Мистика

Глава 15

- Вардан, а давай – не надо? – устало потер Олег лоб, привычно уже коснулся повязки на виске. В упор взглянул на друга: - Не настоящий мужчина, а тварь безответственная и просто дурак. Ты же это имеешь в виду? Не нужно меня воспитывать. Мне помощь нужна, грамотный совет, а вы переделать меня пытаетесь на скору руку. На это нет времени. И я уже! Осознал, всосал, принял! Хватит! Извини… Психолог – м…к.

- М…да? Теперь моя очередь? Что он сказал тебе? Давай-давай, чтобы исключить повторы, так сказать… - хмыкнул молодой носатый мужчина, аккуратно наливая в пузатые бокалы дорогой коньяк. Они с Олегом сидели в беседке возле загородного дома, в котором проживала семья Есаян. На белоснежной скатерти стояли легкие закуски, вокруг отцветал сад, а у Олега кружилась голова от запаха, исходящего от огромного куста белой розы за его спиной. Или кружилась она из-за незалеченного сотрясения? И как еще его сотрясшийся мозг среагирует на алкоголь?

- Мне не наливай. Лучше на трезвую голову. Что он сказал...? Сказал, что наши с ним встречи некоторое время должны носить характер постоянный и регулярный. Что принять сразу несколько новых истин, узнавая себя, за один короткий сеанс невозможно. Что нужно менять свой взгляд на жизнь и супружество. Вытаскивал из меня причины того, что я сделал, просился взглянуть на фотографию жены, - скрипнул Олег зубами, - и посоветовал подложить ее под чужого мужика – это в двух словах.

- Бред… Ты шутишь? Хотя… какие шутки? - покачал головой его собеседник, слегка пригубив янтарный напиток, - ты что-то не так понял или просто утрируешь. Хочешь, еще раз сходим к нему вместе?

- Я все понял правильно. Утрирую, конечно, но смысл не извращаю. А, кроме того, еще выяснилось, что я патологически ревнив и склонен к психологическому насилию. Над Алькой, разумеется. Представляешь?

- Нет. Объясни, - отмахнулся хозяин беседки от куска органзы, край которой ветерок бросил ему в лицо. Встал и прихватил почти невесомую ткань шнуром. Присел опять, внимательно глядя в глаза другу. Тот передохнул, отслеживая все это, успокоил за это время дыхание. Ответил:

- Нужно было взять на диктофон. Я не помню дословно - эти их термины, словесные пируэты. Про «анализ прошлого паттерна отношений» объяснить? Но он говорил грамотно, аргументировал. А я же шутил, просто шутил с ней пару-тройку раз, говорил, что попа толстая и кому она, кроме меня, такая нужна. Мне приятно было знать, что только мне и она не обижалась… я же не обижался? Ты не представляешь себе, как она издевалась над моей бородой, когда я решил завести ее – «дедушкой Ау» называла, советовала, если вдруг гаишник остановит, спросить - чего тебе, сын мой? Вардан… какой же я м…к! – склонился он лбом на сложенные на столе руки.

Некоторое время молчали оба. Вардан потихоньку потягивал коньяк из бокала и жалел… страшно жалел, что по его вине случился еще один прокол – Алену освободили не усилиями Олега, что уничтожило еще один – маленький, но шанс на примирение. Он не владел информацией и не особо спешил, изучая ситуацию, а Олег толком не объяснил – не мог, и вот результат – Аля благодарна другому. А Олег жалеет, как же он жалеет! А он сейчас смотрит на друга и понимает, что никогда! Никогда не сотворит подобной глупости – Асмик очень гордая, она не сможет простить, если что. А он не пойдет по пути Олега, даже если соблазн будет носить космические масштабы – он мужчина и еще отец, и… Олег сбил его с мысли, продолжив:

- Он говорит, что такого рода внушение чувства собственной неполноценности и несовершенства сродни насилию над личностью. Но Алька-то знает, что я люблю ее «женьку», что мне нравится в ней все. Это никакое не насилие, но да, я согласен с ним - я так защищался, подсознательно боясь потерять, хотя всегда доверял ей. Ты же знаешь, как на нее смотрят. Он спросил, красива моя жена или нет.

- И? – откинулся на удобном диванчике Вардан, - что ты ему ответил?

- С ходу? На почти молниеносно заданный вопрос? Я сказал, что не знаю. Что у нее большая… бли-ин! Он спросил – насколько большая, решил, что у нее огромный лишний вес. Наверное, обрадовался, что прояснил для себя причину измены, - хмыкнул Олег, - а я ответил, что при желании смог бы переломить ее талию двумя пальцами. Тогда он, бл…ь, попросил взглянуть на фото… чтобы иметь представление, так сказать, а я захотел его убить за это! И именно тогда понял, что к его словам стоит прислушаться.

- Алена красивая женщина.

- Она гротескно красива, нестандартно! В самом начале я стеснялся приводить ее на встречи. Этот фурор, буквально, из-за ее фигуры… лицо не представляет собой ничего такого – просто красивое, когда она этого хочет. Твоя Асмик…

- Оставим мою женщину, - подобрался Вардан, - Асмик здесь не обсуждается.

- Я делаю сейчас что-то очень плохое, обсуждая вот так свою женщину даже с тобой - своим лучшим другом… – медленно протянул Олег, подумал и согласился: - Да, наверное. Но для меня она всегда была, есть и будет самой лучшей и самой красивой. Он сказал, что в таком случае я должен был просто ответить «да». Глупость! Главное, что я сам знаю - она лучшая, и только для меня.

- Ты так хочешь.

- Я так хочу.

- Зачем вы обсуждали ее внешность?

- Он хотел понять не только меня, но и ее.

- Даже не поговорив с ней? Ну… тогда вы должны были говорить не только о внешности.

- Да. Она не любит готовить сложные блюда, да и не хочет – только из рыбы, а все остальное самое примитивное, как в ее семье. Я не мог допроситься даже простой пиццы. Но объяснил ему, что уже привык и даже рыбу полюбил – она вкусно готовит ее. И это все не важно – мелочь.

- Но ты вспомнил об этом и сказал ему. Что еще он спрашивал?

- Спросил, что нас связывает, кроме дома. Рыбалка. Ты знаешь, что это Алька приучила меня к рыбалке? На Дону она с ума по ней сходила, обеспечивала рыбой всю семью – еще ночью выходила на лодке и утром приносила домой то сома, то щуку, сазана или еще кучу разной мелочи - по сезону. Я втянулся после первого своего сома, небольшого – на двенадцать килограмм. И сейчас трачу на все эти прибамбасы – спининги, воблеры, сложные прикормки, съедобную резину и остальную хрень в разы больше, чем она. Рыбалка нас связывает, да. Но каким образом это поможет мне вернуть жену, он не объяснил.

- Но что-то же посоветовал? – осторожно поинтересовался друг.

- Осуществить ее мечту. Она хочет детей – я это знаю. Когда выяснилось, что я не могу их дать…

- Так это ты? Не она? – протянул Вардан, и потрясенно покачал головой, неловко отводя взгляд в сторону.

- Да, это я. Наверное, все думают, что она. Ходить и вслух опровергать это для каждого, кто так думает, было бы глупо, не считаешь? Но да - она жертва и принесла себя в жертву. А я всегда помню это и ценю, бл…ь! Все это время ценю и помню! Она думала какое-то время – решалась, притихла, потом съездила домой. Вернулась и сказала, что останемся вместе. Но она думала! И это я тоже помнил, и все время боялся, не понимая этого сам.

- А взять из детского дома?

- Она не предлагала, значит, не так уж сильно и хотела или тоже не знала – сможет полюбить чужого ребенка или нет? Ты же понимаешь, что это разные вещи? Он сказал, что это разная степень отчаянья. Она же здорова и может иметь их сама. Выносить, выкормить - все то, от чего они так прутся и что связывает потом. Зачем ей готовые, чужие? Он сказал, что сейчас Алена восприняла наш разрыв, как освобождение. Где-то там – глубоко в своем подсознании. И сейчас с каждой минутой уходит все то, что нас еще связывает – любовь, дом, постель, рыбалка… бл..ь, а больше ничего и нет! Она терпеть не могла всю остальную мою жизнь – моих друзей, знакомых, работу, эти приемы, встречи, потому что стеснялась своей задницы. И это внушил ей я! Он больной?!

- Тише! Не узнаю тебя. Держи себя в руках, - одернул его Вардан, - могут услышать дети.

- Да. Дети. Я привил ей этот комплекс неполноценности, я сделал это, боясь потерять ее. Сам втихаря гордиться ею и любовался, а она в это время стыдилась себя. Может, даже умирала от стыда, но шла со мной – для меня. Но я не особо верю в такое…

- Я тоже, - спокойно и весомо высказался Вардан, - может быть, твои слова и оставили какой-то след, но Алена женщина здравомыслящая и не такая уж внушаемая. Это просто его предположение, он ее не знает, даже не разговаривал с ней. У нее здоровая психика, а вот в крепости твоей я уже начинаю сомневаться. Он не все учел, не понял… может, потому и предупреждал, и настаивал на нескольких встречах. Ну, а в результате, несколько…

- Несколько – да, но не совсем ерунду сказал, потому что это многое объясняет, - отмахнулся Олег, - да, еще мы обсудили ее характер. Он там тоже… но это не так. Меня не напрягало. Она потомственная казачка и этим все сказано. И я, ты не поверишь – горжусь даже тем, что она вот так - сковородой! Плохо только, что промахнулась. Или хорошо - она не пережила бы. Совсем промазала бы по мне и эта… была бы мертва. Смазанный удар… моя девочка… Он сказал, что все почти бессмысленно, если только она не примет такую возможность… и если у нее еще что-то осталось ко мне.

- И что это за возможность? - заинтересованно потянулся к нему Вардан, но тут же расслабился и откинулся на подушки, усмехнувшись: - Тебе нужно было взять меня с собой. Хотел бы я взглянуть на этого мужика.

- В возрасте, седой, представительный. Он сразу предупредил меня, что его методы… скажем так, нужно пережить, если уж все одним разом. И что не панацея… просто вариант. И что, если бы мы пришли с Алькой вдвоем… нафиг тогда он был бы мне нужен, спрашивается? Если бы она со мной хоть куда-то пошла после всего этого? И что я в этом понимаю? Мне нужен был результат, а что в результате…? Я завернул, да? А в результате – предложить жене забеременеть на стороне. Чтобы она прошла еще и через эту грязь по моей вине. Я переживу, ты не думай… если этот ребенок вернет мне ее, буду любить, как своего. Но Аля очень правильная – до зубовного скрежета иногда, там вся семья такая – идейная. Она не пойдет на это.

Он сказал, что, конечно, можно предложить ей ЭКО от чужого мужика, похожего на меня. Но тогда я не пройду сквозь ту муку, - задохнулся он словами, - что прошла она по моей вине. По мне должно ударить так же больно, как по ней. И я должен буду простить это и принять, только тогда будет шанс, что это сделает и она. Так что ЭКО не совсем выход, да и шанс в таком возрасте – процентов тридцать. Это время и чертовы повторы, порой многочисленные дубли – страшная мучительная нервотрепка, на которую они идут... Для наших отношений этого времени нет. А на то – другое, не пойдет она. Не так быстро. Выхода нет… Этот «хирург» успел все за один раз – буквально выпотрошил. На дополнительные сеансы не раскрутил, но о нас понял почти все… почти. Толковый мужик, но какой же он, Господи, м…к!

Олег ослабил узел галстука, потом совсем снял его, тяжело склоняясь на подушки мягкого дивана.

- Полежу. А лучше прямо от тебя – в больницу. Не долечился, хотя русским же языком предупреждали. А теперь что-то страшновато – болит и кружится голова. Даже возит меня Олежка, боюсь садиться за руль. А Борисов отпустил, понимает. К июлю нужно быть, как штык.

- В июле не намечается ничего такого, ради чего стоит рисковать здоровьем. Я займусь сам, если хочешь. Могу начать уже завтра, пройдешься потом...

Дальше разговор переключился на работу, а потом Олег незаметно уснул, скорбно хмуря брови во сне. Очевидно, выплеснув в разговоре напряжение и немного успокоившись. Вардан встал и прошел к дому, чтобы взять там легкий плед. Жена беспокоилась и спросила, что такого случилось, почему разговор был таким громким? Ей пришлось увести мальчиков в дом.

- Уже все в порядке, Асмик, просто проблемы на работе. Нет, не у меня - у Олега. Не переживай, у нас с тобой все хорошо, любимая. Все замечательно, прекраснейшая из женщин, - ласково провел он рукой по ее щеке. А она улыбнулась и лукаво прищурила глаза, понимая, что означает такое настроение мужа.

Потом он отпустил Олежку, который спал в машине и предупредил, что сам отвезет его начальника в больницу. Узнает там все и присмотрит, чтобы тот не соскочил с лечения.

- Скажите врачу, что его пару раз рвало и, похоже, есть сильная головная боль – постоянная. Я завтра не выйду тогда – отосплюсь? Последние дни был какой-то загон. Спал по три часа в сутки.

- Я передам Олегу Юрьевичу. Конечно, отдохните. Я думаю, что никто не будет против.