Мистика

Глава 5

На этот раз я заглянула в соседнее помещение и поздоровалась с тремя женщинами разного возраста – нашим офисным коллективом - двумя бухгалтерами и дизайнером. Три выездные строительные бригады полностью состояли из одних только мужиков, в каждую из них входило по шесть человек – вот и весь рабочий штат «Теремка». С бригадами мы поначалу намучились, текучка была страшная – многие хорошие и рукастые мужики пили. Работали нормально, а в день получки скатывались во многодневный запой. С такими работниками мы прощались и брали новых. Увольнениями занималась я. Ирка нервничала и боялась, а у меня расставаться с пьяницами получалось тихо и мирно, без взаимных оскорблений и смертельных обид. Мы даже невесело смеялись с ними, подшучивая над проклятой зависимостью:

- И в борьбе с зеленым змеем… - с сожалением улыбаясь, исполняла я традиционный марш прощания.

- …побеждает змей! – как правило, дружно подхватывали алкоголики и, получив честный расчет, расходились по домам. Ирка легонько выдыхала – злые и обиженные пьющие мужики могли представлять реальную опасность для нас самих и нашего маленького бизнеса.

- Мне кажется, они все влюблены в тебя, - довольно говорила она мне.

- Само собой, со мной же и выпить можно – мечта, а не женщина, - легко соглашалась я. Было пару раз – кидала в себя, как в яму и стопку и вторую, а ни в одном глазу на нервах.

В конце концов – уже года три как, постоянный состав бригад определился, мужики сработались и почти не чудили. Может еще и потому, что со временем стали неплохо зарабатывать – нас узнали на рынке строительных услуг, количество заказов увеличилось, работа стала знакомой и привычной, а главное - постоянной. Они стали по-настоящему дорожить ею. Мы тоже ценили своих людей и по-женски заботились и об условиях их проживания на объекте, если он находился на значительном отдалении, и о питании. А они в свою очередь по-мужски оберегали нас от лишней нервотрепки, стараясь решать мелкие спорные вопросы самостоятельно, на уровне бригадиров.

Ирка устало потянулась при виде меня, взлохматила короткую блондинистую шевелюру и молча наблюдала, как я достаю из шкафа и расстилаю на своем рабочем столе большую льняную салфетку. Позвякивая металлическими крышками, осторожно вытаскиваю из пакета пару судков с заливным, тертый хрен, зеленый лук, хлеб, и живописно расставляю и раскладываю все это на беленом льне, протягиваю ей ложку.

- Вот… пробуй. Как и обещала, - подвела я итог, по-хозяйски обводя взглядом аппетитную «поляну».

- Да провались оно все… - тихо выдохнула она, отворачиваясь.

- Можно подумать, рыба виновата, - вздохнула я, - вот я всегда удивлялась… речка огромная – метров пятьсот в ширину и длина само собой…, а крючок с червячком такой ма-аленький. Но находит же дура-рыба и хватает, и подыхает потом! А оно видишь как – сука-судьба... червяк около нее опустился. Сколько они там возились – максимум полчаса? Судя по интенсивности процесса… - трудно сглотнула я, суетливо переставляя все на столе с места на место: - А рабочий день дли-инный – с утра и до вечера. Но именно в эти полчаса меня и угораздило мотнуться, чтобы угостить тебя заливным. Судьба, Ир, виновата, а не рыба. Так что давай… что добру пропадать?

Когда она уже поела и посуда была убрана, мы передвинулись к ее столу, заваленному бумагами. Рассмотрели договор, крупномасштабную карту области, подъезды, качество дорог, по которым будет подвозиться малая строительная техника, по надобности подъедет арендованная большая, подтянут жилой вагончик. Я поинтересовалась проектом, который выбрал товарищ Владимир Борисович Беркутов, судя по расшифровке рядом с размашистой подписью на договоре.

- А ты что – не знала фамилии своего соседа? – удивилась Ира.

- Неа, - протянула я, удивляясь сама себе: - Между собой мы звали его Снобом. Встречаясь возле лифта, приветствовали друг друга, вежливо улыбались. Он еще при знакомстве показался мне каким-то странным, затраханным то ли работой, то ли личными проблемами. Мало приятного – смотреть на отстраненное выражение заносчивой морды, а на Русю эту вообще… голову задирать. Просто не интересовалась ими. Зачем?

- Ну, теперь знаешь. Бригаду Марка возьмешь? Или, может… Голубева? - загорелась вдруг она странным энтузиазмом, - они тоже скоро освободятся.

- Ты говорила мне про Марка, его тоже, наверное, уже поставила в известность. Мы вначале вдвоем туда – на разведку. А сроки? – встрепенулась я, припоминая, что в договоре на эту тему ничего не прописано.

- Не оговорены, - довольно улыбнулась Ирка.

- Тогда посижу там недельку сама – поброжу, посмотрю, поработаю с проектом. И небольшие дожди обещают каждый день, так что лучше начать со среды, - уставилась я на прогноз местного метеобюро, - а Марик с ребятами подтянутся по звонку. Симковы, кажется, заказывали основу под ландшафт?

- Я пока ничего им не обещала.

- Вот за недельку и сделают, там как раз сплошной песок – не придется грязюку месить. И Светке приработок и мне тоже время. Только сразу накрути им хвосты насчет мата и вежливости.

- Крутить хвосты – это твое… Ты не обижайся, Лянка, но я подозревала, что у вас когда-нибудь такое случится, догадывалась, - огорошила меня Ирка, - ты же у нас казак в юбке…

- Казачка… - потеряно уточнила я.

- Да кой хрен – разница? Ты командир по жизни, шаг вправо-влево – сразу расстрел! И без вариантов.

- Ты о чем сейчас вообще? - уточнила я ровно и относительно спокойно.

- А пожалуйста! – решительно хлопнула она по столу рукой, - кто у вас в семье решает – ехать в эти выходные на рыбалку или сидеть дома?

Я молча ждала – что дальше, а Ирка продолжала:

- Кто выбирал квартиру? Мебель? Кто планирует отпуска? Его рубашки, костюмы, галстуки…?

- Я, все - я, но у Олега всегда был равный совещательный голос, и наши вкусы совпадают.

- Голос был, права подать его не было. Ты просто не замечала, - ласково погладила она меня по руке, - категоричность твоего тона и рассуждений бросается в глаза всем, кто с вами общается.

- Ира… - потрясенно выдохнула я, - да я всегда такой была! Нравилась ему такой. Он отдыхал дома от руководства, от командования - на работе выше крыши! Он же спокойный, ему трудно… Я освободила его от этого – решений, суеты, выбора, поисков, метаний! Я знаю его вкусы, я давала ему отдых, комфорт во всем! Он что – еще и дома должен был, как Барбоска…? Да он сам всегда спрашивал меня, советовался!

- А что еще ему оставалось?! Ты же все равно сделаешь по-своему. И по максимуму. Ваши посиделки на балконе – по полному, полнейшему максимуму! – орала она.

- В смысле? Да что за хрень ты несешь?!

- В смысле?! Когда мы уселись, ты, никого не спрашивая, сразу ушла включить эту свою музыку, а он так… будто извиняясь, тихонько улыбался, глядя на меня. Мол, потерпи немного, как я терплю все это – закат, свечи, «Энигму» твою, вино сухое - дрянь…

- Пошла к черту! – вызверилась я, задыхаясь. Отъехала на кресле от стола и отвернулась от нее, изо всех сил стараясь не сорваться на мат. Сейчас был тот самый случай.

- Сама такая, - тихо ответила она, - ты командовала им, в рот ему не смотрела, авторитетом в семейных делах не считала, на колени перед ним не вставала…

- А на колени – зачем? – офигела я, хлопнув глазами и на секунду забыв про подступающие яростные слезы.

- Для этого… Они все любят это...

- Да что ты про нас знаешь?! – очнулась я, - Ирка, ты вот… все это серьезно сейчас? На самом деле?

- А зачем еще ему свежее мясо? Чтобы в рот заглядывало, глазами ело, подчинялось. Авторитетом себя чувствовать, брутальным мужиком, диктовать… в постели, в том числе. А может, он шансон тогда хотел или коньяк?

- Ты совсем дура? Звездная болезнь у него случилась, не прошел испытание медными трубами, - отрезала я, - амбиции взыграли!

- Во-во, человеком себя почувствовал, а не тварью бессловесной, - подтвердила подруга.

- Господи… бред несешь, - прохрипела я и прокашлялась: - Почему молчала раньше? Что он так улыбался тогда?

- У вас все хорошо было. Откуда я знаю - может, он мазохист-подкаблучник? И каждый день готов провожать закаты вместо футбола.

- Это уже перебор, Ирка. И не каждый, а по погоде. И ему фиолетово на футбол.

- Золотой мужик! Преувеличиваю, конечно… Но он тут плакал! Дай Олегу шанс, просто поговори с ним, дай ему хоть раз высказать свою точку зрения, объясниться.

- Ты совсем – того?! Я никогда, ни разу не затыкала ему рот! И нет! - дернула я головой, - он плакал не потому, что раскаивается – просто жалел, что я узнала и теперь начнется ад – скандалы, развод, дележка. Было приятно и удобно! Стало плохо! Все! Там система, Ира. Он врал и притворялся так виртуозно, что я ни разу ничего не почувствовала и не заподозрила. Ни на йоту! Там опыт, богатейший жизненный опыт! Я не удивлюсь, если Руся далеко не первая. Я даже не знаю, кто у него секретарша. Ты же понимаешь – теперь я стала бы выяснять это, я стала бы отслеживать каждый его шаг… да ну нах…! - и дернулась прикрыть рот ладонью. Сейчас схлопотала бы от бати по губам, невзирая на возраст.

- Если бы Миша тогда вот так пришел и плакал, я простила бы. За простое «прости» простила бы. А у тебя нет сердца! Ты, вообще – любила его хоть капельку? – рыдала Ирка, а я дрожащей рукой гладила ее по голове, успокаивая.

- Вот же идиотка… Тебе своего мало? Любила. Очень сильно. Но для себя я важнее и тратить жизнь на того, кто не любит – глупо. Да я просто не смогу с ним! Гадость же какая, Ирка! Ты же не видела! – задохнулась я отвращением, - мерзкие быстрые кролики! Потный кролик с шерстяной жопой! Ненавижу его! Никогда больше не говори мне такого или я тебя не знаю! – рыдала уже и я в голос, обнимая подругу, а она – меня.

- Похоже, нашего полку прибыло? - раздалось от двери. Там стояла величественная и основательная Оксана Дмитриевна, хмуро оглядывая представшую перед ней картину.

А я растерянно пожала плечами, шмыгая носом и бережно прижимая к своей объемной груди уже тише хлюпающую тощую Ирку.

- Ну, поплачьте на пару… меньше пописаете, - угрюмо отметила старшая из двух наших бухгалтеров и, стукнув дверью, плотно прикрыла ее за собой.

- Достала она со своими установками, - завозилась Ирка, отстраняясь и устремляясь на поиски носовика. Громко высморкалась и вызверилась: - Можно подумать, мы тут каждый день негативом фонтанируем! Я бы с радостью излучала исключительно позитив – и днем, и ночью. Только вот не с кем.

- Зато мы с тобой успокоились, а то орали… Она прикрыла, чтобы воплей не слышно было, нужно будет поблагодарить, - в свою очередь приводила себя в порядок я.

- Не надо… к тому времени мы уже проорались. Слушала она… стояла.