Вариация

АЛЛИ

На миг у меня перехватило дыхание. Даже перестало беспокоить, что я нахожусь на вражеской территории. Какая разница, как смотрят на меня родные Хадсона, если он прижимает меня к своей мощной груди?

Друзья. Вы просто друзья. К тому же бывшие. И хотя все это было сплошным притворством, он казался совершенно искренним.

Может, дело в словах, которыми я подбадривала себя по пути сюда, убеждая, что справлюсь с этой ролью. Или в том, что впервые за долгие месяцы я с самого утра продумала образ и привела себя в порядок. А может, все из-за того, что я ни с кем не спала с той самой премьеры «Жизели» и даже не хотела. Но теперь кто-то будто нажал на переключатель: мое тело проснулось и устремилось к Хадсону.

Он был в новой бейсболке, но тоже с эмблемой «Брюинз», черных спортивных шортах и белой спортивной футболке с надписью «Спасаем утопающих» на мускулистой груди. Хотела бы я увидеть его без футболки…

— Пришла, — произнес он с улыбкой, и на его щеке появилась ямочка. Я окончательно перестала соображать. — Я очень рад.

Нет, нет, нет, отчитала я свои дурацкие, так невовремя разыгравшиеся гормоны. Хадсон — последний человек на земле, к которому меня должно тянуть. Но как быть, если во всем он был не последним, а первым: первым настоящим другом, первой влюбленностью, первой безответной… не знаю, любовью или нет, но сердце впервые мне разбил именно он, и по-настоящему. Однако сейчас от меня требовалось изображать влюбленность, а не влюбляться на самом деле.

— Вы с моим братом встречаетесь? Серьезно?

Кэролайн сердито смотрела на меня. Чары рассеялись, и я вспомнила, что мы здесь не одни. Хадсон встал рядом со мной, гневно сверкнув глазами на сестру. Я узнала его родных по фотографиям и нашим мимолетным встречам десять с лишним лет назад. Крепко сжав пакет с подарком для Джунипер, я изобразила улыбку. Это всего лишь роль, а играть я умею. Пустяки.

И меня не впервые тянет к другому исполнителю главной роли.

— А ты, наверное, Кэролайн. Да, мы встречаемся, — ответила я. Рука Хадсона скользнула по моей спине и легла мне на бедро. От неожиданного прикосновения стало жарко. — Я Алессандра. — Я помахала его родным, не став пожимать им руки, потому что Хадсон крепко меня обнимал. Все таращились на меня и, кажется, были в шоке. — Можно просто Алли, — добавила я, надеясь, что это поможет разрядить обстановку.

Но это не помогло. Теперь напрягся и Хадсон.

— Черт, да скажите же хоть что-нибудь, — сказал Гэвин. Он стоял слева и держал пакет с картофельными чипсами. — Молчите, как на школьной дискотеке. Привет, Алли. — Он обаятельно мне улыбнулся. Когда-то эта улыбка покорила Лину.

— Гэвин, — с застывшей улыбкой ответила я.

— Ты знал? — Кэролайн повернулась к брату и обвиняюще посмотрела на него.

— Конечно знал. А благодаря кому, ты думаешь, он сделал первый шаг? — Гэв покачал головой.

Стоп… точно ли в нашей версии Хадсон сделал первый шаг? Черт! В такие подробности мы не вдавались. Эта затея и дня не прожила, а мы уже вляпались.

— Что ж, Алли, очень приятно с тобой познакомиться. — Мама Хадсона тепло улыбнулась, взяла со стола папку и буквально впихнула ее в руки Кэролайн, даже не глядя. — Мы все так рады, что Хадсон наконец-то привел девушку, — сказала она и посмотрела на дочь. — Закрой рот, дорогая. Лучше займись праздником.

Я оглядела родных Хадсона, и у меня запылали щеки. Все были в футболках и шортах. Надо было уточнить дресс-код.

— Давай отнесем пакет на стол с подарками, — предложил Хадсон. — Кэролайн, у нас же есть полчаса до прихода гостей?

— Двадцать три минуты, — ответила Кэролайн, глядя на меня как на ядовитого паука, который подполз слишком близко.

— Двадцать три минуты, — повторил Хадсон и взял у меня подарок. Приобняв за бедро, он вывел меня из дома на подъездную дорожку, больше похожую на парковку.

— Как Сэди?

— Храпит, но милая. Я оделась совсем неподходяще, да?

На то, чтобы сходить домой и переодеться, ушло бы слишком много времени. Но быть белой вороной тоже не хотелось.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он так искренне, что я почти ему поверила.

— Ты не обязан их делать, — тихо сказала я, чтобы никто, кроме Хадсона, не услышал. — Комплименты.

— Это чистая правда, Алессандра.

Он крепче сжал мое бедро.

— Можешь меня не обнимать. Нас никто не видит.

Мы протискивались между машинами к заднему двору. Под подошвами моих любимых розовых кед «Вэнс» хрустел гравий.

— Тебя это раздражает?

Мы проскользнули на узкую дорожку между домом и гаражом.

— Нет. Да. Не знаю.

Меня раздражало то, насколько сильно мне это нравилось. Особенно если учесть, что я уже несколько месяцев не испытывала ничего и близко похожего на желание.

— Может, нам установить правила?

Я не переживу, если он станет флиртовать со мной по-настоящему.

— Ладно. Устанавливай.

Теплом его улыбки можно было растопить айсберг.

— Насколько я помню, следовать правилам — не твой конек.

— В любой другой ситуации я бы поспорил, ведь с нашего последнего совместного лета я, вообще-то, повзрослел. Но, раз уж перечить тебе не посмел бы даже мой командир, я оставлю подкол без внимания. Устанавливай свои правила.

Он с померкшей улыбкой остановился на полпути к гаражу. Я огляделась по сторонам, убедилась, что нас не подслушают, а затем повернулась к нему. Даже подростком Хадсон обладал опасной улыбкой. Но теперь, когда он стал настоящим мужчиной и стремился очаровать специально, опасность стала смертельной.

Правила… Точно. Черт, теперь придется их придумать.

— Ты можешь прикасаться ко мне, если так будет убедительнее, но только на публике.

Я вздернула подбородок, чтобы хоть немного компенсировать нашу разницу в росте.

— Понял.

Он убрал руку, и я возненавидела себя за то, что мне тут же стало ее не хватать.

— Что еще?

Я лихорадочно соображала, выискивая недочеты в нашем плане.

— Пока мы в деле, ты ни с кем больше не встречаешься, иначе это все испортит.

Черт, а он с кем-то встречался? С той девушкой из бара? Интуиция говорила мне, что он бы ни за что не согласился на этот спектакль, если б у него кто-то был.

— Без проблем. У меня нет девушки, но даже если бы она была, мне трудно сосредоточиться на ком-то другом, когда в комнате появляешься ты, — спокойно сказал он.

Какого черта? Мои брови поползли вверх.

— Не говори так.

Я отступила назад, наткнувшись на стену гаража.

— Хочешь, чтобы я солгал?

От жара в его глазах я судорожно сглотнула.

— А мы разве не этим занимаемся?

— Только для остальных. Но друг друга не обманываем. Это мое правило, — сказал он, наклонившись ко мне, но не касаясь. — Все, что мы говорим друг другу, должно быть правдой.

— Ну конечно, у тебя же так здорово это получается!

А вот и гнев! Это чувство куда безобиднее влечения, так что я ухватилась за него изо всей силы.

— А ты у нас никогда не лжешь? — Он тяжело вздохнул и отстранился. — Я облажался, когда ушел не попрощавшись. И сожалею об этом каждый божий день. Это правда. Могла бы ты принять ее, чтобы следующие пару месяцев мне этого не припоминать?

Краешек зияющей раны затянулся, словно слова Хадсона стали швами. Глупо было верить ему, и все же я поверила.

— Могу.

— Уверена, что справишься с этой ролью? Понимаю, это сложно, но на сегодня наша цель — убедить всех, что мы пара.

Глаза Хадсона загорелись так, будто он нарочно меня провоцировал.

Игра началась.

Я усмехнулась:

— Я тебя умоляю… Как только научишься имитировать оргазм, тебе под силу любая роль. Смотри и учись.

Глаза Хадсона на секунду расширились, но он тут же овладел собой:

— Ладно. Тогда приступим.

Этот раунд определенно за мной.

Мы вышли на задний двор, и у меня отвисла челюсть.

Дом семьи Хадсона примыкал к Фаундерс-парку. Целых два акра были отведены для вечеринки Джунипер. По периметру стояли небольшие столики для пикника с яркими скатертями.

— Немного перебор, зато у нас тут весело, — сказал Хадсон и повел меня в парк, где устроили настоящий карнавал. — Кроме Джунипер, Мэйсона и Мелоди — близнецов моей кузины, — в нашей семье нет детей, поэтому мы все собираемся на их дни рождения. Джунипер выбрала карнавальную тематику, и каждый принес что-то в этом духе.

Мы прошли мимо гигантского надувного батута с полосой препятствий.

— За него отвечает Кэролайн. Ты бы видела, как она запаниковала, когда нам показалось, что удлинитель до него не дотянуть.

Уголки его губ приподнялись, и он указал на станцию справа:

— Тетя Джо и дядя Марк поставили аттракцион «Лопни шарик».

Они как раз надували шары и помахали нам в перерыве.

— А их подросшие дети будут делать аквагрим.

Я помахала подросткам, мимо которых мы проходили. Хадсон указал на ряд станций напротив и продолжил:

— Вон там у нас дорожка для бега на трех ногах, станция Гэвина с бутылками для игры в «Накинь кольцо» и мишень для стрельбы нерфами[8] — к ней меня уже не пускают, потому что знают: я всех уделаю.

Он поставил подарок Джунипер рядом с другими на одном из столов, а я тем временем пыталась вникнуть в происходящее.

— Посередине близнецы расставляют складные стулья для игры в «Кто успел — тот и сел».

— Вы сами… все это делаете?

У меня перехватило дыхание. В нашей семье даже ужин не готовили.

— Ну, это не чаепитие в «Плазе», — сказал он, приподняв козырек.

— Это лучше.

Я наблюдала, как его родные сновали туда-сюда, расставляя все на станциях.

— Вам бы тоже уже приготовиться, — заметил отец Хадсона, проходя мимо нас.

Он нес накрытый сеткой поднос с едой к грилю рядом со столом, уставленным блюдами. Гэвин и Кэролайн пошли в мать, а вот Хадсон был вылитый отец.

— Если дети соберутся, а вы будете не готовы к выходу, Кэролайн не забудет тебе это до конца дней.

— Точно. А гриль готов?

Рука Хадсона скользнула вниз по моей пояснице. Нервные окончания тут же вспыхнули, по спине побежали мурашки.

— А ты думал, — сказал отец Хадсона, приподняв серебристые брови, и указал на пустой походный стул рядом с дымящимся грилем, обратившись ко мне. — Если он будет плохо себя вести, приходи посидеть со мной.

Я не удержалась и кивнула:

— Да, сэр.

Но Хадсон уже повел меня к пустому пространству чуть в стороне от столиков. Земля была застелена толстым пенопластовым ковриком метра три на три.

— Кажется я позаимствовал его в спортзале на станции.

Хадсон присел на корточки рядом с кучей бежевых и коричневых… штуковин.

— Что это?

— Наша с тобой станция — битва тираннозавров.

Он встал, приподнял голову костюма и развернул его перед собой.

— Станция битвы тираннозавров? — переспросила я в полной уверенности, что ослышалась. На моей стороне коврика костюмов было не меньше восьми.

— Может, это и правда слишком, но я решил, что нам нужно по одному каждого размера.

Хадсон улыбнулся, и у него на щеке появилась ямочка, при виде которой все мысли тут же улетучились. Эта ямочка обезоруживала меня, как криптонит — Супермена.

— Вот твой.

Я пару раз открыла и закрыла рот, подыскивая правильный ответ.

— Ну же, давай, — прошептал Хадсон.

Глаза у него заблестели, как и всегда, когда он уговаривал меня сделать что-то запрещенное.

— Давай выбьем парочку кирпичей из этих толстенных стен, которыми ты себя окружила.

— Это и была твоя цель? — удивилась я.

— Естественно, — ухмыльнулся он. — Я же дал слово не обманывать тебя. Аллергии на веселье у тебя нет, Алессандра.

Я усмехнулась:

— Что ж, удачи. Сомневаюсь, что у нас с тобой одинаковое представление о веселье, учитывая, что ты прыгаешь с вертолета, но идея безнаказанно выбить из тебя все дерьмо мне нравится. — Я прикусила губу, потому что он был прав. Костюмы были… до смешного дурацкими. — Хоть это и не стоит того, чтобы потом объяснять, как я в очередной раз повредила лодыжку — внутри надувного динозавра.

Василий меня убьет.

— Я позабочусь, чтобы ты была в безопасности, — заверил Хадсон, и ямочки на его щеках стали еще глубже. — Да ладно тебе, Руссо. Моя девушка точно надела бы этот костюм и выбила бы из меня все дерьмо. Ты же сама этого хочешь.

Как ни странно, так оно и было.

Пять минут спустя я уже с наслаждением вдыхала пластмассовый запах, выглядывая в окошко в костюме динозавра. Вентилятор раздувал ткань вокруг меня. Резинки на запястьях и лодыжках были туго затянуты, чтобы не пропускать воздух.

— Это просто нелепо.

Какого черта я тут делаю?

— Ну уж как есть.

Хадсон в костюме обошел меня по кругу, выглядывая из окошка под пастью тираннозавра.

— Не подведи. Кажется, на нас смотрит Кэролайн.

— Ты что, всерьез ждешь, что я на тебя нападу?

Я резко развернулась, чтобы последовать за ним, и слегка покачнулась за хвостом. Лодыжка задрожала в знак протеста, но не от боли.

— Ничего не имею против твоего поражения.

Хадсон бросился на меня, и я отступила в сторону, но костюмы уже столкнулись, и мы отлетели друг от друга.

Я усмехнулась, пытаясь устоять на ногах. Хадсон снова бросился на меня и оттолкнул назад. Черт, а он проворный! Я споткнулась, сила тяжести взяла свое, и я упала. Вот что получаешь, когда надеваешь долбаный надувной костюм, как какая-нибудь десятилетка.

Костюм смялся. Вдруг кто-то обхватил меня рукой за спину так, что я крутанулась и упала вперед — прямо на грудь Хадсона, который принял на себя основной удар. Воздух вырывался из костюмов быстрее, чем вентиляторы успевали их наполнить. Я почувствовала, как другой рукой он подхватил меня под правое бедро, чтобы удержать ногу согнутой в колене и уберечь лодыжку.

— Я победил, — улыбнулся он мне.

— Так я же сверху.

Я шарила вокруг руками, чтобы получить над ним хоть какое-то преимущество.

— Я бы все равно присудил победу себе.

Судя по его улыбке, кажется, он тоже вжился в роль.

— Эй, вы! Подурачитесь позже! — крикнула мама Хадсона. — Дети вот-вот придут!

— Она думает, мы дурачимся.

Его взгляд искрился чистым озорством.

— Видишь? У нас получилось!

Я закатила глаза и послала его ко всем чертям.

В течение следующего часа и двадцати минут я помогала детям (и нескольким взрослым) надевать и снимать костюмы тираннозавра, завороженно наблюдая за тем, как они отскакивали друг от друга по всему коврику. Мне хотелось насладиться счастьем окружающих людей, и ни разу, ни на секунду я не вспомнила о балете, пока мать Хадсона не объявила перерыв на обед.

— Я принесу тебе тарелку, — предложил Хадсон.

Я покачала головой:

— Не стоит.

— Забота — меньшее, что я могу сделать для тебя в этих обстоятельствах. Именно этого и ждут родители. Я сейчас вернусь.

Он указал на единственный стол для пикника, за которым не было детей, и присоединился к толпе, собравшейся вокруг гриля.

Я перешагнула через скамью у стола для пикника и села посередине.

— Алессандра! Ты пришла!

На меня набросилась Джунипер в ярко-розовых шортах и радужной майке. На щеке у нее была нарисована бирюзово-розовая бабочка, а волосы заплетены во французскую косу.

— Я же обещала, что приду.

Я заметила, как у нее вспыхнули щеки, а в глазах появились искры волнения, и у меня на душе потеплело. Я пришла сюда только ради нее, но демонстрировать это было нельзя.

— С днем рождения.

— Спасибо!

Она уселась рядом и поставила перед собой газировку и бумажную тарелку с барбекю и сладостями.

— Буду сидеть с вами.

— Ты знакома с моей дочерью?

Кэролайн села напротив меня. Слева от нее тут же устроилась мама Хадсона, а справа, к моему облегчению, — Гэвин. Все они поставили на стол свои тарелки.

— Ни к чему разговаривать в таком тоне, — сказала мама Кэролайн, глядя поверх очков. И хотя в ее тоне слышался упрек, в нем не было той язвительности, которую обязательно добавила бы моя мама.

— Думаю, мне следует знать, с кем брат знакомит моего ребенка, — возразила Кэролайн.

Тут слева от меня сел Хадсон, а место на краю нашей скамьи занял их отец.

— Привет, Кэролайн, — сказал Хадсон, пододвинув ко мне тарелку. — Когда я присматриваю за Джунипер по выходным, чтобы ты могла поработать, мы иногда видимся с моей девушкой. Теперь ты в курсе.

Он достал из карманов две бутылки воды, поставил одну передо мной, а другую взял себе.

— Спасибо.

Я взяла вилку и нож. На тарелке лежал кусок курицы гриль, большая порция салата, свежие овощи с капелькой соуса ранч и брауни. Еще один крошечный участок раны, зияющей в груди, затянулся и зарос. Хадсон помнил гораздо больше, чем я ожидала.

— Джу-жу, ты точно не хочешь посидеть с друзьями? — предложила Кэролайн не терпящим возражений тоном.

— Нет. Мне и здесь хорошо, — ответила Джунипер, сверкнув мне улыбкой. — Мам, а ты знала, что Алессандра — знаменитая балерина?

Как тонко, Джунипер… Похоже, пришло время выполнять мою часть уговора. Я нарезала курицу в ожидании ответа Кэролайн.

— Да ну?

Кэролайн подцепила вилкой картофельный салат. Я молча жевала курицу.

— Она вроде как… всемирно известна, — кивнула Джунипер и обеими руками схватила чизбургер. — Говорят, она станет следующей примой. Знаешь, таких в мире не так уж много.

После этих слов у нее во рту исчез просто невероятный кусок бургера.

— И что же она делает в Хэйвен-Коув?

Вопрос Кэролайн явно был адресован мне.

— Разве она не должна быть в Нью-Йорке и вести жизнь всемирно известной балерины?

— Я восстанавливаюсь после травмы, — ответила я, втыкая вилку в салат. — В январе я порвала ахиллово сухожилие на сцене.

То ли мне показалось, то ли ее поза и впрямь немного смягчилась.

— Значит, ты вернешься, как только восстановишься?

Она бросила взгляд на Хадсона.

— План такой, да, — совершенно невозмутимо ответил он.

Я запихивала в себя еду, чтобы рот был набит, если она задаст еще вопрос. Энн справилась бы гораздо лучше. Она всегда располагала к себе людей.

Глаза Кэролайн сузились.

— Все равно поверить не могу, что вы встречаетесь, — сказала она, помахав перед нами вилкой. — Что-то здесь не так.

— То, что она считает его привлекательным, — подначил ее Гэвин.

— Прошу прощения за нашу дочь. — Мама Хадсона бросила на Кэролайн взгляд, в котором все и без слов ясно читалось. — Должно быть, ее манеры подпортились на солнце.

— И как же вы познакомились? — не успокаивалась Кэролайн.

Гэвин с таким интересом наблюдал, как Хадсон ест, словно сидел на концерте в первом ряду.

Черт! У меня свело живот.

— Я ее спас, — ответил Хадсон.

— Упала с папиной яхты? — удивленно подняла брови Кэролайн.

Пожав плечами, я ответила:

— Нет. Вообще-то она у нас на Средиземном море.

Гэвин подавился и тут же отпил содовой. Хадсон подавил улыбку.

— Алессандра проплывала мимо бухты на лодке с пробоиной в борту.

Ага, когда мне было шестнадцать.

— Только потому, что Ева собиралась плыть одна, если я не сяду в лодку, а я несла за нее ответственность. — Я покачала головой, вспоминая.

Ты не оставишь сестру, а я не оставлю тебя. В ту самую секунду я мгновенно, безоговорочно доверила Хадсону свою жизнь.

— Это твоя младшая сестра, да? — спросила Кэролайн. — Та, что опрокинула на пол в кафе целый молочный коктейль, потому что ей не понравилось, как я его приготовила? А потом, смеясь, ушла со своими подружками в вашу студию на дому, пока я за ней убирала?

Да уж, это похоже на Еву.

— Кэролайн, — резко оборвал ее Хадсон.

Я занесла вилку над салатом, как вдруг щеки обожгло жаром от смущения и гнева.

— Приношу свои извинения, — медленно произнесла я. — Она была трудным подростком.

— Зато Алессандра действительно милая, — вставила Джунипер. — О, Майя пришла! Я сейчас!

Она спрыгнула со скамейки и побежала к подруге.

Предательница.

— Что тебе нравится в моем брате? — спросила Кэролайн, пристально всматриваясь в меня.

Хадсон напрягся. Я сделала глоток и пожалела, что в бутылке вода, а не алкоголь.

— Он решительный.

— Тебе нравится, что он… решительный? — нахмурилась она.

— Потому что сама я не такая, — призналась я. — Обычно я очень долго принимаю решение, а потом я еще и передумать могу. Это одно из моих худших качеств. А Хадсон…

Я посмотрела на него и погрузилась в воспоминания — настоящие воспоминания, которые скрывала от самой себя за пеленой гнева.

— Он мгновенно делает выбор. И спасает. В нем чувствуется уверенность, которую я вряд ли обрету.

Хадсон протянул руку и заправил прядь волос мне за ухо.

— Все равно не верится, — покачала головой Кэролайн. — Какой у нее любимый цвет?

Хадсон убрал руку.

— Голубой.

— Когда у него день рождения? — спросила Кэролайн, воткнув вилку в свою тарелку.

— Двадцать пятого апреля, — ответила я, чувствуя, как меня охватывает раздражение. Знать, что наша семья Кэролайн не по душе, — это одно, но купаться в ее презрении — совсем другое. — Следующий вопрос?

— Кэролайн, прекрати сию же секунду, — упрекнула ее миссис Эллис.

— А вы чего ждали? Что я приму эту туристку в нашу семью на несколько месяцев, пока Хадсон ей не надоест и она его не бросит? — возразила Кэролайн. — Может, она еще с нами в поход пойдет? Присоединится к семейному путешествию, рискнув сломать ноготь?

— Приглашение принято, — пожал плечами Хадсон.

Стоп… Что?

— Да она и ночи не продержится, — парировала Кэролайн.

Ах ты ж. Я никогда не была в походе. Хотя поход, наверное, не так уж мучителен, когда в него идут добровольно.

— Сбавь обороты, Кэролайн, — предостерег ее Хадсон. — В семье Алессандры не шутят так, как принято у нас.

— А я не шучу, — ответила она, приподняв брови.

— Может, хоть ты мне поможешь? — спросил Хадсон Гэвина.

— Нет уж, — сказал тот и принялся доедать хот-дог. — Ты держишься лучше, чем я ожидал.

— Ведете себя как дети малые, — с упреком сказал мистер Эллис.

За столом повисла тишина. Джунипер подбежала к нам и уселась на свое место.

— Займусь-ка я остатками мяса. Джунипер, готова к торту и мороженому? Если да, я все принесу.

— Да, пожалуйста, — кивнула Джунипер, и мистер Эллис вернулся к грилю.

Джун со взволнованным видом повернулась ко мне:

— Бабушка испекла капкейки, а мама приготовила лучший в мире клубничный торт. Ты просто обязана его попробовать.

Я вздрогнула:

— Ой, мне нельзя…

— Балерины не едят клубничный торт, милая, — сказала Кэролайн. — Ни мороженое, ни кексы, ни другую еду, от которой их идеальные фигурки наберут даже несколько лишних граммов.

Я мысленно попросила прощения у Лины, но терпеть это невозможно — я была сыта по горло.

— Она не ест клубничные торты, потому что у нее аллергия на клубнику, — огрызнулся Хадсон. — Поэтому я взял ей брауни. Она любит шоколад. И пока ты не сморозила очередную чушь, давай уже со всем этим покончим. День рождения у нее седьмого марта. Ее любимый фильм — «Титаник», почему — я так и не понял, но ничего, посмотрю еще раз. Она предпочитает пуанты Bloch, а не Capezio. Любоваться ей больше нравится закатами, а не рассветами, она до безобразия остро чувствует разницу между разными марками бутилированной воды, добавляет сахар в кофе, а молоко — в чай. Да, и нерешительна она лишь потому, что слишком многие говорят, чего, по их мнению, она должна хотеть, пока она пытается осчастливить всех вокруг ценой себя самой. Достаточно тебе этого, Кэролайн?

Я уставилась на Хадсона, с трудом переводя дыхание. Он действительно все это помнил? Буквально несколькими словами ему удалось зашить рану, десять лет назад нанесенную его внезапным отъездом. И пусть эта рана еще не зажила и даже не затянулась, но хотя бы перестала кровоточить.

— Ты мог все это придумать, — покачала головой Кэролайн. — Да и сколько вы провстречались? Две-три недели? За это время невозможно столько узнать о другом человеке.

Все внутри меня начало вскипать.

— Прекрати! — закричала Джунипер, хлопнув ладонями по столу для пикника так, что стаканы зазвенели. — Хватит уже, мам! Они знакомы не три недели, а много лет.

Девочка сунула руку в задний карман и швырнула на стол фотографию. Увидев ее, я ахнула. Это был тот самый день, когда я выиграла и мы стояли перед входом на «Классику в Хэйвен-Коув». Хадсон обнимал меня за плечи, а я держала в охапке прекрасный букет цветов, который он мне принес. Наши улыбки сияли. Мы казались счастливыми и с такой надеждой смотрели в объектив, что у меня защемило сердце. Эти двое понятия не имели, что их ждет всего через несколько часов.

— Они были лучшими друзьями, но Хадсон ни разу не привел ее сюда, потому что знал, как ты будешь себя вести. Так все и вышло. А еще ты испортила мой день рождения!

Сказав это, Джунипер пошла к группке своих друзей. За столом снова повисло неловкое молчание.

Кэролайн сникла, глядя на фотографию. Затем она посмотрела на Хадсона, молча извиняясь, и отправилась вслед за дочерью.

— Вечеринки становятся куда интереснее, когда приходишь ты, Алли, — подмигнул мне Гэвин.

Хадсон схватил фотографию со стола и сунул в карман.

— Джунипер рылась в коробке с моими вещами!

— Алессандра, мне очень жаль, — словно откуда-то издалека прозвучал голос мамы Хадсона.

Я же наблюдала за тем, как Кэролайн опустилась на колени перед Джунипер.

Джунипер несколько раз кивнула в ответ на ее слова, а затем крепко обняла маму. Черт возьми, мама Джунипер перед ней извинилась. Так вообще бывает?

Это была гребаная катастрофа — все, что произошло. Кэролайн ненавидела не просто мою семью — она ненавидела меня. Она будет отравлять мне жизнь до тех пор, пока правда о наших отношениях с Хадсоном не вскроется, и потянет за мной всех остальных. Но, что хуже всего, она права. Между нами действительно было что-то не то.

Единственным достижением нашего чудо-плана на сегодня оставалось разочарование Джунипер, хотя мы добивались обратного эффекта.

— Пожалуй, я пойду.

Я встала из-за стола, прихватив с собой тарелку и бутылку воды.

— Алли… Алессандра.

Хадсон последовал за мной. Я выбросила мусор и поблагодарила его отца за угощение.

— Тебе не обязательно уходить.

— Обязательно, — кивнула я, достав ключи из кармана, и пошла через парк к дому Кэролайн.

— Ты не думай, она не всегда такая, — не отставал от меня Хадсон.

— А я и не думаю.

Я остановилась перед входом на задний двор.

— Но сегодня не тот день, чтобы навязывать Кэролайн общение со мной. Ты же видел, как Джунипер отреагировала.

— Хадсон! Пора выносить торт! — позвала его Кэролайн. Я обернулась и увидела, что она стоит посреди парка.

— Тебе пора, — сказала я, через силу улыбнувшись.

— Не надо этой твоей фальшивой улыбки, — чуть ли не прорычал он.

— Иди, — сказала я, мгновенно расслабив лицо. — Очевидно, это марафон, а не спринт. Когда Джунипер откроет подарок — там шкатулка для драгоценностей, — очень тебя прошу, не позволяй Кэролайн выбросить ее лишь потому, что внутри маленькая балерина. Это шкатулка Лины.

— Алессандра, — прошептал он.

Я отстранилась и зашагала прочь так быстро, как только позволяли ноги.

Час спустя я лежала, свернувшись калачиком на диване. На коленях растянулась Сэди. Энн зашла домой и обнаружила меня именно в таком виде.

— Как все прошло? — спросила она, бросив сумочку на столик, и села справа от меня.

— Она просто ужас, — ответила я, проводя пальцами по шерсти Сэди. — Кэролайн, не Джунипер.

От этих слов у Энн вытянулось лицо.

— Прости. Мне не следовало тебя заставлять. Я не подумала, просто выпалила.

Она погладила Сэди по голове.

— Что будешь делать? Я в любом случае на твоей стороне.

— Сегодня? Я ушла. — Каждая клеточка тела была опустошена, словно из меня высосали всю жизнь. — Лучше спроси завтра.

На кофейном столике зазвонил мой телефон, и Энн потянулась за ним.

— Если это Кенна, отклони вызов.

— Нельзя же и дальше ее избегать.

Энн подняла смартфон и протянула его мне.

— Вот и посмотрим.

Я взяла телефон. При виде имени Хадсона сердце сжалось.

Я показала сообщение Энн и откинулась на спинку дивана.

— Еще раз побыть мишенью для выпадов Кэролайн? Я только за.

Энн вздохнула и прижалась своим плечом к моему.

— Мы в чем-то ошибаемся? Как по-твоему, Лина хотела бы, чтобы мы оставили Джунипер в покое?

Эта мысль пронзила сердце, словно острие кинжала.

— Я бы все отдала, чтобы спросить ее саму.

— Я тоже.

Энн сбросила туфли и вытянула ноги, положив их на кофейный столик.

— Почему она ничего нам не сказала? Раньше я была готова поклясться, что у нас нет друг от друга секретов.

Она сделала паузу.

— Расскажем обо всем Еве?

— Боже, нет! — покачала я головой. — Еще рано. Благоразумием она точно не отличается.

К тому же если Кэролайн и ненавидела кого-то из нашей семьи больше, чем меня, то только Еву.

— Это точно.

Энн почесала Сэди за ухом. Я не сводила глаз с сообщения от Хадсона и раздумывала, сколько еще унижений смогу вынести.

— А кто еще знает? Лина же наверняка кому-нибудь рассказала, как считаешь? Может, отцу Джунипер?

Джунипер хотела бы, чтобы я пошла на пляж. Черт возьми, она на меня рассчитывала.

— Понятия не имею, — тихо сказала я, сжав телефон обеими руками. — Но знаю наверняка, что Лина обожала танцевать. И если ее дочь хочет танцевать, мы обязаны ей помочь, даже если ради этого мне придется надеть поверх купальника бронежилет.