An ordinary sex life (OSL)

Книга 5. Глава 33. Обстоятельства. Часть 1

— ПЯТНИЦА, 12 МАЯ 2006 ГОДА, ФИНАЛЬНАЯ НЕДЕЛЯ -

«Привет, незнакомец», — поприветствовал меня Берт ударом кулака на нашем обычном перекрестке и зацепил большими пальцами ремни своего рюкзака. «Как ты себя чувствуешь?»

«Было лучше, было хуже», — ответил я, пожав плечами.

«Ты готов к этому?» — спросил он, кивая головой в сторону Чейт Холла и первого из наших последних выпускных экзаменов на получение степени бакалавра. Неделя весенних финалов была организована таким образом, чтобы выпускники начали свои экзамены раньше и закончили их к середине следующей недели, чтобы наши оценки были подсчитаны вовремя, до начала церемонии вручения дипломов в следующую субботу.

Я вздохнул, проследил за его взглядом и пошел в том же направлении. «Готов? Не очень».

«Я так понимаю, ты не успел поучиться за последние пару дней», — прокомментировал Берт, шагая рядом со мной.

«Едва открыл книги».

«И все же на этих экзаменах ты все равно получишь более высокую оценку, чем я». Берт печально покачал головой. «Это справедливо для тебя».

Я фыркнул. «Я в этом сомневаюсь».

«Как бы то ни было. Не то, чтобы это важно, конечно. Важно только то, что мы закончим учебу, верно?»

Я кивнул. «Совершенно верно. Я просто пытаюсь пережить следующие несколько дней».

«Что ж, я уверен, что тебе окажут много помощи, чтобы ты остался в живых. Мне кажется, что существует непропорционально большое количество невероятно красивых женщин, которые заинтересованы в продолжении твоего существования», — лаконично протянул он.

Я закатил глаза.

«И еще у вас есть один не очень привлекательный, но не менее лояльный мужчина, который хочет убедиться, что ты закончишь следующую неделю или около того живым и здоровым», — добавил он с улыбкой. На мою изогнутую бровь он усмехнулся и добавил: «Да, я. Я прикрою твою спину, чувак».

Я ухмыльнулся и покачал головой. «И что вызвало это внезапное признание братской привязанности?»

Берт ухмыльнулся. «Ким звонила мне вчера вечером. Рассказала довольно интересную историю. «Личные интересы»? Правда? Это банально, даже для тебя».

Я пожал плечами. «Это искренне. Я дал ей выбор, не более того».

«Ты дал ей обязательство, и это серьезно».

«Ну, это не обручальное кольцо».

Берт странно посмотрел на меня. «Может, и нет, но это не так уж и далеко».

Я снова пожал плечами. «Она беременна моим ребенком. Обязательство заботиться и о ней, и о моем сыне было наименьшим, что мне следовало сделать. Подарить ей этот ошейник было легким делом».

«Сделать это перед её отцом не было лёгким делом. Для этого нужны были стальные яйца».

Я усмехнулся и криво покачал головой. «Что ж, в то время я был немного взволнован. Но я сделал это не только ради драмы. Это было осознанно, и даже несмотря на то, что мне пришлось сделать это на глазах у ее отца, это все еще было легкой частью».

«А что сложная часть?»

Я сжал челюсть и серьезно посмотрел на Берта. «Реализация. Признание, что моя жизнь — это больше не только моя жизнь. Честно говоря, так никогда и не было. Как ты сказал, есть люди, которые кровно заинтересованы в моем дальнейшем выживании, люди, которые зависят от моей роли в их жизнях. Я долго говорил сам с собой о том, что нужно помнить о последствиях своих действий, но слишком долго меня больше беспокоило то влияние, которое мои действия оказывают на МЕНЯ, а не то, как они влияют на всех остальных. «Что худшего может случиться?» — говорил я себе. Я полагал, что всё, кроме смерти, можно пережить и извлечь опыт. Но даже при том, что мне каким-то образом удалось НЕ быть убитым шесть дней назад, я все равно испортил жизни многим другим людям. Я не могу больше так жить. Я должен тщательней оглядываться на всех остальных, главные из них: Ким и мой сын».

Берт молча кивнул, осознавая все это.

«Между прочим», — начал я, меняя тему. «Не думаю, что я должным образом поблагодарил тебя за то, что вы провели презентацию Capstone без меня».

«Спасибо Саше. Она практически взяла весь твой раздел».

«Я понимаю. Тем не менее, спасибо».

Берт пожал плечами. «Ничего особенного. Я рад, что помог убрать хотя бы одну вещь с дороги».

«Что ж, давай сдадим этот экзамен, и тогда мы уберём две вещи с дороги».

«А потом я буду на полпути», — пробормотал Берт почти про себя.

В этом семестре у Берта было четыре курса, но я слишком хорошо его знал, и что-то в его тоне подсказывало мне, что он говорит не только о том, что они наполовину закончили. «На полпути к чему?»

Берт удивленно моргнул и посмотрел на меня так, словно не понял, что сказал это вслух. Сразу же занервничав, он покраснел и попытался уйти от этого, бормоча: «Ах, ничего, ничего. Давай, мужик, нам пора».

«Нет… что?» Я настаивал, мое любопытство было взбудоражено. Я протянул руку и остановил его.

«Серьезно, у нас экзамен через десять минут, и я не хочу тебя отвлекать. Ничего особенного».

«Это не «ничего», и то, что ты не говоришь мне, отвлечет меня еще больше. Давай, чувак».

Берт вздохнул, огляделся, чтобы убедиться, что вокруг нас никого нет, и подошел немного ближе. «Ты не станешь рассказывать никому».

Я фыркнул. «Если ты собираешься так плохо скрывать свои маленькие комментарии насчет «на полпути», мне не о чем беспокоиться».

«БЕН!»

«Хорошо, хорошо… Я твой лучший друг. Клянусь, я не скажу».

«Даже Саше. Даже Адриенне. Ты уверен, что сможешь это сделать?»

Я ухмыльнулся и покачал головой. «Хорошо, теперь ты слишком много нагнетаешь. Вся эта накрутка, и ты собираешься раскрыть какой-то грязный секрет, который даже не заставит меня моргнуть, не так ли?»

Берт закатил глаза, сунул руку в карман и вытащил черную бархатную коробочку для драгоценностей. Двумя руками он открыл её и показал мне сверкающее бриллиантовое кольцо.

Моя челюсть была на земле, но мне удалось подобрать её обратно, пока я наклонился вперед и глазел «О, мой БОГ. Я, возможно, дал Ким обязательство, но это обручальное кольцо».

Берт кивнул с легкой обнадёженной улыбкой.

«Для Линн?»

«Нет, для Кэди, ты, тупица».

«Я… но… Вы, ребята, вместе только…»

«Почти десять месяцев».

«И ты уже делаешь предложение?»

Он ухмыльнулся. «Что, ты собираешься читать мне лекцию о том, как не торопиться к алтарю?»

«Но когда? Как?»

Берт закрыл коробку и сунул ее обратно в карман. «Не раньше, чем я закончу учебу, самое раннее. Я думал подождать до окончания учёбы Линн в июне, но, честно говоря, я не совсем уверен, что смогу держать это в секрете так долго. Так что теперь мне интересно, стоит ли мне сделать это за хорошим ужином, или, может быть, после того, как я получу МОЙ диплом, и она встретит меня в конце дорожки со сцены. У меня эта штука уже неделю, и с тех пор она прожигает дыру в моем кармане. Если ты понимаешь, что я имею в виду, возможно, мне придется позаимствовать эти стальные шары».

Я быстро моргнул. «Она догадывается?»

Берт покачал головой. «Я так не думаю. Конечно, чем дольше я сижу на этом, тем более неловко мне в конечном итоге становится. Но я, по крайней мере, осторожнее с ней. Плюс, я обычно оставляю его дома, где никто может найти его. Но я хотел принести его в колледж сегодня как напоминание о том, что действительно мотивирует меня закончить учёбу».

«Закончить учёбу? Думал, ты получаешь степень магистра делового администрирования?»

«Да. И она все еще получает степень магистра в Стэнфорде. Но это мое обязательство перед ней. Я не планирую гнать нас на свадьбу, и мне вполне комфортно с долгой, долгой помолвкой, если это то, что лучше для нас. Но я уже знаю, что никогда не найду на свете женщину лучше, чем Линн. Тусуясь с тобой у меня была возможность увидеть немало других вариантов, соблазниться мыслями об этих смехотворно великолепных женщинах, которые постоянно вращаются вокруг тебя. Но я бы не променял Линн ни одну из них, даже на их всех. Ни на Адриенну, ни даже на Ким. Потому что Линн значит для меня весь мир, и потому что… как ты и повторял мне снова и снова — она ​​выбрала МЕНЯ».

«Черт возьми», — сказал я с улыбкой. Внезапно возникла мысль. «Подожди, твои родители знают?»

«Ты шутишь? Как будто я бы просто бросил в них это. Я сказал маме, что я собирался сделать, и она была полностью за. Мама любит Линн так же сильно, как и все остальные».

«Хотя она не кореянка?»

«Мы живем в современном мире», — пожал плечами Берт. «Ты сказал СВОИМ родителям? О Ким и ошейнике?»

«Да, я позвонила утром и рассказал им, что я собираюсь делать с Ким, жить вместе и воспитывать нашего ребенка, а также позвонил им вчера вечером, когда все было сделано. Думаю, мои родители этого ожидали, но они знали, что у меня были проблемы с отцом Ким, и они оба были счастливы, что я, похоже, решил их. Но нет, я не сказал им об ошейнике. Нет причин бросать это в них».

«Ты звонил утром? Что, если бы они сказали нет?»

Я фыркнул. «Они этого не сделали, так что это спорный вопрос. Но даже если бы они и сделали, я взрослый 22-летний мужчина, принимающий свои собственные решения».

«Я просто подумал после того, что ты сказал о том, что твои родители прочитали тебе лекцию и все такое …»

Я покачал головой. «Я буду лучше работать над поддержанием их в курсе, и я уверен, что они сказали бы что-то по этому поводу, если я зашёл слишком далеко, но мои родители прочитали лекцию мне, чтобы я был независимым и принимал свои собственные решения. Кроме того, это МОЯ жизнь. Это как ты и Линн, или ты скажешь мне, что если твои родители не одобрят, ты все равно не женишься на ней?»

Берт подумал об этом. «Ха… Думаю, ты прав».

Я кивнул. «Ну что ж. Полагаю, тебя стоит поздравить».

Берт ухмыльнулся. «И тебя. Но сначала», — добавил Берт, снова начиная идти к классу. «Мы должны пережить следующие несколько дней».

Я ухмыльнулся и покачал головой. «Если ты действительно хочешь сделать предложение после получения диплома, тебе придется пережить следующую НЕДЕЛЮ. И если ты продолжишь приносить эту коробочку в колледж, ты ни за что не сохранишь это в секрете так долго, только не от Саши или Адриенны».

«В конце концов, это не имеет значения», — вздохнул Берт. «Мне просто нужно держать это в секрете от Линн».

Я толкнул его локтем. «Ну, и Линн должна сказать «да».

Берт сглотнул. «Да, и это тоже».

Примерно через три часа мы с Бертом вышли из лекционного зала Чейт, чувствуя себя немного более измученными, но все еще довольно уверенными в себе. Наш финальный экзамен был не таким плохим, как мы думали, и, поскольку с экзаменом Исаковой тоже было покончено, я похлопал его по спине, сказав: «Два курса готово, два осталось, не так ли?»

Он кивнул и похлопал по карману. «На полпути. Хотелось бы, чтобы у меня сейчас было твое расписание; у тебя остался только один финал».

«Во вторник. Потом я буду дома свободный». Я улыбнулся и сказал: «Пойдем, встретимся с девушками».

Берт кивнул и жестом показал мне, чтобы я шел впереди. У Саши был послеобеденный экзамен, и, поскольку Пейдж училась на младших курсах, у нее не было финалов до следующей недели, поэтому они обе встречались с нами в нашем обычном тайском ресторанчике. Но, прежде чем мы смогли выйти через парадную дверь, я услышал, как меня окликнули.

«Бенджамин!»

Я обернулся и удивленно приподнял брови, увидев, что Виктория быстро марширует к нам. Хотя мои самые последние воспоминания о ней были вымышленными надуманными воспоминаниями о том, как я трахал ее над столом в ее офисе, я знал, что на самом деле не видел ее с тех пор, как покинул ее офис после занятий 5 мая, когда она огласила ее глубокое разочарование в том, что я не подошел и не приказал Ким пойти со мной домой. Помня об этом разочаровании, я глубоко вздохнул и приготовился защищаться, но, прежде чем я успел что-то сказать, она подошла и сжала меня в яростных объятиях.

«Ты в порядке?» — спросила она мне прямо в ухо.

«Да, да. Я в порядке». Я снова обнял ее и нежно похлопал по плечу. Я не чувствовал себя смущенным, что группа моих одноклассников наблюдала, как профессор Айс обнимает меня; практически все уже знали, что я ее любимчик. Кроме того, я получал много странных взглядов и неловких вопросов с тех пор, как снял бейсболку, которую нельзя было носить во время экзамена, и все смотрели на мою новую стрижку и повязку на голове.

Разорвав объятие, Виктория отстранилась, но держала руки на моих плечах. Бросив на меня твердый взгляд, она глубоко вздохнула и заявила: «Я должна извиниться. Я ошибалась».

Я нахмурился. «Ошибалась в чём?»

«Ошибалась насчет Ким. Ошибалась насчет тебя. Я не хочу этого признавать, но даже я могу ошибаться в этих вещах».

Я ухмыльнулся и покачал головой. «Ты не ошиблась. Всё, что ты сказала, имело смысл, и мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужно было встать и схватить ее. Может, ей не нужно, чтобы я командовал ею, как ты думала, но ты определенно была права во всем остальном».

Она подумала об этом и кивнула. «Я полагаю».

«Я все еще хочу поблагодарить тебя за то, что ты пнула меня под зад. Мне это было нужно».

Она криво усмехнулась и протянула озорным тоном: «Я буду рада ударить тебя по заднице в любое время». Ее русский акцент почему-то сделал заявление еще более сексуальным, чем это было раньше.

Я ухмыльнулся и покачал головой, а затем огляделся и обнаружил, что мои одноклассники подошли слишком близко, чтобы ответить ей. Кивнув головой в сторону выхода, я спросил: «Ты собиралась уходить?»

Она тоже огляделась, заметила толпу и кивнула. Вместе с Бертом мы направились к выходу, и, выйдя на улицу, она посмотрела на меня и спросила: «И что теперь будет?»

«С Ким?»

«С тобой».

«Ну, сначала мне нужно получить высшее образование. Потом я найду работу. У меня будет семья, которую нужно будет обеспечивать. Мне очень жаль, но это означает, что я не вернусь осенью для получения степени MBA. Я подам документы на вывод средств до конца следующей недели».

Виктория поджала губы и кивнула. «Ким сказала мне это. Я не могу сказать, что довольна, но я понимала, что твой уход будет вероятен, если ты когда-нибудь возьмёшь ее себе».

Я ухмыльнулся и покачал головой. «Я не брал ее в собственность».

«Если ты понимаешь, о чем я». Она вздохнула. «Я полагаю, что с самого начала для меня это была проигрышная ситуация. Я была бы разочарована в тебе, если бы ты НЕ взял на себя ответственность за нее, а теперь, когда ты взял на себя ответственность, я все еще теряю тебя, как ученика».

«Я хотел бы думать, что это была беспроигрышная ситуация для тебя. Либо оставался твоим студентом, либо ты увидишь, как я забочусь о Ким. Как бы то ни было, я забочусь о Ким, и хэй, у тебя все равно останется Берт в качестве студента».

Брови Берта приподнялись при звуке его имени, и Виктория рассмеялась. «Это правда. Ты был одним из моих любимых учеников, Роберт» сказала она ему.

Я наклонился, прикрыл рот одной рукой и прошептал так, чтобы Берт не мог услышать: «Но руки прочь, ладно? Мне очень нравится его девушка».

Виктория восхитительно улыбнулась мне и ответила: «В этом нет необходимости. В этой беспроигрышной ситуации ты скоро перестанешь быть моим учеником, но это также означает, что ты скоро перестанешь быть моим учеником».

Мои брови приподнялись, и внезапно эта фантазия о том, как склонить Викторию над её столом, перестала казаться такой уж надуманной.

— СУББОТА, 13 МАЯ 2006 г. —

Известие о предстоящем предложении Берта, завершении еще одного академического курса и обещании будущей встречи с моим великолепным профессором были только началом действительно отличной пятницы, наполненной друзьями, семьей и весельем. Но веселость пятницы в конце концов уступила место гораздо более торжественной субботе.

Носовая часть парусной яхты покачивалась вверх и вниз на волнах открытого океана. Наш отход от пирса Сан-Франциско прошел довольно спокойно, но после того, как мы миновали мост Золотые Ворота и вышли в Тихий океан, вода постоянно становилась все более и более бурной, хотя команда яхты уверяла нас, что погода не представляет угрозы.

Мы отчалили в типичном для Сан-Франциско тумане, который висел даже в этот поздний полдень. Небо было затянуто облаками весь день, мрачная погода для мрачного повода. Но по мере того, как мы удалялись все дальше и дальше от береговой линии, вездесущий серый цвет начал уступать место пятнам голубого неба, пока, наконец, не начало светить заходящее солнце.

В конце концов, солнце вышло, и облака постепенно отступили за наши спины, пока мы двигались все дальше и дальше. Когда яркая звезда опускалась к горизонту, она окрашивала небо и отбрасывала удаляющиеся облака яркими теплыми цветами, которые окружали нас светом. И только тогда мы наконец остановились, мягко покачиваясь на волнах.

Укрывшись под моей левой рукой, Саша прикрыла рот, и ее щеки на мгновение надулись. Я погладил ее противоположную руку и тихо спросил: «Морская болезнь?»

Она моргнула и на мгновение посмотрела на меня, ответив: «Тошнота, да, но не из-за океана».

Я вздохнул и кивнул, понимая. Наша цель сильно давила на умы. Мы почти не высказывали свои мысли вслух, но я мог сказать, что каждый в какой-то момент думал об этом. Мы пытались сосредоточиться на хороших воспоминаниях, счастливых моментах, которые определяли образ жизни Кэмерон и Элис, а не на ужасных образах их смерти.

С этой целью я много разговаривал с нашими гостями. Эмбер сказала мне, что некоторые из друзей Кэмерон присоединятся к нам, чтобы развеять прах наших умерших друзей в море, но я не знал их лично, даже Ребекку. В дополнение к одной бывшей девушке Картера, о которой я знал, меня познакомили с Келли, Мэри и Одри. Мне сказали, что другие подружки Картера, Джудин и Джессика уже жили с каким-то парнем по имени Чад*, но я не особо хотел продолжать эту тему.

Келли начала разговор, спрашивая мою версию событий, произошедших в то роковое шестое мая. Она сказала мне, что была одной из самых старых оставшихся подруг Кэмерон, что она также получила отчаянное текстовое сообщение и что она также прибыла в особняк Картера той ночью, ища способ помочь своей подруге. Она была в Комнате Готовности с Ребеккой, пытаясь получить информацию от своей старой подруги, когда раздались выстрелы. Сразу после этого она была одной из первых, кто появился на сцене, держа безжизненное тело Кэмерон на руках и умоляя ее не уходить.

Келли поблагодарила меня за попытку спасти Кэмерон и не приняла моих извинений за то, что не спас её. Я сказал ей, что Кэмерон вообще не застрелилась бы, если бы меня там не было, но она отмахнулась от моих слов, сказав, что в ситуации, в которой оказалась Кэмерон, можно винить только Картера. Остальные девушки согласились, хотя мне показалось, что я видел, как Одри после этого мрачно посмотрела на меня.

Мы переключились и начали вспоминать хорошие времена с Элис и Кэмерон. Мы с Адриенной вспомнили великолепную, уверенную в себе молодую женщину, взявшую невинную, напуганную 12-летнюю девочку и превратившую ее в новую королеву пчел в старшей школе. Адриенна говорила о своей бывшей лучшей подруге, и она простила этой лучшей подруге все, что произошло после. Келли и Ребекка говорили о ранних годах жизни с Кэмерон и Картером, и я должен был признать, что мне было жаль парня, который потерял свою мать и вложил столько усилий и энергии в уход за ее коматозным телом. Кроме того, было интересно услышать о динамике семьи, которая во многом была похожа на мою, но в то же время очень отличалась. Какая-то часть меня не хотела об этом говорить, хотела просто оставить всё позади и забыть обо всем, что когда-либо происходило. Но часть меня должна была об этом говорить.

Келли рассказала мне об их «братских» отношениях. Ребекка, Мэри и Одри рассказали мне все, что знали о жизни в гареме, о заточении Кэмерон и возвращении Элис в Каса де Картер в последней попытке утолить свою зависимость.

Наш разговор закончился, когда я начал возвращаться к воспоминаниям о том, как Кэмерон застрелилась, о том, как в ее глазах вспыхнула жизнь, когда выстрелил пистолет. К этому присоединилось видение Элис, того, как ее глаза расширились от ужаса, когда метолаборатория вокруг нее взорвалась, превратившись в пламенеющий жар, который сжег кожу с ее плоти и расплавил ее лицо. Эти два ужаса преследовали меня, и в конце концов Адриенне и Саше пришлось оттащить меня назад и заверить, что все будет хорошо. Они вернули мне мозги на место, и немного свежего воздуха сотворили чудеса, очистив мой разум. То же самое и с захватывающим закатом. Но затем настала очередь Саши почувствовать легкую тошноту от мысли об уродстве всего, и настала моя очередь помогать ей.

С опущенными парусами капитан включил двигатель и повел лодку по широкой дуге, пока девушки разбрасывали цветы по нашему следу. После того, как полный круг был завершен, лодка направилась в середину кольца цветов, и мы собрались по правому борту, лицом к заходящему солнцу, которое теперь находилось у кромки воды на далеком горизонте.

Эмбер сказала несколько слов. Адриенна тоже. Когда она вернулась, Адриенна сжала мою руку и посмотрела на меня, спрашивая, хочу ли я что-нибудь сказать. Вообще-то я хотел. Утром я подготовил небольшую речь о встрече с Сереной Грей на моем пороге, сломанной девушке, которая заблудилась, и о том, как эта сломленная девушка спасла мне жизнь, нашла искупление и снова стала Элис Лоутон. Я хотел раньше. Но слова застряли у меня в горле, и в конце я просто пробормотал: «Мне очень жаль».

Адриенна снова сжала мою руку, и Келли подошла, чтобы что-то сказать. Ребекка пошла последней, и она задержалась немного дольше, чем другие, хотя я точно не помню, что она сказала.

Когда Ребекка закончила, солнце было примерно на полпути ниже горизонта. Эмбер и Адриенна оказали честь держать в руках две изготовленные вручную коробки, в которых хранился прах Кэмерон и Элис, соответственно. Они попрощались с друзьями, открыли ящики и высыпали прах девушек.

Саша все время плакала. Адриенна держалась, пока мы не вернулись домой. Но даже она позволила шлюзам протечь, когда мы трое легли в постель.

Удивительно, но я больше не плакал. На следующий день Адриенна пошутила, что за последнюю неделю я, вероятно, плакал больше, чем за предыдущие двадцать два года моей жизни, и мои слезные протоки просто пересохли. Но в тот момент я просто чувствовал себя слишком усталым, чтобы плакать. Мне было грустно, да. Но я избивал себя уже неделю, спрашивая, что я мог бы сделать по-другому, и проглатывая сожаление, которое пришло с осознанием того, что я этого не сделал.

Кэмерон ушла.

Элис ушла.

Их тела наконец-то были упокоены, и ничто из того, что я мог сделать, не могло вернуть их обратно.

Так что у меня оставался единственный выбор — двигаться дальше.

Примечание к части *А это значит, что не смотря на всю историю "Дома на холмах" и всю наркоту — Чада тоже не посадили.

Ну что, как пел Юра Хой — меня сегодня 30 лет… Хороший повод вернуться к переводу после творческого отпуска:)