An ordinary sex life (OSL)

Книга 3. Глава 18. Бабочка и Пчела II. Часть 3

28 МАРТА 2004 ГОДА, ВЕСЕННИЕ КАНИКУЛЫ.

Был уже вечер, когда Адриенна заехала на Мустанге обратно на старую знакомую подъездную дорожку, я быстро вылетел за дверь и поспешно направился к багажнику. Я схватил и Брэнди, и свои чемоданы, покатил к передней части дома и поднялся по ступеням на крыльцо.

Дверь открылась прежде, чем я добрался до нее, и Аврора вышла, быстро подпрыгнув ко мне и приветливо обняв. «Хей, ты».

«Привет», тепло ответил я, обнимая ее в ответ. Но как бы я ни был счастлив видеть Аврору, я думал о двух других девушках, которые были для меня очень важны. «Пейдж уже вернулась?»

Аврора грустно посмотрела на меня, задержав взгляд на мгновение, прежде чем моргнуть и покачала головой. «Нет. Ни слова. Даже телефонного звонка с тех пор, как за ней приехали родители».

Я вздрогнул при воспоминании. Аврора позвонила мне в воскресенье, после свадьбы Киры, чтобы подвести итоги. Родители Пейдж сначала не догадывались, что она беременна, мама даже шутила о том, что она ест слишком много нездоровой пищи. Но, решив не тянуть, пока у нее еще была подстраховка, Пейдж сообщила родителям, что она беременна.

Присутствовали или нет Аврора и Адриенна, но родители начали словесно избивать свою дочь прямо здесь, на тротуаре, пока она не превратилась в рыдающий комок. Они устроили такую сцену, что один из прохожих фактически встал между Пейдж и ее возмущенным отцом, приказав пожилому человеку отступить.

Отец Пейдж просто кричал, что она его дочь и что он имеет право делать с ней все, что хочет. Потом родители Пейдж затащили ее в свою машину и уехали так быстро, что даже сожгли резину. Мне хотелось быть там для поддержки, но Аврора заверила меня, что мое присутствие только ухудшило бы положение.

Здесь и сейчас я крепко сжал Аврору, а затем глубоко вздохнул. Я сказал ей, что собираюсь навестить Каденс, и напомнил Авроре, чтобы она позвонила мне, как только она получит известие от Пейдж. Затем я вернулся и пошел к общежитию моей девушки в нескольких кварталах от меня.

Как оказалось, я понятия не имел, куда я на самом деле иду.

Как бы я ни был обеспокоен ситуацией с Пейдж, я был в счастливом настроении, поднимаясь на лифте на этаж Каденс. Я с трудом переносил двух-трехдневные перерывы в свиданиях с девушкой последние пару месяцев. Провести эту последнюю неделю без нее было абсолютным мучением, и только телефон помогал нам оставаться на связи во время разлуки. Как и все остальное, ее стиль общения со мной был скорее дразнящим. Похоже, она ненавидела телефон еще больше, чем я, и все наши разговоры по мобильному телефону на прошлой неделе были довольно короткими. Как всегда, она оставила меня жаждать большего.

Я взволнованно вышел из лифта и быстро подошел к комнате Каденс. Я рассказал ей свой график полёта, чтобы она знала, когда я приду к ней. И я ожидал счастливого воссоединения с распростертыми объятиями и, возможно, даже долгожданного секса в ответ. Наш прощальный секс определенно был потрясающим.

Но когда я проходил мимо холла общежития, мое внимание привлекло знакомое лицо. Это была Пегги, соседка Каденс по комнате; и она сидела на диване с учебником в руках. Когда я резко остановился, она подняла глаза и я слегка помахал ей рукой. Она побледнела и почти нервно помахала рукой. А потом ее взгляд упал на дверь спальни.

Дверная ручка Каденс была перевязана красной лентой. Сначала меня охватило чувство страха. Зачем Каденс повесила красную ленту на дверную ручку, если меня не было рядом с ней? Желчь поднялась к моему горлу, и гнев закрался в мой мозг, прежде чем мое здравое суждение настигло меня.

Ну конечно. Каденс знала, что я возвращаюсь, и готовилась меня приветствовать. Наша годовщина с поездкой в карете и всем остальным прошла так хорошо, что, возможно, теперь она планировала что-то ДЕЙСТВИТЕЛЬНО особенное для меня. Бьюсь об заклад, она предварительно выгнала Пегги из комнаты и, вероятно, ждала меня, одетая в какое-нибудь облегающее нижнее белье. И с моей нарастающей эрекцией впереди я подошла к двери.

«Ублюдочное дерьмо! Еби меня! Ох, еби меня!»

Моя рука застыла на полпути к дверной ручке. У меня отвисла челюсть, а сердце колотилось в животе, когда я услышал крики, доносящиеся из двери.

«Порви меня! Порви меня!» крикнула Каденс по другую сторону двери. «Засунь этот толстый член в мою распутную жопу! Трахни меня! Трахни меня!»

Мои глаза расширились. ПИЗДЕЦ!

Мои руки напряглись, и я сжал кулаки, готовясь нахуй ВЫБИТЬ ДВЕРЬ. Но как только я потянулся, чтобы начать бить, весь гнев покинул мое тело, и я почувствовал, что готов рухнуть на пол. В уголках моих глаз образовалась влага, и чувство страдания смыло красный гнев в моей голове. Почему? ПОЧЕМУ?

Чувствуя онемение, я отвернулся от двери, прочь от звуков секса и от НЕЕ. Слегка пошатываясь, я направился прямо в гостиную общежития и подошел к Пегги, уронив задницу на диван, глядя на дальнюю стену.

«Мне очень жаль», мягко сказала Пегги.

Моргая, я спросил, все еще глядя на стену: «Как долго они там?»

«Полчаса. Может, немного дольше».

Мой разум метался. Я прикинул время. Каденс ДОЛЖНА была знать, что я приду. Она даже отправила мне письмо по электронной почте, чтобы уточнить мой график. Это означало, что она ЗАПЛАНИРОВАЛА, что я приеду прямо сейчас, когда на трахала этого парня. Осознав это, я действительно заплакал и закрыл лицо руками. «ПИЗДЕЦ!»

Пегги молчала, но я был уверен, что она наблюдает за мной. Я просто пытался успокоиться пару минут, но потом поднял лицо из рук и посмотрел на нее. «Ты знаешь этого парня?»

Пегги отрицательно покачала головой.

«Она была с ним раньше?»

«Я не знаю. Это определенно первый раз, когда она приводит сюда кого-нибудь, кроме тебя», сказала Пегги, пожав плечами, как будто эта новость могла как-то помочь.

Я вздохнул и опустил голову. Мы оба молчали несколько минут. Пегги просто сидела рядом со мной, не в силах вернуться к учебнику и просто уйти от меня. Но в конце концов я повернулся и посмотрел на нее. «Я собираюсь остаться здесь и ждать их. Тебе не обязательно оставаться здесь, если ты не хочешь».

Она заметно нервничала и посмотрела на дверь, а затем снова на меня. «Уверен?»

Я кивнул.

«Извини», извинилась Пегги, как будто все это произошло по ее вине. Она схватила книгу и сумку и чуть ли не выбежала из гостиной, отчаянно пытаясь выбраться из этой ситуации. Я надеялся, что это как-то улучшит отношения Пегги с ее собственным парнем. По крайней мере, тогда из этого выйдет что-то хорошее.

А потом я устроился ждать.

На самом деле это не заняло много времени. Я знал, что у нас с Каденс было несколько марафонских сессий вместе, но через двадцать минут дверь открылась, и вышел высокий, хорошо сложенный парень, полностью одетый. Каденс шла за ним, очевидно, одетая в халат поверх обнаженного тела. Он повернулся, чтобы поцеловать ее в губы, но вместо этого она подставила ему щеку. А потом он встал и нерешительно сказал: «Я тебе как-нибудь позвоню?»

«Конечно», уклончиво пожала плечами Каденс. Ее глаза сразу же метнулись ко мне, когда она поняла, что я в гостиной. А потом она чуть не вытолкнула парня за дверь.

Он послушно вышел и направился по коридору к лифтам, качая головой и бормоча: «Сумасшедшая сука».

Когда он прошел, я встал и направился к двери. Каденс с любопытством посмотрела на меня, а затем, вернувшись в комнату, затянула халат и провела правой рукой по своим клубнично-светлым волосам. Я последовал за ней внутрь и закрыл за собой дверь. Мой нос сморщился от очевидного запаха секса.

Каденс плюхнулся на кровать и села. Халат слегка приоткрывался на груди, открывая глубокий вырез ее 36D. Она вздохнула и посмотрела на меня: «Что ты здесь делаешь?»

Я моргнул и скрестил руки на груди, прислонившись к стене. «Я приехал к своей девушке после весенних каникул».

Она поджала губы и на мгновение отвернулась, затем повернулась ко мне лицом. «Как долго ты был там?»

«Достаточно долго».

«И ты остался?»

«Я хотел поговорить».

Каденс вздохнула, запрокинула голову и посмотрела в пространство, как будто она предпочла бы делать ВСЕ ЧТО УГОДНО, кроме разговоров. Я не был слишком удивлен. Глубокие разговоры НЕ были сильной стороной моей бабочки. «Неужели это обязательно?» она заскулила.

«Я думаю, нам следует».

«Я изменила тебе. Ты меня ненавидишь. Мы расстаемся. Разве это не так должно работать?»

«Это то, чего ты хочешь?»

Она повернула голову и снова посмотрела на меня. «Да», твердо заявила она.

Я приподнял бровь. «Ты не хочешь поговорить об этом и надеяться, что, может быть, я тебя прощу?»

«Чего?» Каденс выглядела потрясенной. «Нет, я не хочу твоего прощения! Я хочу уйти! Вот почему я соблазнила того парня. Вот почему я рассчитала это на то время, когда я знала, что ты придешь». Она остановилась и закатила глаза в явном раздражении. «Я хотел, чтобы ты поймал нас, чтобы мне не пришлось, блядь, ВЕСТИ этот ЕБУЧИЙ разговор!»

В этот момент у меня включился мобильный телефон. Я вздохнул и, не глядя, потянулся и нажал кнопку END.

Я снова скрестил руки и спросил: «Почему? Почему ты захотела расстаться?»

«Потому что это не работает, Бен. Потому что то, что ты хочешь, и то, что я хочу не одно и то же. И потому, что я думала, что эти отношения будут весёлыми!»

«А они не такие?»

«В большинстве случаев», признала она. «Но потом у нас были такие моменты, когда ты начинал всё это дерьмо, в котором ты хочешь ковыряться прямо сейчас. Ты хочешь поговорить, ты хочешь обсудить наше будущее и бла-бла-бла. Это так скучно! Это не ВЕСЕЛО!»

«А этот парень был весёлым?» Я указал на дверь. «Ты хочешь, чтобы ЕГО теперь вместо меня?»

«Его? Фу, нет! Он был одноразовым», Каденс взмахнула рукой. «Я больше никогда с ним не поговорю. Он ничего для меня не значил».

«И что? Ты использовала его? Чтобы причинить мне боль?»

Каденс пожал плечами. «Раньше это работало. Очевидно, я недооценила твои чувства ко мне». Она покачала головой. «И почему это так? А? Почему ты испытываешь ко мне такие сильные чувства? Что, черт возьми, я сделала, что заставило тебя думать, что у нас есть будущее?»

Мой мобильный телефон снова заработал. На этот раз я удерживал кнопку «END», пока эта чертова штука не выключилась.

«Почему я не мог думать о будущем с тобой?» Я нахмурился. «Разве не поэтому люди собираются вместе?»

«Нет!» Каденс посмотрела на меня так, будто я спросил ее, не хочет ли она есть живых тараканов. «Я хотела парня, а не гребаного мужа! Я хотела надежного мужчину, который бы открыл для меня двери, хорошо бы со мной обращался и выебал бы из меня всё дерьмо, когда я, черт возьми, захочу! Своди на ужин, выдвинь стул, а потом отвези меня домой и залей мне горячую сперму в мою задницу! Я хотела постоянный источник члена, а ты лучший среди всех!»

Я пережевал это и оглянулся на нее. «Тогда… тогда… почему мы просто не трахались с первого свидания?»

«Я не знаю! Почему мы не трахались?» Каденс впилась в меня взглядом. «Господи, может быть, это должно было быть моим знаком. Я должна была понять, что ты романтик, когда играешь медленно, вместо того, чтобы запрыгнуть на меня, как на всех девушек, которых ты встречал».

«Я романтик? Что тогда насчет твоего дерьма с принцессой?»

«Девушке нравится, когда с ней хорошо обращаются на публике, хорошо? Это не значит, что я хочу обниматься, быть нежной и говорить о своих чувствах». Она выплюнула слово «чувства», как будто это было самое отвратительно грязное проклятие, которое она могла вообразить.

«Но если ты просто хотела повеселиться, почему ты ждала?»

«Потому что я не делаю шага, пока ТЫ не покажешь мне, что хочешь меня. Я просто не делаю этого. За исключением того первого раза, когда я пригласила тебя на свидание потому что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотела с тобой встретиться я не из тех девушек, которые сами идут на контакт. Какая принцесса будет бегать за принцем?»

«Ты не бегала…» Я махнул рукой в сторону двери. «…за ним?» спросил я.

«Конечно нет». Каденс снова закатила глаза. «Он бегал за мной в течение нескольких недель. Да, я флиртовала с ним и дразнила его. И у него хватило смелости спросить, может ли он войти в комнату со мной при первой же возможности».

«Ёбанный пиздец…» Я уставился на нее с яростью в глазах. Слово на букву «Ш» вертелось у меня на языке, но мне не хотелось называть кого-либо шлюхой, даже ее.

Она узнала скверное выражение моего лица. Защищаясь, она зарычала. «Не пойми меня неправильно. Я не шлюха. Я отвергаю 99 % парней, которые делают мне предложения. Но я отвергаю 100 % парней, которые НЕ ДЕЛАЮТ, и я не виновата, что тебе потребовались недели, чтобы приступить к делу».

Я зарычал, по-прежнему имея мысли о шлюхе в голове. «И сколько из этих 1 %, которые ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО принимаешь, произошло с тех пор, как мы были вместе?

Ее глаза опасно сверкнули. «До него? Ноль. Я была полностью тебе верна до сегодняшнего дня». Затем глаза Каденс превратились в щелки, и она усмехнулась, когда спросила: «А что насчет тебя?»

Я зарычал и отвернулся. Я чертовски хорошо знал, что трахнул и Адриенну, и Брук с тех пор, как стал серьезно относиться к Каденс. Хотя они не «считались» для меня, я не совсем уверен, что моя девушка смотрела бы на вещи таким образом. Я начал составлять ответ, но Каденс опередила меня.

«Послушай, мне все равно, кто у тебя был на стороне, будь то Адриенна или даже больше, чем она», вздохнула Каденс. «Ты никогда не оставлял меня в покое, и это все, что имело значение. Но прямо сейчас я просто не хочу тратить больше времени. У нас итак тут уже НАМНОГО больше драмы, чем мне бы хотелось, и я всегда могу найти другого парня».

Я покачал головой, увидев, как небрежно Каденс отказывается от наших отношений. «Ебучие бабочки…»

«А?»

«Забудь», вздохнул я.

«Что ты хочешь от меня, Бен?»

«Я хотел девушку, хорошо? Если бы я просто хотел потрахаться, я мог бы просто продолжать трахать всех твоих сестер из женского общества», схватился я за лоб.

Каденс выдохнула, подперев подбородок руками. Она выглядела так, как будто это была самая страшная пытка, которую она могла представить, пойманная в ловушку и РАЗГОВАРИВАЮЩАЯ со мной. «Извини, я не то, что ты ожидал», протянула она без всякого раскаянья.

Но через секунду она устремила на меня свои зеленые глаза и серьезно посмотрела на меня. «Послушай, когда мы только начали, я не знала, что ты хочешь каких-то серьезных обязательств. Я просто хотела хорошо провести время и, основываясь на том, что я знала о тебе, видя, как ты флиртуешь со всеми другими Три-Дельтами, я подумала, что вы был того же мнения». Она глубоко вздохнула, на этот раз искренне извиняясь. «Мне очень жаль. Я должна была это понять, когда ты привел меня на встречу со своими друзьями в День святого Валентина. Думаю, я была слишком взволнована, чтобы заметить. Я была горячей и возбужденной и действительно устала так долго ждать, пока ты наконец сделаешь шаг. И когда ты наконец сделал это, секс был настолько потрясающим, что я забыла обо всем остальном».

Ее откровенность и открытая честность на этот раз сотворили чудеса, успокоив меня. Это было самое серьезное, что я когда-либо слышал от Каденс, и я не мог не вспомнить все наши озорные, мерзкие секс-сессии. И не в силах удержаться от улыбки, я приподнял бровь и протянул: «Секс был великолепен, не так ли?»

Она вздохнула. «Я буду скучать по нему. Но только секс нас не спасет. Не тогда, когда мы хотим разного».

«Я хочу близости и привязанности в отношениях», вздохнул я.

«А я нет. Это наша проблема. И поэтому мы не можем оставаться вместе».

Я кивнул и повернулся, чтобы прислониться спиной к стене, наклоняя голову так, чтобы смотреть в потолок. «Вот, это было так сложно? Просто поговорить со мной? Тебе не нужно было унижать себя, трахая какого-то случайного парня».

Каденс усмехнулась и одарила меня озорной ухмылкой. «Но мне НРАВИТСЯ трахаться…»

«Тем не менее. Это было бы не так больно», прорычал я. Я все еще не мог выбросить из головы видение, как мою девушку трахает случайный незнакомец. Мои руки сжались в кулаки, и мне пришлось медленно выдохнуть, чтобы успокоиться.

«Мне жаль». Она пожала плечами. «Возможно, в следующий раз». Я поднял глаза и увидел, что ее осанка улучшилась. Казалось, она понимала, что наш разговор подходит к концу, и ей больше не придется иметь дело со мной и моими эмоциями. Как настоящая бабочка, она уже собиралась сесть на следующий цветок.

Я покачал головой и проклял себя за глупость. Аврора предупреждала меня, что мы обречены на провал, если не будем на одной странице. Но меня ослепило красивое лицо и большие сиськи, и я не обращал внимания на все предупреждающие знаки. Однажды я потерпел неудачу с Адриенной, не понимая, что мы не хотим одного и того же в от нашего будущего. Теперь я сделал это снова с Каденс.

Что со мной, что это привлекает девушек, которые не хотели бы остепениться? Может, это моя вина. Будучи мужчиной-шлюхой, которым я был, возможно, все «хорошие» девушки с криками убегали в другую сторону, когда я приходил. Ни за что ни одна из них не захочет мириться с моими беспорядочными связями. Я сам застелил постель, играя со всем сестринством Три-Дельт, и мне пришлось спать в ней.

Каденс не собиралась меняться, и для меня было бессмысленно тратить время на попытки заставить ее. Покачав головой, я выпрямился и глубоко вздохнул. Я поправил рукава свитера, устало глядя на мою бывшую подругу. «Хорошо. Ты свободна. Мы расстались», вздохнул я. «Береги себя, Каденс».

Она посмотрела на меня и кивнула. «Ты тоже, Бен».

Я вышел за дверь, зажмурив глаза и пытаясь выбросить из головы видения Каденс и другого парня.

Но чем больше я старался, тем глубже они гнездились в моем мозгу.

Мне нужно было что-то УДАРИТЬ.

Я был очень угрюм и рассержен, пока шатаясь поднимался по ступенькам к дому. Мне было так больно, что я даже попытался снести стену в вестибюле общежития Каденс.

Стена 1, Бен 0. Черт возьми, я сломал себе руку.

Я вошел в дом и обнаружил, что гостиная пуста. Я повернулся, чтобы зайти в свою спальню, но кто-то, должно быть, услышал мои шаги по твердой древесине, потому что дверь Адриенны распахнулась, и оттуда появилась Аврора, глядя на меня с очень злым выражением лица. «Где, черт возьми, ты был?» она закричала.

«У Каденс. Ты, блядь, ЗНАЕШЬ это!» Я рявкнул в ответ, не в настроении. Но я пожалел о гневе в своем голосе и смягчился, глядя в лицо Авроры. «Что происходит?»

«Я отчаянно пыталась дозвониться до тебя. У тебя выключен мобильный или что-то в этом роде». Аврора распахнула дверь пошире, чтобы показать Адриенну, Брэнди и Пейдж, сидящих на кровати Адриенны. Пейдж рыдала, а двое других пытались ее утешить.

«Пока ты был занят ёблей, мы имели дело с этим» Аврора ткнула пальцем в Пейдж.

«Я не трахался», выплюнула я в ответ, слишком измученный, чтобы пытаться спорить с ней прямо сейчас. И я понял, что сейчас все равно не время спорить. Итак, я протолкнулся мимо Авроры и вошел в комнату.

Пейдж посмотрела на меня, когда я вошел, и просто заплакала еще сильнее. Она опустила голову, пока девочки гладили ее по спине. Миниатюрная рыжая постоянно хныкала, в основном бормоча. Единственные слова, которые я мог разобрать, были: «Я не знаю, что делать! Я не знаю, что делать!»

«Пейдж, Пейдж…» сказала я успокаивающе, отставляя свой гнев в сторону. На самом деле было хорошо, что я мог сосредоточиться на каком-то новом кризисе; это заставило меня перестать циклиться на Каденс. Я протянул ей руку и спросил: «Что случилось? Что случилось?»

Пейдж посмотрела на меня тусклыми глазами, её лицо было бледным. Она протянула руку и взяла меня за ладонь, плача: «Мои родители выгнали меня».

Ах, черт.

Уже эмоционально выжатый после всего этого с Каденс, я просто рухнул на кровать и опустил голову вниз. Пейдж сжала мою ладонь и продолжала хныкать. Потом она рассказала мне историю.

«Они, конечно, были в ярости, когда приехали забрать меня. Они отвезли меня прямо в церковь, и мы зашли к нашему священнику. Потом они продержали меня там почти всю ночь, задавая мне вопросы снова, и снова, и снова, пока они не убедились, что я им все рассказала».

Пейдж глубоко вздохнула, и мне удалось посмотреть на нее, сжав ее руку.

С извиняющимся взглядом она продолжила. «Они мало о тебе знают. Я сказала им, что ты был моим парнем на первом курсе, но мы расстались. Я сказала им, что ты не участвовал. Их больше беспокоило то, что происходило в прошлом семестре».

Я пожал плечами и кивнул. Я не беспокоился о том, что ее родители злятся на меня.

Пейдж вздохнула и посмотрела на других девушек. Они уже слышали эту часть, но возможность пересказать ее сосредоточила ее повествование. «Мои родители знают все: наркотики, беспорядочный секс. Они не могли поверить, что я даже не знаю, кем был отец. Мой отец был готов отлучить меня прямо тогда».

Пейдж скривилась и наклонилась, готовая снова заплакать. Я сжал ее руку и сказал: «Тебе не обязательно рассказывать мне все. Может, нам стоит просто успокоиться прямо сейчас. Девочки могут рассказать мне позже».

Но Пейдж покачала головой и упрямо посмотрела на меня. Я знал этот взгляд. Когда моей маленькой петарде что-то в голову приходит, ее уже ничто не остановит. «Мне пришлось покаяться, произнести молитвы и тому подобное. Мои родители привезли меня домой и тут же заперли меня. Я не могла выйти из дома ни по какой причине. Мы даже не отметили мой день рождения. Мне исполнилось 20 лет в прошлый вторник. Вы знали об этом?»

Она печально повернулась к Адриенне, которая только поджала губы и кивнула. Адриенна хорошо помнила дни рождения людей.

Пейдж вздохнула. «Всю неделю они давали мне только хлеб и воду наверное, не лучшая диета для ребенка. Они почти постоянно заставляли меня молиться или выполнять эти глупые ритуалы. А потом они изо всех сил старались показать мне мою ошибку и напомнить мне, как сильно я их разочаровала. Как будто я этого уже не знала».

Она вздохнула, а я просто продолжал сжимать ее руку, ожидая, пока она выговорится.

Через несколько секунд, отдышавшись, Пейдж посмотрела на меня и захныкала. Она выглядела готовой снова заплакать, ее губы сжались в твердую складку. «По-видимому, я недостаточно раскаялась. Неважно, что я уже провела месяцы, терзая себя из-за этого, и я слишком устала сомневаться в себе». Она закусила губу и посмотрела в потолок. «Они не говорили со мной о том, что делать с ребенком. Не знаю, обсуждали ли они какие-либо планы сами. Ничего не было сказано о том, что делать в будущем. Речь шла только об ошибках, которые я совершила в прошлом и что они никогда не должны были позволять мне уезжать из дома, чтобы поступить в колледж».

Брэнди и Адриенна все еще потирали спину и руки Пейдж. Они напряглись, и, судя по их сигналам, у меня сложилось впечатление, что история Пейдж подходит к концу.

Моя маленькая рыжая глубоко вздохнула и посмотрела на меня. В этот момент она была на удивление спокойна, как будто приняла то, что произошло. А может, ей было так больно, что она все еще была в шоке. В любом случае, ее голос был ясным и сильным, когда она села прямо и заявила: «Я понятия не имела, что должно было случиться, когда мои родители отвезли меня обратно в колледж. Я была удивлена, что они не говорили со мной о том, что делать с ребенком. Честно говоря, я думала, что они даже не позволят мне вернуться на учебу. Но они отвезли меня в Беркли и высадили у общежития. Мама осталась в машине, а папа подошел, чтобы вытащить мою сумку из багажника».

Пейдж глубоко вздохнула. Я понял, что все остальные, похоже, тоже затаили дыхание.

«Он странно посмотрел на меня и сказал: «Ты больше не наша дочь. Мы аннулируем твои кредитные карты, и тебе не будут рады в нашем доме. Ты явно выбрала этот греховный путь в своей жизни, и мы оставим тебя». Что ты будешь делать с этого момента, зависит от тебя». А затем он вернулся в машину и отъехал от обочины».

Я моргнул в полном шоке. В самом начале она сказала мне, что родители выгнали ее. Но мне все равно казалось, что меня ударили ногой, когда Пейдж, наконец, выложила это.

Мои мужские инстинкты решения проблем заработали. Возможно, было бы лучше оказать эмоциональную поддержку. Но опять же, может быть, Пейдж уже достаточно насытилась этим от девочек. Я несколько раз моргнул, а затем посмотрел вверх и спросил: «У тебя оплачено обучение хотя бы до конца семестра?»

Пейдж кивнула и взглянула на Брэнди, прежде чем вернуться ко мне. «Я в порядке в финансовом отношении, по крайней мере, сейчас. У меня полная стипендия, помнишь? Плата за обучение, проживание и питание. Даже медицинская страховка. Пока я сохраняю свои оценки».

Я не помнил. Я знал, что у Пейдж есть стипендии, и что она умная девушка. Но полная? «Вау», выдохнул я.

«Так что я не потеряю свою комнату в общежитии», осторожно сказала Пейдж. «Но, э… Я имею в виду, я знаю, что сказала, что не задержусь здесь надолго. Но я…»

«Ты можешь оставаться здесь столько, сколько тебе нужно. Я никогда не вышвырну тебя», твердо сказал я. Только тогда я обратился к своим соседям за подтверждением. Ни один из них не выглядел так, как будто собирался спорить. Даже Аврора кивала головой.

Пейдж кивнула и посмотрела на свои руки. Теперь, когда она рассказала свою историю… дважды… она казалась удивительно спокойной. Смирившейся и спокойной. Не было непосредственной опасности потерять крышу над головой или бросить учёбу. Конечно, надвигалось рождение ребенка. Но теперь, когда у неё больше нет возможности получить поддержку родителей, возможно, я все еще смогу уговорить Пейдж сделать аборт. Или, по крайней мере, решиться на усыновление. Она была не в состоянии вырастить ребенка.

Я размышлял об этих вещах несколько секунд, все еще держа Пейдж за руку, но глядя в пространство. Меня разбудило настойчивое «Бен!» Авроры, когда я огляделся и увидел, что глаза Пейдж затрепетали, и она была на грани обморока. Упс, она не была спокойной и смиренной. Она была в шоке. И когда ее эмоциональные запасы энергии покинули ее, она начала падать вперед прямо на меня.

Я быстро схватил ее за руки и придержал. Затем, не думая об этом, я поднял Пейдж, как маленькую девочку, и посадил ее себе на колени. Ее ноги были по обе стороны от меня. Ее руки были на моих плечах. И ее голова была положена мне на плечо.

«Хмм…» рыженькая рыжая захныкала и плотнее обвилась вокруг моего тела.

Не говоря ни слова девочкам, я повернулся и встал с кровати, все еще держа Пейдж на руках. Я вышел из спальни Адриенны и направился прямо в свою. Через несколько секунд я осторожно уложил рыженькую к себе в постель, а потом развернулся и скинул свои туфли и неудобные джинсы. Она стянула и свои собственные джинсы, прежде чем укрыться одеялом, слегка дрожа от холодного прикосновения. Затем я проскользнул рядом с ней, прижимая к себе юную испуганную девушку и давая ей тепло своего тела. Я медленно разговаривал с ней, успокаивая ее словами о том, как я был здесь, чтобы помочь ей. И в конце концов мы оба заснули.

Боль не прошла и во сне. Как только я уснул, мое подсознание взяло верх и заставило меня беспокойно ворочаться, никогда не достаточно, чтобы разбудить меня, но и не давая мне по-настоящему отдохнуть.

Я продолжал перебирать каждый разговор, который когда-либо вел с Каденс. Я продолжал видеть все зацепки, которые пропустил: подсказки того, что она никогда не хотела постоянных романтических отношений. И я мысленно карал себя за то, насколько я был глуп и совершил ошибки.

И ворочался не только я. У Пейдж была собственная тяжелая ночь, без сомнения, она пыталась смириться с мыслью, что ее родители отреклись от нее и что она была совсем одна на свете. Для молодой девушки, которая выросла в очень защищенной среде, страшно внезапно оказаться выброшенной в реальный мир. Я не мог представить, что творилось в ее голове той ночью.

В какой-то момент мое ворочанье и ворочанье Пейдж разбудили нас обоих. Это была самая темная часть ночи, но света от часов и луны было достаточно, чтобы мы могли видеть глаза друг друга, когда мы повернулись друг к другу. И на несколько секунд мы оба успокоились, увидев лицо кого-то особенного, человека, который действительно заботился о нас.

Я чувствовал себя брошенным Каденс. Хотя я бы не сказал, что влюбился в нее, я вложил часть своего сердца в наши отношения и, по крайней мере, большие надежды на ближайшее будущее. Я чувствовал себя одиноким и злым. Я хотел наброситься на что-нибудь и в то же время хотел чувствовать себя хорошо. Я сексуальное существо, и в такие моменты я всегда искал возможность утонуть в море оргазмического блаженства.

Пейдж чувствовала себя брошенной родителями. Она устала, была напугана и одинока. Она искала утешения и любви в любой форме. И во мне она увидела возможность счастья. Разве для нее не было бы замечательно, если бы единственный мужчина, который когда-либо встал на ее защиту, снова полюбил ее? Разве не было бы замечательно, если бы она снова могла быть с единственным мужчиной, который когда-либо был её заботливым парнем? И как было бы чудесно, если бы ее самая большая любовь женилась на ней и вырастила бы с ней ребенка, приютив и обеспечив и её, и её ребенка. Ей больше не придется оставаться одной. И она могла бы быть счастлива целую вечность.

Конечно, я знал, о чем думал в то время. В другой день я не узнаю, о чем думает Пейдж. Но это не имело значения. В тот момент мы оба хотели одного и того же. Я потянулся, чтобы обхватить ее щеки руками, наклонил голову и закрыл глаза, морщась. Пейдж дрожала от волнения и нетерпеливо встретилась с моими губами, ее глаза широко открылись на несколько секунд, пока наши рты сливались. А затем она захныкала от удивленного восторга, прежде чем закрыть глаза и отдаться страсти нашего поцелуя.

С этого момента никто из нас больше не думал. Это было где-то после трех часов ночи. Мы были истощены как физически, так и эмоционально. «Размышления» просто не было частью того, что случилось потом. Мы просто начали двигаться.

Мы оба заснули в футболках, которые носили накануне, и в нижнем белье. Сохраняя прикосновение наших губ, я перевернул нас так, чтобы оказаться сверху. А потом мы начали снимать одежду. Мы с Пейдж прервали наши поцелуи на время, достаточное для того, чтобы я стянул ее футболку, а затем оставил где-то на подушках. Она потянулась за собой, расстегнув бюстгальтер, а затем я провел рукой вверх и под расстегнутую чашку, чтобы погладить одну из ее дерзких 32B. Все это время я прижимался промежностью к ее бедру. И наши языки дрались вместе внутри и между нашими ртами.

Затем руки Пейдж потянули мои боксеры, поспешно сдергивая их. Я отстранилась достаточно долго, чтобы стащить их по моей заднице, даже не до колен, но достаточно низко, чтобы освободить член и яйца. На короткую секунду я подумал о том, чтобы потратить время на то, чтобы полностью раздеться, но острая потребность быть внутри нее была слишком велика. Так что, потянувшись вниз, я отодвинул промежность ее трусиков в сторону, вставил свой член и начал толкать.

Пейдж оторвала свой рот и проворчала, когда мой таран раздвинул ее упругие половые губы. Она была влажной, но не такой влажной, и ее вагинальные губы уже отвыкли от вторжения. Она напряглась и застонала, разводя ноги в стороны, чтобы помочь. Я прижался к ней своей грудью, чувствуя, как чашки бюстгальтера упираются в мою грудь прямо под ее шеей. И я схватил ее за бедра, чтобы продолжить вжимать свой толстый член глубоко в ее увлажняющий канал.

Миниатюрная рыжая стонала, когда я погружался дюйм за дюймом. Ее пальцы сжали мою футболку, не пытаясь ее снять. И в конце концов она подняла ноги вокруг моих бедер, скрестив лодыжки позади меня и дернув внутрь, помогая мне пробиться через ее чрезвычайно узкий туннель.

«О, Боже, Бен!» Пейдж застонала мне прямо в ухо, прежде чем лизнуть мочку. «Глубже глубже…»

«Ухххх…» простонала я, отчаянно напирая. Наконец я почувствовал, как моя тазовая кость прижалась к ее, и я рухнул на ее миниатюрное тело, тяжело дыша, когда понял, что задержал дыхание.

«Ммм… Как внутри меня хорошо…» простонала Пейдж.

Это были последние связные слова, которые мы произнесли до самого конца. Как я уже сказал, «мышление» не было большой частью того, что мы делали. И все, что мы могли слышать с этого момента, это ворчание и стоны двух молодых людей, трахающихся посреди ночи.

«Гахх… Ннггааахх…» простонала Пейдж, когда я начал проникать в её плотное лоно. Ее голос был хриплым, когда она позволила своей голове откинуться назад и позволить остальной части тела расслабиться. Она была не совсем безвольной подо мной, но она определенно была довольна тем, что позволяла мне делать большую часть работы.

«Унннгххх… Хнууунннгх…» Я проворчал, пытаясь протиснуться сквозь ее сжимающуюся пизду, чувствуя, как стенки ее влагалища сопротивляются мне на пути внутрь, а затем сжимают меня на выходе.

«Ммм… хммм…», простонала Пейдж, прижавшись губами к моему плечу, стягивая мою футболку с шеи и покусывая обнаженную плоть, сжимая мою спину, как будто от этого зависела ее жизнь.

«Ооо… Нннгхоо…» простонал я, когда почувствовал, как она сжимает свою киску вокруг меня еще сильнее, пытаясь соответствовать моему ритму, расслабляясь, чтобы позволить мне войти, а затем крепко обнимая меня, когда я выходил. Мои руки взяли ее под лопатки и держивали ее неподвижно, пока я приподнял туловище локтями, чтобы не давить ее.

«Уххх…», простонала Пейдж, когда я изменил движение, удерживая мой член полностью погруженным в нее и вращая бедрами, чтобы касаться своим мясным столбом вдоль стенок ее влагалища, чтобы медленно растянуть ее, одновременно задействуя все ее внутренние нервы. Но это длилось всего минуту или две, прежде чем ее каблуки вошли в мою задницу, и она рванула меня за плечи, снова прижимая мою грудь к своей. Затем она начала покачивать бедрами, трахаясь со мной в ответ, чтобы добиться движения, которое она так отчаянно жаждала.

«Ой, еаааа…» начал я, не в силах закончить слово, отдаваясь экстазу. Я пытался смотреть на ее лицо, чтобы показать Пейдж свою любовь и заботу глазами. Но теперь я просто позволил своему лбу уткнуться в подушку и закрыл глаза, сосредоточившись на движении через ее тугую киску, ощущая изысканное удовольствие, пронзающее мой член.

Наш секс был инстинктивным. Никто из нас не задумывался о том, что мы делаем. Так близко к 3 часам ночи никто из нас не спал достаточно, чтобы думать, точка. И теперь наши инстинкты, побуждающие нас найти максимальное удовольствие, заставляли нас трахаться сильнее, быстрее и глубже, чем раньше. Пейдж неоднократно сгибала ноги, отрывая задницу от матраса и подмахивая моему вторгающемуся члену, как если бы я был неподвижным сексуальным аппаратом. Я держал глаза закрытыми и держал голову опущенной, когда я ритмично таранил её. И вскоре мы достигли кульминации.

К счастью, Пейдж меня опередила. Я не думал ясно, но я бы пожалел, если бы закончил раньше нее. Ее миниатюрное тело было карликовым подо мной, но она трахала меня так же сильно, как я трахал ее. Не обращая внимания на толчки, которые должен был чувствовать ребенок в ее животе, она отчаянно толкалась меня бедрами и начала кричать, когда приближался ее оргазм. «АААААААААААААААА!!!»

Она действительно сбила мой ритм, когда кончила, дергаясь так сильно, что мой член почти вылетел из ее судорожно сжимающейся пизды. Но так близко к моему собственному оргазму, я стиснул зубы и переместил руки к ее бедрам, прижимая их к кровати, в то время как я отчаянно толкался в ее судорожно сжимающуюся киску, тоже отчаянно пытаясь кончить.

Когда я закончил, Пейдж уже успокаивалась. Я сделал три последних рывка перед тем, как погрузиться по самую рукоять в ее киску. Моя головка ударилась о ее стенку её шейки, плотно закрытой и запечатанной, чтобы не допустить моего проникновения. А потом эта шейная стенка была залита горячей липкой спермой, когда я начал изливать свои разочарования, желания и любовь кажущимся бесконечным потоком спермы.

«АРРРГХХ!!!» Я хмыкнул, кончая, мое тело спазматически дергалось, а мой член был эпицентром. Моя спина выгнулась, и мои руки так крепко обхватили бедра Пейдж, что я чуть не оставил ей синяки. Но она не кричала от боли. Уже насытившись, она просто просунула руку под мою футболку и успокаивающе погладила меня по позвоночнику, приятно стонала мне в ухо, когда я излил свое удовольствие в ее теплое, готовое тело.

Я снова рухнул ей на грудь. Миниатюрная девушка весила всего сто фунтов, но она удержала меня без жалоб и продолжала растирать мою спину, напевая с глубоким удовлетворением. Ее ноги все еще обвивали мою талию, удерживая меня глубоко внутри себя. И мой член медленно сдувался внутри ее теперь насыщенной киски, в то время как мы вдвоем остывали после нашего ночного действия.

«Я люблю тебя, Бен», тихо прошептала Пейдж, еще сильнее сжимая мои плечи и еще сильнее прижимая к себе мой тяжелый вес.

«Я знаю», ответил я и уткнулся носом в ее шею. «Я тоже тебя люблю».

Примечание к части Конец главы.