, что произошло. Время близилось к тому, чтобы выехать за моей сестрой. У нас было достаточно времени, чтобы принять душ.

«Джен, мы должны скоро уехать за Стефани. Прежде чем мы это сделаем, нам нужно поговорить о нас троих».

«О чем? Я просто предположила, что ничего не произойдет».

«Когда я строил планы на сегодня, я предполагал, что мы можем заняться любовью — все трое, но это не было предрешенным фактом».

«Это было еще до прошлой ночи! Подожди, объясни!»

«Когда мы разговаривали на днях, я понял, что мне нужно как-то показать тебе, как сильно я тебя люблю и что я могу снова тебе доверять. Не в том смысле, чтобы снова быть вместе, а как выражение любви и заботы о тебе. Я сказал Стефани, что собираюсь сделать это, возможно, сегодня, и что если она хочет, то может присоединиться к нам. Она не была уверена. На самом деле, она была уверена, что это плохая идея из-за всего, что произошло. Она не знает о прошлой ночи, так что она, если позволишь, отстала от событий на несколько эпизодов».

«Ты собирался сделать это для меня? Даже без того, что случилось прошлой ночью?»

«Скорее всего, да. И Кара тоже знала об этом. Она не одобряла этого, но она понимала, что это будет значить для тебя и меня, и что, если что, это может дать нам завершение. В каком-то смысле, так и случилось. Она будет немного беспокоиться, что дверь не до конца закрыта, но это ничем не отличается от того, что было с Карин. Я вижу себя с Карой. Точка. Да, ты, Карин, Бетани, Джойс — все вы так или иначе доступны для меня, но я говорю вам всем одно и то же. Я планирую быть с Карой. Карин услышит это в июне, когда я поеду в Швецию».

«Может быть, нам со Стефани стоит еще поговорить», — сказала Дженнифер. «За исключением вчерашнего дня, когда я призналась, мы действительно не разговаривали, кроме короткого разговора по телефону. Она сказала мне, что ты просил ее не разговаривать со мной. Я все понимаю, но я скучала по разговорам с ней».

«Давай примем душ, заберем ее, позавтракаем, а потом все выясним. Я могу подбросить вас куда-нибудь, чтобы вы поговорили, или мы можем вернуться сюда. Я думаю, что вы двое должны поговорить наедине, без моего присутствия. Я могу присоединиться к вам в какой-то момент, когда вы будете готовы. Кроме того, ты должна знать, что моя младшая сестра гуляет с Эдом Краджиком».

«Я поняла это с вечеринки. Ты имеешь в виду…»

«Да, моя сестра как львица, выследила свою добычу и поймала ее. Скажем так, он был ошарашен, когда она закончила с ним в первый раз».

«Стив, если она похожа на тебя, то этот парень должен быть самым счастливым первокурсником на планете Земля».

«Так и есть. Поверь мне. И он такой. А теперь пойдем в душ и узнаем, что принесет день».

«Подожди секунду. Она была настолько хороша? Я имею в виду, да ладно, ей четырнадцать».

«Дженнифер, ты даже не представляешь. Ты знаешь, какой я опытный? Она была настолько хороша. Нет, она была лучше. Я не шучу.»

«Ух ты. Женщина-Стив. Парням лучше поберечься!»

«Не думаю, что она наберет столько трофеев, сколько я. Она слишком умна для этого».

«Слишком умна?»

«Да. Ты прекрасно знаешь, что некоторые вещи, которые я делал, были тупыми. На самом деле, возможно, большая часть из этого. Не пойми меня неправильно, это было весело, и я действительно наслаждался этим. Но не думаешь ли ты, что это было немного чересчур?»

«Ну, раз уж ты об этом заговорил, то да. Но знаешь что? Мелани и я, по сути, подтолкнули тебя к этому. Черт, мы подложили некоторых из них; мы рассказывали девушкам о тебе и распространяли твою репутацию. Это было весело, как игра, я думаю. Тем не менее, если я не ошибаюсь в обстоятельствах, ты сошелся с Карой, потому что хотел рандомную дефлорацию?»

«Правда. Пойдем, мы опоздаем».

Мы быстро приняли душ, каждый по отдельности, затем оделись и направились к моему дому, чтобы забрать мою младшую сестру. Стефани вышла не сразу, поэтому мы зашли в дом. Конечно, моя мама ждала у двери.

«Я не хочу, чтобы твоя сестра была рядом с тобой и твоими шлюхами! Я говорила тебе это снова и снова. Нет!»

С меня было достаточно. Я уезжал в субботу, и меня это больше не волновало. Я также не собирался позволять кому-либо, особенно моей маме, нападать на Дженнифер. Я вздрогнула.

«Мам, заткнись, нахуй, и оставь меня в покое. Папа разрешил Стефани поехать с нами. И, честно говоря, не тебе открывать рот. Я охренеть как уверен, что до встречи с папой у тебя было больше сексуальных партнеров, чем у Дженнифер за всю ее жизнь. Ты ебаная лицемерка и меня это достало. А теперь, блядь, заткнись и оставь меня, блядь, в покое!»

«Не смей так со мной разговаривать!»

«Я уже это сделал и буду говорить. Ты лицемерка. Лживая, я-святее-тебя лицемерка! Я в шоке, что ты вообще осмеливаешься говорить об этом после того, как миссис Бланшард призвала тебя ответить за слова и поставила на место одним предложением! Да, я знаю об этом! Кара мне сказала. Как ты смеешь, мама? Как? Сейчас я заберу Стефани, и мы уедем. А ты не будешь лезть в мои дела, отныне и навсегда. И точка. Это ясно?»

Я быстро пошел по коридору, постучал в дверь Стефани и она вышла. Мы прошли мимо моей мамы, которая просто уставилась на меня, и вышли через парадную дверь к машине. Дженнифер последовала за мной.

«Ух ты, Стив, это было жестко», — сказала Дженнифер.

«Я уезжаю в субботу. Мне больше нет до этого дела. И я точно не позволю ей говорить о тебе в таком тоне! Я буду дома только завтра вечером и в пятницу вечером. Она может попытаться отменить прощальную вечеринку, но папа никогда не позволит ей этого сделать, даже если я обматерю ее».

«Что ты сказал, Стив?» — спросила моя сестра, когда мы все сели в машину.

«Я сказал ей, чтобы она заткнуться нахуй, что она ебаная лицемерка и что я потрясен, что она все еще говорит такие вещи после того, как миссис Бланшард поставила ее на место».

«Боже мой! Она просто сойдет с ума», — сказала Стефани с тревогой в голосе.

«Забудь об этом, Мелкая. Ты не сделала ничего плохого и папа позаботится о том, чтобы она на тебя не обижалась. Когда я говорил с ним, он был не против, чтобы ты встречалась с Эдом, но только если это будут такие вещи, как обед в гастрономе и тому подобное. С его точки зрения, это совершенно безобидно», — сказал я с улыбкой.

«Мне может понадобиться, чтобы ты позвонил и поговорил с ним, если она попытается вмешаться, старший брат».

«Ты же знаешь, я помогу тебе в любом случае».

Мы поехали к Bill Knapp’s, как и планировали, и съели огромный завтрак. За завтраком разговор шел в основном о предстоящем учебном годе. И Дженнифер, и я целенаправленно избегали разговоров о наших отношениях, и Стефани не задавала никаких вопросов. Когда мы закончили, Дженнифер отлучилась, чтобы сходить в туалет. Я коснулся руки Стефани, чтобы дать ей понять, что она должна остаться со мной.

«Стефани, у нас с Дженнифер вчера было свидание. Она назвала это первым свиданием, частью того, как начать все с нуля. Мы пошли на ужин, за мороженым и в кино. Когда мы вернулись в дом Мелани, она пригласила меня войти, как будто это был ее дом. В итоге мы занялись любовью».

«Вау! Я думала, что это будет сегодня, если это случится».

«Да, но это просто казалось правильным. Это было идеально, Мелкая».

«Вы ведь не собираетесь снова встречаться?» — спросила она. На этот раз я не уловил в ее голосе никакой надежды, как будто это больше не было ее целью.

«Нет. Она назвала меня нуждающимся во внимании, плаксивым, раздражительным, переполненным драмой, эгоцентричным мудаком», — ухмыльнулся я.

«Подожди! Она сказала это, а вы все еще занимались любовью?»

«Нет, это было потом», — улыбнулся я.

«Ладно, теперь я совсем запуталась. Что, черт возьми, происходит?»

«По сути, мы высказали все свои претензии и выложили все свои проблемы на стол. Сейчас мы в очень хорошем месте. Настолько хорошем, что она сказала мне, что она, цитирую, «не против проиграть Каре», и что Кара была очень полезна для меня, и что Кара и я, вероятно, должны быть вместе».

«Черт. Я никогда не ожидала этого. Черт, я вообще ничего такого не ожидала!»

«А вот и она, Мелкая. Она тоже хотела поговорить с тобой наедине».

«ОК.»

Дженнифер вернулась к нам и посмотрела мне прямо в глаза: «Ну что, ты ввел ее в курс дела?»

Я усмехнулся: «Да».

«Я слишком хорошо тебя знаю, Стив. Итак, каков план?»

«Я думаю, вам двоим нужно поговорить. Моя сестра должна услышать твою версию истории. Не то чтобы она мне не верила, но я думаю, ей нужно услышать это и от тебя. И я уверен, что у вас есть другие вещи, о которых нужно поговорить».

«Верно. Давай просто вернемся в дом Мелани. Мы со Стефани можем поговорить в подвале или в моей комнате. Это, наверное, самое безопасное место».

«Я согласен. Это даст мне возможность позвонить Каре».

«ОК. Ты должен это сделать. И ты должен рассказать ей, что случилось и все, что я сказала».

«Я так и сделаю», — сказал я.

Мы вернулись в дом Мелани и, хотя было только 8:30 утра, я знал, что Кара и ее мама уже встали, поэтому я взял трубку, чтобы позвонить. По ее голосу я понял, что она немного обеспокоена.

«Кара, тебе не о чем беспокоиться!» — сказал я, пытаясь успокоить ее.

«Но ты звонишь так рано, я подумала, что что-то должно быть не так».

«Вовсе нет. У меня была возможность побыть одному, и мне нужно было поговорить с тобой».

«Ты ведь сделал это с ней, не так ли?» — вздохнула она.

«Да. Поговорил. А потом, когда мы поговорили, она сказала мне, что ты хорошо на меня повлияла и что мы с тобой должны быть вместе».

«Что?!» — вздохнула Кара. — «Правда?»

«Да. Я сказал ей, что наиболее вероятно, что мы с тобой будем жить вместе в Чикаго, и что я, вероятно, подарю тебе обручальное кольцо. Она сказала, цитирую: «Я хочу, чтобы ты был счастлив. Она идеально тебе подходит».

«Да!» — сказала Кара, звуча как человек, который только что ударил хоум-ран или успешно сдал тест. — «И что же остается в ваших с ней отношениях?»

«Это сложно из-за нашего прошлого. Но мы друзья. Ей понадобится много консультаций, как и мне. Ей также нужны хорошие друзья, такие как я, Ларри и Бетани. Честно говоря, мы двое, вероятно, сильно испортили друг друга, а если добавить сюда Мелани, то можно написать учебник по подростковому ангсту и заторможенному развитию. Скажем так, описание Дженнифер обо мне подходит идеально».

«Что это было?»

«То, что я был нуждающимся во внимании, плаксивым, раздражительным, переполненным драмой, эгоцентричным мудаком. И она была права».

Мне пришлось сделать паузу, пока не стихли взрывы смеха, доносящиеся из трубки.

«И знаешь, кому она поставила в заслугу то, что я повзрослел и стал лучшим человеком?»

«Мне?» — ярко спросила Кара.

«Да. Тебе. Она сказала, что та, кто смог произвести во мне радикальные изменения, заслуживает меня».

«Я чувствую себя намного лучше. Я бы хотела, чтобы ты не чувствовал необходимости спать с ней, но, честно говоря, с таким результатом я могу это принять. И она не хочет снова сойтись с тобой?».

«Конечно, хочет. Но, опять же, я цитирую ее, это только в том случае, если между нами с тобой что-то изменится. Она полностью ожидает, что мы с тобой будем вместе».

«Я счастлива, Обнимишка[200]!»

«Обнимишка? Серьезно?»

«Я не могу сказать то, что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотела сказать», — хихикнула она. — «Увидимся завтра за обедом?»

«Да. Я приду, как только удостоверюсь, что Дженнифер села на рейс. Он должен вылететь в 8:30 утра, так что я буду у тебя около 10:30 утра, если ты не против. Мне придется оставить Стефани дома, так как она наверняка поедет со мной в аэропорт».

Мы выразили свою любовь и повесили трубки. Я сел за газету Cincinnati Enquirer. Бейсбол все еще не начался, хотя забастовка была закончилась несколько дней назад. Первые игры будут только 9 августа. Мелани и Пит ушли на весь день, а миссис Спенсер ушла за покупками, сказав, что вернется около 13:00, поэтому я читал газету, пока девочки не вернулись наверх.

«Мы хорошо поговорили, Стив. Я думаю, мы решили наши проблемы», — сказала Дженнифер.