Слова

Глава 27

Леннон

– Все складывается не очень хорошо, – говорю я миссис Палме, вышагивая по коридору отеля, потому что ни за что на свете не собираюсь возвращаться в номер. – Один раз я уже пожелала ему смерти.

– Что случилось?

Закрыв глаза, я делаю вдох, когда мою грудь сжимает вспышка боль.

– Этот подонок даже не признает, что украл…

Я замолкаю, услышав звук открывающейся двери.

– Мне пора, – бросаю я, когда вижу, как Сторм и Мемфис выходят из номера Феникса.

Я ловлю себя на том, что разглядываю их по мере приближения.

В то время как Феникс определенно самый красивый участник группы с его сильной, точеной челюстью, пронзительными глазами и великолепным лицом… Сторм – его полная противоположность.

Он привлекателен, но скорее в пугающей, напряженной манере.

В отличие от высокого и худощавого Феникса Сторм настоящий громила.

Я бы буквально умерла от страха, встреть я его в темном переулке.

Мемфис – комбинация их обоих. Подобно товарищам по группе, он высокий. Хотя и не такой качок, как Сторм, но и не столь худощав, как Феникс. Его лицо хоть и привлекает внимание, но имеет резкие черты. Как и у Сторма, у него темные волосы, темные глаза и несколько татуировок.

– Не уходи, – говорит Сторм.

Он даже не представляет, как сильно я этого хочу.

За что мне следует поблагодарить его, поскольку мое присутствие здесь – его заслуга.

Что не имеет смысла.

– Почему ты так сильно хочешь, чтобы я осталась?

Сторм и Мемфис обмениваются взглядами, прежде чем последний делает шаг назад.

– Я собираюсь принять душ и перекусить перед саунд-чеком, – произносит он, и я улавливаю намек на южный акцент. – Приятно познакомиться с тобой, Леннон. Надеюсь, позже еще увидимся.

Что касается первого впечатления, мое точно запомнилось. Однако я не могу сосредоточиться на этом, потому что Сторм берет меня за локоть и ведет в сторону своего номера.

– Давай поговорим здесь.

Хотя его апартаменты меньше, чем у Феникса, они не выглядят так, будто в них угодила бомба.

Он жестом приглашает меня занять место на диване, а сам идет к мини-холодильнику. Я испытываю настоящую благодарность, когда он предлагает мне бутылку воды, потому что в номере Феникса из выпивки можно найти только алкоголь.

– Спасибо.

Сторм скрещивает руки на груди.

– Я хочу, чтобы ты осталась, поскольку ты единственная, кто может ему помочь.

От этих слов я чуть не выплевываю воду.

– Помочь? Фениксу повезло, что я еще не перерезала ему глотку после того, что он со мной сделал.

Сторм даже не представляет масштабы содеянного.

И я не могу рассказать ему, потому как, хотя и не думаю, что он спустил бы это Фениксу с рук, они все еще лучшие друзья. И играют в одной группе.

Узнай мир, что их любимый фронтмен оказался мошенником, это поставило бы под угрозу само существование Sharp Objects, поэтому не сомневаюсь, что Сторм бы изменил свое мнение о моем увольнении.

Преданность общему делу и все такое.

– Я знаю, что он причинил тебе боль.

Феникс не просто причинил мне боль.

Он меня уничтожил.

– Я не могу помешать тебе уйти, – продолжает Сторм. – Черт, даже не могу винить тебя, если ты решишь так поступить, но я…

– Ты что? – спрашиваю я, когда его голос стихает.

– Феникс уже не тот. – Выдыхая, он проводит рукой по лицу. – Он попал в ад, и я не могу вытащить его оттуда. – Темные глаза смотрят прямо на меня. – Мне казалось, что все дело в аварии, но, оглядываясь назад, понимаю, что это послужило лишь спусковым крючком. В его голове уже давно царит полный бардак, и он в одной ошибке от того, чтобы стать человеком, которым никогда не хотел быть.

– Его отцом, – шепчу я, не обращая внимания на боль в сердце.

Сторм кивает.

– Знаю, что не имел права заставлять Чендлера выслеживать тебя, особенно после того, как у вас с Фениксом все закончилось. Но я в отчаянии. – Он пожимает своими массивными плечами. – Ты уже помогла ему раньше, когда он в этом нуждался. Наверное, я надеялся, что ты сумеешь сделать это снова. Потому что меня он, черт возьми, больше не слушает. И никого другого, если уж на то пошло.

Мне жаль Сторма, ведь ясно, что он заботится о своем лучшем друге. Однако у меня нет ни малейшего желания помогать Фениксу.

– Мне плевать, если Феникс испортит свою жизнь. – Поднеся бутылку с водой ко рту, я делаю глоток. – Я здесь только потому, что мне нужны деньги.

– Верно. – Мне не удается расшифровать выражение лица Сторма.

Я уже собираюсь встать и уйти, но его следующая фраза заставляет меня замереть.

– Что с тобой происходит, Леннон?

Когда я поднимаю взгляд, его лицо озаряет искренняя забота.

Мне нравится Сторм, поэтому я не против довериться ему, просто не желаю, чтобы Феникс тоже был в курсе.

– Не хочу, чтобы это дошло до Феникса.

Потому как это не его дело. Он не заслуживает того, чтобы знать подробности моей жизни.

– Этого не случится. Все, что ты мне скажешь, останется между нами. Даю слово.

Его тон настолько искренен, что я ему верю.

– Мой отец болен. – Я заставляю себя дышать сквозь сокрушительную боль, сжимающую сердце. – Два года назад у него диагностировали раннюю стадию деменции. Его состояние стремительно ухудшалось, и мне пришлось бросить колледж, чтобы ухаживать за ним.

– Черт. – Сторм морщится. – Мне жаль.

Мне тоже.

Он переминается с ноги на ногу, испытывая неловкость.

– Хочешь обняться или еще что-нибудь?

Мне не удается сдержать смех. Хоть я и ценю его предложение, бедняга выглядит обеспокоенным тем, что я могу согласиться.

– Я в порядке. Спасибо.

Он заметно расслабляется.

– Слава богу. – Засунув руки в карманы, он говорит: – Сегодня вечером у нас концерт, а потом отправимся в тур на автобусе. Оставайся в моей комнате до саундчека в семь часов.

Я благодарна ему за то, что он предоставляет мне место для укрытия и так не придется иметь дело с Фениксом.

– Я ценю это. – И тут меня осеняет. – Я же оставила его прикованным наручниками к кровати.

Сторм усмехается, и я замечаю татуировку на его шее. Огромный средний палец.

– Да, так и есть. Но пусть еще немного попотеет. – На его лице появляется загадочное выражение. – Это мне напомнило кое о чем. Сейчас вернусь.

Он исчезает в спальне, но через несколько минут возвращается… с длинными черными ремнями.

– Что это?

– Не каждое изголовье подходит для наручников, – объясняет он, протягивая их мне. – Это система фиксации. Она устанавливается между матрасом и пружинным блоком. – Он жестом призывает меня встать. – Пойдем, я покажу, как ее установить.

Излишне говорить, что теперь я точно знаю, кто дал Чендлеру наручники.