Каникулы в Лондоне

Эпилог

Всё самое лучшее случается с нами, когда мы абсолютно этого не ждем. Со мной именно так всегда и происходит.

Встреча с Ларри и тысяча возможностей расстаться навсегда, которые у нас были, но, к счастью, окончательно связь не разорвали. Видимо, есть какая-то ниточка, связующая нас — незаметная глазу, но очень крепкая.

— Я считаю нашу встречу чудом, — признался Ларри по телефону. В Лос-Анджелесе, где он сейчас находился, была глубокая ночь, а в Москве время успело достигнуть полудня. Но разница во времени была лишь малым препятствием, которое отнюдь не мешало общаться.

Я тоже считала, что это чудо. Два разных человека, родившихся в разных странах, говорящие на непохожих языках, выросшие в неодинаковых культурах, вдруг стали друг другу родными. Стали как две половинки одного целого.

Спустя месяц после того, как Ларри приехал в Москву в очередной раз и познакомился с моими родителями, я решилась переехать в Лондон, надеясь, что в этот раз — навсегда. Всё-таки так мы будем гораздо ближе. Да и я давно вынашивала в себе эту мысль.

И началось: бесконечное оформление документов, получение новой визы — гайки в вопросах иммиграции закручиваются всё сильнее с каждым годом.

Моя квартира, в которой я жила во время действия контракта два года назад, уже была продана, пришлось искать новую. А параллельно ещё и работу, что было непросто.

Возни оказалось так много, что временами у меня опускались руки. Но в нужный момент рядом всегда оказывался кто-то, кто мог сказать: «Потерпи. Всё скоро наладится».

Примерно полгода длились мои мучения. Потом и правда — наладилось. Вопрос с жильем решился, визу мне всё-таки дали, и на работу приняли. Теперь я запечатлевала на фото праздники в жизни людей — свадьбы, дни рождения, Рождество, день Матери — заставляя застыть мгновение, продлить эту радость на лицах, сохраняя в картинках счастье в глазах и улыбки на лицах. Параллельно посылала свои фотографии в различные сетевые и печатные издания, и их порой покупали. Жизнь налаживалась.

Незабываемым стал для меня переезд. Последние мгновения в аэропорту Шерементьево, где меня провожали и Люда, и даже родители, оказались волнительнее, чем я ожидала. И снова сомнения — целые сонмы, жалящие изнутри: вдруг это станет ошибкой?

Нет, нет, не ошибкой! Я наконец-то сделала это.

Отпустило меня лишь после того, как самолет окончательно набрал высоту. И я заставила себя поверить: это не сон.

В Лондоне было всё как обычно: красные автобусы возили туристов, в Грин-парке зеленела трава, у резиденции королевы Елизаветы Второй сменялся караул. И только погода подвела.

Англичане с ужасом в голосе сообщали друг другу, что на следующей неделе в Лондоне обещают плюс пятнадцать — ужасный холод для местного лета, впору вытаскивать шубу. И с неподдельным изумлением смотрели на смелого русского, который прямо в аэропорту стянул с себя свитер и остался в одной футболке. Жарко ему после первопрестольной. Я не могла сдержать смех. Вот она, разность менталитетов.

Ларри был в туре, поэтому освоиться и распаковать чемоданы мне помогала Мэй.

— Слушай, как же я рада! Теперь-то я могу тебе сказать, что давно знала: так всё и будет. Ты просто не видела себя со стороны. Зато теперь выглядишь такой счастливой!

А еще я нашла в Интернете русские семьи, иммигрировавшие в Лондон, и примкнула к их обществу. Оказывается, они часто собирались здесь вместе, устраивали пикники, обменивались советами, многие из которых действительно помогли мне с вопросами обустройства и оформления необходимых бумаг.

Увидеться с Ларри удалось лишь через десять дней моей новой жизни здесь, в Лондоне. Несмотря на то, что он прямо настаивал, чтобы я жила в его доме, мы всё же сошлись на том, что у каждого должно быть своё жильё, если они не семья. Знаю, в Великобритании, как и во многих европейских странах, давно уже принято просто жить вместе — бракоразводный процесс, если это случится, отнимает здесь много сил и денег и непременно свершается через суд, с разделом имущества. Меня же сожительство не устраивало, о чем Ларри знал. Поэтому всё же сдался, позволив снимать квартиру. Но и замуж не звал. Понимаю, не время.

Его возвращения из Америки я ждала, как дети ждут день рожденья с подарками. Мы договорились встретиться вечером в клубе — не самая лучшая перспектива, на мой взгляд, но как еще ему совместить любовь и дружбу в перерывах между работой? С другой стороны, я была рада видеть Найла, который немало поспособствовал нашему воссоединению, и других друзей Ларри, которые отнеслись ко мне с уважением.

В Великобритании все дружелюбные: улыбаются (даже если недолюбливают тебя на самом деле), постоянно говорят на общие темы — погода, увлечения, музыка — так называемый «small talk» — светская беседа.

— Кого я вижу! И всё-таки у этой повести будет счастливый конец, — произнес Найл, с призывно раскинутыми для объятий руками направляясь ко мне.

Это не укрылось от взгляда Ларри:

— Ты умеешь обнимать женщину как друга? — хмуро произнес он. — Вот и не переусердствуй, пожалуйста.

Весь вечер он не спускал с меня глаз, постоянно был рядом, словно боялся упустить хоть мгновенье тех редких минут, когда мы могли быть с ним вместе.

Обратно мы возвращались в его авто: Ларри уверенно вел машину, я расслабленно сидела рядом, откинувшись на сиденье. Жизнь изменилась. Не стала проще, но мне очень нравилась.

Телефон пискнул — пришло сообщение от Люды: «Хочешь новость? Ларри и Кенди снова встречаются. Дело к свадьбе» — и ссылка. Я усмехнулась, открывая статью.

Ларри тут же взглянул вопросительно. Пришлось пояснить:

— Ты, я слышала, женишься?

Он удивленно приподнял бровь.

— Да?

— В «Big Pop News» написали.

— Ну, они не так далеко оторвались от истины.

Теперь пришла моя очередь удивляться. Сердце забилось в сто крат сильнее. Это намек? Или тоже что-то вроде «small talk»? Ни к чему не принуждающая беседа?

— Значит, Кенди можно готовить платье?

— Насколько я знаю, Кенди действительно выходит замуж за какого-то миллио… бизнесмена, — исправился он.

— Нашла свое счастье? — с сарказмом выдала я.

Однако в глубине души была рада. Кем бы не был ее избранник, по любви ли она собиралась выходить замуж или из чувства корысти, мне точно станет спокойней.

— Наверно, — Ларри пожал плечами и, не выявив никакой заинтересованности этой темой, перевел разговор в другое русло. — Скучаешь по дому?

— По дому? Не знаю. Что есть дом? То место, где я росла? Или Москва, где я прожила пару лет? Мне двадцать пять, а я уже трижды меняла крышу над головой, и дважды — страну проживания.

— Может, еще не в последний раз, — огорошил Ларри. В последнее время он чаще бывал в Америке, чем в родном Лондоне, так что переезд был не исключен. А мне (куда уж деваться?) придется идти за ним.

— А ты не скучаешь? Твою жизнь вряд ли можно назвать нормальной.

Ларри легко улыбнулся.

— Иногда надо менять взгляд на вещи. Очень просто разныться из-за того, что скучаешь по близким или из-за того, что торчишь в гостинице и не можешь пойти побродить по городу, как тебе бы хотелось. Но это всё только добавляет мрачности. Да, я не могу разъезжать по экскурсиям, как обычный турист, но ведь меня вообще могло не оказаться в этом городе, если бы не работа. И чаще всего мне всё-таки удается выбраться наружу, так что я чувствую себя настоящим везунчиком.

Я не могла с ним поспорить.

Да, в моей жизни тоже многое изменилось. Но главное в ней присутствовало. Любовь. Ларри был со мной, а я с ним. Великое счастье в жизни — найти любимого и любящего человека — я обрела сполна.

О чем ещё я могла мечтать?

Пестрой лентой расстилалась дорога, украшенная по сторонам большими и маленькими домами, почти пустыми в столь поздний час тротуарами, подсвеченными витринами магазинов. И какое счастье, что этот путь прямо сейчас я могу делить с Ларри.

Есть такие минуты, когда ты просто счастлив. Независимо от ситуации. Когда всё вдруг удачно сложилось, и возник душевный баланс. Ехал бы так и ехал. Смотрел бы на всю эту красоту. Чувствовал бы присутствие близкого рядом и не отпускал.

Это и есть счастье.

А вы как считаете?..

Конец первой книги