Каникулы в Лондоне

Глава 29

В понедельник утром нас ждало светское мероприятие, после которого — автепати. Терпеть их не могу, но что делать.

Ларри вручили престижную музыкальную премию в номинации «Прорыв года», и он поблагодарил в общих чертах всех, кто ему помогал — фанатов, родителей, Пола и «свою музу» (понимайте как хотите, что называется), а после прямо со сцены впервые анонсировал своё шоу. Зал взорвался аплодисментами.

Я сидела рядом с Ларри в числе приглашенных в зале и не могла поверить, что это так просто — находиться рядом с крупнейшими мировыми знаменитостями, чьи песни поёт весь мир, чьи имена и биографии знает наизусть не один миллион фанатов. Когда-то и для меня это казалось совсем другой, недоступной жизнью. Но наши судьбы нам неизвестны.

После премии у победителей в различных номинациях брали интервью.

— Давай я подожду тебя где-нибудь, — несмело предложила я. Ажиотаж вокруг и сотни людей с микрофонами не внушали доверия. Я так и не научилась держаться настолько свободно, как Ларри. Я не могу наслаждаться всем этим. Тем более теперь, когда мне хочется сохранить наши встречи только для нас двоих. Блин! Не думать, не думать…

Ларри взглянул на меня с недоверием.

— Энн, с чего вдруг? Давай руку.

Я попыталась скрыть свою неуверенность, облачившись в улыбку и выпрямив спину. За руку с Ларри я чувствовала себя увереннее, но сотни глаз в нашу сторону с самыми разными — и чаще всего негативными эмоциями, заставляли меня трепетать и мечтать лишь о том, чтобы это скорее закончилось.

Слава, обрушавшаяся на Ларри, сильно давила. И эта жизнь уже не была тем интересным и неизведанным путешествием, которое я начала вместе с ним давным-давно. Прошло всего пять с половиной месяцев, а жизнь изменилась. Слишком стремительно.

— Ларри, расскажи о своем шоу. Ты готовишь что-то особенное?

— Ты любишь своих фанатов? Ты знаешь, что они способны на всё? Хочешь посмотреть видео, которое мы нашли в интернете?

Я смотрела в планшет вместе с ним. Девчонке на видео было не больше тринадцати лет. Она захлебывалась в слезах и билась в истерике, повторяя: «Я люблю его. Мои родители мне не верят, никто мне не верит, но я люблю его. Я знаю, что это навсегда. Я не могу без него, не могу!»

Ларри был очень смущен и, обращаясь в камеру, сказал:

— Не надо крайностей. Я не хочу, чтобы вы плакали. Я хочу, чтобы вы улыбались.

После этого ему задали вопрос о том, часто ли ему встречаются странные фанаты.

— Да постоянно! Вот недавно на выступлении меня обстреляли конфетами. Правда. Они были очень твердыми, и мне приходилось постоянно уворачиваться, — и он смешно изобразил, как это делал, так что журналистка едва сдержала слезы от смеха, а у оператора, кажется, дрожала камера. — Наверное, они целились в рот — всё мечтают меня подкормить: «На, ешь», — он замахнулся, изображая бросок, чем вызвал новый приступ хохота у присутствующих. — И откуда у них такая меткость?

Что-то спрашивали еще про девушек, но не про меня конкретно, а в общем. Вроде: «Чем тебе нравится заниматься с девушками?». Вроде как с подтекстом. Но это же Ларри — он умеет перевернуть всё в свою сторону и выйти сухим из воды.

— Я люблю болтать с девушками. Но не в том смысле, что она за вечер расскажет мне всю свою биографию, а заодно биографию подруги и её кота. Люблю приятно поговорить и обсудить важные и не очень вещи. Мне нравится узнавать людей постепенно.

— А почему все твои песни — о любви?

— А вы хотите какие?

— О том, как ты проводишь свой день, например.

— А, типа: «Я проснулся и отправился в душ, почистил зубы и бегом на репетицию. Застрял в пробке — вот блин. Пять минут на обед и снова в студию. На ужин у меня стейк и текила. А вообще-то всё хорошо», — напел он. — Так?

И снова взрыв хохота. Да, Ларри прирожденный артист.

— А если серьезно? Ответишь на первый вопрос? Почему все твои песни о любви?

— Это ведь так просто и естественно. Человек поет о том, что его окружает, что живет в его душе. Любовь — самая сильная эмоция, которую можно испытывать. И проявляться она может в совершенно разных формах. Писать о ней можно вечно.

Но самое неизгладимое впечатление на меня произвела тележурналистка, которая, тыча Ларри в лицо микрофоном, задала абсолютно бестактный вопрос:

— А почему вы никогда не целуетесь на людях?

Ларри явно впал в ступор от неожиданности. Но быстро пришел в себя. Чуть-чуть улыбнулся:

— А что, должны? Мы не хотим делить ни с кем эти моменты. У нас итак вся жизнь на виду.

Достойный ответ. Но в этот миг я вдруг пожалела, что нам и правда ни разу не довелось поцеловаться. Пожалуй, теперь я бы от этого не отказалась.

Когда нас наконец оставили в покое, и в зале зазвучала громкая ритмичная музыка, Ларри поморщился.

— Пойду закажу что-нибудь другое, — и быстро исчез, оставив меня одну.

Я была не удивлена. Тусоваться в одиночку мне не впервой. Сейчас он встретит парочку своих знакомых, и пиши пропало. Ларри Таннера никто не выпускает из своих рук по собственной воле. Может, он и правда компанейский парень, или чрезвычайно обаятельный, или просто красавчик, в обществе которого чувствуешь себя королевой, но вокруг него всегда масса людей!

Музыка сменилась в одно мгновение — с резкой на плавную, мелодичную. И спустя пару аккордов по залу разнесся тягучий мужской голос: «Я и не мечтал о том, чтобы познакомиться с такой, как ты. Теперь только ты одна способна меня спасти. Возможно, ты разобьешь мне сердце, но я уже влюблен в тебя…».

Безмолвно открывая рот в такт песне, словно напевая, и расставляя руки в стороны, ко мне из толпы выплыл Ларри, и я не смогла сдержать смех. Это выглядело комично… и мило.

— Эта песня мне нравится больше, — приблизившись ко мне, произнес Ларри негромко.

Слишком приблизился. И мне стало немного не по себе, хотя он вполне имеет на это право, ведь я его «девушка».

— Потанцуете со мной, мисс?

Я улыбнулась вместо ответа и подала ему руку, а вторую аккуратно положила на его плечо.

— Это моя любимая песня, — признался парень. — Она способна свести с ума, правда?

— И многим девушкам ты включал её? — пошутила я. Хотя в каждой шутке всегда есть что-то от правды.

Он усмехнулся, внимательно глядя мне прямо в глаза, но ничего не ответил, что дало мне повод думать о том, что до меня всё-таки были девушки, которые слышали эту песню.

Блин, что я вообще о себе думаю? Наша любовь — всего лишь инсценировка!

Мне пришлось несколько раз повторить про себя это слово, чтобы оно наконец дошло до моего сердца. Что-то увлеклась я этой игрой…

Когда песня закончилась, с разных сторон раздались аплодисменты и радостные выкрики, и в это самое мгновенье, пока я на пару секунд потеряла контроль над ситуацией, Ларри быстро и невесомо примкнул к моим губам, приподняв рукой мой подбородок.

Поцелуй длился всего пару секунд, да и не поцелуй это вовсе был, а касание губ губами — но то, что я успела почувствовать, испугало меня. Сердце бешено билось, ноги подкашивались, во всем теле была приятная слабость. Нет, нет, я не могу позволить его чарам так действовать на меня!

Когда Ларри от меня оторвался, на лице его маячила озорная улыбка.

Надеюсь, он не воспринимает это как очередную победу?

Музыка вновь сменилась на быструю, и наш момент остался в прошлом.

Наверняка Ларри тут же об этом забыл, но я всё возвращалась и возвращалась в эту минуту, в этот вечер, когда всё совпало: только я подумала о том, что хотела бы поцеловаться с Ларри, как это случилось…

Ларри достал телефон — судя по всему, ему пришла эсэмэска, и сообщил, не отрывая взгляд от телефона и уже набирая ответ:

— Нас приглашают к Дику.

Я понятия не имела, кто такой Дик — наверняка один из его друзей — но абсолютно точно не хотела сейчас с ним расставаться, поэтому просто сказала:

— Окей, — и заметила, как губы Ларри чуть-чуть растянулись в улыбке.