Мистика

Глава 40

- Хороший секс вполне себе мог стать причиной…

- Да при чем тут это?! И что в твоем понимании – хороший? Техничный? Ты не представляешь себе, как заводит когда сильный взрослый мужик понятия не имеет… говорит, что это он должен был на коленях…

- Ва-ау! – потрясенно протянула Ирка, - так это же круто! Сделал?

- Ира, да о чем ты? - безнадежно протянула я, уже жалея о том, что начала этот разговор: - Похоже, он понятия не имел, зачем я вообще…

- Ну… - всерьез задумалась она, - почему это заводит, понять можно. Заводит же мужиков наша девственность?

- Дурной разговор, не смогу, наверное, - расстроилась я, - но все ж постараюсь объяснить - он делает это естественно, как дышит – безо всяких изысков и ухищрений. И мне этого достаточно - с головой! Впечатление такое - человек понятия не имеет о… многих вещах. Он просто живет – искренне, как стихия… я не смогу объяснить, Ира. Если говорить грубо, то он, как животное – в хорошем смысле. Жадно берет то, что ему нужно, не церемонясь, но чувствовала я себя королевой, а не партнером по сексу. Не было техники, было полное совпадение безо всяких усилий с обеих сторон и, похоже - даже мыслей.

- Они все трахаются, как дышат… Все дело в твоем отношении к нему.

- И да, и нет, Ира… давай не будем об этом. Мое отношение? Меня облизывают и лапают глазами, свистят вслед, делают грязные намеки и приятные комплименты... Ладно, все люди разные и мужики тоже - где-то я даже понимаю их. Я абстрагировалась и просто не принимаю все это во внимание – мне все равно. А с ним – нет. И мне страшно даже подумать, что и он чувствовал только похоть. Я помню его слова, тон…, но все равно скребет что-то....

Потому что я спокойно подумала, подробно вспомнила и поняла, что дело не в липе. Его жена…, так больно может сделать только очень близкий человек. Представь – на том вокзале… у него сердце заходится от обиды – он уходит на фронт, может навсегда, а она не верит ему и в него, орет страшные вещи! И надо всем этим запах липы, и ему дышать трудно от той боли, что причинила она, а эта… вонь уже плывет в легкие, участвует в формировании ассоциативного ряда. Остальное чистая физика: проклятие – это энергетический посыл, завязанный на условие, и отпечатавшийся на его подкорке, как программа, и еще где-то там - на общем информационном поле Земли? Но это точно физика, потому что временная петля по любому возникает за счет чего-то - потребляет энергию, поэтому и свет гаснет! Это не мистика, это физика высоких энергий! Я сколько перечитала обо всех этих теориях! Глаза стерла, блин!

- Какая разница, – прошептала Ирка, отводя глаза, - если его уже нет? Ты все еще надеешься вернуть его?

- Нет. Я пытаюсь понять природу всего этого и наших чувств - в том числе. Пойму тогда – почему именно я? Почему не одна из предыдущих? Для этого мне нужно встретиться хотя бы с одной из них, но это потом. Сейчас – о нас с ним: меня восхищает в нем все до мелочи, умиляет эта его неискушенность – он не кажется слабее из-за нее, а только лучше, сильнее и чище. Нравится его внешность, как он пахнет, улыбается, говорит… в своей особой манере – немного старинной. У нас разница в рождении почти в сто лет.

- И что тут такого?! – надоела, очевидно, моя болтовня Ирке.

- Чшшш… - разбудишь Анжика.

Мы обе повернули головы в сторону комнат, и прислушались - там было тихо. Немного помолчали, и Ирка продолжила уже шепотом:

- В чем сейчас проблема лично для тебя?

- В свете всего этого? Я-то точно влюбилась, но могла не так понять его. У меня тогда тоже был недотрах - чего уж… Но у него он просто хронический. Инициатива исходила от меня, и он не отказался, само собой. Потом случилось то, что случилось и мне больше никто не нужен. Никто не сможет сравниться, затмить его - понимаешь? Слишком много всего в наших отношениях: моя вина, страсть, уважение к нему, признание его достоинств и заслуг, своеобразная романтика, надежда, ожидание... Он теперь просто вне конкуренции, даже если я не уверена, что у него ко мне было что-то, кроме похоти. Поэтому не сватай мне больше никого, - пояснила я причину всего разговора.

- А Олег?

- Ты серьезно? Не я виновата, не увидела бы тогда – жили бы и жили. Ты скажи ему, что больше не будешь его адвокатом, пускай уже свободно водит своих баб, а то смешно, знаешь… будто я упрекаю его в чем-то. Ты и правда веришь, что они после всего подружились с Беркутовым? - встала я и стала убирать со стола.

- Звучит дико - может быть и правдой.

- А что он держит целибат, когда его никто не контролирует и это никому уже не нужно – тоже веришь?

- Не совсем… Ладно, я поняла... давай уже спать.

Она немного постояла, глядя на по-осеннему уже прохладную ночь, прикрыла балкон и ушла в свою спальню.

Помывшись в душе, я влезла в ночную рубашку и тоже улеглась в постель. Я жила в Иркиной квартире – вместе с ней и Анжиком. Не было никакого желания покупать себе новое жилье, хотя сделать это я могла в любой момент – деньги на это были. Просто так и не определилась, чего хочу. И Ира просила не съезжать.

Вернувшись тогда в июле из Длинного, я решила окончательно закрыть все вопросы, которые мешали мне начать новую жизнь. Стала на учет по беременности, прошла полное обследование – в плане здоровья пока все было нормально.

Олег говорил, что ему некогда заниматься разводом, это мешает ему сосредоточиться на работе. Тогда я решила - разводом займусь я. Сейчас уже смогу делать это, особо не нервничая. Только заявление нужно подавать вдвоем, обозначив обоюдное согласие. Нужно было заканчивать с этим, меня бесило, что он манипулирует мной, оттягивая развод. Да, в конце-то концов!

На дворе стоял август, Ирка уехала с дочкой отдыхать и не ныла, отговаривая меня – скорее уже по привычке, чем веря в успех. Я шла тогда решить вопрос окончательно. Уже в подъезде вспомнила о «клининге» и позвонила, предупреждая, что уже поднимаюсь на этаж. Тут же решила вывезти сегодня все свои вещи и оставить Олегу ключи от квартиры. Пока поднималась в лифте, вызвала грузовое такси, решив собрать вещи в простыни. Заказывать коробки, грамотно паковать – это опять растягивать вопрос по времени.

Олег встретил меня у лифта в домашней одежде и тапочках, печально и неловко промычал:

- Нужно предупреждать заранее, Аля.

- Ты не один? Мог сразу сказать – я бы не поднималась, - остановилась я, пожимая плечами и удивляясь сама себе. Я была спокойна и, наверное, если бы он сейчас первым устроил свою жизнь – хорошо и счастливо устроил, то мне стало бы даже легче. Одной проблемой меньше - однозначно.

- Никого у меня нет, - проворчал он, проходя впереди меня в квартиру.

- Я пришла поговорить и еще - за вещами, - прошла я, не разуваясь, за ним. Но на этот раз в квартире было чисто, похоже – уборкой уже регулярно занимались профессионалы. Олег сел на диван, откинувшись на спинку, и смотрел в окно - не на меня.

- Воды хочется, - прокашлялась я, стоя в дверях комнаты. Он пожал плечами, больше никак не реагируя на мои слова. Я молча развернулась и прошла на кухню. Там на столе стояли две чашки на блюдцах… в маленькой пиале – использованные чайные пакетики и косточки с вишневого варенья, само варенье… сахарница… Раньше я сказала бы, что у некоторых попа слипнется, а сейчас промолчала и неловко замерла. Потом шагнула и зачем-то коснулась ближней ко мне чашки – она была еще теплой, а на дне оставался недопитый чай.

Мне нужно будет забрать вещи из шкафов в спальне – соображала я. И если его женщина не хотела, чтобы я видела ее, то, скорее всего, она прячется или там, или в кабинете Олега. Я чувствовала себя неловко и… неприятно. Она, наверное, еще хуже. Налив в чашку воды из чайника, хотела глотнуть и чуть не обожглась…, о чем думаю? Вернулась, заглянула в комнату – Олег сидел так же.

- Зайду в другой раз, - громко сказала я, чтобы меня услышали все, находящиеся в квартире: - На развод подам сама, если тебе некогда. Мне нужно будет забрать свои вещи, Олег, и скажи – когда мы пойдем подавать заявление?

Он медленно перевел глаза на меня.

- А почему в другой раз?

- Потому что, - вышла я на площадку. За спиной послышались шаги – Олег прошел куда-то в сторону – на кухню? Пока ждала лифт, он подошел и стал рядом со мной.

- Вернись, в квартире никого нет. Чай пили мы с Беркутовым.

Я потрясенно уставилась на него, а он подтвердил:

- Он заходит иногда, и мы разговариваем. Я приглашал, он как-то зашел и… заходит теперь.

- На самом деле? И вы гоняете не вискарь, а чаи? – не поверила я, - там точно никого нет?

- Аля… - развернулся он и пошел в квартиру.

Я быстро и молча собрала свои вещи, и он помог снести их вниз и загрузить. Потоптался возле машины…

- Держать тебя силой или хитростью несерьезно…

- Несерьезно, - согласилась я.

- Это окончательно?

- Окончательно.

- Тогда – послезавтра. В два часа дня, ты свободна? У меня обед - встретимся у ЗАГСа. Я приготовлю все про раздел, посмотришь там, можешь подойти с Ириной – она же юрист… - смотрел он в сторону.

- Ира уехала в отпуск. И я тебе верю – юрист не нужен. Олег… я буду рада, если ты устроишь свою жизнь. Рада, что ты, наконец, принял это решение.

- Да какое решение?! – взорвался он, - Ребенка запишешь на меня! На алименты. Я требую! Имею право. У меня сегодня был Беркутов! Мы общаемся с ним. А тебе нельзя нервничать. Так хочешь развод – будет тебе развод, - развернулся он и ушел в подъезд.

А я чувствовала себя глупо.

Через месяц после подачи заявления на прекращение семейных отношений нас развели. Олег настоял на алиментах, которые будет платить не только ребенку, но и мне. Ира остановила меня, отведя в сторону:

- Оставь так… Ты не понимаешь? Так ему хотя бы немного легче.

- Эта забота – просто иллюзия связи между нами, Ира. Чем скорее он поймет, что это действительно – все, тем скорее займется своей жизнью. А я не хочу быть обязана – каждый раз, получая перевод, я вынуждена буду вспоминать его. Не этого он добивается? - смотрела я на сумрачного Олега, который подписывал бумаги за столом секретаря.

- Пусть переводит не на карточку, а на книжку. Тебе не все равно?

- Я не хочу спешить с жильем.

- Не спеши… нам веселее с тобой, - потянула меня подруга к Олегу прощаться. Он кивнул нам, складывая в папку документы: - Вас подвезти?

- Нет, спасибо, мы прогуляемся вдоль набережной, - ответила я.

- Кто бы сомневался, что - нет? Звони, если что, Аля. Я всегда буду рад помочь, - кивнул он, уходя. Мы смотрели вслед. Пускай… мне только немного тоскливо, а так – вполне нормально, неустроенность только убивает. Хочется свой дом, такой, как построили для бабы Мани. Она обживается в нем, я знала это из разговоров с Ольгой. Я бы так же… все-таки женщине, как птице, нужно свое гнездо. Может, останусь навсегда у родителей? Нет, буду работать до упора, до самых родов и потом тоже – это мой кусок хлеба . Я же не траншеи здесь копаю?

- Что дальше? – спросила Ира, когда мы сидели на лавочке, глядя на реку и кутаясь от ветра, который налетел внезапно и сильно.

- Пошли домой, - встала я, - нам с тобой нельзя болеть. А дальше я найду через священника или бабу Маню реставраторшу. А не получится - узнаю, какие мастерские собирались реставрировать ту церковь? Не так их и много и не так много там женщин-сотрудниц.

- Зачем ты продолжаешь рвать себе сердце, Лянка? Никакой же надежды! Я знаю, как это больно, когда без надежды… - безнадежно пожала плечами Ирка, - не понимаю тебя.

- У тебя не так и безнадежно, Ир, - взяла я ее под руку, и мы пошли быстрее – осенний ветер нагонял дождь.

- Да нет… по сравнению со мной, у тебя прогноз – что надо, - хмыкнула она, - Коля даже не вспоминает меня. Это я тогда сходила с ума, не верила, что можно такое не заметить, а, похоже, что и… все к лучшему. Нужно опять искать кого-то, а тошно…

- Зачем обязательно искать, Ир?

- Ты уйдешь от нас – рано или поздно. Опять мы будем одни…

- Посмотрим… Значит, реставраторша – это раз, его родные – этим занимается Коля. Жаль, что я не спросила имена мальчиков, но может, они или их родня еще живут в селе? Придет ответ из архива, узнаем адрес…

- Тошно от тебя, - вырвала она свою руку из моей, - ты совсем помешалась, никак не успокоишься! Забудь о нем, сосредоточься на ребенке, найди ей дом, ударься в работу, блин! Такая тоска от тебя, хоть волком вой! На всю жизнь…

- Не всю, я говорила о конкретных вещах. Мне все это любопытно и интересно, а еще - нужно. Анечка будет спрашивать об отце. У реставраторши могут сохраниться еще рисунки и даже – скорее всего. Какой он там? И Антон Иванович обещал фотки. У него последний айфон с роскошной камерой – разрешение сумасшедшее, там есть функция съемки в темноте. Он обещал обработать их в хорошей лаборатории и распечатать.

- Ты всегда была здравомыслящей, Лянка. Мне страшно, что ты превращаешься в адептку культа почитания…

- Ир – нет, - перебила я ее с улыбкой, - мы говорили с полковником и он выдал умную мысль – если Вани нет среди не упокоенных душ Черного леса, значит, его душа или нашла свой покой или уже возродилась. Я дам и тебе посмотреть и почитать интереснейшие вещи. Это придает словам Вани о возвращении реальный смысл.

- Ты о чем сейчас? – остановилась она, разворачиваясь ко мне.