Мистика

Глава 8

Утро, как всегда, заставило взглянуть на мир другими глазами – я жива и здорова, работа предстоит интересная, хозяйка у меня с изюминкой. Захотелось порадовать ее и себя заодно кофе. В доме никого не было, и я вышла умываться к колодцу, прихватив меньшее из двух взятых из дома полотенец. Умываясь, охала и постанывала – вода была очень холодной, а еще очень вкусной. Это выяснилось после того, как я почистила зубы и хлебнула ее из ладони. Сразу представила себе, как впишется колодец в ансамбль будущей усадьбы товарища Беркутова. И опять вспомнилось и захотелось узнать - кто Беркутов для Марии Львовны?

Хозяйка обнаружилась на грядках метрах в двадцати от дома, но я не стала отвлекать ее от работы – старикам нужно двигаться, и ушла готовить напиток богов. После яркого солнечного утра в доме показалось мрачновато и тесно. Но скоро в комнатке сильно и остро запахло кофе – я приправила напиток зубком чеснока, найденным в кухоньке. Он делал вкус ярче, но мягче.

По готовности позвала Марию Львовну, и она внесла свой вклад в наш завтрак - вытащила из старенького холодильника кусок сыра и покромсала его щедрыми ломтями.

- Ешь, столоваться будем вместе. У меня пенсия старческая – большая. А кофе немного разбавь - я крепкого боюсь, давно уже не пила. Хорош получился, - пробовала она напиток.

- Да… пожалуй, - соглашалась я, смакуя немного непривычный вкус напитка.

- Вода здесь другая, без городской хлорки, - кивала хозяйка, - а колодцы раньше не там били, где удобно, а там, где залегает водяная жила. Знающий человек воду искал с веточкой-рогулькой.

- Подводная река, - покивала я, соглашаясь с ней: - Дома тоже вкусная вода была. Даже для работников в поле бочку у нас набирали. Только к нам с прибором из геологоразведки кто-то приезжал. Но и за рогульку в свое время, я думаю, деньги тоже брали и немалые, - и вспомнила вдруг, спохватилась:

- Расскажете, чем и как вас лечить, если вдруг прихватит? Телефон медпункта у вас есть?

Она покрутила головой, не соглашаясь с таким распорядком и планами.

- Сейчас сходишь в магазин и купишь еды. Сегодня подошла машина, товару будет много, а потом останется только плохой сыр – как мыло, честное слово, - сплюнула она, - пока на свои деньги возьмешь, а в другой раз – на мои, так и будем жить. Как тебе спалось на новом месте?

- Хорошо, - пожала я плечами.

- Говорят же – всегда дается столько, сколько по силам вынести. Вы хорошо, видно, ладили с мужем, потому тебе так плохо. Ты же не только его, а и жизнь налаженную теряешь. Ничего… потихоньку переживешь. Давай еще когда поговорим об этом - легче пойдет.

- Мы не просто хорошо ладили, Мария Львовна, мы любили, - тяжело вздохнула я, но мир не заплыл слезами, не перехватило больно горло…

- Может и правда – нужно говорить, - пробормотала я, вставая из-за стола: - Рассказывайте! Где тут у вас магазин?

- По этой дороге все прямо и прямо, а там сама увидишь. Возьми тачку за домом – идти далеко, не на себе же тащить? Я всегда хожу с тачкой.

Я с сомнением взглянула на нее, но потом согласилась - холодильник есть, наберу сразу всего с запасом, чтобы не отвлекаться и не бегать каждый день.

Село и при ближайшем рассмотрении оказалось живописным - через всю долину тянулась заасфальтированная центральная улица. На одну сторону вдоль нее стояли вполне благополучные дома из кирпича. За каждым сбегал вниз огород, потом следовали сады, которые ограничивались мелким ручьем. Он протекал вдоль всего села и обозначался старыми коренастыми вербами, росшими на берегу. Живописную извилистую цепочку из них я наблюдала с высокого холма еще вместе с Марком. Улочки, убегающие в стороны от основной дороги, были грунтовыми, но хорошо натоптанными. Продуктовый магазин обнаружился в самом центре - возле медпункта и бывших зданий сельсовета и клуба. Сейчас, как рассказала мне Мария Львовна, тут было управление местным хозяйством и еще что-то – я не особо интересовалась подробностями местной жизни и не запомнила.

Сюрприз ожидал меня в самом магазине – людей там оказалось много, и они вполне предсказуемо обратили внимание на нового незнакомого человека. Пока стояла в очереди, меня незаметно разглядывали и тихо обсуждали, и это было нормально – в любом селе так же интересовались приезжими. Я еще на входе поздоровалась сразу со всеми и просто ждала, когда подойдет моя очередь. Женщина возраста моей мамы, которая стояла рядом, приветливо поинтересовалась:

- А к кому вы приехали, у кого это сейчас гости?

- У Марии Львовны, - вежливо улыбнулась я в ответ, и удивилась, увидев ее реакцию – женщина сразу же отвернулась, а остальные заговорили между собой, оглядываясь на меня. Говорили живее, чем перед этим, но тише – значит, точно обо мне. Странные взгляды бросали и женщины и мужчины, а стояло тут человек двадцать. Потом молодой мужской голос весело окликнул меня из середины очереди:

- Еще одна ведьма, значит?

- Ага, только на испытательном сроке, - охотно отозвалась я, с огромным облегчением реагируя на шутку.

- Погуляем сегодня вечером, заводная? – веселился мужчина.

- Смотри, а то прокляну. К нам только со всем уважением, если кто не знает, - пряча улыбку, со значением ответила я ему.

Реакция на эту невинную шутку тоже была странной – народ насторожено замолчал, на парня городского вида, который шутливо флиртовал со мной, зашикали и он умолк. А мне предложили закупиться без очереди, чем я и воспользовалась с превеликой охотой. Нагребла продуктов на пару тысяч. Пока общалась с продавцом, было тихо, только шепотки то тут, то там. Все чудесатее и чудесатее, как говорится. Неужели здешние всерьез верили в ведьм? С опозданием сообразила, что зря ответила и подыграла - местные суеверия запросто могут аукнуться будущей стройке.

Продукты помог вынести тот самый парень – лет двадцати пяти, с кудрявым чубом и шальными черными глазами – местная звезда, не иначе. Когда все покупки были уложены на старезную бабулькину тележку, я протянула ему руку:

- Спасибо, дорогой товарищ! Надеюсь, на самом-то деле вы не думаете…?

- Думаю. Самая тяжелая болезнь на свете – это привычка думать. Она неизлечима, - улыбался он, вглядываясь в мое лицо.

- Ремарком увлекаетесь? Классикой, как плюшками, балуетесь? - уважительно кивнула я, борясь с желанием назвать его сынком и на «ты»: - Думать очень даже не помешает, а то у вас тут, как я погляжу, процветает массовое увлечение фольклором.

- Я подойду вечером, - дернулся он ближе ко мне, - выходи. Соловьи еще не отпели, погуляем под сиренями, подышим.

- Здорово. Сам дыши, ночью дождь будет, - не сдержалась я и потащила прочь мерзко скрипящую тележку. Подъедут ребята – будем ездить закупаться на машине. Шла, мягко пружиня удобными кроссовками по потрескавшемуся асфальту, а спиной ощущала жгучий мужской взгляд.

Вот же гадство… улыбалась невесело сама себе - грядущая свобода, очевидно, прописана на моем лице, не иначе. По какой еще причине так массово подтягиваются самцы? В такой короткий срок и столько внимания - вначале Беркутов был не прочь приударить, теперь вот этот молодец. И задница моя толстая их не отпугнула. Ну, на-адо же – оказывается, кому-то я все же могу понадобиться, кроме Олега. А он, как будто и шутя, но не один раз повторял «кому ты нужна, кроме меня». И не обижалась ведь, радовалась, что нужна ему… Вслед донеслось:

- Как зовут тебя, ведьма?

Я отмахнулась от него, как от мухи. У меня было дело - оглядывалась вокруг и присматривалась к особенностям местных построек. Не хотелось, чтобы будущий дом кардинально выбивался из общей картины как, например, замок в селе Грязь. Нужно было найти ту самую золотую середину – чтобы и красиво и людей не злить лишний раз. Мало того, что народ в глубинке со своими особенностями, с которыми уже приходилось сталкиваться в работе, так еще и эта история с ведьмами… Они же не всерьез? Но и нормальным поведение местных не назовешь. Вел себя естественно и по-настоящему веселился только этот чернявый. И я даже не злилась на него за это.

Дома разгружала продукты и жаловалась Марии Львовне на деревенское мракобесие. Внятного объяснения, почему меня так встретили, я не получила – любопытной ведьмовской темы она не коснулась, зато по остальному прошлась дорожным катком:

- А как ты хотела? Обтянулась, восьмерки задом рисуешь, и чтобы мужики не заглядывались?

- О-х-хо… - вздохнула я и пожала плечами, – все не совсем так, хотя сильно спорить не буду. Новый человек на селе всегда вызывает интерес. А мой зад живет своей собственной жизнью, двигаясь согласно законам анатомии и мышечной динамики - контролю это не поддается. Грудь… это полная, но всего лишь троечка. У многих в вашем магазине нижний и верхний набор был куда богаче…

- Не в том дело, - пошла на попятную баба Маня, качая головой: - Ты в теле и соку, как оно и положено. Все это хорошо, если при мужике, а так… заклюют – кто из ревности, а кто из зависти. Сними свои штаны, носи просторное платье - не дразни лишний раз собак, их тут хватает.

Я покивала – согласна, мол, целиком и полностью. А думала о том, что с завтрашнего дня нужно всерьез приниматься за работу. Жилье я нашла, продукты закупила, больше ничего не должно отвлекать и мешать. Через четыре дня прекратятся дожди, которые тихо идут, как правило, ночью. Протряхнет дорога, установится ровная погода. Освободится бригада и к их приезду должна быть заказана техника, проект уже должен быть привязан к местности и при необходимости доработан.

Идти к местной власти и ставить в известность на счет строительства не стоило. Опыт показывал, что влиятельные в этой местности люди вскоре обязательно подтянутся сами. В общем и целом работа предстоит большая и ответственная - я обещала Беркутову шедевр. И тут опять всплыло в памяти и я спросила:

- Мария Львовна! Извините, если вопрос будет неудобным, но кем вам приходится Беркутов Владимир Борисович? И заодно давайте все-таки проясним на счет ведьм. Судя по реакции местного населения, они здесь точно имеются. Да и мне самой так почему-то верить хочется…

Спрашивала и сама еще не знала, что сейчас истекают, капают, медленно проплывают последние минуты моего сравнительно спокойного и безоблачного пребывания здесь. Вначале будет просто приятное приключение, которое слегка оживит и встряхнет меня. А вот дальше все покатится, как снежный ком, одно за другим – странно, непонятно, страшно, трагично… Измена Олега сломала мою жизнь, разделила ее на «до» и «после», но не изменила меня. Потрясла - да, но ничего не изменила во мне. Изменит всего одна ночь, только одна - короткая и длинная, горькая и сладкая, как мед, страшная и прекрасная одновременно. Ночь, которая сделает меня больной и одержимой, сумасшедшей и решительной до одури. Я не сразу пойму что со мной делается, не сразу приму это, но уж когда дойдет... Кони да избы отдыхают. Я мир переверну, небо с землей перемешаю!

Знала бы я, что так будет – поехала бы сюда? Не знаю, ничего не знаю… И да и нет...