Она - моё табу

Глава 25

Мне нравится такая реальность

— Ты!.. Ты!.. — задыхаясь от волнения и гнева, тычу пальцем психопату в грудь. — Ты этого не сделаешь!

— Ещё как сделаю. — скалится Андрей, собирая в кулаках подол моего платья и задирая его выше.

— Ты не посмеешь! — воплю от какого-то панического страха.

— Посмею. — с невозмутимым видом подтверждает. — Или ты разденешься сама, или тебя раздену я.

Выше поднимает платье, открывая всему честному народу вид на мою задницу.

— Ты ненормальный! Больной! Психопат!

С каждым словом всё больше распаляюсь и поднимаю тональность голоса. Вырваться из его лап даже не стараюсь — бесполезно. Уже пыталась, но безуспешно.

— Это всё я уже слышал. — констатирует с усмешкой. — Перестань вопить и снимай платье. Если ты забыла, то я куда больше видел.

— Фуф… Ты… Ты… — снова ничего умного выдавить не могу, только пыхчу и изо всех сил стараюсь отсрочить неизбежное. — И больше ничего не увидишь!

— Фурия. — выдыхает с раздражением. — Не разводи панику. Мы одни. Никто тебя не увидит.

— Ты увидишь. — выпаливаю задушено и отвожу взгляд.

— Крис. — с видимой усталостью выпаливает Дикий и прекращает попытки раздеть меня.

Отхожу немного в сторону, повернувшись к нему спиной, и делаю глубокий вдох. Не знаю, почему мне так сложно раздеться именно перед ним. По сути, нижнее бельё почти тот же купальник, а я не тот человек, которому свойственно смущение, в том числе и щеголять на пляже или в бассейне в откровенном бикини. Сейчас на мне бельё, скрывающее даже больше купальника, но меня накрывает жаром и паникой, стоит только представить плотоядный взгляд психопата.

Его крупные ладони ложатся мне на плечи, но словно не во весь вес, а лишь слегка притрагиваются. Андрей опускает голову на уровень моего лица и касается губами щеки.

— Чего ты так боишься? — спрашивает полушёпотом.

Оглядываю пустынный дикий пляж, где нет ни одного человека. Я сама привезла Андрюшу сюда, чтобы не толкаться на городском пляже, но даже не думала, что здесь вообще никого не будет. Об этом месте знают только местные жители, и то далеко не каждый станет спускаться по едва различимой тропинке на почти отвесной скале, чтобы побарахтаться в море.

Кажется, что мы одни в целом мире. С трёх сторон скалистые горы, а с четвёртой голубой залив. Даже в Пашкиной квартире я чувствовала себя спокойнее, а сейчас кажется, что меня загнали в ловушку, из которой не выбраться.

— Кристина. — настаивает мужчина, сдавливая пальцами плечи чуть крепче. — Ты же знаешь, что я ничего тебе не сделаю. И настаивать ни на чём не стану. Я никогда не буду на тебя давить.

— Но ты меня хочешь. — давлю упрямо единственным аргументом, хоть и не уверена, что это разумно.

— Хочу. — ровно вбивает мне в ухо тяжёлое дыхание. — И ты хочешь. Но это не значит, что надо сразу забыть обо всём, что было, и получить желаемое вопреки всему. — меня пугает его откровенность. Он так легко говорит об этом, будто мы погоду обсуждаем. Если бы его сердце не колотило мне в спину в сверхскоростном режиме, я бы подумала, что для него это обыденность и не значит ничего особенного именно у нас. — Мы просто поплаваем.

— Я не хочу плавать. — отчеканиваю зло и сбрасываю его руки. Отхожу ещё дальше и сажусь прямо на гальку, не заботясь о белоснежном платье. — Плавай сам. А я пока сок попью.

Показательно подтягиваю к себе пакет из магазина и нахожу в нём пачку мультифрукта.

— Окей. Не буду настаивать. — отбивает Дикий и раздевается.

Я не смотрю на него. Совсем. И вовсе не вижу, как ловко он расстёгивает пуговицы на кителе. Как выпускает из штанов футболку и в одно движение стаскивает её через голову. И я уж точно не вижу твёрдых, чётко очерченных кубиков пресса и полоску тёмных вьющихся волосков внизу живота, скатывающуюся под штаны. И не замечаю, как быстро он распускает ремень и принимается за ширинку. Тяжело сглатываю и поворачиваюсь в его сторону, будто магнитом притянутая. Андрей медлит. Расстёгивает, но не спускает штаны, поддев пояс большими пальцами.

— Чего застыл? — толкаю рассерженно, когда ловлю насмехающийся взгляд чёрных глаз. — Вали купаться.

Снова поворачиваюсь спиной, чтобы не искушаться видом раскачанного мускулистого тела и не выдавать собственного смущения, возникающего каждый раз, стоит остаться нам наедине.

— Фурия, посмотри на меня. — в этот раз это действительно просьба, а не требование.

Тихие слова и молящие интонации. И они до костей пробирают. Я не то что не могу, а сама не хочу ему сопротивляться. Сажусь полубоком и сразу вижу протянутую, раскрытую ладонь и мягкую улыбку. Без заминки вкладываю пальцы в шероховатую руку, подтягиваю колени к груди и позволяю Андрюше помочь мне подняться. Почему-то очень страшно смотреть в тёмные провалы, поэтому не отрываю взгляда от грудной клетки. Как заколдованная, прижимаю ладони к горячей, влажной от пота коже. Бесконечно медленно веду ими вверх до плеч, изучая рельефы тела своего парня. Своего мужчины… Он бугрится твёрдостью мышц. И мне офигеть, как нравится его лапать. Кажется, будто через ладони в меня проникает его тепло, заряженное сотнями электролитов. Обвожу подушечками пальцев плоские тёмные ореолы, прикрытые лёгкой порослью волосков. Скатываю кисти на каменный живот, и Андрей дёргается всем телом, словно от судороги. Знаю, что не делаю ему больно или неприятно, но от неожиданности всё равно одёргиваю руки и возвращаю их выше. Рвано вздохнув, рискую поднять глаза к его лицу и пропищать:

— Тебе нравится, когда я тебя трогаю, глажу?

Щёки жжёт и покалывает от стыда. Really чувствую себя маленькой неопытной идиоткой. Вместо ответа мужчина нарывает мои руки своими и прижимает крепче, а после переводит свои кисти на мои плечи. Сложив пальцы вместе, едва притрагиваясь, ведёт вниз-вверх по рукам, а после по ключицам. Острые лезвия наслаждения пронизывают тело, всё больше покрывающееся мурашками. И тут я вспоминаю, что Андрюша говорил тогда в квартире. Изучаю его глазами, чтобы убедиться, что и его кожа укутана мелкими пупырышками.

Ему нравится.

— Очень. — хрипит, склоняясь ниже.

Подцепляет юбку платья и подтягивает вверх. Приподняв до ягодиц, останавливается и всматривается мне в лицо. Я робко улыбаюсь, киваю и поднимаю руки, позволяя ему раздеть себя. Чувствую, как приятно скользит ткань и как прошивают молнии в те точки, где его пальцы задевают кожу. Платье летит на землю, а я стою полуголая и вдохнуть боюсь. Судя по взгляду, которым Дикий смотрит на меня, кружевной полупрозрачный комплект нижнего белья начинает тлеть, а я чувствую себя совсем голой. Прикрываю предплечьями грудь, но Андрей разводит их в стороны и негромко просит:

— Не надо. Не закрывайся. Ты не должна меня стесняться.

— Я н-не стес-сняюсь. — выжимаю, заикаясь.

Уже не только лицо, но и всё тело огнём смущения горит. Выжигает в организме и кислород, и нервные окончания, и хладнокровие. Пусть я не девственница, но никто не смотрел на меня так, будто мысленно уже занимается со мной сексом.

— Не бойся.

— Не боюсь.

— Не трясись так.

— Не трясусь.

— Дыши.

— Дышу.

— Успокойся, Крис.

— Успокоилась.

— Я вижу. — смеётся негромко, глазами излучая явное веселье. А мне совсем не смешно. — Я тебя не трону. — сжимает пальцами подбородок, вынуждая встретиться взглядами. — Всё, что я говорил до ночи в Пахиной квартире, было хернёй. Я не прикоснусь к тебе против воли. Перестань дрожать.

Глубоко затягиваюсь воздухом, сомкнув веки. Осторожно выдыхаю и снова вдыхаю. И толкаюсь к нему ближе. Андрюша придавливает чуть плотнее, легонько поглаживая кончиками пальцев голую спину. Мне очень нравится, как ощущаются его шершавые пальцы на моей гладкой коже. Это до безумия приятно. В сдержанных движениях столько нежности, что она заполняет меня целиком. Всего за пару минут мне удаётся полностью расслабиться и, наконец, вдохнуть полной грудью. Тонкая ткань бюстгальтера не является преградой. Чувствую, как соски трутся о его грудную клетку. Сделав ещё один вдох до надрыва, поддеваю расстёгнутые штаны и сталкиваю их вниз. Мужчина отступает на шаг, давая им съехать по ногам. С восторгом и робостью слежу за падением одежды, а после неспешно поднимаюсь глазами по ногам, пока не напарываюсь взглядом на невероятно большой и длинный жезл, натягивающий ткань боксеров и немного оттопыривающий резинку. Шумно сглатываю, но глаз отвести не способна. Ощущаю, что Андрей смотрит на меня, и знаю, что должна перестать пялиться на его член, но просто не могу. И тут, для полноты картины, меня оглушают две безумнейшие мысли.

Я хочу его увидеть.

Я хочу его потрогать.

Почему рядом с ним я робею, теряюсь и не могу высказать прямо, как делаю это всегда?

— Хочешь… — выбивает он, спотыкается на слове, переводит дыхание и ловит мою руку.

Осмелев, сама тянусь к нему и заглядываю одним глазком в просвет между животом и резинкой, чтобы увидеть тёмно-розовую, с синими и красными прожилками, раздутую головку мужского члена. Кажется, что температура тела поднимается градусов до ста. Кожа невозможно пылает. Да я просто сгорю в этом огне!

Андрюша подтягивает мою руку к паху, но не прижимает, давая мне возможность самой решить. И я решаю. Стремительно накрываю ладонью половой орган, кончиком пальца нырнув под трусы и коснувшись гладкой матовой плоти. Парень сжимает зубы, но несдержанный стон всё равно забивает слуховые каналы. Я вздрагиваю. Изнутри трясусь, но внешне, конечно же, храбрюсь. Легонечко давлю на головку, прибавляя давления на остальной части.

Он такой твёрдый, но если нажать посильнее, то чувствуется, как поддаётся плоть. А верхушка наощупь такая приятная, шелковистая и будто бархатная.

Андрей резко перехватывает моё запястье и рычит:

— Хватит.

Вздымаю голову, сталкиваясь с чёрными дырами зрачков, почти полностью выместивших радужку. Только теперь замечаю, как тяжело и надрывно он дышит. Насколько сильно раздувается мощная грудина. С каким шумом сдуваются лёгкие.

— Потому что ты?.. — выдыхаю вопросительно, но не могу договорить «кончишь».

— Потому что я — да.

— Но я хочу доставить тебе удовольствие. — выпаливаю бесхитростно. — Ты ведь обещал меня научить это делать.

— Блядь, Фурия, не искушай. — выдавливает, приподняв уголки губ, но в глазах плещется непроглядная тьма. — Я на грани.

— Вижу. — улыбаюсь и сжимаю в ладони его пальцы. — Если я тебя сейчас поцелую, что будет?

— Увидишь. — бросает с угрозой в голосе.

Я хочу увидеть. Хочу узнать. Хочу преодолеть все свои страхи. Хочу с ним… С Андреем… В первый раз. По-настоящему.

Он что-то замечает в моих глазах. Что-то, что меняет его собственный взгляд. Он снова становится тёплым и открытым.

— Поцелуй меня, Фурия. — сипит, наклоняясь ко мне.

Оборачиваю шею и привстаю на носочках. Но не прижимаюсь к губам, а высовываю язык и облизываю его верхнюю губу. Глухой выдох обжигает губы и часть подбородка. Крупные ладони удерживают за талию. Пару раз пройдясь по ней языком, переключаюсь на нижнюю. Прикусываю и веду языком. Андрей прибивает вплотную, оказывая давление на живот, в котором закручивается уже знакомый смерч. Низ живота неприятно тянет и ноет, а между ног скапливается вязкая влага. Парень сам тормозит меня, давя на бока, пока не становлюсь на стопу. Ничего не говоря, расшнуровывает берцы и снимает штаны, оставаясь в одних трусах. Скидываю босоножки и вкладываю пальцы в его руку. Переглянувшись, не сговариваясь, со смехом вбегаем в воды залива. Я падаю первая, но Андрей удерживает за руку и заваливается следом. Переворачиваюсь на спину и заплываю подальше. Но и он не отстаёт. На этом отрезке залива достаточно отплыть от берега на три-четыре метра, и я уже не достаю до дна. Дикий подплывает ближе, дёргает за щиколотки на себя, вжимая меня промежностью в пресс. Одной рукой поднимает за лопатки, припечатывая к груди, и тут же атакует мои губы с нескрываемой жадностью. Я подчиняюсь. Впускаю в рот требовательный язык, обвив ногами торс.

— Спустись ниже. — выдаёт сипло. Сползаю по мускулистому телу, пока не чувствую раскалённый жезл между ног. Тут же дёргаюсь, стараясь оттолкнуться, но псих не отпускает. — Тише, Манюня. Всё хорошо. Никакого проникновения. — несмотря на подбирающуюся панику, снова краснею от его слов. Да как вообще можно так спокойно об этом говорить? — На нас одежда. — высекает ещё один аргумент, но меня это не успокаивает. Снова делаю попытку освободиться, и Андрей даёт чуть сдвинуться назад. Жадно хватаю распахнутыми губами короткие глотки воздуха, уперевшись лбом в его плечо. Он, успокаивая, поглаживает спину. — Ну же, малышка, чего ты? — шепчет мне в волосы. — Ты сама хотела доставить мне удовольствие. — дожимает глухо.

— Я знаю. Знаю. — шуршу, ведя носом по его шее. — Сейчас успокоюсь. Это пройдёт. — оставляю лёгкий поцелуй на ключице.

Обожаю смотреть, как смуглая кожа съёживается в мурашках.

— Нам не обязательно.

— Что не обязательно, Андрей? — поднимаю на него глаза. — Заниматься сексом? Мы взрослые люди. Ты же не станешь всю жизнь ждать. — признаваясь, ощущаю, как печёт глаза, но продолжаю удерживать его взор. — Я и сама хочу, чтобы у нас были нормальные отношения, но это сильнее меня! — выкрикиваю шёпотом, снова пряча лицо на его шее.

Его пульс на ускоренных стучит по моим губам. Он только дышит, но так яростно, что, кажется, душит в себе миллион эмоций.

— Мы совсем недавно вместе, Кристина. Тебе надо больше времени, чтобы ко мне привыкнуть и научиться доверять и не бояться. После того, что с тобой случилось, я понимаю, как тебе сложно.

— Мне иногда кажется, что я всю жизнь тебя знаю. И столько же ждала. — выпаливаю почти не слышно.

А ведь так оно и есть. Ещё во время первого поцелуя чувствовала, что мы подходим друг другу. Его спокойствие и моя вспыльчивость. Его терпение и моя привычка спешить. Его открытость и моя замкнутость.

— Мне тоже. — вдруг высекает мужчина, а я ищу подтверждение в его глазах. — И, Крис, я готов ждать.

— Не надо. — улыбаюсь, качая головой и крепко сжимая ноги на пояснице. — Я верю тебе, Андрюша.

— Точно? — ухмыляется психопат, подаваясь бёдрами вперёд.

Хлипко втянув кислород, подворачиваю нижнюю губу, прихватываю её зубами и киваю. Андрей немного смещает положение моего тела и проводит испытательную атаку. Вдавливает жезл мне между ног и трётся им. Я всхлипываю от яркости ощущений, впиваясь ногтями в его кожу. Он упирается лбом мне в переносицу, глядя прямо в глаза, и ещё немного смещает меня вверх. Снова толкается тазом. В этот раз головка, а следом и весь ствол протирают клитор сквозь два слоя ткани. Не смогу сдержать протяжный стон удовлетворения.

— Тебе хорошо? — сипит, не разрывая зрительной связи.

Говорить не могу. Снова киваю.

Он вдавливает член чуть сильнее и переводит ладони ниже. Замерев на копчике, выбивает:

— Можно? — скользит на ягодицы.

— Да. — отпускаю на выдохе.

Он сминает задницу и приподнимает меня. Опускает, двигаясь навстречу. На каждом толчке головкой стимулирует клитор. Мы глотаем выдохи друг друга, не отводя глаз. Он словно ловит каждую мою реакцию на свои действия.

— О-о-о! — протягиваю стоном, откидываясь назад на особо ярком моменте. Смерч закручивается сильнее, туже стягивает органы. Я, уже не сдерживаясь, стону и хриплю наборы непонятных звуков. — Андрюша-а-а! — вскрикиваю, когда он замирает.

— Минуту, Фурия. — бомбит хрипловато дрожащим голосом.

Я уже готова была взорваться, но он будто специально оттягивает обещанное мне удовольствие. Только собираюсь возмутиться, как вспоминаю, что сегодня мы поменялись. Я совсем голову потеряла от кайфа.

Чуть крепче сдавливаю ноги, упираюсь ладонями на плечи и начинаю сама двигаться, тихо постанывая и ловя более низкие, глубокие стоны своего мужчины. С какой-то нечеловеческой самоотдачей хочу дать ему разрядку. Скольжу вверх-вниз, вжимаясь в лоб, и теперь сама стараюсь считать, как на Андрея влияют мои движения. Судя по издаваемым им звукам, я всё делаю правильно. Он лишь немного помогает, подбрасывая меня вверх. В какой-то момент резко замирает, присаживает меня на член и рычит. Клянусь, как настоящий дикий зверь. Но это меня занимает недолго. Жезл вибрирует, отдаваясь мелкими пульсациями на моей коже и мощными перепадами в сознании. Тёплая струя обжигает половые губы. Бельё не преграда. Вода тоже. Я так явственно ощущаю поток семенной жидкости, что меня ведёт от возбуждения. Я смогла довести его оргазма! Но не достигла своего, хотя была так близко.

— Андре-ей. — ною, ёрзая по нему в нетерпении.

Он жёстче толкается твёрдой плотью. Сдавливает до синяков ягодицы и в прямом смысле насаживает меня на себя, не забывая следить за тем, как я реагирую на его дикость.

Очень бурно! И нереально громко.

Оставляя на плечах глубокие царапины, выгибаюсь в пояснице и взлетаю очень высоко. Там же разрываюсь салютом и оседаю на землю миллионами искрящихся разноцветными вспышками осколков. Выкрикиваю что-то похожее на: мамочки, как хорошо. Но так сильно растягиваю гласные и глотаю согласные, что не уверена в этом. Парень притискивает меня груди, удерживая ладонями за поясницу и затылок. Прикусываю шею, только чтобы заглушить крик удовольствия.

Теряю счёт времени, медленно возвращаясь в реальность, но не отрываясь от Андрюши. Втягиваю носом его запах. Собираю губами морскую соль. Впитываю пальцами тепло и силу его тела.

— Кристина. — зовёт тихонечко. С трудом отрываюсь от него. Краснею раньше, чем встречаемся взглядами. — Я хочу с тобой… Хочу навсегда.

И в этот момент у меня останавливается сердце. Фигурально, конечно. Потому что я вдруг понимаю, что тоже хочу навсегда. И я готова идти за ним на край света. Но я этого не говорю. Только улыбаюсь и спрашиваю:

— Как сильно?

— Ненормально, Фурия. Так, как не должно быть.

— Тогда я тоже, Андрей. Так, как быть не должно.