Каникулы в Лондоне

Глава 46

Объявление о заканчивающейся посадке на мой самолет повторили вновь, и я просто вырвалась из его хватки, которая стала теперь гораздо слабее, схватила чемодан и поспешила прочь.

Уже у выхода из зала ожидания, не выдержав, обернулась. Какой же глупостью было думать, что Ларри — мой. Я точно знаю, что он обижен, но в тот момент, когда вокруг него начинают толпиться фанаты, он берет себя в руки, улыбается им, раздаривает автографы. Он принадлежит им. Мое время вышло.

Он никогда ведь и не был моим. Разве что в те минуты, когда мы целовались без камер. Но это было давно, и больше не повторится.

Не знаю, правильно ли я поступаю, но если это ошибка, надеюсь, она будет только моей ошибкой и никак не отразится на жизни Ларри. Я правда желаю ему счастья. Я и представить не могла, когда встретила его здесь почти год назад, что всё так обернется. Чем больше живу, тем меньше понимаю, как устроена жизнь.

Наши взгляды пересеклись лишь на мгновение, а потом к нему побежали, снова начали тормошить. Фанатки. Привычная для него атмосфера. Он скоро привыкнет. Ведь и ко мне однажды привык.

Пути назад нет.

Я села в самолет с тяжелым чувством и мечтой лишь о том, чтобы мне удалось уснуть. Но вместо этого в голову приходят воспоминания.

Помню, какой подарок подарил мне Ларри на день рождения.

И когда мы просто гуляли.

Машинально коснулась шеи рукой, извлекая на свет его ключик. Выбросить нужно.

Нет. Не сейчас. Пусть останется в память о том, что всё было не сон. Но всё-таки носить постоянно — глупо, если я собираюсь избавиться от мыслей о нем. Сняла цепочку и положила в сумку. Потом решу, что с ним делать.

Обычно когда мне грустно, и я не знаю, что делать, Ларри всегда появлялся и выручал меня.

— Жизнь тяжела, но я купил пирожные, — всего одна эта фраза могла заставить меня улыбнуться и чувствовать себя лучше.

А однажды мы встретились после утомительных для Ларри съемок, и он, как обычно неожиданно появившись у моего дома, написал сообщение: «Жду внизу. Одевайся теплее и выходи».

— Куда мы? — поинтересовалась я, забираясь в машину, хотя это почти не имело значения. Мне просто хотелось побыть с ним — наконец-то. Мы не виделись целую вечность.

— Давай перекусим? Я знаю хорошее место.

Мы ехали в машине, Ларри рулил, а я выбирала подходящую радиостанцию до тех пор, пока не попала на его песню. Ларри потянулся было переключить, но я вовремя шлепнула его по руке.

— Не трогай! Хорошая песня, — и в подтверждение своих слов стала напевать: «И пусть никто нам не откроет новый мир, мы создадим его сами для нас двоих».

Немного погодя Ларри подключился, и мы орали эту песню во всё горло, а на последних аккордах дружно расхохотались.

Остановившись у небольшого кафе с террасой на втором этаже, Ларри услужливо открыл мне дверь, пока я замешкалась с ремнем безопасности, и подал руку.

Услужливый официант проводил нас до свободного столика и предложил меню. Я бы долго определялась, если бы Ларри не сказал, что он здесь часто бывает, а потому знает все лучшие блюда. Так что сложный вопрос выбора я с удовольствием переместила на его плечи.

Мы болтали о чем-то несущественном, и это больше напоминало беседу друзей, нежели… хм… кем мы друг другу были? Партнеры? Влюбленные? Что-то между?

А потом мы отправились кататься на колесе обозрения — Лондонский глаз, так он тут называется. Тридцать две прозрачные кабинки-капсулы вмещают в себя по двадцать пять человек и позволяют увидеть город на все триста шестьдесят градусов. Закрытый в них только пол.

Очередь к популярному аттракциону выглядела устрашающе, но Ларри был бы не Ларри, если бы не договорился с кем-то из администрации, оставив пару автографов и сделав фото на память — нам позволили прокатиться в кабине одним. Полчаса — один круг. Только мы и вечерний город с высоты птичьего полета. Самое высокое в мире колесо обозрения, построенное на берегу Темзы, откуда открывается хороший вид на центральный Лондон.

Ларри успел рассказать мне, что кабинки с номером тринадцать не существует — ее пропустили из-за суеверия.

Билеты стоят здесь ого-го, но мне повезло, со мной был Ларри.

Когда колесо заканчивает оборот, специальная камера делает снимки кабин. Чтобы попасть в кадр, нужно встать на отмеченные места для фотографирования. Фото можно распечатать и забрать в сувенирном магазине на выходе из аттракциона, что мы и сделали. Оно осталось у Ларри.

Ещё я помню, что день рождения Ларри я проморгала. Серьезно: кто-то знает, во сколько минут и в какой клинике он появился, а я не удосужилась даже узнать в Интернете дату.

Он был ровно через неделю после начала нашей «истории», и у меня в тот день был выходной. А на следующий я обнаружила, что студия завалена подарками и уточнила, что за активность тут происходит.

Пол засмеялся, а Ларри чуть-чуть нахмурился.

— Кому-то стукнуло двадцать три.

— О, правда? — на этот раз смутилась я. — С Днем Рождения!

— Он был вчера, — мрачно сообщил Ларри, саркастически ухмыляясь.

— Вот блин, серьезно? Тогда с прошедшим! Почему я не знаю, когда у тебя день рождения?

— Вот уж не знаю. Это общедоступная информация.

В тот момент мне и правда было так стыдно!

Я искупила вину через месяц. «Созрела». Явилась в студию с тортом и сертификатом в книжный магазин. Это всё, что я знала о Ларри — он любит читать, — и надеялась, что не прогадала.

Он сперва покосился с недоумением. Пришлось объяснять:

— Лучше поздно, чем никогда, — хмурясь и чувствуя себя полной дурой, пробормотала я. — Ты же вроде как мой парень. Спросят еще, что я подарила, придется выдумывать.

— М-м-м.

— А это вроде как в честь того, что тебе сегодня исполнилось двадцать три года и один месяц. Сегодня тебе исполнилось 277 месяцев.

Он засмеялся, покачал головой и чмокнул меня в щеку (наш первый поцелуй!).

— Спасибо. Давно собирался. Составишь компанию?

Этим же вечером после записи сингла, которая затянулась аж до одиннадцати вечера, мы отправились в круглосуточный книжный — огромнейший, в три этажа, и бродили там два с половиной часа. Я тоже обзавелась парочкой пахнущих краской изданий — за компанию. Ну и потому, что мне очень понравилось описание. И ещё потому, что нужно было постоянно совершенствовать свой английский (не только разговорный, которого у меня теперь стало достаточно), но и литературный. А что может быть лучше, чем парочка увлекательных сюжетов в оригинале?

Потом Ларри застыл у витрины с духами и кивнул мне:

— Пошли!

Он схватил какой-то мужской парфюм и, вдохнув его запах, радостно закрыл глаза и покачал головой.

— М-м-м, мой любимый. Давно его искал.

Надо сказать, что Ларри всегда отменно пах, и находиться с ним рядом в этом плане — одно удовольствие.

— А ты какими пользуешься? — спросил он.

Я осмотрелась, отыскивая любимую марку, и поманила его за собой.

Отыскав духи в нежно-голубом флаконе, пшикнула на руку и подставила ладонь ему под нос.

— Классные, — оценил он, изучая название.

Это было в самом начале нашего общения, когда мы ещё с трудом находили общий язык, поэтому данный выход куда-то без повода можно полноправно считать началом нашей дружбы, которая строилась очень непросто, но в итоге вылилась в нечто большее и стала крепкой.

У этой истории есть продолжение. Когда я один-единственный раз была дома у Ларри, возвращаясь в выделенную мне на время комнату после завтрака, ошиблась дверью. И попала в комнату Ларри. Здесь всё было довольно аскетично — ничего лишнего. Но я, вместо того, чтобы захлопнуть за собой дверь и пойти туда, куда надо, вошла внутрь и провела рукой по столу у окна, по кровати, подушке… Не знаю, зачем я это сделала. Может быть, уже тогда начала немного влюбляться в этого парня? А потом ощутила знакомый запах. Наклонилась и поняла, откуда он. Подушка Ларри едва заметно пахла духами, и это меня поразило.

Через минуту я вышла из комнаты, удостоверившись напоследок, что не оставила за собой следов, и лишь через пару дней, нанося на кожу свои духи, поняла, что подушка Ларри пахла моими духами! Объяснить это было практически невозможно. Не станет же он пользоваться женским парфюмом? Или у него кто-то был — девушка, которая пользуется такими же духами, как я? Но горничная сказала, что я первая девушка, которая побывала у Ларри дома. Оставался только один вариант: он специально купил и разбрызгал мои духи на подушку. Но это предположение казалось мне нереальным! Для чего? Чтобы чувствовать, что я радом? Да глядя на его лицо создается впечатление, что он и терпит-то меня лишь ради важного дела.

Этот ответ так и остался без вопроса, но теперь… Теперь мне кажется, что то сумасшедшее предположение могло быть правдой. Просто он тоже не знал, как ко мне относиться. Ко всему тому, что между нами происходило.

Я открыла глаза и перевела взгляд в окно иллюминатора. Облака были прямо под нами. Такие красивые… Пройдет всего полтора часа, и мы вновь окажемся на земле. Это так похоже на то, что было со мной. Совсем чуть-чуть в воздухе, и потом снова — на земле…

Сказка закончилась, Энн. Возвращайся домой.

Хотя какая ты теперь Энн? Ты снова Аня. Просто Аня.