Слова

Глава 65

Леннон

– Какого черта скорая так долго едет?

В один момент я собирала вещи, а в другой Сторм нес сюда рыдающую Куинн.

– Не знаю, – говорит Сторм, хотя он, кажется, не так сильно беспокоится о разорванном аппендиксе Куинн, как я. Или Скайлар, которая вышагивает по комнате. Или Мемфис, который… Что, черт возьми, делает Мемфис?

Я смотрю в другой конец комнаты. Он пьет пиво и курит сигарету. Очаровательно.

Куинн сжимает мою руку так сильно, что я уверена, она ее сломала.

– Мне так больно.

– Знаю, милая. Знаю. – Я провожу своей здоровой рукой по ее лбу. Бедняжке так плохо, что она потеет и ворочается на кровати. – Они скоро приедут, хорошо? Просто держись.

– Не уверена, что смогу. – Из уголков ее глаз текут слезы, когда она смотрит в потолок. – Я умру. Я чувствую это.

Мой желудок ухает вниз. Святые небеса.

– Ты не умрешь, Куинн. – Паника сжимает мое горло, и я смотрю на Сторма. – Она умрет, если мы ничего не сделаем.

– Ты только что сказала, что это не так, – хнычет Куинн.

Черт.

– Ты не умрешь, – заверяю я ее, прежде чем снова посмотреть на Сторма. – Позвони на стойку регистрации и спроси, есть ли среди гостей врачи. Скажи им, что это срочно.

– Не думаю, что это необходимо. – Сторм смотрит на Куинн. – Ты уверена, что это не просто боль в животе от всех тех вафель, которые сегодня съела?

Куинн шмыгает носом.

– Уверена. – Сжимая мою вторую руку, она смотрит на меня. – Ты передашь моему брату, что я люблю его?

Боже мой. Этого не может быть.

У Сторма подрагивает челюсть.

– Убавь драматизм, малолетка.

Сторм не из теплых и пушистых типов, и я знаю, что Куинн его чертовски раздражает, но это просто бессердечно.

– Что, черт возьми, с тобой такое? У нее лопнул аппендикс. Ты хоть представляешь, как ей больно?

– Очень, – кричит Куинн.

Учитывая, что отец избил ее до полусмерти, а она даже глазом не моргнула, должно быть, сейчас ощущения действительно мучительные.

– Знаю, малышка. Знаю. – Я оглядываюсь. – Где, черт возьми, Феникс?

– Я уже говорил тебе, – ворчит Сторм. – Он в туалете.

– Пока его сестра умирает?

– Ты сказала, что я не умру! – вскрикивает Куинн.

Высокочастотный звук оказывается в миллион раз хуже, чем скрежет гвоздей по меловой доске, и все вздрагивают.

– Может, заткнешься на хрен? – Сторм огрызается так громко, что дребезжат окна. – Некоторым из нас нужны уши, чтобы зарабатывать на жизнь.

Тогда, возможно, ему не стоит так кричать.

Куинн бледнеет, и ее маленькое тело сотрясает дрожь.

– П-п-прости.

Не держи она обе мои руки, я бы использовала одну из них, чтобы выбить из Сторма душу.

– Ты забыл, в каком доме она выросла, придурок? Не нужно на нее кричать. Никогда. Особенно если ей нужна неотложная медицинская помощь.

Выражение его лица смягчается.

– Я… Черт. Виноват, малолетка.

Но Куинн не смотрит на него. Не могу сказать, что я ее виню. Мне тоже не хочется его видеть.

– Все будет хорошо, милая, – шепчу я. – Ско…

Дверь распахивается, и внутрь врывается Феникс.

Я вскакиваю.

– Где ты был? Куинн…

Я не успеваю закончить фразу, поскольку он обхватывает мое лицо и обрушивается на меня с поцелуем.

Какого черта?

Его рука скользит к моему затылку, и он проводит языком по моим губам, призывая раскрыть их для него.

Вот тогда я его отпихиваю.

– Вы со Стормом курите одну и ту же дрянь? У твоей сестры только что лопнул аппендикс. Скорая помощь едет целую вечность, а ты, вместо того чтобы беспокоиться об этом, целуешь меня?

Губы Феникса слегка подергиваются.

– С Куинн все в порядке.

– О чем ты говоришь? Она не в порядке. Она…

– Вообще-то, все хорошо. Феникс попросил отвлечь тебя, чтобы ты не ушла. – Куинн встает с кровати. – Прости.

Я отшатываюсь, когда во мне одна эмоция сменяет другую. Конечно, я рада, что Куинн не умирает, но мне было очень страшно.

Почувствовав это, она обнимает меня.

– Пожалуйста, не надо меня ненавидеть.

Я обнимаю ее в ответ, хотя все еще нахожусь на взводе из-за всей сложившейся ситуации.

– Ни за что не смогу тебя ненавидеть. Рада, что ты в порядке, но, пожалуйста, никогда больше так со мной не поступай.

– Наша маленькая актриса заслуживает «Оскара», – говорит Скайлар. – Мне приходилось постоянно напоминать себе, что она в порядке.

Куинн улыбается, но улыбка не достигает ее глаз.

– Спасибо. Я пойду вниз и перекушу.

Прежде чем кто-либо успевает ее остановить, она выбегает из комнаты.

Скайлар собирается пойти за ней, но Сторм ее опережает.

– Я разберусь.

Так и должно быть. Потому что не только я напугалась во время всего этого испытания.

Я шлепаю Феникса по руке.

– Поверить не могу, что ты заставил свою сестру симулировать адскую боль только для того, чтобы я осталась.

Если подумать, то могу. Он беспощаден.

Феникс поднимает руки.

– Поверь мне, это все Куинн. Она сама придумала план.

В это я тоже способна поверить.

Я подхожу к чемодану и застегиваю его.

– Ну, раз уж большинство из вас здесь, мне, наверное, пора начинать прощаться.

– Не так быстро, – говорит Чендлер, протискиваясь в комнату. – После тщательного обдумывания я решил отказаться от своего предыдущего запроса на твое увольнение.

– На английском, ублюдок, – ворчит Мемфис.

На лице Чендлера мелькает раздражение.

– Леннон, или лучше сказать Йоко. Ты больше не уволена.

Феникс прочищает горло.

– И я искренне извиняюсь за то, что намекнул, что ты глупая, слабая и не несешь ценности для этой группы.

Излишне говорить, что все мы потрясены. Однако именно Мемфис произносит то, о чем думают остальные.

– Черт. Было больно, когда Феникс оторвал тебе яйца и преподнес их своей девушке?

Ладно, о таком я не думала, но ясно, что это дело рук Феникса.

– Ты же останешься? – спрашивает Скайлар, ее милое личико светится надеждой.

Я собираюсь ответить, но Феникс обвивает руками мои бедра.

– Да, останется.

Затем он сокращает расстояние между нами и целует меня.

Издав низкий гортанный стон, он перебирает пальцами мои волосы и раздвигает губы языком. Мой пульс учащается, когда Феникс проникает внутрь пылкими движениями, от которых я воспаряю. С его уст срывает хрип, а руки скользят вниз по спине, и затем он сжимает мою задницу.

– Не забудь воспользоваться одним из них, – говорит Мемфис, прежде чем что-то прилетает мне в затылок.

Тогда-то я и вспоминаю, что мы не одни.

– Ого, вы только посмотрите на это! – подмечает Скайлар. – Кто-то наконец-то открыл для себя презервативы.

– Шесть дней, – шепчу я, когда мы с Фениксом отстраняемся друг от друга. – Но это…

Он заставляет меня замолчать еще одним поцелуем.