Вариация

АЛЛИ

— Хоть бы предупредила, что приедешь, — сказала Энн, неловко обнимая Еву. — Я бы прибралась в твоей комнате.

— Или как минимум ребенка куда-то дела, — пробормотала Ева.

Энн отступила на шаг и бросила на меня обеспокоенный взгляд.

— А если серьезно, что происходит? — спросила Ева, скинув сумку с плеча на пол.

— Я Джунипер Мекарро, — ответила Джун. — Дочь Шона и Кэролайн Мекарро. Лина была моей биологической матерью. Или первой. Или родной, в зависимости от того, какая терминология вам ближе. Мне вот ближе биологическая мать, но я оставляю за собой право передумать по мере взросления.

— Лина?

Ева удивленно посмотрела на меня. Я кивнула, Энн тоже.

— Лина родила ребенка, о котором никто не знал, — уточнила Ева, нахмурив уложенные брови. — Кэролайн Мекарро — это же твоя сестра?

— Да, — ответил Хадсон.

Я по-прежнему ощущала тепло его руки.

— Дайте угадаю: ее отец — Гэвин.

Она разглядывала Джунипер, как подопытного кролика.

От такого предположения у меня сердце екнуло, но Хадсон покачал головой:

— Нет. Я сделал анализ ДНК после Алли, чтобы развеять все подозрения.

— Ты не говорил, — прошептала я, что было довольно глупо, ведь нас и так все слышали.

— Подумал, что это не так уж важно, раз мы не кровные родственники, — ответил он, поглаживая меня по обнаженной спине большим пальцем.

— Прекрасно, и кто же ее отец? — спросила Ева, закинув длинные каштановые волосы за плечо.

— Мы не знаем, — ответила Джунипер, нахмурив лоб. — Кстати, твой утренний пост в «Секондз» — гадость.

Ева резко повернула голову к нашей племяннице:

— Я демонстрировала правильную технику тура пике. А ты не слишком ли мала для социальных сетей?

— А по-моему, ты показывала, что станцевала бы «Жизель» лучше, потому что для сравнения выбрала ту самую запись. Я даже не стала заходить в комментарии, где критикуют Алли, — сказала Джунипер и пожала плечами. — Хотя откуда мне знать. Мне всего десять.

Что сделала Ева? Моя спина напряглась.

Ева одарила Хадсона театральной улыбкой:

— Ха! Милое дитя.

— Спасибо.

Джунипер улыбнулась, и у уголков ее рта появились ямочки. Ева сузила глаза.

— Уходим, пока неловкость не зашкалила.

Рука Хадсона соскользнула с моей спины, и я притворилась, что не соскучилась по ней в тот же миг.

— Алли, в понедельник заеду за тобой?

— В восемь утра, — подтвердила я. — Увидимся через пару дней, Джунипер!

Девочка помахала нам.

— Пока! В походе будет весело! — пообещала она.

Хадсон провел Джун за порог и закрыл за собой дверь.

— Ева, — начала Энн.

— Тебе не кажется, что пора снять кольца? — прервала ее та, оставив сумку в прихожей, и пошла в гостиную. — У меня на примете есть несколько парней, если ты готова вернуться в строй. И несколько девушек.

— Ой… — Энн провела большим пальцем по обручальному кольцу. — Нет. Пока не готова.

Я уставилась на Еву. Она же неуправляемая. Что она будет делать теперь, когда узнала о существовании Джунипер? В порыве гнева она бывала мелочной, но вряд ли она со злости побежит к Кэролайн.

— Ну, даже не знаю, что меня больше удивило. — Ева взяла с кресла книгу Энн, закрыла, положила на край стола и уселась. — То, что Лина, как выясняется, втайне от всех родила ребенка, или то, что ты собираешься в поход.

— Рада тебя видеть, но что ты тут делаешь?

Я присела на краешек дивана подальше от телефона, чтобы не поддаться искушению и не посмотреть, что там пишут под видео Евы — судя по всему, язвительным. Энн села рядом со мной.

— Хочешь сказать, мой приезд в семейный летний дом необычнее того, что сейчас произошло? — спросила она, указывая на прихожую. — Вчера вечером мы закрыли летний сезон — кстати, спасибо, что пришла, Алли.

Я опустила глаза. Меня грызла совесть. Мне, кажется, не понравилась та, кем я становлюсь в Нью-Йорке, — вот и все, что я выяснила, съездив туда. Не исключено, что я даже не знаю, кто я. Сама собой я была только рядом с Хадсоном.

— Я же говорила, ей сейчас тяжело, — упрекнула Энн.

— Не прикрывай меня. — Я посмотрела Еве в глаза. — Мне жаль. В следующий раз исправлюсь.

— В следующий раз ты вернешься на сцену. — Ева пожала плечами, сбросила туфли и поджала под себя ноги. — Я привезла тебе рогаликов из твоего любимого кафе в нашем квартале. Думала, вдруг ты соскучилась по городу.

— Спасибо. — Это она в знак извинения за то, что там запостила? — Очень мило с твоей стороны.

— Ах да, Василий опубликовал программу на осень, — добавила она и понимающе посмотрела на меня.

— На сайте?

Дыши. Василий постоянно передумывал. Да, он сказал мне, что «Равноденствие» войдет в тройку осенних постановок, но это еще ничего не значило. До тех пор, пока он не опубликует афишу.

— На сайте. — Ева улыбнулась, и глаза у нее загорелись. — «Равноденствие» в афише, Алли. Наконец-то ты сыграешь роль, созданную специально для тебя! Поздравляю!

Я непроизвольно ахнула.

— Потрясающе! — воскликнула Энн, обняв меня за плечи. — Жду не дождусь, когда увижу.

Радость, недоверие, гордость — все эти эмоции переполняли меня одновременно, но сильнее всего сжимало сердце беспокойство.

— Он поставил балет в афишу. Нам все удалось!

Я улыбнулась. Все остальные эмоции пересилила радость.

— Само собой, роли распределят позже, да и всем известно, что в главных ролях будете вы с Эвереттом, но… — В глазах Евы вспыхнула надежда. — Я подумала, если ты порепетируешь со мной пару дней, у меня будет преимущество на прослушиваниях, а вместе с ним и шанс стать солисткой. Прошу тебя, скажи да!

— Айзек уже поставил хореографию?

По идее, до этого оставалось еще полтора месяца.

— Нет, но все в курсе, что он трахает Шарлотту, и она… — Ева неловко поерзала на стуле. — Она репетирует, Алли. Я видела, что она задерживается в студии еще на несколько часов после того, как все уходят. И с ней Айзек. Если ты не будешь готова, она приберет к рукам твою роль.

Меня затошнило.

— Она же просто солистка. Если я не буду готова, роль достанется Рейган или Кэндис. Ведущие же они.

— Ты будешь готова, — заявила Энн.

Нет, я же беру несколько дней отдыха, чтобы провести их в лесу. Черт бы все побрал!

— Так Лина правда родила? — на удивление быстро сменила тему Ева. — А зачем ей отдавать ребенка Кэролайн? Она же нас ненавидит. — Ева сморщила носик. — Кэролайн не против, что эта девочка сюда приходит? Да она бы скорее дом наш подожгла, чем разрешила дочке с нами общаться.

— Она не в курсе, — ответила Энн. — Пока не в курсе. Мы расскажем тебе все, что нам известно…

— Не надо, — пожала плечами Ева. — Она миленькая. Очень похожа на фотографии Лины, но вряд ли мы будем часто видеться.

— Мы надеемся, все изменится, — оптимистично улыбнулась Энн.

— Зачем? — Ева взяла со столика бутылку с водой, которую принесла Энн, открутила крышку и сделала глоток. — Раз она счастлива, оставьте ее в покое. Видимо, Лина не хотела, чтобы мы вмешивались, иначе рассказала бы нам. — Она отставила бутылку. — И вы не знаете, кто отец?

Энн напряглась:

— Нет. Но мы думаем, кто-то из Сан-Франциско.

— Ха! — Ева встала, закинула руки за голову и потянулась. — Я бы спросила Джейкоба. Кажется, он был там примерно в то же время, пару лет танцевал в кордебалете. Возможно, он знает, с кем Лина спала. Ты серьезно собираешься в поход? — Этот вопрос она адресовала мне.

— Да, — кивнула я. — Пытаемся завоевать расположение Кэролайн. Может, тогда она не запретит нам в судебном порядке приближаться к Джунипер, когда узнает, что мы ее биологическая семья.

Ева права: первым делом стоило расспросить Джейкоба. Все остальные, кого я знала и кому доверяла, начинали карьеру в Нью-Йорке и так там и остались.

— И надолго?

— На три дня, — ответила я.

— Ты на три дня прервешь тренировки ради прогулок по лесу? — уточнила она, повысив голос. — Ты не можешь себе позволить.

— Может, — возразила Энн, заправляя локоны за уши. — Ей нужна жизнь за пределами труппы. Ева, мы считаем, что это правильно. — Ее тон стал похож на мамин.

— Мы считаем, что ей нужно свалить, забыв о статусе примы и предстоящей роли, чтобы провести время с ребенком, о котором Лина даже не удосужилась нам сообщить? — усмехнулась Ева. — Какая же ты ответственная, Алли! Мама гордилась бы тобой.

Я встала.

— Не перегибай. Я наверстаю эти дни, да и мой психотерапевт считает, что это хорошая идея. Вырваться из студии и отправиться в поход, а не врать Кэролайн, — уточнила я. — Я пошла собираться.

— Ума не приложу, как это — обладать всем и не бороться за то, чтобы это удержать, — сказала Ева, следуя за мной в прихожую. — Я бы убила, лишь бы заполучить хотя бы половину твоего таланта, а ты берешь и растрачиваешь его впустую. Как же это несправедливо.

— Прекратите ссориться, — приказала Энн.

Я дошла до первой ступеньки и обернулась:

— Так вот зачем ты выложила видео? Отомстить за то, что я вчера не пришла? Или показать всем, что у тебя больше таланта? Ты так отчаянно хочешь доказательств своей значимости, что тебе необходим миллион комментариев, уверяющих, что ты лучше меня? И как, сто́ит всеобщее признание того, чтобы выставить меня на посмешище в сети?

У нее вытянулось лицо.

— На нас перестали подписываться, а ты не снимаешь видео о реабилитации. И ты сама дала согласие использовать твои записи.

— Я дала согласие помочь сестре!

Мой крик эхом раскатился по пустым коридорам.

— Мы обе понимаем, что все хотят просто смотреть на тебя! — ответила Ева, всплеснув руками. — Ты Алессандра Руссо! Весь мир обожает тебя, боготворит, ценит! А я всего лишь младшая сестра, которую взяли в труппу, чтобы тебе угодить.

— Чушь собачья, и ты сама это знаешь, — покачала головой я.

Никто не знал меня настолько хорошо, чтобы полюбить, не считая сестер.

— Василий не поощряет подобного. Помнишь, он не принял Лину в труппу в ее первый сезон? Он заставил ее заслужить место, совершенствоваться еще год, а затем попробовать снова, и с тобой та же история. Перестань давить на жалость, Ева.

— Ну да, — саркастически выпалила она, закатывая глаза. — А фамилия Максима не имеет никакого отношения к тому, что он стал хореографом. Перестань притворяться скромницей и признайся хотя бы раз. Ты королева…

— Прекратите!

Энн встала между нами и развела руки в стороны, размахивая ими.

— Перестаньте немедленно! Мы впервые собрались здесь все вместе, не надо так. — Ее взгляд метался между нами. — Мама не это имела в виду, когда велела нам проводить больше времени втроем…

— Давай позвоним маме и спросим ее. — Ева полезла в карман и посмотрела на меня. — Или тебе она дает только односложные ответы? Ей же до сих пор за тебя стыдно?

Я впилась ногтями в перила.

— Хватит! — рявкнула Энн. — Ты прекрасно знаешь, папа не потерпел бы, если бы ты так о ней говорила, а Лина…

Рот у нее закрылся, и она глубоко вздохнула.

Чувство вины обрушилось на меня многотонным грузом. Ева отвернулась, обхватив себя руками.

— Остались только мы, девочки, — тихо сказала Энн. — Только мы втроем. У каждой из нас год выдался не из легких, но мы должны стараться, мы должны становиться лучше ради друг друга. Иначе никак.

Я поникла. У пирса осталось всего три опоры, и это были мы. Не будем держаться друг друга — следующую бурю не пережить. Раз Еве легче от того, что она выложила в сеть видео с моей травмой, которое и так уже все видели, пускай. Не такая уж высокая цена за то, чего бы там моя сестра ни хотела получить от этого дурацкого приложения.

— Прости, — прошептала Ева, медленно подняв на меня глаза. — Я его удалю.

— Спасибо. Мне тоже искренне жаль. Надо было вчера вечером прийти на твое выступление.

Я взглянула на Энн и вздохнула, увидев отчаяние в ее умоляющих глазах.

Из всех нас лишь у нее в жизни все перевернулось с ног на голову. Наших ссор она не заслуживала. Ради нее я могла хотя бы сгладить ситуацию.

— Я тебе помогу, — сказала я Еве. — До отъезда у меня есть два дня. Я научу тебя всему, что знаю о партиях солисток в «Равноденствии».

— Спасибо! — просияла Ева.

Хотя сделала я это только для того, чтобы увидеть облегчение во взгляде Энн.

Сверху донеслось звяканье металла. Я задрала голову и увидела Сэди. Она только проснулась и сразу поспешила вниз.

— Привет, малышка!

— Ни хрена, у тебя собака?! — воскликнула Ева. — Да что тут, черт возьми, происходит?

— И к этому привыкнешь, — наставительно сказала Энн. — Наш новый девиз.

Мы занимались все выходные, делая перерывы только для того, чтобы охладить ноги. Ева уехала в понедельник утром, успев неплохо освоить большую часть хореографии. В своей комнате она не прибралась, да еще и перерыла шкаф Лины, когда ей понадобился свитер. Зато в аэропорт она уезжала, уже уверенная в своих силах.

Меня же к тому, чтобы тренироваться не переставая, мотивировала Шарлотта. Черта с два я уступлю ей роль, созданную для меня. Но если Еве дни, проведенные в студии, придали сил, то мне они показали, насколько далеко мне до полного восстановления. Я падала чаще, чем могла себе позволить. В основном из-за того, что была еще не готова танцевать на пуантах, из-за неуверенности в себе и от страха снова травмировать лодыжку. Три фактора, но крест на моей карьере угрожал поставить страх. Если я его не преодолею, придется уйти со сцены.

* * *

— Ты молчала всю дорогу, — сказал Хадсон, когда мы заехали на гравийную стоянку у озера. — Мне стоит беспокоиться?

— Нет. Просто задумалась.

Мы вылезли из пикапа, и я залюбовалась густым пологом пышной листвы. Здесь было так безмятежно.

— Забыла тебе сказать. Пару дней назад я звонила Джейкобу — вы с ним познакомились на гала-концерте…

— Харви, премьер. Помню.

Хадсон полез в битком набитый кузов пикапа и бросил мне маленький походный рюкзак. Энн настояла, чтобы я купила его для этой поездки.

— Спасибо.

Я надела рюкзак и прикинула, чьи машины на стоянке. Приехали уже все.

— Он сказал, что вспомнил: в январе Лина получила травму и взяла отпуск, чтобы восстановиться. Видимо, поэтому он и не спрашивал, с чего это я не прохожу реабилитацию в труппе. Он решил, что в нашей семье так принято.

— Харви не знал, что она беременна, — предположил Хадсон, взяв свою сумку.

— Да, — ответила я, защелкивая грудную стяжку. — Придется начинать с чистого листа.

— Что ж… Так, ладно, проведем для тебя экскурсию, обустроимся, и я вернусь за оставшимся снаряжением, — сказал Хадсон, надевая рюкзак.

— Иду за тобой, — сказала я с легкой улыбкой.

Он усмехнулся. Мы взялись за руки и пошли по широкой дорожке, посыпанной гравием.

— На случай, если кто-нибудь смотрит, — прошептал он и поцеловал мне руку.

В груди разлились тепло и нежность. Вокруг никого не было, и мы оба это знали, но руки я не отдернула.

— Готова провести целых три дня с командой Эллисов? — спросил он.

— Когда придет время уезжать, я стану любимицей Кэролайн, — заверила я его, скорее желая подбодрить себя.

— Моей ты уже стала.

Я закатила глаза, но тепло в груди разгорелось еще сильнее.

— Это не по-настоящему, сам знаешь.

— Ты сама себя в этом убеждаешь, Алли, — ответил он, сжав мою руку. — И кроме того, в ближайшие три дня все по-настоящему. А когда придет время уезжать, я сумею убедить тебя провести вместе все оставшееся лето.

— Как самонадеянно, — сказала я, с трудом сдерживая улыбку.

Мы начали спускаться по более крутому участку тропы. Впереди показался берег озера.

— Кровати сдвигать не будем.

— А ты откуда знаешь, что там придется сдвигать кровати? — спросил он, искоса глядя на меня и не скрывая ухмылки.

— Джунипер сказала.

На крутом спуске у меня протестующе заныли бедра, но я изо всех сил постаралась прогнать боль. Каждая мышца ныла оттого, что я провела слишком много времени в студии с Евой.

— И про то, что домик номер четыре лучше всех, потому что он рядом с туалетом.

Хадсон рассмеялся, но это никак не помогло мне избавиться от приятного, но неуместного ощущения в груди. Вообще-то от его смеха оно лишь усилилось.

— А вот мне нравится седьмой. Он ближе к воде, но мы опоздали и кто-нибудь из дядей уже его занял. Да, и не волнуйся, мы не будем сдвигать кровати, пока сама не попросишь.

Я отмахнулась от летящего жучка.

— Этому не бывать.

Как только он коснется меня губами, я растаю. Но для выживания мне необходимо всегда оставаться твердой. И даже жесткой.

— Посмотрим.

На этот раз я тут же отвела взгляд, когда на его щеке показалась ямочка. Этот мужчина слишком прекрасен — само по себе катастрофа, а лично для меня вдвойне.

— Хадсон! Алли! — позвала нас миссис Эллис, лучезарно улыбаясь.

Мы подошли к павильону. В крытом патио стояли четыре стола для пикника и гриль. Из окон открывался потрясающий вид на озеро в окружении деревьев. Мама Хадсона обняла нас, и я приняла ее теплые объятия чуть естественнее, чем на пляже.

— Как я рада вас видеть!

Она вручила Хадсону ключ — на кольце болтался брелок в виде мини-весла для каноэ.

— Ваш — девятый.

— Он же ваш, — возразил Хадсон. — Я не стану занимать твой любимый домик.

— Ну, все остальные заняты, — ответила она, взглянув поверх лилово-полосатых очков. — Так что те, кто опаздывает, берут то, что им предлагают, с достоинством и благодарностью. Все остальные уже распаковывают вещи, так что за дело.

— Но он ваш.

Хадсон посмотрел на меня так, словно я могла помочь, но я развела руками. Ни за что на свете не стану встревать в споры, еще даже не успев распаковать вещи.

— Папа выбрал четвертый. Девятый — самый дальний, а папа, кажется, вчера вечером что-то такое съел и…

— Ни слова больше. — Хадсон забрал ключ. — Похоже, мы идем в девятый.

— Веди, — сказала я, поправив рюкзак на плечах.

— Да, в этом году девятый, восьмой и седьмой отремонтировали, — восторженно просияла миссис Эллис. — Скажете нам потом, как вам. Наверняка к следующему лету доделают шестой, пятый и четвертый.

— Обязательно, — пообещал ей Хадсон.

— Обед в двенадцать, — напомнила она ему, а затем повернулась ко мне. — Алли, нам так приятно, что ты поехала с нами. Если Кэролайн будет себя вести как мерзкая жаба, поступи с ней как подобает поступать с жабами и зашвырни в озеро.

У меня отвисла челюсть, но мама Хадсона повернулась и пошла по тропинке, как я поняла, к четвертому домику.

Пять минут спустя мы стояли в дверях девятого домика, в некотором потрясении разглядывая простой, но уютный интерьер.

— Не может быть, — прошептала я.

Хадсон потер затылок:

— Давай попросим кого-нибудь поменяться.

— Ни в коем случае! Они скажут, что я стерва, — прошипела я, оглядывая комнатку пять на пять метров, точно у нас был другой выход.

Мы будто оказались в одном из шаблонных любовных романов Энн.

— Ну… есть и плюсы: кровати сдвигать не придется, — отметил Хадсон.

— Да и как их сдвинешь, когда кровать всего одна.