Каникулы в Лондоне

Глава 20

Нет, быть девушкой звезды — это не только развлечение, но и тяжелый труд. Даже если ты не настоящая девушка — то есть тебе априори не приходиться ревновать и скучать по нему.

Помимо интервью и фотосессий, где каждый стремится узнать как можно больше личной, я бы даже сказала, интимной информации, не учитывая при этом нормы морали и заставляя краснеть от бестактности, приходится уделять много времени внешнему виду, уметь отшивать беспринципных фанаток, которые так и норовят влезть в твою жизнь с вопросами о Ларри и высказать всё, что о тебе думают.

Хорошо, что их нападки ограничивались словами.

После того, как в прессе поднялась шумиха и первая волна моей популярности спала, необходимость появляться так много вместе отпала. И я заметила, что пока у нас был цейтнот — такой, что ни гулять, ни фотографировать времени не было, — Лондон уже изменился. Природе нет дела до человеческой суеты. В парках уже кружила листва, предвещая наступление осени.

Я наконец начала заниматься в фото-школе и была чрезвычайно поглощена воплощением своей мечты.

Ларри же с каждым днем становился всё популярнее — его всё чаще приглашали на разогрев известных в Великобритании групп и исполнителей, на известное ток-шоу в Америке — так что постепенно слава Ларри Таннера распространялась и за пределы одной страны. Его имя начинало звучать и в Америке, где шансов стать звездой мирового уровня было гораздо больше.

Мое присутствие на выступлениях не требовалось (всё-таки работа есть работа, а чрезмерное мельтешение рядом может навести на подозрения и спровоцировать обратную реакцию), и наша пара фигурировала на обложках журналов всё реже. Одно время в прессе даже пошел слух о нашем расставании. Мол, мистер Таннер как-то уж слишком душещипательно поёт свои грустные песни, не связано ли это с личным? Пол быстренько сориентировался и снова «нечаянно» натолкнул на нас журналистов. На наше счастливое времяпровождение выходного дня в парке.

Фанаты сходили с ума.

Однажды, когда мы зашли перекусить между работой в студии, где Ларри записывал песню, и посещением премьеры в кинотеатре — не такой помпезной, как обычно, поэтому и специальных нарядов от нас не требовалось, — мы и нарвались на стайку девчонок. И, надо признаться, это было ужасно. Вычислить их оказалось легко по бешеному блеску в глазах и не совсем адекватному поведению. Увидев меня и Ларри, они прямо-таки сошли с ума. Зашептались, засуетились, достали смартфоны, стали требовать фотки, автографы. Ларри, как вежливый человек, постарался угодить всем и улыбаться на каждой фотке, но девушек вокруг становилось всё больше, они сжимали нас тесным кольцом, отодвигая меня и стараясь протиснуться ближе к кумиру.

Потом какая-то девушка бесцеремонно двинула меня локтем в бок, как будто случайно, и, повернувшись, многозначительно хмыкнула:

— Подвинься.

И столько в ней было злости и нелюбви!

Почему я должна терпеть? Мы не знакомы с ней лично! Я не сделала ей ничего. Почему Ларри достаются все сливки, его все любят и обожают. Даже если он просто выйдет на сцену и улыбнется, перед ним рассыплются в овациях и комплиментах. А мне достается вся злость и ненависть, как будто я занимаю чье-то место.

Ну конечно, я занимаю «вакантное» место, но это не значит, что, не будь меня, Таннер выбрал бы именно эту девушку. Не будь меня, была бы любая другая. Вряд ли фанатка. Шансов мало, если не сказать, что их нет совсем. Каждый хочет видеть с собой рядом ровню, а вовсе не ту, кто вздыхает над каждым словом и субъективно твердит: «Всё прекрасно», даже не вникнув в суть. Но для некоторых влюбленных фанатов совсем нет границ. Они готовы подвинуть его девушку или даже жену, своих родственников, интересы, учебу, и в какой-то степени будущее — лишь бы быть рядом с ним, не понимая, что это ТАКОЙ ЖЕ ЧЕЛОВЕК, как и все: с дурацким характером и не самыми приятными друзьями, которых нужно терпеть. Разве что красивый и популярный. Но тогда можно смело сказать, что фанаты любят не самого Ларри Таннера, а его смазливую внешность, талант и успех. А если бы он был простым пареньком их бедной семьи? Если бы мешковатая одежда скрывала его красоту, и он занимался бы чем-то другим? Тогда любили б кого-то другого. Выходит, таким девушкам всё равно, на кого обращать своё внимание? Лишь бы красивый, успешный, чтоб было здорово показаться с ним у всех на виду, мелькнуть в телевизоре на зависть подружкам?

Задумавшись над этим, я сама отошла подальше от группы фанаток, пока Ларри старался всем угодить. До тех пор, пока минут через двадцать, понимая, что время поджимает и поесть мы уже не успеем, а толпа меньше, увы, не становится, он наконец не стал тактично пытаться прорвать оборону, объясняя, что очень спешит.

— Ларри, не уходи!

— Ларри, где тебя можно найти?

— Когда у тебя будет концерт?

— Мы ждем кли-и-ип!

— Ларри, подожди! Мы еще не сфотографировались!

— У меня разорвется сердце, не уходи!!!

— Мы сможем увидеться? Запиши мой номер. Ну пожа-а-алуйста!

И со всех сторон это «Ларри», «Ларри»…

Не теряя времени понапрасну, я стала ловить такси, и когда черный кеб притормозил рядом со мной, Ларри, смекнув, что иначе ему не вырваться, сделал рывок и запрыгнул в автомобиль следом за мной.

— Побыстрее, пожалуйста, — взмолилась я, глядя на водителя и стараясь внушить свои мысли.

Тот лишь мельком взглянул в нашу сторону, и тут же разулыбался, к счастью, набирая скорость и оставляя фанаток позади.

Лондонское такси я люблю. Просторные, много места внутри, можно вытянуть ноги. Напротив есть еще два места — откидные, на случай большой компании.

— А, это ты — тот парень из телевизора, что поет про её улыбку, которая способна спасти мир?

«О, нет! Сейчас начнется…» — только успела подумать я.

Честное слово, я и подумать не могла, что у всего этого будет такой успех. В самом начале такого точно не наблюдалось.

Парень рассеянно кивнул. Видно было, что и ему это внимание не приносит той радости, которую он пытается демонстрировать окружающим.

— Я довезу вас бесплатно. Только ты дай моей дочке автограф, она тебя обожает. Все стены твоими плакатами обклеила.

— Ладно. Есть что-нибудь? Тетрадка или листок?

Мужчина виновато пожал плечами, повернувшись к нам. Эй, смотри на дорогу!

Пришлось мне открыть свой рюкзак и пожертвовать лист из учебной тетради. Ладно, один солидный мужчина лучше, чем двадцать сумасшедших девиц.

— Как зовут Вашу дочь?

— Эмилия. Ей скоро пятнадцать, — с любовью отозвался мужчина.

Ларри кивнул из вежливости, скорябая что-то ручкой. Господи, ну и почерк у него! И кто-то может это прочесть?

Пока водитель в красках описывал свою трудную жизнь, мы добрались до кинотеатра, который не имел ничего общего с кинотеатрами в России. С мягкой подсветкой, высокими ажурными потолками, похожими на те, что обычно бывают в домах искусств и филармониях, с изысканно заставленными разнообразной едой столиками, мягкими диванами — длинными, как кровать, так что можно вытянуть ноги, с оригинальными вышитыми подушками и огромным круговым экраном.

Несмотря на то, что я почти ничего не ела и до этого была жутко голодной, здесь мне кусок не лез в горло.

Как только мы вошли внутрь, к Ларри начали подходить разные люди — девушки и женщины, парни и мужчины. Они обнимали его, целовали в щечку, улыбались, смеялись, болтали… Круговорот лиц, имен, фраз, приветствий. Для Ларри это был праздник жизни, но для меня — тяжелая мука. Я абсолютно точно была здесь лишней, и, так как совсем никого не знала — разве что Найла, одного из друзей Ларри — практически кожей ощущала, как медленно и мучительно тянется время.

А ещё я размышляла о том, что, пока я здесь, пытаюсь построить свою карьеру и помочь Ларри стать мегазвездой, моя собственная жизнь проходит мимо. Да, я живу в Лондоне, это круто. Но что у меня останется, когда это закончится и мои услуги сопровождения окажутся не нужны? Мы вместе уже несколько месяцев, популярность Таннера растет с каждым днем, и шансы, что не сегодня-завтра мне скажут «гудбай» становятся велики. Чего я достигла? Кому я буду нужна? В то время как Люда — моя подруга, которая не стремилась к таким нереальным высотам, но довольно счастливо поживает в столице, уже собирается замуж. Так быстро у них всё сложилось. Познакомились в парке и буквально через три месяца парень сделал ей предложение. Она согласилась: «Это любовь, настоящая. Я сразу это почувствовала».

А почувствую ли это когда-нибудь я, если за маской суеты в чужом городе некогда даже свободно вздохнуть, не то что глядеть по сторонам и поддаваться чувствам?!

До начала фильма я кое-как вытерпела все эти охи и вздохи по отношению к Ларри и ощущение собственной инородности в этом своенравном мире шоу-бизнеса. Я могла бы заниматься любимым делом, но делать фотки здесь неаккредитованным корреспондентам не разрешалось.

Сам фильм оказался довольно хорошим и зрелищным — очередной мировой блокбастер (это единственная моя привилегия — видеть киноновинки в числе первых и абсолютно бесплатно). Но после того как благодарности режиссера и актерского состава плавно перетекли в вечеринку, а свет почти полностью заменил мерцающий полумрак, я совсем загрустила.

И тут…

— Привет! Меня зовут Кэтрин, — перекрикивая музыку, представилась какая-то светская дива. Пепельные волосы были туго стянуты в хвост, черное платье в облипку, красные помада и туфли выдавали в ней уверенную в себе девушку. И, кажется, её лицо мне было смутно знакомо.

Она помахала рукой — на тот случай, если я её не услышала — и села рядом со мной. Так близко, что мне даже стало неловко. Но при такой грохочущей музыке это была единственная возможность услышать друг друга и при этом не орать на ухо.

— А я Энн, — представилась, раздумывая, зачем ей понадобилось моё скромное общество.

— О, я слышала о тебе, — разулыбалась она. — Я рада, что Ларри наконец-то остепенился.

Я непонимающе приподняла брови — это получилось само собой — и девушка тут же поспешила оповестить меня:

— Раньше он не отличался спокойным нравом. Встречался с разными девушками, из-за одной даже подрался в клубе, но потом появилась ты — и он изменился.

Пока я переваривала полученную информацию и раздумывала, стоит ли что-то отвечать, Кэтрин продолжила:

— Я бы и сама не прочь была с ним замутить. Ларри такой красавчик, — она кокетливо улыбнулась и закатила глаза. — Но вы с ним красивая пара.

— Откуда ты знаешь про его девушек? — невольно вырвалось у меня.

— Мы давно с ним знакомы. Выросли на одной улице, ходили на одни и те же занятия и вместе мечтали стать звездами. И оба стали, — рассмеялась она. — Только Ларри, как и мечтал, стал певцом, а меня судьба завела в модельный бизнес. Но я не жалею. А ты чем занимаешься?

— Я фотограф, — скромно ответила я.

— Правда? Ух ты, здорово! Профессионально занимаешься?

Я рассказала о том, где учусь, хотя и не очень хотела делиться с Кэтрин такой информацией.

— А, вон и Кенди! — бесцеремонно перебила меня девушка, заметив кого-то за моей спиной и махнув рукой.

Когда Кенди подошла, я на миг потеряла дар речи. Она была ослепительно красива, правда. Черные длинные волосы, уложенные в идеальный высокий хвост, длинное черное кружевное платье с большим декольте и смелыми вырезами на обеих ногах, умопомрачительный макияж с кошачьими стрелками, ярко-красная помада… Она была превосходна!

— Кенди, это подружка Ларри. Кажется… — Кэтрин взглянула в мою сторону в поисках подсказки.

— Энн, — напомнила я.

Их общество мне совершенно не льстило, но деваться, увы, было некуда.

Та кивнула, расплылась в фальшивой улыбке и внимательно стала сканировать меня взглядом, отчего мне стало ещё неуютней.

Несмотря на то, что Кенди и Кэтрин были одеты в одинаковом стиле, первая выглядела куда эффектнее. Это природное — уметь так подать себя.

Девушка грациозно опустилась на стульчик рядом со мной и Кэтрин, после чего девушки начали вести светскую беседу — о фильме, парнях, изредка интересуясь и моим мнением, но только лишь ради приличия.

Я всё смотрела по сторонам и пыталась понять, куда делся Ларри. Почему он опять исчез в толпе лиц и тел, совершенно забыв о моем присутствии?

А уйти в одиночку я не могла — хотя бы потому, что вход в кинозал был так замудрено спрятан среди проходов, что найти выход тому, кто оказался здесь в первый раз, было не по силам.

А потом разговор девушек как-то плавно скатился к Ларри, и Кэтрин словно бы невзначай, забыв о моем присутствии, недвусмысленно дала понять: у Кенди и Ларри были отношения.

— Ой, — как будто опомнилась она и взглянула в мою сторону.

— Я не ревнивая, — улыбнулась я как можно обаятельнее. — Что было, то было. Главное, что сейчас он любит меня.

Это был ответный удар, и он попал в цель. Кенди поморщилась, и поспешила от нас уйти. Кэтрин отправилась с ней — утешать, наверное.

А мое настроение успело скатиться совсем до плинтуса.

Блин, все так и норовят задеть меня и указать на собственную ничтожность. На то, что я лишь временный эпизод в жизни Ларри. Как будто я сама этого не знаю.

Не в силах оставаться здесь дольше, я выбралась из эпицентра праздника и, оказавшись в непривычно светлом мраморном коридоре, огляделась. Ну и что? Куда дальше?

На глаза мне попался указатель, ведущий к уборной, и я решила пойти туда. Хотя бы на пять минут. Просто перевести дух.

Закрывшись в шикарном туалете, подобному, наверно, тому, что в хоромах королевы Елизаветы, я не смогла сдержаться и разрыдалась. Никто не сказал мне, что это будет ТАК тяжело морально.

Побыть наедине с собой и насладиться своим отчаянием мне не позволил стук в дверь.

— Минутку, — ответила я, стараясь приложить все усилия, чтобы голос звучал ровнее.

Через десять секунд стук повторился.

Да что же это такое?

Я наскоро умылась холодной водой, смыв подчистую остатки макияжа — плевать! — и вышла с опущенной головой, чтобы мое заплаканное лицо не привлекало внимания, но кто-то аккуратно поймал меня за руку. Пришлось поднять голову.

— Ты что, плакала? — было первым, что спросил Ларри, озабоченно глядя на меня. Хотя ответ и так был очевиден.

— Не трогай меня, пожалуйста, — жалобно попросила я.

Раз уж он всё видел, нет смысла изображать из себя счастливицу.

— Энн, — настойчиво произнес он.

— Ларри, если в тебе есть хоть капля достоинства, оставь меня в покое, прошу.

Его зеленые глаза заметались из стороны в сторону, выдавая растерянность и замешательство. Неужели никогда не сталкивался с женскими слезами?

Интересно, если я спрошу у него про Кенди, что он ответит?

Но я тут же отмела эту идею как непригодную. Не буду я ничего спрашивать. Какое мне дело до его бывших?

— Увидимся завтра, — произнесла я и медленно направилась к лестнице, надеясь, что сумею найти выход, и мне не придется блуждать здесь до утра.

Мне нужно домой.

Только это не тот дом, где все тебя любят и заботятся от всего сердца. В этом доме никто не ждет. Разве что гулкое эхо и пустота, от которой ещё тоскливее…