Слова

Глава 50

Леннон

Когда Феникс ведет Куинн за кулисы, ее глаза становятся огромными, словно блюдца.

– Вот черт. Не могу поверить, что мой старший брат – рок-звезда.

Феникс усмехается, но затем мрачнеет.

– Не могу поверить, что у меня есть младшая сестра.

– Эй! – восклицает Куинн. – Не делай такой печальный вид. Главное, что мы нашли друг друга, верно?

Они улыбаются, но этот момент длится недолго, поскольку Чендлер, который идет рядом со мной, спрашивает:

– Результаты ДНК уже готовы?

Скайлар вздыхает по другую сторону от меня.

– Тест сделали сегодня утром. Я попросила ускорить, но это все равно займет некоторое время.

Ее ответ лишь распаляет его злость.

– Будем надеяться, что мы получим их до того, как эта мерзавка убедит Феникса купить ей замок и пони.

Остановившись, Куинн поворачивается к нему.

– Замки и пони – отстой. И для протокола? Единственное, что я хочу от своего брата, это чтобы он был частью моей жизни, понял, анальная дырка?

Куинн удалось сделать невозможное, потому что на этот раз Чендлер теряет дар речи.

Сторм и Мемфис позади меня тихо хихикают.

– Один из способов назвать кого-то говнюком, – заявляет Мемфис.

– Да, – размышляет Чендлер. – Кто бы мог подумать, что у бродяжки подвешен язык.

Феникс поджимает губы.

– Я дам тебе сегодня пять баксов за каждый раз, когда оскорбишь Чендлера и поставишь его на место.

Лицо Куинн загорается, и они ударяются кулаками.

– Договорились.

Что-то подсказывает мне, что к полуночи кошелек Феникса будет пуст.

– Отлично, – бормочет Чендлер себе под нос. – По крайней мере, теперь у маленькой преступницы появились какие-то цели и амбиции.

Большие зеленые глаза Куинн сужаются до маленьких щелочек.

– У меня полно целей и амбиций, ты, полип толстой кишки.

Феникс протягивает ей хрустящую пятидолларовую купюру.

– Например?

Она начинает перечислять по пальцам.

– Ну, для начала, я бы хотела собственную квартиру. Еще получить водительские права и открыть фонд, занимающийся спасением животных. Кроме того, конечно же, построить карьеру мечты…

– Какую? – вклинивается Скайлар.

Куинн драматично проводит тыльной стороной ладони по лбу.

– Однажды я стану актрисой, которая получит «Оскара».

Признаюсь, этого я не ожидала.

Язвительно ухмыляясь, Чендлер хлопает в ладоши.

– Браво. Можешь сразу добавить в свое резюме роль фальшивого беременного подростка и сестры-самозванки.

Уперев руки в бедра, она поворачивает голову.

– По крайней мере, я буду зарабатывать деньги на собственных талантах, вместо того чтобы прислуживать и зарабатывать на жизнь, наживаясь на других.

Мы со Скайлар переглядываемся, когда Куинн второй раз за пять минут заставляет Чандлера умолкнуть.

Если до этого у меня еще оставались сомнения, что она связана с Фениксом, то теперь их нет. Режет не хуже ножа.

На этот раз он протягивает ей десятидолларовую купюру.

– Ауч. Полегче. Чендлер много для нас делает.

Куинн изображает сожаление и быстро бормочет:

– Извини.

– Не стоит, – говорит Чендлер, когда мы направляемся в гримерку. – Ты как щенок. Надоедливый, бездомный, вонючий… Но в остальном безобидный.

С этими прощальными словами он поворачивается и уходит.

У нее перехватывает дыхание.

– Я не воняю. – Подняв руку, Куинн нюхает подмышки. – Правда же?

Уже собираюсь заверить ее, что все в порядке, но Феникс берет меня за локоть.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Все в порядке?

Он быстро выводит меня из комнаты в кладовую за кулисами.

Проснувшись утром, я обнаружила, что он уже ушел, а за двадцать минут до саундчека Феникс написал мне сообщение и спросил, могу ли я взять Куинн с собой на площадку, так что понятия не имею, чем он занимался весь день.

– Что происхо…

Я не успеваю закончить фразу, потому что он обрушивается на мой рот в опаляющем поцелуе, который я чувствую до самых кончиков пальцев ног. Я собираюсь отругать его, потому что Чендлер бродит где-то поблизости – и еще куча других людей, – но выражение лица Феникса становится серьезным.

– Сегодня утром я собрал парней. А потом последовал твоему совету и позвонил Вику.

Мою грудь охватывает всплеск тревоги. О нет.

Может, мое предложение не сработало и Вик его уволил… Как Феникс и говорил.

– Я… Э…

На кончике языка вертится мысль извиниться, но тут до меня доходит, что именно за этим я сюда и пришла.

Однако вкус победы не столь сладок, как я думала. Рука Феникса скользит к моему затылку, и он прижимается лбом к моему.

– Мы пришли к соглашению. Исключили Breathe Dust, и теперь Don’t Take Your Vitamins является главным синглом.

Я стараюсь сдержать улыбку, но у меня не получается. Я так рада, что он выступил против Вика, борясь за свои желания.

– Это потрясающе.

– Он все еще не согласен включать в альбом Existentialism, но я придумал, как его убедить.

– Как?

Улыбка Феникса настолько завораживает, что у меня перехватывает дыхание.

– Я собираюсь спеть ее в конце сегодняшнего концерта и на каждом последующем шоу. Когда Вик поймет, что я прав, и увидит реакцию фанатов, у него не останется выбора, кроме как включить ее в альбом.

Умно. Не говоря уже о том, что, сделав это, он также получит желаемое, потому что технически Existentialism станет первой песней с нового альбома, которую люди услышат живьем.

– Отличная идея. – Его воодушевление настолько заразительно, что я чувствую, как оно проникает в меня. – Я так рада за тебя.

Феникс обхватывает мое лицо ладонями.

– И за это мне следует поблагодарить тебя. Иногда ты меня чертовски сильно бесишь, но в то же время ты подталкиваешь меня к тому, чтобы становиться лучше.

Мое сердце замирает на несколько мгновений, и я смотрю в его голубые глаза… потому что в них вернулся прежний огонь.

Наконец-то он позволяет себе снова наслаждаться жизнью.

– Я так горжусь тобой.

От моих слов его улыбка становится шире – отчего и я улыбаюсь сильнее, – и теперь мы стоим в какой-то кладовой и улыбаемся друг другу, как два дурака, но мне все равно, потому что я на седьмом небе от счастья.

Нет. Я касаюсь солнца.

– Кто-нибудь видел Феникса? – издалека слышится рев Чендлера, разрушая наши чары.

Черт.

Я показываю на дверь.

– Выходи первым. Скажи ему, что был с группи.

Судя по выражению лица Феникса, ему откровенно весело.

– Другими словами, сказать правду?

– Засранец.

Я пытаюсь оттолкнуть Феникса, но его руки обвивают мою талию, притягивая к себе.

– Ты будешь смотреть, как я пою эту песню сегодня вечером?

Мое сердце бьется в два раза быстрее.

– Ни за что не пропущу. – Я пихаю его в грудь. – А теперь уходи, пока меня не уволили.

Поцеловав меня в последний раз, Феникс выскальзывает наружу.

Прислонившись к двери, я улыбаюсь так сильно, что становится больно. Пока не вспоминаю…

Солнце – необыкновенное, соблазнительное и загадочное.

Но оно обжигает, когда подходишь слишком близко.

* * *

Я с изумлением – и небольшой завистью – наблюдаю, как Куинн уплетает четвертый кусок пиццы.

Никогда не видела, чтобы кто-то настолько худой ел так много. Эта девушка – бездонная яма.

– Значит, ты с моим братом, да? – спрашивает она с набитым пиццей ртом.

Скайлар перестает печатать на ноутбуке; похоже, ее очень заинтересовал наш разговор.

Мой взгляд мечется по гримерке и к частично открытой двери, проверяя, не бродит ли поблизости Чендлер.

– Как давно вы двое вместе? – спрашивает Куинн, прежде чем громко отрыгнуть.

Я тянусь к своему напитку на столике, тщательно обдумывая следующие слова.

– Все… сложно.

– Очень сложно, – добавляет Скайлар. – Настолько, что это один большой секрет. Верно, Леннон?

Я не могу понять, помогает она или вредит.

Однако Куинн кивает в знак понимания.

– Потому что неправильно трахать своего босса. Хотя и очень заводит.

Скайлар смеется, а я давлюсь водой.

– Вообще-то, мой босс – Чендлер, – говорю я, когда снова могу дышать.

Куинн кривится.

– Отвратительно. Пожалуйста, не трахайся с ним тоже. Объективно говоря, мой брат гораздо лучше.

– Я не трахаюсь… – Внутренне съежившись, я потираю виски. – Слушай, у нас с твоим братом давняя история.

Куинн закидывает ноги на столик.

– Отсюда и сложности.

Она более проницательна, чем я думала.

– Да. Но мы не встречаемся. Мы просто друзья.

– Очень хорошие друзья, – поджимает губы Скайлар.

Да поможет мне Бог, я сниму кожу с ее любимой пары обуви, если она продолжит в том же духе.

– Ага. – Я морщу нос. – Ну, знаешь, вроде вас с Мемфисом, настолько же хорошие.

Скайлар бросает на меня злобный взгляд и возвращает внимание к ноутбуку.

Куинн задумывается.

– Значит, вы друзья по траху. Понятно.

Мне бы очень хотелось, чтобы она перестала так часто употреблять слово «трах», но сейчас я не могу сосредоточиться на этом, поскольку есть дела поважнее.

– Я буду очень признательна, если ты оставишь это только между нами, девочками, хорошо? Если Чендлер узнает, меня уволят.

Кивнув, Куинн хватает последний кусок пиццы из коробки.

– Не волнуйся. Я не стукачка.

В таком случае кризис предотвращен.

– Спасибо.

Чендлер влетает в гримерку, словно летучая мышь из ада, выглядя более напряженным, чем обычно. Что уже о многом говорит. Мне тут же становится плохо. Я предполагаю, что он подслушал наш разговор, но то, что он говорит дальше, еще хуже:

– Мать преступницы здесь. Она кричала на улице, что группа держит в заложниках ее несовершеннолетнюю дочь.

На его лбу вздувается вена.

– Она угрожала вызвать полицию, к которой, очевидно, имеет прямое отношение, учитывая, что ее муж – чертов шериф.

Он выкрикивает последнюю часть так громко, что Куинн вздрагивает.

Скайлар сказала, что опустила этот маленький кусочек, когда сообщила ему о ситуации с Куинн, чтобы он не взбесился.

Теперь понимаю почему.

Скайлар поднимается со стула.

– Проклятье.

Да. Это кошмар не только для Феникса и Куинн, но и для пиар-команды.

– Она все еще на улице? – спрашивает Скайлар.

Чендлер начинает отвечать, но какая-то женщина протискивается мимо него, вбегая в гримерку. Подобно Куинн, она красива, стройна, у нее масса вьющихся светлых волос и зеленые глаза. И, как и в случае с Куинн и Фениксом, за такое телосложение можно умереть.

Она сразу же обращает внимание на дочь.

– Пойдем, Куинн. Мы уходим.

Девочка вцепляется в мою руку, как в спасательный круг.

– Пожалуйста, не заставляй меня возвращаться туда. Пожалуйста.

Мое сердце сжимается.

Мы со Скайлар обмениваемся тревожными взглядами. Я не в состоянии помешать этой женщине забрать дочь, но, возможно, сумею выиграть немного времени.

Я встаю, и Куинн тоже.

– Она никуда не уйдет, пока мы не поговорим с Фениксом.

Что-то вспыхивает в глазах этой женщины, стоит только мне произнести его имя, и я без тени сомнения понимаю, что Куинн говорила правду. И чувствую вину за то, что сомневалась в ней.

– Пойдем со мной, Куинн. Сейчас же.

Бросившись вперед, она пытается схватить дочь, но та отшатывается и до боли сжимает мою руку.

– Нет!

– Отойдите назад, леди, – рычит Скайлар, удивляя всех нас. – Она не хочет идти с вами.

Женщина возмущается, а ее яростный взгляд мечется между всеми нами.

– Она моя дочь. Держа ее в плену, вы совершаете преступление.

Я разыгрываю единственную карту в своей колоде.

– В таком случае я позвоню в полицию.

– Леннон, – шипит Куинн. – Ты обещала.

Но моя угроза срабатывает, поскольку ее мама мгновенно замолкает и делает шаг назад.

Во мне бурлит отвращение.

– Так и думала.

Убедившись, что Куинн находится по безопасную сторону от меня, где мать не сможет ее схватить, я иду к двери.

– Отведу ее в автобус.

Я ожидаю, что Чендлер будет упираться, но, к моему удивлению, он молчит.

Как бы мне ни хотелось предупредить Феникса о присутствии его мамы, это невозможно, поскольку он на сцене.

Единственное, что я могу, – сделать то, что сделал бы он сам… А именно – обеспечить безопасность его сестры.