Вариация

ХАДСОН

— Выглядишь так, будто на выпускной собрался, — рассмеялся Эрик, закинув руку на спинку зеленого бархатного дивана посреди зала в магазинчике «Костюмы Франклина».

— На выпускном он был ниже ростом, — пробормотал мистер Франклин, оценивая фасон уже третьего смокинга, который я примерил за утро.

— Все равно не понимаю, почему ты не хочешь пойти в белом кителе, — сказал он, закинув ногу на ногу. — Женщины без ума от образов офицера и джентльмена. Джесс уж точно.

— Алли сказала «блэк тай», значит, так и оденусь.

Особенно если учесть, что кроме этого сообщения с приглашением я ничего не получал от нее с прошлых выходных. Это был первый и единственный раз, когда женщина не отвечала на звонки и сообщения после поцелуя. Как же все-таки легко подорвать самолюбие.

Дело было не в самом поцелуе — все прошло лучше, чем великолепно. Всего на миг она была со мной, моей, на грани безумия. Не было ни масок, ни стен — только Алли. Да я до сих пор ощущал ее вкус, чувствовал телом биение ее пульса, по-прежнему слышал стон, который вырвался у нее из груди и попал мне прямо ниже пояса. Как только наши губы соприкоснулись, разгорелся пожар. Но зная, какую боль я ей причинил, я был благодарен, что она все прекратила. Сдержаться было невыносимо сложно, но чего мне уж точно не хотелось, так это чтобы наш первый секс произошел в общественной душевой. После этого поцелуя я понял, что первый раз точно будет. И тысячный. Никогда в жизни я не испытывал подобного влечения. Между нами все было предрешено.

Зная Алли, я понимал, почему она не звонила. Наш поцелуй был искренним. И хотя я теперь осознал, что хочу настоящих отношений, пускай и всего на одно лето, Алли он напугал до смерти.

— Ну-ка повернись.

Мистер Франклин покрутил указательным пальцем, и я развернулся, но тут же поморщился, увидев себя в зеркале.

— А обязательно надевать бабочку?

Кажется, для завершения образа не хватает только кролика и цилиндра.

Мистер Франклин окинул меня взглядом и посмотрел в глаза моему отражению в зеркале.

— Сейчас допустимо надевать и обычный галстук.

Ну спасибо, черт возьми!

— Вы проведете в Нью-Йорке все выходные? — спросил Эрик, не отрываясь от телефона.

— Понятия не имею.

Будем ночевать вместе?

Он рассмеялся:

— Обожаю наблюдать за тобой, когда ты вообще не контролируешь ситуацию.

— Рад, что тебе приятно.

Мистер Франклин снова сказал мне повернуться. Я так и сделал.

— Мне подтвердили отгул, так что, если она захочет провести там выходные, мы останемся на все дни. А еще я изучил сайт труппы, так что готов встретиться с ее друзьями.

Мне очень хотелось знать, как и где она живет и работает. Мы провели время вместе всего пару раз, и то с подачи Джунипер. Алли даже не была у меня дома. Если этот дом вообще останется твоим.

— Уже получил?

Эрик покачал головой:

— Уже должны были все отправить. Клянусь, над нами просто издеваются.

Мистер Франклин бросил на Эрика неодобрительный взгляд, но тот ничего не заметил, поскольку снова и снова обновлял страницу.

— Да не будут они присылать результаты в воскресенье.

Нестерпимо хотелось узнать итоги тестирования, но я очень волновался.

— Тебе-то нечего переживать, — сказал Эрик, бросив телефон на диван. — Все мы знаем, что ты сдал экзамен на отлично. Вопрос только в том, как высоко ты продвинешься по службе.

И какие места службы я включу в список пожеланий, а его необходимо подать через восемь недель. Ты должен остаться. Но хочу ли я этого?

А если я выберу Нью-Йорк, появится ли у нас с Алли шанс? Нет, между вами встанет прошлое. Мне оставалось надеяться лишь на самый обычный отпускной роман. Хотя я уже понимал, что этого мне будет недостаточно.

— Ты тоже прошел, — сказал я Эрику. — Я уверен.

— По-моему, этот костюм сидит по фигуре лучше других, — заметил мистер Франклин, обходя пьедестал, на котором я стоял, точно какой-то призовой пони. — Что скажете?

— Строгие линии. Все сопровождающие одобрят. Только не забудь про бутоньерку, — сказал Эрик, подняв большой палец.

— Напомни мне, с чего я решил, что ты чем-то поможешь?

Я окинул взглядом смокинг и посмотрел на мистера Франклина:

— Прекрасно. Его можно будет подправить в ближайшие десять дней?

— Без проблем.

С этими словами мистер Франклин указал на примерочную.

— Теперь, когда ты подобрал смокинг, можно мне пойти пообедать со своей девушкой? Или тебе и при выборе обуви нужен взгляд со стороны? — Эрик сунул в рот еще одну жвачку и активно задвигал челюстями.

— Передай от меня привет Джессике.

Я сошел с пьедестала.

— Ни за что. Она еще злится из-за того, что ты продинамил Бет.

Он встал с дивана, помахал мне на прощание и направился к двери, а я — в примерочную.

Когда я надевал футболку, зазвонил телефон. Я увидел на экране Гэвина и свайпнул, чтобы ответить.

— Как ты?

В трубке было слышно, как льется вода.

— Чем ты занят? — спросил Гэвин.

— Примерял смокинг, — ответил я и сел на пластиковый стул, чтобы обуться. — А ты? Сплавляешься по реке?

— Не совсем, — ответил он, и его голос буквально сочился напряжением. — В баре прорвало трубу, и затопило всю гребаную кухню. Я жду сантехника, потому что Скотт уехал за город.

— Отстой.

Я надел и быстро зашнуровал кроссовки.

— И ты звонишь мне, потому что…

Я взял смокинг и вышел из примерочной.

— Потому что я облажался.

У меня пропал дар речи от удивления.

— Ну… Это как в тот раз, когда ты тайком провел к нам в комнату Мелани Данн и тебе нужно было вывести ее оттуда, пока мама не увидела? — Я положил смокинг на прилавок и потянулся за бумажником. — Или это тот случай, когда надо взять с собой лопату?

— Заплатишь, когда заберешь, — сказал мне мистер Франклин. — Я позвоню, когда все будет готово.

— Спасибо.

Я пошел к выходу. Гэвин молчал, и с каждой секундой мне становилось все страшнее.

— Гэв, если это случай типа «тащи лопату», зря ты позвонил мне на мобильный. Теперь мы точно попадем в трукрайм-подкаст.

— Я никого не убивал, — пробормотал он. Шум воды слегка искажал звуки. — Но она убьет меня, если узнает.

— Кто?

Ступив на тротуар, я нажал на кнопку брелока и открыл пикап. На главной улице уже толпились туристы. Перед рестораном на другой стороне улицы выстроилась очередь. Кафе наверняка тоже переполнено.

— Кэролайн.

Я замер на краю тротуара. Сегодня же воскресенье. Опасение у меня в голове переросло в пронзительный вой сирены.

— А где Джунипер?

— Послушай… Знаю, ты разозлишься, но она просила меня помочь, и я не мог отказать. Не один ты приходишь ей на помощь. И я ни разу не забывал за ней заехать. Ни разу за пять месяцев, но сейчас ситуация вроде как вышла у меня из-под контроля. Я не успею вовремя, но не хочу, чтобы она сидела и ждала, понимаешь?

— Где она?

Я обежал пикап и распахнул дверцу.

— Пообещай, что не скажешь Кэролайн, — вздохнул он. — Я с ней обошелся ничем не хуже вас с Алли.

— Гэвин! Где наша племянница, черт тебя дери?

Я сел в пикап, завел его и бросил брелок в подстаканник.

— Она в Седарвилле. Выедешь прямо сейчас — может, успеешь добраться туда раньше, чем она закончит. Я пришлю тебе адрес.

На экране всплыло сообщение, и я тут же его открыл. Пару секунд я смотрел на название заведения, потом ввел его в навигатор и снова поднес телефон к уху:

— Не переживай из-за Кэролайн.

— Спасибо…

— Потому что я тебя убью сам, — сказал я и нажал отбой.

Девятнадцать минут спустя, четыре раза нарушив правила дорожного движения, я заехал на единственное свободное место на парковке у торгового центра и заглушил двигатель. Когда я вошел в балетную студию, до конца занятия оставалось еще девять минут.

Какой же он безответственный идиот!

Да как он вообще смеет сравнивать то, что делали мы с Алли, с тем, что он сам скрывал уже пять месяцев? Я затесался в толпу родителей, которые ждали детей. Большинство сидели перед стеклом, отделявшим студию от зоны ожидания. Обогнув тех, кто болтал под дальней стеной, я прошел дальше.

Я окинул взглядом занятые сиденья в переднем ряду и уставился на женщину слева. Она сидела ближе всех к стене, слегка наклонив голову. Под черной бейсболкой показалось знакомое лицо. Алли?

Да какого же черта тут происходит?

Я пробрался к стене и протиснулся вперед по узкому проходу, уворачиваясь от сумочек и кофейных стаканчиков, пока наконец не добрался до переднего ряда. Глаза Алли скрывал козырек кепки, и она стискивала руки перед собой, почти совсем спрятав их в широкие рукава темной толстовки.

Похоже, она вне себя.

— Судя по твоему виду, ты тоже этого не одобряешь? — спросил я.

Она резко обернулась и припечатала меня взглядом к стене, а затем снова переключила внимание на зал.

— Пригнись, а не то она тебя увидит.

— Очень на это надеюсь, — признался я, скрестив руки на груди. — Тогда, по крайней мере, она поймет, насколько плохи ее дела.

— А вот я слежу за занятием и не хочу, чтобы она увидела меня, — сказала Алли. — Так что пригнись.

Тогда ладно. Я присел и задел плечами стул Алли, втискиваясь в пространство, куда еле влез был двухлетка. Аромат ее духов ударил в голову, как стопка лучшей текилы. Я вдохнул, вполне готовый опьянеть. Ну хоть какие-то плюсы у этого утра.

— Когда ты узнала?

— Я увидела ее сумку в машине Гэвина на пляже, а дней пять назад догадалась об остальном. Но я хотела сперва проверить, а потом уже рассказать тебе, — сказала она, упершись локтями в колени, и подалась вперед. — А ты?

— Гэвин позвонил минут двадцать назад и сказал, что не сможет за ней заехать, — ответил я, стиснув зубы. — Так что я пока не все переварил.

Я оглядел класс. Там было десятка два девочек. В первом ряду я заметил Джунипер.

— Она что, на пуантах?

— Да, — выпалила Алли, взглянув на часы у меня над головой. — И будет на них еще целых семь минут.

— Прямо не верится, что он провернул такое у меня за спиной, — пробормотал я.

— А мне не верится, что так поступила она. — Раздражение Алли отдавало сарказмом. — Хотя о чем это я… Разумеется, я верю, что это ее затея. Только посмотри, на что ради нее пошли мы.

— И то верно.

Я взглянул на часы. Осталось шесть минут, их стоило использовать по максимуму.

— А я сегодня заказал смокинг.

— Ой… — Алли оглянулась на меня и снова отвернулась. — Спасибо.

— Ты хотела провести выходные в Нью-Йорке?

— Ты не обязан ехать на все выходные. В пятницу днем у меня назначена пара встреч, так что тебе лучше приехать к вечеру субботы. Так мы все успеем.

У Алли задрался рукав, и она натянула его на тыльную сторону ладони.

— Я взял отгул, так что могу сходить с тобой, — неловко предложил я.

— Хорошо, если так, будет здорово.

Я помолчал пару секунд, но мне было необходимо знать.

— А ваша мама придет на гала-концерт?

— Нет, — покачала головой Алли, не сводя глаз с Джунипер. — Сомневаюсь, что она когда-нибудь снова появится в Нью-Йорке. Она сама выбрала, где остаться.

Точно, она же где-то преподает. Что ж, одной проблемой меньше.

Вдруг учительница закричала, но из-за стекла ничего было не слышно. Девочка рядом с Джунипер расплакалась. У Алли сузились глаза.

— Хотел бы я посмотреть, как она повысит голос на Джунипер, — пробормотал я.

— Меган! Кажется, Оливия плачет, — обратилась одна мама к другой справа от нас.

— Опять? Пора бы ей уже научиться нормально воспринимать критику.

Алли сжала кулаки.

— Тогда я забронирую номер в отеле? — спросил я ее, и, черт возьми, меня чуть не стошнило от волнения.

Она покачала головой:

— Нет. Цены в отелях за гранью разумного. Остановишься у меня.

Победа!

— Годится, — сказал я, сдержав улыбку.

Учительница повысила голос, когда девочки повторили какой-то элемент хореографии, и тут же запустила бутылкой с водой вдоль зеркал.

А вот это она зря.

— Куинн сегодня опять не в духе, — как ни в чем не бывало заметила одна из мамочек.

Я чуть было не встал, но Алли положила руку мне на колено:

— Не надо. Так ты сделаешь только хуже.

— Мне что, смотреть, как какая-то тетка швыряется чем попало в метре от нашей племянницы? — прорычал я.

— Да.

Алли вцепилась в меня так, словно она была ремнем безопасности, а я — ребенком в автокресле.

— Прошу, доверься мне. Это мой океан.

Я удивленно покосился на нее. При мне Алли ни на кого не повышала голос, ни разу. Ну, только на меня.

— Ладно, но если она опять что-нибудь швырнет и попадет в Джунипер…

— Не попадет. Она не хочет причинять девочкам физическую боль. Только эмоциональную.

С этими словами она убрала руку.

А это еще что за садистская херня?

До конца занятия оставалось четыре минуты. И хоть это было совсем некстати, но здесь, в уголке, у нас была хоть какая-то возможность уединиться. Я должен с Алли поговорить.

— Послушай, насчет того, что произошло на пляже…

— Не напоминай.

Она напряглась.

— Алли…

— Я серьезно, Хадсон. Не стоит об этом говорить, — сказала она, вздернув подбородок. — Как по мне, тех пяти минут вообще не было.

Вот черт! Ребра сдавило, стало тяжело дышать.

— Еще как были! Ты же тоже почувствовала — все было по-настоящему. Имей мужество хотя бы признать это. Мы уже не дети.

Драгоценные секунды пролетели незаметно. Три минуты. Но она все же ответила:

— Ладно. Все было по-настоящему. И крайне глупо.

Алли повернула голову, и наши взгляды встретились.

— Если мы собираемся и дальше продолжать нашу игру, такое больше не повторится.

Ощущение победы оказалось очень мимолетным.

— Это тоже правило?

Раз так, мы разнесем этот запрет ко всем чертям. Я бы с радостью использовал все средства из своего арсенала, включая возникшее между нами влечение, чтобы у нас с ней еще хоть раз все случилось по-настоящему.

Она нахмурила брови и снова посмотрела прямо перед собой.

— Раз уж нам нужно проявлять нежность на людях, пусть она будет краткой и безликой.

— Алли, между нами не может быть ничего краткого или безликого, особенно когда мы друг к другу прикасаемся.

— В этом-то и проблема.

Она скрестила руки на груди, и передо мной возник образ, как она по кирпичику выстраивает те самые стены, которые я так хотел разрушить.

Две минуты.

— Ты решила, что будешь стоять на своем до последнего, да? — спросил я.

Она напряглась.

— Наш поцелуй напугал тебя до смерти. — Я подождал, пока не убедился, что отвечать она не собирается. — Почему? Потому что тебе понравилось? Потому что мы оба потеряли контроль? Или потому что мне удалось на пять упоительных минут заглянуть сквозь маску, которую ты так любишь носить?

Она спрятала ладони в рукава толстовки и снова наклонилась вперед, облокотилась в колени.

— Дело вот в чем. Я не боюсь признаться, что хочу тебя.

Это было самое простое из всего, в чем мне предстояло ей признаться. У нее приоткрылись губы.

— Да, пока я не заслужил того, чтобы ты перестала меня ненавидеть. Наш уговор действует до конца лета, ты ясно дала мне это понять. Но ты тоже хочешь меня, и я это точно знаю. И ты знаешь.

Жилка на ее шее забилась, и я сглотнул.

— И когда ты будешь готова это признать, пяти минут окажется недостаточно. Я намерен посвятить часы, дни и ночи тому, чтобы быть с тобой невероятно откровенным.

— Часы? — Она изогнула бровь, глядя на меня, но даже с ее безупречным самообладанием румянец на щеках ей скрыть не удалось. — Чуть не забыла, каким ты бываешь самоуверенным. — Она покачала головой.

— Разве это самоуверенность, если я могу доказать на деле, — бросил я, выдержав ее взгляд. — Только дай мне шанс.

У Алли порозовели щеки, и она отвернулась:

— Смотри-ка, занятие закончилось!

Как и наш момент уединения.

Она выпрямилась, достала из-под стула сумочку и алюминиевую бутылку с водой, а тем временем девочки в зале за стеклом снимали пуанты, собирали сумки и выходили из-за двери справа.

Я встал, скрестил руки на груди и подождал, пока Джунипер увидит нас.

На все это ушло не более трех секунд.

Племянница замерла за стеклом. Глаза у нее округлились. Она перевела взгляд с Алли на меня и обратно, вцепилась в широкий ремень холщовой сумки и попятилась.

— Да уж, на твоем месте я бы тоже убежала, — пробормотала Алли.

Я поманил Джунипер пальцем.

Сначала она пошла вперед медленно, но потом задрала подбородок, ускорила шаг и вышла из-за двери, будто это воскресенье ничем не отличалось от других.

Не будь я так зол на нее, эта дерзость меня бы позабавила.

— Быстро на улицу! — рявкнула Алли.

Джунипер поджала губы, но сделала, как было велено. Мы вышли из здания сквозь людской поток и направились к парковке.

— Хочешь накричать на меня — давай кричи.

— Даже не пытайся вывести меня из себя, — предупредила ее Алли.

Джунипер опустила взгляд на асфальт.

Я посмотрел поверх ее головы и встретился взглядом с Алли, дав ей понять, что выбор за ней. Я был более чем готов ко всему, что бы она ни собралась сделать дальше.

— Отвези ее ко мне домой. И поскорее.

Она повернулась, взмахнув собранными в высокий хвост волосами, и пошла между рядами машин к «мерседесу» Энн.

Джунипер вздохнула и подняла на меня глаза:

— А ты будешь на меня кричать?

— Пожалуй, предоставлю это профессионалу.

Я открыл пикап; пискнула сигнализация.

— Садись. Только потому, что я тебя люблю, мы поедем не спеша. На твоем месте я бы всю дорогу молился, чтобы Алли сменила гнев на милость до того, как мы доедем.