Каникулы в Лондоне

Глава 36

Эту поездку я ждала, как настоящее чудо. Да ладно, Нью-Йорк? Неужели в моей жизни это случится?!

Всё время сборов и весь полет я была вне себя от радости и нетерпения, что не укрылось от Ларри, который сидел рядом со мной и постоянно подшучивал по этому поводу. Я недовольно косилась на него, но потом сквозь скептическую маску вновь прорывался смех. Нью-Йорк!

Да, он оказался именно таким, как я себе представляла! Ожившая картинка. Мегаполис мечты.

Я даже в самых смелых фантазиях не могла бы подумать, что однажды окажусь здесь. Так скоро. Но это правда. Я здесь. Вместе с Ларри. И нет ни единого повода, способного испортить сейчас мое настроение.

Приземлились мы в полдень по местному времени в аэропорту Джона Кеннеди. Это значит, что в Лондоне в это время уже проводили время за традиционным чаепитием. Так здорово получалось, что в сутках вдруг резко прибавилось пять часов! Правда, летели мы целых восемь часов, но, получается, что потеряли всего-то три. Да и можно ли считать потерянным время, которое провел в пути в приятной компании Ларри Таннера, совершенствуя свой английский и представляя себе, как всего через пару часов ступишь на солнечную землю Нью-Йорка!

С погодой нам тоже повезло. Ослепительно-яркое солнце и плюс пять градусов в январе! Вчера общалась с Людой — в Москве минус двадцать. Есть с чем сравнить, неправда ли? Я вообще люблю больше солнце. А Ларри признался, что мечтает здесь жить.

Кстати, о Люде. У нее через месяц свадьба. Зимой! Они просто герои. Или это любовь — героиня, если она настоящая.

Разместились мы в не самой роскошной гостинице по двум причинам. У той, где планировали останавливаться изначально, со вчерашнего дня дежурили фанаты. А здесь обещали полную конфиденциальность и безопасность — что немаловажно. И, плюс, никто не заподозрит так быстро, что Ларри здесь. Звезды обычно предпочитают пользоваться роскошными апартаментами в центре города.

Побросав чемоданы и даже не удосужившись их распаковать, мы сразу же решили отправиться осматривать город. Ларри здесь был уже дважды, но впервые — давно, еще в детстве, и мало что помнил. А второй раз с гастролями на полдня.

В этот раз ему повезло куда больше: половина оставшегося дня — выходной, завтра с утра можно выспаться и прогуляться, вечером — выступление на открытой площадке и съемка, и на третий день — снова съемка и выступление на дне рождении какой-то девушки — очередной «заказник». Утром снова вылет в Лондон и возвращение к плотному графику с бесконечными репетициями, затем, спустя десять дней, начало мини-тура, затем еще две недели на подготовку к концерту и выступление в огромном зале, к которому он шел столько лет, начиная с тех самых времен, когда играл в переходах и был ведом вперед только своей мечтой.

С одной стороны, великолепные перспективы и осуществление долгожданной цели, но, с другой, это, как ни крути, работа. Каждодневный, напряженный, выматывающий труд. Теперь я понимала артистов и даже могла объяснить их не всегда самые хорошие поступки — от такой жизни, слишком уж наполненной событиями, можно сойти с ума. Когда каждый твой шаг может обернуться очередной газетной заметкой или интернет-бомбой. Когда просыпаешь утром с мыслью «Я должен». Когда боишься потерять то, что достиг. Когда на тебя смотря тысячи глаз и возлагают такие надежды — ты не можешь их подвести.

Но какой бы прекрасной не была твоя жизнь, иногда из нее всё равно хочется вырваться. Хотя бы на пару дней. Просто сойти с пути на обочину. Просто вздохнуть. Дать время себе оглядеться, и понять, что помимо бесконечного пути есть небо и звезды, зеленая трава в росе, яркое солнце и искрящийся снег.

Иногда хочется почувствовать время. Услышать стук сердца.

Именно таким стал первый наш день в Нью-Йорке.

— Я пойду с вами, — заявил Пол, оставляя нас одних в коридоре отеля и направляясь в свой номер. — Зайду через полчаса, будьте готовы.

Ларри поджал губы и кивнул. Я застыла в растерянности.

Но, стоило менеджеру скрыться из виду, Ларри мгновенно «ожил» и быстро прошептал мне:

— Встречаемся тут через пять минут.

Он быстро умчался со своим чемоданом, и я поспешила последовать его примеру. С трудом отыскала свой номер, поставила у окна чемодан, на секунду позволила себе помедлить, любуясь видом и счастливо вздыхая. А затем схватила сумочку с самым необходимым и направилась к месту встречи.

Мы просто сбежали. И Ларри со смехом показывал мне экран телефона, считая пропущенные от Пола. Прекратил нас вызванивать он на седьмой раз, но я могла предсказать, что ожидает нас по возвращении.

— Итак, куда мы направимся? — хватая меня за руку и, довольный совершенным правонарушением, поинтересовался Ларри. Ребенок.

Я засмеялась, чувствуя и в себе самой это чувство. Азарт? Может быть.

— Хочу увидеть всё самое лучшее.

— Оно уже перед тобой, — расправляя плечи и принимая позу Аполлона, заявил Ларри.

— А что на втором месте? — рассмеялась я.

— Статуя Свободы.

— Хочу! — тут же отозвалась я.

Ларри нерешительно повел плечами, раздумывая.

— Понимаешь ли, там слишком много туристов в любое время года и суток.

— Ну хоть издалека? — обиженно поджала я губы.

Мы оба были в солнцезащитных очках, я — в красном шифоновом шарфике (как в старых французских фильмах!), Ларри — в любимой серой шапке. В общем-то, если не слишком приглядываться, нас вряд ли можно было признать за тех самых, с обложки. Двое городских сумасшедших.

Но издалека мы всё же её увидели с причала Бэттери Парк в Манхэттене. А еще Ларри затащил меня на американские — пардон, русские — горки. Всё-то у них не так, как у нас! Да-да, в Америке американские горки называются русскими. И это было о-о-очень страшно! И очень высоко! Но невероятно захватывающе! А Ларри рядом со мной постоянно хохотал. Очки и головные уборы нас попросили на входе снять, так что под конец «путешествия» его волосы и моя прическа напоминали сущее безобразие. А Ларри называл это «творение ветра» и тут же подметил, что это крутое название для новой песни.

Вечером мы оказались на концерте. Не спрашивайте, как.

Раз уж день получался спонтанным и руководствовались мы исключительно зовом свободного сердца, Ларри, увидев афишу какой-то самобытной культуру, решил сходить. Я поддержала. Но в итоге всё оказалось не тем, что мы ожидали. Странные танцы, люди с барабанами, превозношение плотских отношений и полное отрицание любви в мире. Не углубляясь в подробности, скажу, что с нашим мировоззрением этот «спектакль-концерт» не совпал, и, взглянув друг на друга, мы с Ларри всё поняли и без слов и вновь сбежали. Бродили по ночному, мерцающему и ни капли не притихшему городу, много смеялись, держались за руку, делали фотки — и это было простое, но самое искреннее счастье.

Вернувшись в отель в начале третьего ночи, мы потихоньку прошмыгнули мимо двери Пола и, расставшись всего на пару часов, завалились спать абсолютно без сил.

Утром я проснулась от стука в дверь, и спросонья мне показалось, что я легла всего пару минут назад. Что, ночь уже кончилась?

Затем эта мысль сменилась другими. Сначала счастливой: «Да я же в Нью-Йорке!», а затем взволнованной: «Это же не Пол? Вот как всыплет сейчас!"

Но это был Ларри. Когда я наконец-то открыла ему (кажется, спустя целую вечность: пока заставила себя встать, быстренько переодеться и пригладить руками волосы), он стоял с улыбкой и хитрыми-хитрыми глазами.

— Я уж думал, ты без меня сбежала.

— А может, меня инопланетяне похитили. Об этом не думал?

— Тут слишком хорошая охрана. Ни один инопланетянин не проникнет.

Мы рассмеялись, и я не могла не думать о том, как это здорово — жить вот такой жизнью, иметь возможность ИМ любоваться и вместе смеяться хоть иногда.

Ларри бегло оглянулся через плечо.

— Собирайся. У нас есть еще пара часов.

— Ты с ним не встречался? — подхватила мысль я.

— С этим потом разберемся. Уверен, он еще спит.

И снова смех. И снова быстрые сборы, побег, азарт.

На этот раз мы решили взглянуть на океан. Впервые в жизни я встречалась с ним вот так — не на картинке, а по-настоящему. Атлантический гигант был невообразимо прекрасным! Хоть и не таким, вероятно, как летом.

— Это мечта… — раскидывая руки в стороны и запрокидывая голову, протянула я, ощущая касание ветра и теплые лучи солнца на коже. Счастье сложно описать словами, но можно запомнить и ощутить.

Ларри выбрал еще один способ — незаметно снимал меня на видео, пока я не заметила это и не бросилась на него с криком: «Эй! Это незаконное проникновение в личную жизнь!». Мы хохотали, как ненормальные, бегали друг за другом по пляжу, брызгали друг в друга водой, дурачились на камеру. А потом обнаружили пять новых пропущенных от Пола… и продолжили веселиться.

— Ты не пропустишь своё выступление? — забеспокоилась я.

Слишком хорош был наш день, и я знала, что расплата за него непременно настигнет. Пол не спустит нам этого с рук. Странно, что он вообще допустил наш побег и сегодня, а не поднял на уши весь персонал отеля, запрещая нас выпускать.

— Не пропущу, — ответил он, сидя рядом со мной на песке и очень напоминая счастливого человека. Именно такими мы сейчас были. И это никогда не сотрется из памяти. Пусть даже дальше всё будет иначе (вдруг) — только ради этих моментов стоило всё начинать. И кто бы мог знать, что тот хмурый и неприветливый парень из аэропорта Хитроу окажется таким замечательным другом! Я постоянно об этом думаю.

В лицо мне полетели прохладные брызги воды, возвращая в реальность.

— Эй, ты чего? — возмутилась я, глядя в смеющееся лицо парня.

— Чего? — приподнял он брови в притворном недоумении.

— Брызгаешься!

— Вот так? — и он повторил это снова.

Тогда, в июне прошлого года, стоя в нерешительности в аэропорту Лондона я не знала, что счастье близко, и мой отчаянный шаг окажется самым правильным в жизни.

Как не знала теперь, что это счастье продлится недолго, и его конец уже не за горами.