Мистика

Глава 33

В два часа дня я выходила из поезда. Тяжеловатые сумки со своими вещами и гостинцами для Иры и Анжика поставила на перрон и с удовольствием огляделась вокруг. Соскучилась, что ли? Или просто настроение такое, что танцевать хочется? Или пойти вот так, высоко и гордо задрав подбородок. От бедра и с этими сумками... убрать улыбку с лица не получалось.

Поблагодарила проводницу и, поправив на щиколотке штанину очередного комбинезона, взялась за ручки сумок, собираясь продолжить путь до Иркиной квартиры. Но их аккуратно перехватили у меня…

- Олег? Как ты узнал, что я здесь? – удивилась я, увидев рядом с собой мужа.

- Вычислил, Аленыш. Ты не отвечала, и я позвонил Николаю. Он крепко выразился, - улыбался Олег, - надо сказать, я всегда считал, что такие слова – строгое табу в вашей семье, а потом он сказал, что ты уже уехала от них, еще вчера. Я встречаю всего третий поезд.

Меня взбесило все! Прямо с разгону. Какое право он имел называть меня так, как в наши лучшие годы? Критиковать Кольку? Да даже просто отмечать вот так, со смешком – что и как тот говорил? Чисто выбритый, в светлых брюках и знакомой тенниске, Олег лучился радостной улыбкой, и это было абсолютно, в корне неправильно. И почему я должна соблюдать какие-то условности, правила поведения, если в этот самый момент нестерпимо хочется, если не повторить…, то наорать на него - точно?

- Бесишь! Такого плана неожиданности не могут быть приятными, ты должен понимать это. Если тебе нужно решить какие-то вопросы со мной, о таком лучше предупреждать.

Он стоял, смотрел на меня и больше не улыбался, но лучше от этого мне не стало. И это гадкое и неправильное чувство вины… он был виноват и в нем! Вот зачем он притащился сюда?

- То, что я поблагодарила за букет, не дает тебе право искать со мной встреч. Я ничего не забыла и не понимаю – зачем ты унижаешься, Олег? Теперь будешь бегать за мной, лебезить, задаривать, в глаза заглядывать, как комнатная собачка? Мы - чужие друг другу люди.

- Ты можешь говорить сейчас что угодно. Просто слышать твой голос для меня счастье, поверь, - слегка отвернулся он, а когда посмотрел на меня, то уже снова улыбался: - Не выдержал, не усидел - очень сильно соскучился. Давно не видел тебя. И ты позвонила сама…, и не выбросила мой букет.

- Так я не могу и не хочу лаять на тебя поминутно и кидаться, как собака. Хотелось, чтобы все спокойно и цивилизованно. Страсти схлынули, выплеснулись… еще тогда. Давай теперь тихо и мирно? Сделай мне еще и такой подарок, очень тебя прошу.

- Обговорим это, - кивнул он мне и пошел вперед с моими сумками. Мы пробирались сквозь толпу на привокзальной площади, обходили группы людей… я спешила за ним, боясь потерять в толпе, смотрела в его спину и понимала, что в просто "обговорим" не верю. Тогда он очень убедительно говорил, что устроит развод сам, даже обещал - дистанционно. И не то, чтобы я обрадовалась такому - нет, но вместе со странной обидой почувствовала еще и облегчение. Все-таки самой заниматься этим не хотелось, хотелось вообще обо всем забыть, и о нем тоже, по возможности. Так чего мне ждать сейчас?

- Олег, - потянула я его за рукав, - а куда мы идем?

- К машине, конечно, - удивленно оглянулся он, - нужно посидеть и поговорить в тихом спокойном месте. Не здесь же? И я хочу поесть, уже время обеда. Потом отвезу тебя, куда скажешь.

Место, где можно тихо посидеть, оказалось рестораном. Днем основной зал заведения, где мы с ним раньше любили бывать, действительно был почти пуст. Мы сделали заказ – вначале он, и я тоже скромничать не стала. Официант ушел, а я сложила руки на груди и взглянула на мужа в упор.

- Ты обманул меня прошлый раз – даже не собирался ничего делать. Врал с упоением, даже имитировал голосом усталость и раздражение – виртуозно, надо сказать.

Ответом был ласковый взгляд и его слова:

- Неприятности на работе, Аль, я ничего не имитировал. Злился на все и всех, и готов был сделать, как обещал. Еще и голова болела. Я просто сорвался на тебя, прости.

- Сорвись еще раз и все-таки сделай, - попросила я.

- Ты тоже врала, - улыбался он, обнимая меня взглядом: - Согласилась со мной, сказала, что не будешь спешить с разводом. А сама…

- Почему ты все время улыбаешься?

- Я объяснил тебе. Давай пока не будем разводиться, Аль, просто отложим на время. Пожалуйста. Еще пара дней и мне некогда будет в небо взглянуть, ты же помнишь, как это бывает. Буду забывать кушать, почти перестану спать, стану срываться с сигаретами, когда проявятся нестыковки и станет совсем хреново - все, как всегда. Только теперь еще и дома пусто и нет еды. Все нужное не глажено и… мертвая тишина, как в склепе.

Официант принес наш заказ, и я взяла в руки приборы… отложила их. Тихо спросила:

- Почему ты никогда не говорил, что тебе тошно от наших вечеров с закатами? Что тебе не нравится все это – они, вино, музыка?

- Кто тебе сказал такое? – деловым голосом уточнил он.

- Ирка. Ты смотрел на нее тогда, будто извиняясь за все это. Потерпи, мол, как я все это терплю… годами.

- Не помню такого - за что и когда я мог извиняться? – он выглядел растерянным. И будто бы даже не притворялся.

- Она у нас в гостях... я пошла включить «Энигму», - нехотя уточнила я. Зря все это, получалось – кинулась выяснять отношения.

- Не знаю, Аля, - потер он рукой висок, - может, не был уверен – слушает ли она ту же музыку, что и мы? Я не помню. За каждый из тех вечеров я сейчас готов отдать день жизни, только бы они повторились.

Я покачала головой и принялась за еду, Олег – тоже. Кушали молча. Когда на столе остались только стаканы с минералкой, он опять заулыбался.

- Что опять? – недовольно спросила я.

- Ничего. Привычка – страшная сила, - покрутил он стакан в руке, - выждем положенное время?

Мы никогда не запивали еду сразу – выжидали минут десять-пятнадцать, а лучше – полчаса. Так делали в его семье, прижилось как-то и у нас.

- Как родители? – вежливо поинтересовалась я.

- Откуда я знаю? – поднял он брови, - все, как всегда – они сами по себе, я ни на что не претендую.

- Ты не сказал им о нас?

- Не думаю, что им это интересно. С родителями мне не повезло – это факт. Очень не хватает твоих, кстати. Я бы с радостью съездил с тобой туда, - его голос стал печальным, как и выражение лица. Короткие волосы уже почти прикрыли следы полученной травмы. Ему шла даже такая простая стрижка.

- Ты все время давишь на жалость, - отметила я, - встреча задумана только для этого? Показать,как тебе плохо и какой ти несчастный?

- Ну… а ты хоть чуточку пожалела меня? – прятал он улыбку.

- Мне нравится, как мы сейчас общаемся – спокойно, ровно, цивилизованно. Друзьями мы с тобой не будем, но уже хочется верить, что и врагами – тоже. Давай на этой ровной ноте и закончим сегодня? – пригубила я стакан с минералкой, не желая затягивать разговор. Содовая… минералка была не кислая, а щелочная. Вкус пищевой соды тошнотно прошелся по небу, камнем упал на корень языка, заставив желудок мучительно дернуться, а горло - сжаться в судорожном спазме. И я как-то очень четко поняла, что никуда добежать не успею - съеденный только что обед толчками поднимался по пищеводу. Наверное, мое лицо побагровело, я непроизвольно вздрагивала и давилась, в ужасе глядя на Олега – опозорю и его заодно, но нет…

Он быстро вскочил, сдернул со столика скатерть, сразу сложив ее вдвое, и подсунул к моему лицу. И меня с огромным облегчением вывернуло туда, как в пакет. Спазмы прекратились довольно быстро. Краем скатерти Олег вытер мой рот, собрал ее концы в кулак и спокойно предложил мне:

- Пойдем, умоешься и прополощешь рот. Пожалуйста, принесите нам… мятный чай и лимон с сахаром, - попросил он официанта, - я оставлю скатерть в мужском туалете, - договаривал он уже на ходу.

Я прополоскала рот и долго плескала в лицо холодной водой. Посмотрела на себя в зеркало – белки глаз вокруг золотисто-карей радужки покраснели, под нижними веками нарисовались небольшие отеки, волосы надо лбом торчали – выбились из улитки, в которую были затянуты перед этим. Это была самая простая и любимая мною прическа, удобная и доступная, а для волнистых волос средней длины просто идеальная. Расческа осталась в сумочке… ну и ладно. Я еще раз вымыла руки с мылом и кое-как пригладила волосы.

Почему он не спросил – что со мной? Почему не высказал претензий к готовке, а чай заказал вполне себе доброжелательным тоном? Это же первое, что должно прийти в голову – подали некачественную еду. А он промолчал… Из туалета выходить не хотелось. И не то, чтобы я запаниковала… но придется говорить об этом. А у меня нет ни сил, ни желания изворачиваться, врать, делать вид… А говорить все равно придется. Черт! Именно сейчас я этого разговора не хотела, абсолютно не была готова к нему. Думала – только после совещания с Иркой, пускай она и не по семейному праву. Но у нее есть знакомые еще со времен учебы.

Зачем я вообще поехала с ним? Взял с наскоку – тепленькой. Как-то неожиданно для меня все случилось. Неужели Колька сдал, легально переметнувшись на сторону врага? Потому что был против военной эпопеи? Нет, скорее - проговорился он в сердцах. Выматерил зятя и дальше тоже на эмоциях. Он и сам на нервах, а Олег для него вообще, как красная тряпка для быка. Нет, Коля не мог.

- Аленыш, ты уже в порядке? – послышалось от двери. Олег свободно вошел прямо в женский туалет и стал рядом со мной перед зеркалом. У него, как и у меня, волосы надо лбом были влажными, и так же покраснели белки глаз. Я внутренне сжалась, насторожено глядя в зеркало.

Он отвел взгляд в сторону, тронул меня за спину, разворачивая к выходу. Осторожно заправил за ухо выбившуюся прядку волос и тихо напомнил:

- Там, наверное, уже принесли чай с мятой? Травонули чем-то, сволочи… мне тоже не по себе. Пошли?

- Ага, - с облегчением выдохнула я и благодарно улыбнулась ему. Нечаянно и жалко, наверное, получилось. А дальше – вообще… Мы говорили, конечно, но на отвлеченные темы. Господи! Да мы даже погоду на Дону обсудили – осторожно, неловко, отводя взгляды… будто по минному полю шли. Встать и уйти, резко оборвав разговор, было уже просто невозможно. Не давало странное чувство благодарности за это его молчание. Потому что, судя по всему, он сделал свои выводы, а я понимала это и знала, что они правильные. Но он не стал уточнять…

- Мне пора, Олег, спасибо… за чай, - это было невыносимо, я все-таки подхватилась из-за стола, почти с мольбой глядя на него. Ну не вырывать же у него из рук свои сумки?

Звонок прозвучал неожиданно и так вовремя…

- Сестра! Слухай сюда - мы тут шаримся с мужиками (про Ивана никому не сказал – не переживай), так вот… в семидесятые на Кольском полуострове проводились ядерные взрывы, ты в курсе?

- Было бы странно, Коля, знай я еще и это. Я слышала – на Новой Земле?

- Там проводились плановые испытания. А на Кольском прикрылись тем, что вскрывали месторождение апатитов. Но добычу так и не начали, да оно было бы и странно – в условиях повышенного фона, так? – увлеченно делился брат своими изысканиями, а я так любила его сейчас! Любила всей душой.

- Так вот: в семидесятых там пропадали целые туристические группы – многочисленные, надо сказать, а позже - даже с милицейским сопровождением. Прикинь? Хотя это не Эльбрус и не таежная чащоба. Правда, весь Кольский изрыт природными и рукотворными катакомбами, там просто какой-то муравейник. Но те группы шли не в пещеры. Да…. а в сорок втором там пропала целая дивизия. Ранняя весна, март… идиоты одели народ в весеннее обмундирование и отправили на место дислокации маршевым порядком. Нашли потом тела, но только единицы, если сопоставить…

- Коленька, а к нам это…?

- Власти знали причину пропаж. Решение об атомных взрывах принимал центр. Что-то или кого-то, а, может, само место просто снесли с лица земли. Исчезновения людей прекратились.

- Кто-то потом… вернулся?

- Если и вернулись, то у КГБ с этим было строго… Как ты доехала?

- Коля, так ты позвонил спросить – как я добралась? – расхохоталась я.

- Та нормальный себе повод, - улыбался он там, - переживаю за тебя, теперь буду часто звонить.

- Спасибо, брат, все нормально, сейчас еду к Ире.

- Привет ей… передавай.

Я подняла смеющийся взгляд на Олега и неловко засобиралась, отвернувшись и закидывая на плечо сумочку. Не помню, чтобы он когда-то раньше так смотрел на меня… Нужно исключить такие встречи – полностью, совсем, на хрен! Теперь я буду настороже, и такое больше не повторится.

Вечером, почти уже ночью, мы сидели с Ирой на ее кухне. Уложив крестницу спать, я потащила туда подругу для разговора. Поужинали мы раньше - к их приходу я пошарилась в холодильнике и успела приготовить ужин на скору руку - пожарила свинину, построгав мороженое мясо лепестками, и отварила рис. Ира потянула из шкафчика бутылку красного полусладкого, но я отказалась от выпивки, прямо объяснив причину. Рассказала вначале о том, как съездила, о домашних новостях – она хорошо знала моих родных. А потом и про Ивана, и про сегодняшний демарш Олега… Три бокала вина, которые она незаметно влила в себя, сделали Ирку молчаливой и сонной. Хотя, я и сама не знала – как бы реагировала, расскажи это не я, а она мне?

- Я в отрубе, мать – и физическом, и моральном тоже, - наконец отреагировала она, - не нужно было светиться сегодня. Послала бы его лесом и взяла такси… ты удивляешь меня такой своей непоследовательностью. Хотя… спишем на неожиданность и гормоны – они сделали тебя тупой и это я еще мягко… Теперь все будет сложно, быстро уже не получится. Живи пока спокойно, не тереби нервы – закорючка в паспорте не значит ничего… почти. В твоем случае, если только имущественные претензии. А так… отложим на потом. Ты вот что мне скажи – Коля… они будут разводиться с этой… Настей? Или я что-то не так поняла? Если да – скажи мне это, - тяжело встала она из-за стола и повернувшись ко мне спиной, стала что-то там делать.

- Зачем тебе, Ира? – осторожно поинтересовалась я.

- Затем…, - тяжело вздохнула она и обернулась, прислонившись попой к мойке: - После того отпуска я всех сравниваю с ним и… не тянут, Алюсик.

Алюсиком и еще сестрой я была только в исключительных случаях, вот так – в моменты отчаянной душевной близости. Становилось немного страшно...

- Ты говоришь - мистика? У меня своя... мистика. Раньше не поверила бы - он ее за плечи обнимает, а меня пробирает ознобом… внутренним, в мороз. Я на расстоянии его чувствовала ... где там еще те шаги, а я уже знаю, что это он. Только взглянула - первый раз, и увидела в нем мужчину. Не чужого мужа, не твоего брата, не постороннего мужика – у нас их бригадами… - устало рассказывала она, и я верила ей – так говорят о наболевшем.

- Помнишь, мы с ним пошли в дом за пирожками? Как самые трезвые из вас, а блюдо большое и ценное… почему-то. Нет! Ничего не было, я ни словом, ни делом вообще, - вдруг шагнула она обратно, упав опять на диванчик. Уронила голову на руки и расплакалась.

- Ира… я и представить не могла… - потерянно гладила я ее по плечу, присев рядом.

- Я никогда не завидовала вам с Олегом – никогда. А тут… каждое их касание, каждый его взгляд на нее – я годами потом меряла их на себя. А тогда на кухне… Я пирожки перекладывала на блюдо, а он держал его... Воздух вязкий такой, не то, что дышать – руками двигать тяжело. Весь низ скрутило, жар в голову… взгляд боялась поднять. Руки тряслись, дыхание… неконтролируемо, вообще. Химия, физика? Поля энергетические, феромоны? Это должно ощущаться, чувствоваться, он обязательно почувствовал, Алюсик, и, наверное, все про меня, дуру, понял. Ты скажешь мне, если у них – все? – подняла она зареванное лицо.

- Ты поэтому сорвалась на следующий день и не возила больше Анжика на Дон? – теперь уже понимающе протянула я.

- Меня, как пьяную, вело от его вида, голоса, взгляда, запаха… А он не знаю, как среагировал… это слишком... Проще не знать, я и не смотрела на него после – вообще. Из-за всего этого и тебя с этим Ваней понимаю очень хорошо. Если так же торкнуло, то у Олега нет шансов. Хотя жаль его… до боли сердечной. Да я все понимаю! Просто жаль. Имею право. Пошли спать уже. Хорошо, что я тебе рассказала, а то уже четыре года…

- Это просто пипец, Ирка… Не буду тебя обнадеживать, просто… чтобы честно – у них все. Она что-то такое сказала – он даже мне не смог повторить, но именно из-за этих ее слов у них – все. Он передавал тебе привет сегодня… звонил мне и передал, - говорил за меня мой дурной язык совершенно безо всякого участия разума. Настоящее потрясение от ее признания, сочувствие, желание утешить вылилось в неосознанную попытку обнадежить. Дура! Гормоны, что ли, действительно? А Ирка расцвела всей своей заплаканной физиономией, заулыбалась, а потом и захихикала.

- Да ты что? Ну, это же просто привет… - заглянула она мне в глаза и, очевидно, поняв что-то для себя, собралась своим подвыпившим организмом, посерьезнела, а возможно, и пожалела уже. Так себе из меня...

- Спасибо, Лянка. Понимаю, что это формальный привет, но сердце греет. А что такого она могла сказать?

- Не знаю... что-то страшное.

- Ему?

- Я так поняла – тому… другому. Но не уверена.

- Ладно... в люльку, мать, на сегодня достаточно. И так перебор. Тебе бы завтра к врачу... рано? Вообще-то, чем раньше, тем лучше, но как знаешь. Тогда – в Длинное? Туда идет машина с половой доской.

- Наслушаюсь опять о половых щелях… - проворчала я.

- Да ладно! Потапыч обижается, что ты вся такая… и не его, - хохотала Ирка. Получалось немного нервно и наиграно. Я чувствовала ее сейчас особенно тонко и остро… гормоны, наверное.