Слова

Глава 62

Леннон

– Не понимаю, – говорит Куинн. – Почему так плохо, что я говорю про Гвинет?

Черт. Возьми.

Я сказала себе, что не стану вмешиваться, но вчера, пока мы ехали в Северную Каролину, Куинн целый час болтала о том, какая Гвинет красивая и идеальная и как все в социальных сетях рады, что у них с Мемфисом будет ребенок.

Скайлар старалась тщательно это скрывать, но, когда я вернулась к койке, ее красные опухшие глаза сказали все, что мне требовалось знать.

Я попыталась утешить ее, но она тут же побежала в ванную и заперлась внутри.

Там она и оставалась… Пока Сторм не пригрозил помочиться на ее кровать.

Достаточно тяжело наблюдать, как парень, к которому она питает запретные тайные чувства, будет воспитывать ребенка с кем-то другим… Ей не нужно, чтобы Куинн каждые две секунды прокручивала этот проклятый кинжал.

Не то чтобы сестра Феникса делала это намеренно, учитывая, что она понятия не имеет, что происходит в душе у Скайлар.

Черт, даже я не знаю большинства деталей.

Вот почему так трудно завязать этот разговор.

– Я не говорила, что это плохо. – Встав с кровати, я вышагиваю по нашему гостиничному номеру. – Это не так. Ты имеешь полное право любить того, кого хочешь.

Я не пытаюсь вызвать в Куинн ненависть к кумиру.

Просто хочу, чтобы моя подруга перестала так страдать.

Куинн лопает жвачку.

– Тогда в чем проблема?

– Просто… Ты говоришь о Гвинет слишком много.

Куинн смотрит на меня так, будто я только что совершила смертный грех.

– Но ведь это Гвен. Все о ней говорят. К тому же Мемфис собирается на ней жениться, так что…

– Подожди. Что значит Мемфис собирается на ней жениться?

Парень только на прошлой неделе узнал, что станет отцом.

– Неважно. – Насвистывая, она смотрит в окно. – Я ничего не знаю.

Что означает: она определенно что-то знает.

Пронзая ее взглядом, я упираю руки в бока.

– Выкладывай.

Ее голос опускается до шепота.

– Хорошо. Итак, согласно разговору, который я подслушала между Мемфисом и Стормом, пиарщики Гвен хотят, чтобы он поскорее сделал ей предложение, потому что иначе пострадает ее репутация.

Господи.

Куинн тут же добавляет:

– Мемфис тоже этого хочет, поскольку у них будет ребенок и все такое. – Она закатывает глаза. – Хотя Сторм сказал, что это ужасная затея.

Я полностью согласна со Стормом.

Кажется, для бедняжки Скайлар ситуация становится все хуже и хуже.

Еще одна причина, по которой мне нужно, чтобы Куинн сбавила обороты в своем увлечении Гвен. Я уезжаю через шесть дней, а это значит, что я не смогу вмешаться, когда она снова начнет фанатеть… Или не смогу быть рядом со Скайлар.

– Послушай, Куинн. Мне правда очень нужно, чтобы ты перестала так много говорить о Гвинет.

Она раздраженно фыркает.

– Почему?

Уф. Как, черт возьми, мне заставить ее понять, не выдав настоящую причину?

– Иногда люди просто не нравятся друг другу, понимаешь? И слышать, как кто-то другой постоянно говорит о них в твоем присутствии, может быть немного… неприятно.

Она потрясенно раскрывает рот.

– Тебе не нравится Гвен? Кому она может не нравиться?

Вот же дерьмо.

– Э… Ну…

– Мне, – вмешивается Феникс, врываясь в дверь, соединяющую наши комнаты.

Мне хочется его расцеловать за то, что он пришел на помощь.

Куинн обрушивает свое разочарование на брата.

– Почему? Что она тебе сделала?

Феникс скрещивает руки на груди.

– Она сноб и стерва. А еще она чертовски фальшивая.

Куинн топает ногой.

– Гвен не такая.

– Поговори с ней, когда вокруг не будет камер. – Он мрачнеет. – Так что сделай нам всем одолжение и заткнись на хрен насчет нее. Это жутко раздражает.

– Феникс, – шиплю я, когда вижу, что Куинн расстраивается.

То есть он прав, но ему не следовало так грубо выражаться.

Но, опять же, это Феникс.

На его лице мелькает раскаяние, и он взъерошивает ее волосы.

– Пойдем, чудачка. Здесь рядом есть «Ваффл Хаус». Угощу тебя завтраком.

Куинн заинтригована, но пока не готова сдаться.

Она ждет, пока ее старший брат предложит что-нибудь еще.

– И куплю немного ерунды для твоего лица, – хмыкает Феникс.

Макияж. Он имеет в виду косметику.

Куинн широко улыбается.

– Договорились. – Она смотрит на меня. – Ты идешь?

Я поднимаю свой телефон.

– Не могу. Хочу позвонить миссис Палме перед сегодняшним концертом.

Куинн хватает сумочку с кровати.

– Тогда нам больше достанется.

Феникс следует за ней к двери, но, как только сестра выходит из комнаты, он оборачивается.

Я едва успеваю моргнуть, как его губы оказываются на моих, целуя меня так, словно я воздух, которым он дышит.

– И зачем это?

Не то чтобы я жаловалась.

– Когда я вошел, ты выглядела так, будто хотела поцеловать меня. – Уголок его рта приподнимается. – Не за что.

Я игриво хмурюсь.

– Засранец.

Он собирается уйти, но я останавливаю его.

– Постой. Хочу попросить тебя об услуге.

– Я отдам тебе свой член, когда вернусь. Сначала мне нужно немного подкрепиться.

Я закатываю глаза.

– Дело не в члене, придурок. Я про настоящую услугу.

Его брови сходятся вместе.

– В чем дело?

Я в затруднительном положении, поскольку ему тоже не могу поведать всей правды.

– Мне нужно, чтобы ты присмотрел за Скайлар, когда я уеду. У нее сейчас непростой период, и я волнуюсь за нее.

– Если так волнуешься, тебе следует поехать с нами в Европу.

Я разрываю наш зрительный контакт.

– Ты знаешь, что я не могу.

По многим причинам.

– Точно, – огрызается он.

Мою грудь сдавливает тяжелое чувство.

– Не порти то немногое время, что у нас осталось, хорошо?

Будет легче вычеркнуть Феникса из жизни, если я не буду ненавидеть его всеми фибрами души, когда мы попрощаемся.

– Я присмотрю за Скайлар. – Костяшками пальцев Феникс проводит по моей скуле. – И принесу тебе завтрак.

Инстинктивно я тянусь к его прикосновению.

– Спасибо.

– Но я хочу кое-что взамен.

Разумеется.

– Дай угадаю, минет?

– Ага, но я все равно позже получу его. – Выражение его лица становится серьезным, и он приподнимает мой подбородок. – Поцелуй меня.

Приподнявшись на цыпочки, я прижимаюсь к его губам. В считаные секунды его язык скользит по моему, и мы тяжело дышим, будто не можем насытиться друг другом.

Дышать становится все тяжелее.

– Феникс? – зовет Куинн.

Черт.

Мы отрываемся друг от друга как раз в тот момент, когда открывается дверь.

– Ты забыл обо мне?

– Нет, – говорит он. – Пойдем.

Куинн уходит во второй раз… И Феникс пользуется случаем, чтобы снова наброситься на мои губы.

– Она тебя прикончит, – выдыхаю я между поцелуями, от которых кружится голова.

Я вскрикиваю, когда он хватает меня за задницу и втягивает мою нижнюю губу в рот.

– Это того стоит.

– Серьезно? – кричит Куинн с другой стороны двери.

Я не могу удержаться от смеха, когда она заходит внутрь и хватает его за руку.

– Умираю с голоду, – хнычет она, выводя его из комнаты.

Повернув голову, Феникс одаривает меня сладострастной улыбкой.

– Я тоже.

* * *

Я зажимаю телефон между ухом и плечом.

– Я еще не бронировала билет домой, но сделаю это сегодня вечером после концерта.

– Хорошо. Никаких проблем, – говорит миссис Палма. – Просто сообщи мне данные рейса, чтобы я встретила тебя в аэропорту.

– Не стоит. Я поеду домой на такси.

– Чепуха, – начинает она, прежде чем ее муж выкрикивает что-то похожее на «четверка». – Мне нужно идти. Твой отец и мой муж играют в гольф.

Это… удивительно.

– Играют? Папа не играет в гольф.

– Знаю. Но сегодня он вспоминал тот единственный раз, когда играл, и Ричард убедил его, что нужно попробовать еще раз, поскольку это его любимое занятие. В следующий момент он уже притащил сюда свои клюшки, и теперь они играют в гольф в гостиной. Я почти уверена, что один из них только что разбил телевизор.

Ну и дела.

– Ну, если и так, не волнуйтесь. – Менее чем через неделю мне заплатят шестизначную сумму. – Я куплю новый, когда вернусь домой.

– Хорошо, дорогая. Я перезвоню позже. Ричард, что с тобой? Вытащи свои мячи наружу…

И это последнее, что я слышу, прежде чем линия обрывается.

Я бросаю взгляд на часы на тумбочке. Они ушли всего полчаса назад, а учитывая аппетит Куинн – и Феникса, – уверена, они пробудут там еще какое-то время.

Я оглядываюсь в поисках обуви, чтобы присоединиться к ним, когда раздается стук в дверь.

По другую сторону стоит Скайлар… С абсолютно несчастным видом.

У меня сводит живот. Бедняжка, должно быть, слышала о предстоящей свадьбе.

– Иди сюда. – Я обнимаю ее. – Мне так жаль. Эта ситуация – полный отстой.

Она застывает.

– Да, ты права. – Она гладит меня по спине. – Но тебе не о чем сожалеть, Леннон. Это не твоя вина.

Не уверена, почему она могла бы обвинить меня, но душевная боль способна повлиять на логику.

Скайлар обнимает меня крепче.

– Я сделала несколько звонков. Надеюсь, к завтрашнему утру их уже похоронят.

Теперь замираю я. Не думала, что она говорила буквально, когда спрашивала, хочу ли я, чтобы она убила Феникса… Но, очевидно, так оно и есть.

Меня охватывает тревога. Я знаю, что ей больно, но черт возьми.

Та женщина беременна.

Что придает совершенно новый смысл выражению «нет ничего страшнее отвергнутой женщины».

И дружбе… Потому что теперь я – соучастница.

Я отстраняюсь от Скайлар.

– Ничего себе. Тебе не кажется, что это немного слишком?

Очевидно, нет, потому что она смотрит на меня как на сумасшедшую.

– Ты сейчас серьезно? – Гнев искажает ее лицо. – Это вышло за все допустимые рамки. Абсолютно отвратительно.

Я медленно отступаю.

– Я прекрасно понимаю, что ты расстроена, но обрушивать гнев на Мемфиса с Гвен – не лучший способ справиться с растрепанными чувствами.

У нее отвисает челюсть.

– Подожди… Что? О чем ты говоришь?

Я моргаю, окончательно запутавшись.

– Ты не планируешь их убийство?

Скайлар с возмущением отшатывается от меня.

– Да… Нет. – Она закрывает глаза. – Черт. Значит, ты не знаешь.

Можно подумать, знание о том, что моя подруга не нанимала киллера, развеет все мои тревоги, но нет.

– Не знаю чего?

Нахмурившись, она подходит к моей кровати и садится.

Затем достает из сумки ноутбук.

– Мне очень жаль, Леннон, но тебе нужно кое-то увидеть.

Мое беспокойство оборачивается полноценной паникой, когда я сажусь рядом с ней…

А затем сменяется абсолютным ужасом, когда перевожу взгляд на экран, потому что там фотографии – интимные снимки – меня и Феникса.

На первой фотографии Феникс прижимает меня к стене и целует в шею.

Было бы не так уж плохо, но на второй его рука в моих шортах, а выражение моего лица говорит о том, что я действительно получаю удовольствие.

И последний снимок снят крупным планом. Глаза Феникса полуприкрыты, а его лицо напряжено от наслаждения, словно он вот-вот кончит… А я сижу на нем на диване.

Единственные преимущества этого снимка в том, что на мне футболка и он обрезан так, что не видно нижней части наших тел, и на нем нет моего лица. Не то чтобы это имело значение. Любой может сказать, что это та же девушка с двух других фотографий.

– Я пытаюсь добиться, чтобы их удалили, – шепчет Скайлар.

Унижение проникает под кожу, когда я листаю онлайн-журналы и блоги с кричащими заголовками, вроде:

«Кто эта новая пышная девушка Феникса Уокера?»

«Феникс Уокер крутит горячий роман с фигуристой красоткой».

«Зацените плюс-сайз любовный интерес Феникса Уокера».

Нет ни одного заголовка, в котором бы не упоминалось о моем весе.

А когда я совершаю ошибку, прокручивая страницу вниз, чтобы прочитать комментарии… Все становится только хуже.

– Я знала, что он принимает наркотики, но не думала, что он настолько упорот.

– Черт. Феникс любит объемы.

– Феникс может заполучить любую женщину. Зачем ему трахаться с этой толстухой?

– Да это же громовые бедра.

– Он должен взять пример с Мемфиса и иметь таких красоток, как Гвен.

– Кто-нибудь, вызовите полицию. Его раздавили насмерть.

– Он определенно берет выше своей весовой категории.

Технически, последнее – комплимент, но не думаю, что они хотели, чтобы он таковым был.

– Ладно, достаточно. – Скайлар забирает ноутбук. – Люди – завистливые сволочи. Не обращай на них внимания. Ты прекрасна.

Как бы ни жалили эти комментарии, я не могу сейчас зарыдать от жалости к себе, поскольку у меня есть гораздо более важные вещи, о которых следует беспокоиться.

– Эти фотографии сделаны прошлой ночью… Когда мы ехали в автобусе.

Значит, их снял кто-то из ближайшего окружения, а потом отдал гребаным таблоидам.

Скайлар тяжело вздыхает.

– Да, мне показалось, что обстановка выглядит знакомо.

Мой голос ломается. Она права, это просто кошмар.

– Кто мог такое сделать?

Кто мог предать не только мое, но и доверие Феникса?

Это не просто его люди… Это его семья.

Скайлар морщится.

– Ну, это точно не я, Сторм или Мемфис. Мы бы никогда так не поступили ни с ним, ни с тобой. Куинн не лишена коварства, но Феникс – ее герой, и она обожает тебя, так что сомневаюсь, что она замешана. Чендлер, очевидно, не стал бы. – Она прищуривается. – Я ставлю на Джорджа.

Да, возможно, она права, но я не могу сосредоточиться на этом, потому что Скайлар только что напомнила мне о чем-то еще более тревожном.

На меня накатывает тошнота, и я поднимаюсь на ноги.

– Чендлер. – Если все уже слито в интернет, то это лишь вопрос времени, когда он узнает. – Он взбесится.

По выражению лица Скайлар я вижу, что она, подобно мне, тоже волнуется по этому поводу.

– Знаю. Я изо всех сил стараюсь убрать снимки до того, как он их увидит. – Встав, она обнимает меня за плечи. – Дыши. Поскольку он не ворвался сюда с криками, я бы сказала, что ты…

Ее прерывает звонок моего телефона.

Мой пульс отдается в висках, когда я вижу имя Чендлера на экране.

– Он может еще не знать, – бормочет Скайлар, когда я тянусь к мобильному. – Говори спокойно.

Я отвечаю на третьем звонке.

– Привет. Доброе у…

– В мой номер. Сейчас же.

Затем линия обрывается.

– Вот дерьмо, – бормочет Скайлар.

Затем она гладит меня по волосам.

– Ладно. Вот что ты сделаешь. Ты войдешь туда с гордо поднятой головой, а потом, когда он начнет кричать, пустишь слезу. Чендлер может быть придурком, но рыдающие женщины его пугают. Используй это в своих интересах.

Я благодарна, что у нее есть план действий, потому что у меня его нет.

– Хорошо.

– Удачи.

Взявшись за руки, мы вместе выходим из комнаты.

– Ты справишься, – заверяет меня Скайлар, прежде чем мы расходимся, и она направляется по коридору к своему номеру.

Я уже собираюсь стучать в дверь Чендлера, но она открывается прежде, чем я успеваю что-либо сделать.

– Заходи.

Спазм в животе причиняет боль, когда менеджер проходит на кухню своего номера.

Затем останавливается перед маленьким столиком и разворачивает ноутбук… На его экране наши с Фениксом фотографии.

– Собирай вещи, – говорит он необычайно спокойным тоном. Тот факт, что Чендлер больше не кричит и не бушует, нервирует. Я открываю рот, готовясь выпалить оправдание… Но его нет.

Разочарование и стыд тяжелым грузом давят на грудь.

– Мне жаль.

Чендлер – первоклассный придурок, но из всех выдвинутых им правил он ясно дал понять, что одно из них – самое важное.

И я его нарушила.

И хоть я могу стоять здесь, рыдать и пытаться оправдать свой поступок, я не стану этого делать.

Потому что тогда опущусь до его уровня.

Чувствуя унижение, я разворачиваюсь на каблуках и направляюсь к двери.

Однако останавливаюсь на следующей мысли.

Я облажалась, с этим не поспоришь. Но я уберегла Феникса от неприятностей, как Чендлер того и хотел. Черт, Уокер даже больше не пьет.

Не то чтобы в этом есть моя заслуга – это все он.

Но все же я выполнила ключевой пункт своих обязанностей.

Несмотря на то, что заслуживаю увольнения за ошибку, я имею право на некоторую компенсацию.

Тем более что я не только ушла с предыдущей работы, но и миссис Палма покрывала все мои расходы за дом в течение последних двух месяцев.

Я не просто обязана этой женщине пожизненную благодарность и признательность, но и должна ей денег.

Я поворачиваюсь к Чендлеру.

– Мне все равно заплатят?

Он поднимает взгляд от ноутбука.

– Как долго ты с ним трахалась?

На меня накатывает очередная волна смущения.

Мне даже не нужно выкладывать ему всю правду, поскольку ожесточившиеся черты его лица говорят о том, что Чендлер уже догадался.

– Так и думал. – Он сжимает челюсть. – В твоем контракте мелким шрифтом четко сказано, что если нарушишь любое из правил, то не получишь ни пенни. Так что нет, тебе не заплатят. – Он захлопывает ноутбук. – Надеюсь, оно того стоило.

У меня першит в горле, когда я направляюсь к двери.

Приехав сюда с единственной целью, я в итоге сделала то, что поклялась больше никогда не делать.

Я слишком приблизилась к солнцу.

И оно меня обожгло. Опять.

– Я думал, ты окажешься сильнее этого, – говорит Чендлер мне вслед. – Очевидно, я ошибался.

Его слова сродни пощечине.

Нас таких двое.