An ordinary sex life (OSL)

Книга 4. Глава 9. Теория личных интересов II. Часть 1

— ФЕВРАЛЬ 2005, ТРЕТИЙ КУРС -

Honda Fireblade притормозила и свернула направо на подъезд к красивому загородному дому. Ким остановилась на подъездной дорожке и нашла в рюкзаке пульт, нажав на него, чтобы открыть дверь гаража.

На улице было много парковочных места, так что я припарковал «Мустанг» и вышел. Глубоко вздохнув, я пошёл по подъездной дорожке, заглянул в гараж и увидел две машины, уже находящиеся внутри, и Ким, припарковавшую свой мотоцикл прямо посередине рядом с другим спортбайком Honda. Она сняла шлем, положила его на сиденье и вышла на подъездную дорожку, чтобы встретить меня.

«Думаю, они дома», сказал я, указывая на гараж.

Ким кивнула и указала на две машины, потрепанную Acura и более старый двухдверный Accord с хромированными дисками. «Это означает, что мой отец дома вместе со старшим братом Ником. Майка еще нет».

«Ник на пять лет старше тебя, а Майк на два?»

Ким кивнула. «Верно. И Джон, старший, но он живет с женой и сыном в Редвуд-Сити».

«Хорошо, хорошо». Я пытался все запомнить. У меня не было много времени, чтобы погрузиться в подробности. В конце концов, я решил приехать в дом Ким только сегодня утром.

После вчерашнего «траха в четверг» у меня осталось больше вопросов, чем ответов, о психике Ким. Я знал, что она чувствовала себя покорной всю свою жизнь, но она почти впала в кататонию после признания в том, что скучала по отцу. Я мало что знал о Домах и Сабах, и я не был уверен, насколько я доверяю подростковой самодиагностике Ким. Мне просто нужно было узнать больше.

Аврора вернулась домой со своего кулинарного класса всего несколько минут спустя, и я решил, что просто должен докопаться до сути. Поскольку Ким, как обычно, собиралась домой на выходные, я пошел в офис Виктории утром перед ее первым занятием и попросил разрешения сопровождать Ким до дома. Я объяснил свои причины, и, хотя она немного колебалась, Виктория дала мне свое благословение.

Рассказать Ким было намного проще. Я просто сообщил ей, что Виктория одобрила мои действия, и она сразу же позвонила домой, чтобы сообщить отцу, что она приведёт домой своего парня, чтобы встретиться с ним.

«Парень?» спросила она, когда я посоветовал ей называть меня таковым.

«Ты приводишь домой мальчика, чтобы он познакомился со своей семьей», объяснил я. «Или лучше называть меня твоим господином, доминирующим в сексе?»

Ким согласилась, что «парень» лучший подход. Так что теперь, как хорошая девушка, она взяла меня за руку и повела к входной двери.

«Ты нервничаешь?» Я спросил.

Ким с безмятежным взглядом покачала головой. «Вовсе нет. На самом деле, папа всегда с подозрением относился к тому, сколько времени я провожу с Грейс. В течение нескольких месяцев он задавал мне вопросы о том, встречаюсь ли я с парнями в колледже. Я думаю, он боится, что я окажусь лесбиянкой. И я даже рассказала ему о Берте в прошлом семестре, чтобы он был счастлив».

«Ты сказала ему, что встречаешься с Бертом?»

Ким засмеялась и покачала головой. «Нет, не встречаюсь. Просто Берт бегал за мной. Я же говорила тебе… у меня нет с ним будущего».

Во рту пересохло, и я не мог не спросить: «Но ты думаешь, что у тебя есть будущее со мной?»

Ким загадочно улыбнулась и сжала мою руку. Затем она протянула руку и нажала на дверной звонок.

Получив предупреждение об открытии гаража, отец Ким довольно быстро открыл дверь. Он сказал что-то формально по-японски, чего я не понял, за исключением того, что он использовал полное имя Ким, Кимико. Затем повернувшись ко мне, он протянул руку в знак приветствия. «Я ждал встречи с тобой, Бен», сказал он с сильным акцентом.

«Рад познакомиться, мистер Фукузаки», ответил я, пожимая ему руку.

«Заходите внутрь», несколько холодно пригласил он, махнув нам рукой. Он провел нас в гостиную и жестом указал на диваны. Я сел туда, куда он указал, но, прежде чем он сел напротив меня, он повернулся к Ким и строго приказал: «Кимико. Принеси нам чаю».

«Хай», официально ответила Ким, склонив голову. Затем она отступила с почти военной точностью и направилась к кухне.

Не задумываясь, я приподнял бровь, глядя на ее поведение. Несмотря на то, что мы были среди других людей, и Ким была почти игривой на подходе к дому, она сразу же превратилась в «покорную Ким», войдя внутрь.

Пока Ким варила нам чай, мы с ее отцом болтали. Мы с Ким разобрали основы, поэтому я знал, что сказать. Не говоря о том, что у меня уже была другая девушка, мы придерживались реальных фактов. Ким и я познакомились на первом курсе, мы вместе проходили стажировку прошлым летом, и она переехала в мой дом, чтобы иметь место, где можно остановиться без поездок на работу. Мы встречались с начала учебного года, но Ким не хотела приводить меня домой, пока отношения не установились.

Ким пришла с чаем, обслужила нас обоих и села рядом со мной. Мы не держались за руки, соблюдая азиатский протокол, запрещающий публичные проявления. И мы продолжили стандартный допрос отца девушки(с).

Мистер Фукузаки был исключительно отстраненным. В нем царила старая японская атмосфера, в которой все было формально и ритуально. Несколько раз он говорил с Ким короткими, прямыми командами, без всякой теплоты. Он был холодным и отстраненным, и я поймал себя на том, что удивляюсь, почему Ким вчера вечером пробормотала, что скучает по отцу.

В детстве я несколько раз скучал по родителям. Обычно это были времена сильного стресса, времена, когда я тосковал по их утешительным прикосновениям и нежным объятиям. Я не мог представить, что стоический мужчина передо мной утешает или нежно относится к Ким. Более того, он даже не обнял ее в знак приветствия, когда мы приехали.

Но, может быть, дело было именно в этом. Ким сказала, что чувствовала себя покорной всю свою жизнь, даже когда была ребенком. Мне было интересно, что Мастер появился в какой-то момент, вероятно, примерно в том 15-летнем возрасте, возрасте, когда, как Ким сказала мне, что поняла, что это ее природа. Но, возможно, не было никакого внешнего влияния «Мастера». Может быть, собственный отец Ким просто имел такое контролирующее влияние, что получать команды это все, что она когда-либо знала.

Конечно, всё это было всего лишь предположением. Единственный набор данных, который мне пришлось проанализировать, это формальная встреча отца с самым первым парнем его дочери. КОНЕЧНО, никто не ждал, что он будет теплым и пушистым. Но я пришел сюда с явным намерением попытаться понять прошлое Ким. Заставлять ее объяснять мне было похоже на вырывание зубов в последние несколько недель, но, вместо того, чтобы позволить вещам просто происходить, меня поглотила потребность понять ее.

Разговор отвлекся от моих отношений с Ким и, в частности, обо мне. Мистер Фукузаки спросил о моих основных и карьерных целях, вежливо, но твердо вызнавая все, что он мог использовать для оценки моего потенциала в качестве кормильца для его единственной дочери. Я только начал рассказывать о своей семье в округе Ориндж и о том, что я вырос с четырьмя сестрами, когда красивый молодой человек вбежал в коридор, и звук закрывающейся двери гаража эхом разнесся из коридора позади него.

«Ким, привет! Ты рано дома!» воскликнул он без всякого акцента. Я предполагал, что все дети могут прекрасно говорить по-калифорнийски.

«Масаюки!» строго заявил мистер Фукузаки. «У нас гость».

Майк, брат Ким старше её на два года, взглянул на меня и сразу же остановился. «Мои извинения, сэр», официально сказал он отцу, склонив голову, прежде чем повернуться ко мне с растерянным выражением лица. «Привет, я Майк».

Я встала, когда он подошел ко мне с протянутой рукой, пожимая ее. «Я Бен. Парень Ким».

«Парень? Уууаа…» протянул Майк, как серфер, и бросил взгляд на свою младшую сестру. Он выглядел одновременно впечатленным и довольным, с широкой улыбкой на лице.

Ким покраснела и посмотрела на свои руки. Внезапно мне стало не по себе из-за моей маленькой уловки, чтобы прийти сюда. Семья Ким приветствовала меня как своего, как парня их дочери и сестры, хотя на самом деле я не был. Я имею в виду, мы были близки… даже интимны. Но во что я ввязывался?

«Полагаю, это означает, что ты получишь неделю отпуска, если позволишь мне учить тебя», усмехнулся Майк сестре, протянув руку и хлопнув ее по руке.

Не задумываясь об этом, Ким автоматически отреагировала, ударив брата по руке.

«Масаюки! Кимико!» их отец снова сурово залаял, явно недовольный тем, что сын нарушил правила приличия.

Майк покраснел, явно огорченный. Ким покорно смотрела себе под ноги.

Пытаясь поднять настроение, я пожал плечами и спросил: «Я прерываю семейный ритуал?»

Ким хранила молчание, стоя напряженно.

«Это просто баскетбол», объяснил Майк. «Ким и я обычно играем один на один, когда она возвращается домой по выходным».

«Ты играешь в баскетбол???» недоверчиво спросил я Ким.

Майк нахмурился, глядя на меня. «Ты не знал? Девочка ХОРОША. Скажи ему, папа».

Несмотря на его стоицизм, на лице мистера Фукузаки промелькнула гордость. «Все мои дети отличные спортсмены», мягко сказал он. «Я убедился в этом».

Я расплылся в улыбке и посмотрел на Ким. «Ну, может, после ужина вы двое все еще сможете сыграть. Я ДОЛЖЕН это увидеть».

Ужин был восхитительным. Возможно, из-за того, что двадцать лет назад он потерял жену, мистер Фукузаки был отличным поваром. Ник вышел из своей комнаты, оказавшись виртуальной копией своего младшего брата, только с короткой бородкой и волосами, доходившими почти до плеч. Мы пятеро сели за приятную трапезу.

За едой мистер Фукузаки начал светлеть. Он все еще вел себя формально, но не так жестко, и беседа протекала без неловкости. Мальчики повторили многие вопросы, которые их отец уже задавал мне, и, похоже, все они оценили мою похвалу академическим успехам Ким.

Однако, несмотря на болтливость своих братьев, Ким оставалась почти немой на протяжении всей трапезы, говоря только тогда, когда к ней обращались напрямую. Более того, никого из членов ее семьи такое поведение не удивило. По большей части разговор продолжался без нее, за исключением случаев, когда кто-то задавал ей прямой вопрос о жизни в Кэле, как это касалось меня, или когда я сознательно старался изо всех сил включить ее в беседу.

У меня сложилось отчетливое впечатление, что та «приватная» Ким, которую я знал, была единственной Ким, которую знала ее семья: тихой и сдержанной. О, она была не против ударить одного из своих братьев или бросить на них резкий взгляд, когда они шутили над ней, но на этом все. Она была похожа на маленькую сестру, которая просто торчала на периферии действия, наблюдая, но не являясь его частью. Они относились к ней не просто как к младшей сестре, они относились к ней как к младшему брату. И, полагаю, никого не удивило, что Ким удалось так долго хранить меня в секрете.

Когда мы закончили, мистер Фукузаки приказал своим сыновьям вымыть посуду. Он также пошел с ними, оставив на Ким провести мини-экскурсию по дому, включая ее спальню.

Оказавшись за закрытой дверью, я обнял ее и быстро поцеловал. Она дрожала в моих руках, и когда я взглянул на нее, я снова спросил: «Ты нервничаешь?»

«Немного, сейчас», ответила она. «Не нервничаю. Просто… чувствую себя странно».

«Почему?»

«Это…», начала она, не зная, как закончить. «Я не понимала, насколько это будет неловко. Я привыкла находиться рядом с тобой в школе, и быть с тобой здесь это совсем другое. Моя семейная жизнь никогда не была для меня полностью комфортной. Братья и отец говорящие о… свиданиях… Это… Я просто не привыкла к этому».

«Что ты имеешь в виду?»

Ким пожала плечами. «Это дом мальчиков. Ни матери, ни женщин. Жизнь всегда была связана со спортом, автомобилями и мотоциклами. Конечно, они говорили о девочках друг с другом, но не со мной. Все знают, что я девочка, но они не знают, как обращаться со мной как с девушкой. Сегодня вечером, я думаю, они впервые увидели во мне женщину, и все чувствуют себя немного странно».

«Правда? Никакой неловкости я не заметил».

«Возможно. Но я знаю своих братьев, и я знаю, что они очень удивлены, что у меня есть парень. В прошлом году Майк спросил меня, лесбиянка ли я, и он пытался сказать мне, что поддержит меня, если это так».

Я усмехнулся и наклонился. «Ну… он наполовину прав, не так ли?»

Ким подумала об этом и захихикала. «Возможно».

Мы вместе засмеялись, и на наших лицах появились радостные улыбки. Затем ее глаза обратились ко мне, большие карие радужки были полны тепла, когда она посмотрела на меня. Ее руки крепче обвились вокруг моей спины, и со вздохом она добавила: «Но я думаю, что мне гораздо больше нравится быть здесь с мужчиной».

В словах Ким было больше смысла, чем действительно прозвучало. Она сказала, что ей нравится быть здесь с мужчиной, но на самом деле она имела в виду, что ей нравится быть здесь со мной. И, держа ее вот так, видя радость на ее лице, я обнаружил, что мне очень нравится быть здесь с ней. Может быть, было бы не так уж плохо быть по-настоящему парнем Ким.

В дверь раздался стук, напугавший нас обоих. Ким быстро отошла от меня примерно на шесть дюймов и ответила: «Войдите».

Ник медленно открыл дверь, словно боялся, что найдет нас с Ким в интимных объятиях. Как только он огляделся, он, казалось, с облегчением обнаружил, что мы были полностью одеты и стоим посреди комнаты. «Папа сказал переодеться, чтобы играть. Ты в деле, Бен?»

«Конечно», сразу же ответил я, а затем посмотрел на свои джинсы.

«Не беспокойся. Думаю, у меня есть кое-что, что тебе подойдет. Может, даже старая пара обуви».

Я кивнул. «Звучит отлично».

«А, пойдем со мной», сказал он, показывая большим пальцем в коридор.

Я снова посмотрел на свою «девушку». «Увидимся на корте».

Ким покраснела и улыбнулась, в глазах ее блеснули почти дерзкие искры.

Ник нашел мне свободные спортивные шорты и несколько пар кроссовок AirJordan, которые были меньше моих собственных. Они могут показаться тесными, если я буду играть в них слишком долго, но для игры на заднем дворе они подойдут.

Мы пришли и обнаружили, что мистер Фукузаки и Майк разминаются, одетые в свои спортивные шорты и футболки. Там был забетонированный внутренний дворик, достаточно большой, чтобы вместить половину корта, с нарисованными линиями и всем, что было вокруг портативного 10-футового обруча.

Я взял мяч в руки и начал разминаться, так как последние пару лет не очень часто играл в баскетбол. Моя команда из старшей школы собиралась на корте ровно один раз во время зимних каникул, но это было пределом моей практики за долгое время.

Ким прибыла через две минуты в мешковатых мужских шортах и потрепанной футболке. Братья приветствовали ее ударами кулаков, и она начала разминку.

Но затем папа вмешался и сказал: «Кимико? Во что ты одета? Иди наверх и надень какую-нибудь красивую одежду».

Ким нахмурилась, и Майк вслух задумался: «А?»

«Ты красивая девушка», объяснил мистер Фукузаки. «Тебе следует одеваться соответственно».

«Да, сэр», кротко ответила Ким, сразу же повернувшись и направившись обратно в дом.

Братья в замешательстве посмотрели на свою одежду, почти идентичную одежде Ким, а затем посмотрели друг на друга. Я подошел к Майку и тихо спросил: «А в другие выходные она носит что-нибудь другое?»

Он покачал головой. «Нет, такое же старье. Но это когда только мы. С тех пор, как она просто пропустила выпускной бал, потому что не интересовалась свиданиями или даже нарядами, папа пытается заставить ее быть более женственной: макияж, свидания, все это. Это не ее вина. Она выросла, когда мы, обезьяны, водили машины и учились кататься на байках. Папа просто не знал, как вырастить девочку. Но я думаю, он понимал, что ей нужно знать, как быть женщиной, так что он подталкивал ее в этом направлении некоторое время, особенно всякий раз, когда мы были на людях. Думаю, твоё пребывание здесь квалифицируется как «выход на люди».

«Он всегда говорил ей, что делать? Я заметил, что Ким очень быстро выполняет приказы».

«Ты говоришь так, будто это плохо». Майк глубоко вздохнул и прижал мяч к бедру, глядя на дом. «Папа очень осмотрительный и упрямый человек, и он как бы чересчур опекает Ким. Я знаю, что она напоминает ему маму. Ему нужно много времени, чтобы подумать о том, что, по его мнению, лучше для нее, а затем он изо всех сил старается убедиться, что она понимает, чего он хочет. В детстве она немного бунтовала. Но я думаю, она поняла, что ее жизнь легче, когда она делает именно то, что он ей говорит».

Мы продолжили кидать мяч, но еще через минуту мистер Фукузаки подошел ко мне и оттащил в сторону. Положив руку мне на спину, он мягко толкнул меня, так что у меня возникла идея продолжать идти и идти, пока мы не окажемся вне пределов слышимости мальчиков. И после того, как вытер потные руки и нервно посмотрел вниз, он снова посмотрел на меня и сказал немного неуверенно: «Эээ, Бен… Я не знаю, как спросить об этом. Но я думал об этом всю ночь и Я не могу молчать». Он остановился и сделал глубокий вдох. «Ты занимаешься сексом с моей дочерью?»

Мои брови приподнялись, и я дернулся назад, совершенно потрясенный прямотой его вопроса. Но в то же время меня мгновенно обезоружило искреннее беспокойство на лице мистера Фукузаки. Он не пытался шпионить или запугивать. На самом деле он просто выглядел нервным.

Тем не менее, это не означало, что я должен был ему ответить. «Э-э, при всем уважении, сэр», начал я. «Думаю, вам стоит обсудить это вместе с Ким, а не со мной».

«Пожалуйста». Он протянул руку и коснулся моего предплечья. Говоря медленно, старательно формулируя английские слова, несмотря на сильный акцент, он объяснил: «Я просто старик, который хочет знать, девственница ли его единственная дочь».

Я сглотнул, не зная, как реагировать. Для начала, я был почти уверен, что мой отказ был достаточным ответом. Если бы мы не спали вместе, разве я не сказал бы ему об этом? Но он не угрожал мне и не выглядел так, будто обвинял меня в чем-либо. Я думал, что он просто искренне никогда не рассматривал возможность того, что его маленькая девочка может быть сексуально активной, несмотря на то, что её двадцать лет и она учится в колледже, и только мое прибытие сегодня заставило его задуматься об этом.

К счастью, Ким прибыла как раз тогда, одетая в желтый костюм Adidas, сочетающийся с майкой и короткими шортами. Она добавила желтую повязку на волосы с хвостиком. А ее белые носки теперь были гольфами, которые были одновременно сочетали стиль ретро и сексуальность. Действительно, теперь Ким выглядела спортивной девчушкой, а не андрогинным сорванцом, которым впервые пришла на корт.

Ник удивленно присвистнул.

Майк протянул: «Чувааак».

Похоже, ни один из братьев никогда не видел свою сестру в таком наряде.

«Где ты взяла этот наряд?» спросил Ник.

Ким покраснела и посмотрела вниз. «Он всегда у меня был», пробормотала она. «Просто никогда не думала надеть это здесь».

«Не надо. Никогда». Майк пробормотал еще тише, повернув голову. «Не могу поверить, что у моей сестры есть сиськи».

Ник тут же ударил брата по руке, как будто Майк даже с отвращением заговорил об этом. «Сосредоточься. Не отвлекайся».

«Точно-точно».

Мистер Фукузаки выпрямился и повернулся к своим мальчикам. «Два на два. Майк и Ким против Ника и Бена», приказал он. «Проигравший должен сыграть свою следующую игру со МНОЙ».

Все еще одетый в взятую одолженную спортивную одежду и неся на плече рубашку поло и джинсы, я попрощался с Фукузаки. Ник хлопнул меня по плечу и сказал, что любой парень, который умеет играть так же хорошо, как я, достаточно хорош, чтобы встречаться с его младшей сестрой. Майк все еще жаловался, что я, должно быть, зафолил его через спину, чтобы отобрать мяч на последнем сбросе мяча. А мистер Фукузаки просто пожал мне руку и поблагодарил за то, что я пришел.

Все еще одетая в милый желтый наряд, Ким повела меня к двери. Я обнял ее за талию и прижал к себе.

«Они все еще смотрят», тихо сказала она.

«Пусть смотрят», ровно заявил я, а затем наклонился, нежно поцеловав ее в губы, хотя держал рот закрытым.

Она радостно задрожала и поцеловала меня в ответ, прежде чем вспомнить, где она, и качнулась на пятки после того, как поднялась на цыпочки, чтобы встретить меня.

«Едь осторожно, парень», сказала Ким с легкой улыбкой на лице и блестящими глазами.

«Увидимся в воскресенье, подруга», тепло ответил я. А затем, помахав в последний раз троим мужчинам, стоявшим дальше в коридоре, я вышел за дверь и направился к «Мустангу».

Только когда я сел на водительское сиденье и включил зажигание, я задумался обо всем, что произошло этой ночью. Теперь я знал три вещи, которых не знал раньше:

Первое: Причина, по которой Ким скучала по отцу, заключалась в том, что он невольно был ее Мастером, когда она росла, давая ей команды все время, отчасти потому, что он делал это со всеми своими детьми, но больше потому, что он всегда был очень жестким и опекающим с ней, как с единственной дочерью, с которой он просто не знал, как себя ещё вести. Она стала зависеть от его наставлений, чтобы жить своей жизнью, и была потеряна без него, когда выросла и уехала.

Второе: Ким была потрясающей спортсменкой с лучшей зрительно-моторной координацией и спортивными способностями, чем я думал.

И третье: Без сомнения, Ким Фукузаки была полностью влюблена в меня.

«Что мне делать?» Я вздохнул, опустив голову.

Аврора ободряюще погладила мою руку. Мы сидели бок о бок на диване в гостиной, дом был пуст, если не считать нас двоих. Я вернулся домой от семейства Фукузаки и обнаружил, что она ждала, и сразу же рассказал ей все, включая свою уверенность в чувствах Ким ко мне.

Она глубоко вздохнула и пожала плечами. «Зависит от того, как ты к ней относишься?»

Я нахмурился: «Ты спрашиваешь, люблю ли я ее тоже?»

«А ты?»

«Нет». Я покачал головой, не расстроенный, но озадаченный тем, что моя девушка может подумать, что я могу влюбиться в нашу соседку по комнате. «Я сделал что-нибудь, чтобы ты думала, что это так?»

«Нет, не специально. Но ведь за последние несколько недель было много раз, когда меня не было рядом, а ты был с ней наедине».

«Тем не менее».

«Хорошо. И действительно, это не значит, что это будет первый раз, когда у тебя будет две подруги или ты влюбишься более чем в одну женщину».

«Аврора», серьезно сказал я. «Ты моя единственная настоящая любовь».

Она улыбнулась.

«Так что же мне делать?» спросил я снова.

Она снова глубоко вздохнула и посмотрела на меня. «Как ты думаешь, что тебе следует делать?»

Я глубоко вздохнул, думая об этом. Аврора была права в одном: это была ситуация, когда мне нужно было придумать свой собственный план действий. Моя девушка была здесь, чтобы дать мне совет, но я не мог провести всю свою жизнь, ожидая, что женщины вокруг меня всегда будут говорить мне, что делать. «Я точно не знаю. Просто буду с ней честен. Я ее друг, и я готов защитить ее. Но ты моя девушка, и я действительно люблю тебя».

Аврора кивнула. «Я думаю, она это понимает. Если ты спросишь меня, она уже какое-то время любит тебя».

«Почему ты мне не сказала?»

Аврора хихикнула. «Мне придется предупреждать тебя каждую неделю, что в тебя влюблена новая девушка».

«Пожалуйста, сделай это».

Она засмеялась и пожала плечами. «На самом деле это не имеет значения. Теперь ты знаешь. И Ким определенно придумала, как сдерживать свои чувства, по крайней мере, последние несколько месяцев. Ну, до тех пор, пока у вас не было того маленького романтического «свидания» пару недель назад».

Я вздохнул. «Если бы я знал, я бы никогда этого не сделал. Похоже, я дал ей ложную надежду».

«Наверно да, немного. Но теперь, когда ты знаешь, мы можем решить эту проблему. Давай просто сядем с ней в воскресенье вечером, когда она вернется, и мы все поговорим, чтобы разобраться во всем. Моё чутье говорит мне, что она поймет, что при сохранении статус-кво дела будут обстоять лучше».

«Я надеюсь на это. Я действительно не хочу, чтобы Ким пострадала».

«Я знаю. Ты такой милый». Аврора наклонилась вперед, крепко обняла меня и нежно поцеловала в щеку.

«Да, я могу немного поиграть, и мы все повеселимся. Но эта сладость в конечном итоге принадлежит тебе», серьезно заявил я, поворачиваясь и глядя своей девушке в глаза. «Навсегда».

«Навсегда», согласно кивнула она. И ее следующий поцелуй был уже не таким нежным.

Это было сразу после ужина в воскресенье вечером, когда я услышал, как в входной двери пошевелился ключ. Через несколько секунд Ким, все еще одетая в мотоциклетную кожу, вернулась в колледж из своего дома в Саннивейле, прошла по коридору и поздоровалась со всеми в гостиной.

«Привет» «Привет» Брук и DJ поздоровались со своих мест на диване. Проведя большую часть выходных со своими парнями… снова… они поздно начали выполнять домашнее задание, нужно было на утро понедельника… снова.

«Ты голодна?» спросила Аврора перед телевизором.

«Я в порядке, спасибо», вежливо ответила Ким и направилась наверх.

Я мыл посуду, но теперь отвернулся от раковины, оглядываясь на свою девушку. Аврора встала и кивнула мне. Я вытер руки и направился к лестнице. Аврора следовала сразу за мной.

После того, как я постучал в дверь спальни Ким, она крикнула: «Войдите».

Я вошел и увидел Ким, сидящую на своей кровати. Мотоциклетную куртку она уже повесила, а кожаные штаны лежали на полу. Она улыбнулась, увидев меня, и указала на свой комод, мило спросив: «Может, мне надеть какие-нибудь штаны, парень?»

Я усмехнулся, но она распахнула глаза и, обернувшись, я увидел, что Аврора следует за мной внутрь.

Лицо Ким немедленно осунулось. Склонив голову, она быстро подошла к комоду и вытащила пижамные штаны, быстро натянув их.

«Эй, как прошли выходные?» легко спросила Аврора.

«Это было хорошо», слабо ответила Ким, не встречаясь с ней взглядом.

«Держу пари, твой отец и братья кое-что говорили обо мне», усмехнулся я, пытаясь быть небрежным.

«У моих братьев, конечно, было много вопросов», тупо ответила Ким. «Мой отец на самом деле не делится со мной своими мыслями».

«Да, это сложно». Я кивнул и упал в кресло за столом. Ким села на кровать, осторожно глядя на Аврору, когда блондинка села рядом с ней.

«Все в порядке?» испуганно спросила Ким.

«Все в порядке», объяснила Аврора. «Мы просто хотели поговорить».

«О чем?»

Аврора взглянула на меня, и я глубоко вздохнул, прежде чем медленно сказать: «О твоих чувствах ко мне. Сейчас я понимаю, что это была моя идея навестить твою семью, выдавать себя за твоего парня, но в то время я не осознавал, насколько сильно ты думала обо мне».

Ким была бледна и смотрела в пол. Она впала в кататонию и даже не моргнула. Всякий раз, когда она оказывалась в неловкой ситуации на публике, она всегда просто замолкала и превращалась в ромашку. Хотя в этой комнате нас было только трое, она, похоже, делала то же самое.

«Эй…» успокаивала Аврора, протянув руку и поглаживая Ким по спине. «Все в порядке. Мы не злимся или что-то в этом роде. Мы просто хотели поговорить».

Ким наконец моргнула, но не посмотрела ни на кого из нас. Голосом, полным страха и настолько тихим, что мы едва расслышали, она сказала: «Я не собираюсь делать что-либо, чтобы навредить твоим отношениям, Аврора. Ты была всего лишь доброй и снисходительной ко мне с тех пор, как я переехала, и-»

«Все в порядке, все в порядке», тепло заявила Аврора, подняв руку, чтобы предотвратить дальнейшие протесты Ким. «Я понимаю».

«Мне очень жаль», повторила Ким.

«Тебе не обязательно», сказала Аврора. Глубоко вздохнув, она коснулась моего предплечья. «Знаете что, я собираюсь спуститься вниз и оставить вас двоих наедине».

«Что?» Я удивленно пискнул.

«Все в порядке», заверила нас обоих Аврора. «Я думаю, все пойдет лучше, если вы двое просто поговорите наедине. Ким, я думаю, немного расслабится, когда меня не будет рядом».

Ким не ответила, все еще глядя в пол. Я посмотрел на нее, затем снова на свою девушку. Я чувствовал бы себя более комфортно, если бы Аврора была здесь с поддержкой и пониманием, но она, вероятно, была права.

Затем Аврора коснулась руки Ким, ободряюще сказав: «Ты почувствуешь, что можешь быть более честной без меня в комнате. Просто знай, что у меня все в порядке, и я ничего не имею против тебя. Бен великолепен, и я счастлива, что мы оба можем быть частью твоей жизни».

Ким несколько раз моргнула, выдавливая немного влаги, которая образовывалась в ее глазах. Она не ответила вслух, но кивнула.

Аврора встала, подошла ко мне и поцеловала меня в щеку, прежде чем уйти и закрыть за собой дверь. Я глубоко вздохнул, затем встал и занял место Авроры на кровати.

«Ким», медленно начал я. «Влюблена ли ты в меня?»

Она ответила не сразу. Я сделал еще один глубокий вдох, задаваясь вопросом, следует ли мне приказать ей сказать мне, но, как раз когда я собирался это сделать, она почти неслышно пробормотала: «Да».

Я медленно кивнул. «Прошу прощения за выходные. Это была моя идея навестить твою семью, и я не понимал, какое давление все это окажет на тебя. Я просто пытался лучше тебя узнать, особенно после того, что ты сказала о том, что скучаешь по твоему отцу предыдущей ночью. Я просто не подумал обо всех последствиях того, что притворился твоим парнем и что это с тобой сделает».

«Не извиняйся за это. Я прекрасно провела время», сказала Ким, наконец взглянув на меня. Она действительно больше расслабилась после ухода Авроры. Намек на улыбку растянулся на ее губах, и она посмотрела на свои колени, сжимая пальцы. «Я никогда не думала, что смогу сыграть в баскетбол с тобой и моими братьями».

«Они были хороши. Я был самым высоким из всех, но Ник потрясающий прыгун, а Майк великолепно ведёт».

Ким сверкнула мне искренней улыбкой, глядя на меня. «Ты также спас меня от некоторых огорчений моего отца».

«Спас тебя от огорчений?» — недоуменно спросил я. «Я думал, твой отец будет засыпать тебя вопросами после того, как привела домой твоего первого парня».

Ким покачала головой. «Вовсе нет. Он не спрашивал меня о тебе. Но я видела удовлетворение в его глазах. Мой отец долгое время беспокоился, что он не был для меня достаточно хорошим отцом. Моя неспособность быть настоящей «девушкой» заставляла его винить себя. Я знаю, он боялся, что я стану старой девой, которая все еще живёт в родительском доме, когда мне будет пятьдесят, и существует только для того, чтобы заботиться о моем 85-летнем отце».

Я пожал плечами при этой мысли.

«Ты дал ему надежду, надежду, что я, в конце концов, выйду замуж и принесу ему внуков» Ким снова замолчала, глядя в сторону.

Моё восприятие было несколько заторможенным. Мне потребовалась минута, чтобы понять, что, хотя мой визит позволил отцу Ким немного расслабиться, я оказал давление только на саму Ким. Я сел прямо и спросил: «Неужели я усложнил тебе жизнь?»

Она задумалась об этом на мгновение, а затем покачала головой. «Нет».

«В самом деле? Я имею в виду, теперь твоя семья ожидает, что у тебя будет парень, а в конечном итоге муж и все такое. Это давление на тебя, которое я создал».

Ким покачала головой. «Это давление, которое у меня всегда было. Ты облегчил давление в части парня. Для мужа и детей у меня еще есть время».

Мои брови нахмурились. «Это то, чего ты хочешь когда-нибудь? Мужа и детей?»

Она посмотрела на меня с удивительной яркостью в темных глазах. «Да, верно. Я посвящу себя как жена моему Мастеру и буду рожать его детей».

Я приподнял бровь. На мой взгляд, муж и жена были товариществом равных, как мои родители или Эвансы. Я не мог совместить идею брака с покорностью Ким. «Это не какая-то стереотипная японская вещь, не так ли?»

Ким буквально взорвалась, резко замотав головой. «Нет, это только я».

Я усмехнулся вместе с ней, но обсуждение вернуло нас к первоначальной причине, по которой я был здесь. Я глубоко вздохнул, успокаиваясь, прежде чем спокойно спросить: «Ким… Ты надеялся, что я буду для тебя этим мужчиной?»

Она не ответила. Вместо этого она встала с кровати, отошла от меня и по комнате, обошла кровать, встав в дальний угол и уставилась в стену. Я видел, как ее плечи поднимаются и опускаются, когда она глубоко дышала, чтобы собраться с силами. И я остался на месте, просто дожидаясь ее.

В конце концов, она повернулась ко мне лицом. Ким нашла некий внутренний источник силы, и в ее языке тела была твердость, когда она равномерно заявила: «У тебя есть девушка».

«Это не ответ».

«Это так. Ты принадлежишь ей».

«Ким… даже если бы это было не так… я не думаю, что я для тебя подходящий человек. Мы говорили об этом, я не доминант».

Ким размышляла об этом, глядя вниз. Она глубоко вздохнула, а затем снова посмотрела на меня, заявив: «Истинный Мастер не полюбил бы меня в ответ, не в романтическом плане. Истинный Мастер будет заботиться обо мне и, возможно, любить меня, как они любили бы дорогое дитя. Истинному Мастеру нужно быть отстраненным, чтобы позволить себе отделить свои чувства ко мне от принятия решений. Мы об этом говорили».

Кивнув, я ответил: «Я помню».

Ким склонила голову набок, сказав: «Мой муж полюбит меня».

В ее глазах была ясность, что Ким надеялась, что этим мужем буду я. Крепко сжав челюсть, я сказал: «Я люблю Аврору».

«Я знаю».

«Я собираюсь жениться на ней».

«Наверное».

«Тогда как ты можешь надеяться выйти за меня замуж?»

Ким несколько раз моргнула, размышляя об этом. Как и ее отец, она очень тщательно обдумывала вещи, прежде чем заговорить. И через несколько мгновений она ровно заявила: «Эгоцентризм».

«Извини?»

«Равновесие Нэша», добавила она.

Я усмехнулся при упоминании темы из курса «Экономика», которая сыграла такую большую роль в классе профессора Исаковой в этом семестре. Но я покачал головой и сказал: «Я не думаю, что ты все поняла правильно. Если я блондинка, то ты и Аврора обе преследующие меня, вызовите конфликт и отсутствие успеха для обоих».

Ким покачала головой. «Я не говорю о фильме. В истинном равновесии обе стороны должны действовать в своих собственных интересах, принимая во внимание действия друг друга. Я понимаю, что Аврора любит тебя и хочет быть с тобой. Зная это, я делаю то, что считаю лучшим для меня».

«И что это?»

«Оставаться частью твоей жизни», ответила она голосом, внезапно переполненным эмоциями. «Любым способом, которым я могу».

Ее тон проник прямо в мое сердце. «Ким…»

«Я твой товарищ по команде в школе, а ты мой лидер. Я твой друг в кампусе, а ты мой. Я твоя хозяйка в этом доме, а ты мой Мастер».

«Но я принадлежу Авроре. Если бы ты действительно думала эгоцентрично, тогда ты бы искала кого-то, кто мог бы быть всем, что тебе нужно».

«Я нашла его».

Я покачал головой. «Ты не можете ставить все свое будущее на тот небольшой шанс, что мы с Авророй расстаемся».

Она покачала головой. «Нет. На самом деле, я думаю, что в моих интересах, чтобы ты и Аврора оставались вместе».

«Хм?» Теперь я действительно был сбит с толку.

Ким вернулась к кровати, глядя на меня с почти жуткой улыбкой на лице, когда она забралась на нее и села рядом со мной, свесив ноги вправо, в то время как она опиралась левой рукой на матрас. «Две недели назад мы говорили о равновесии Нэша. Ты спросил, как я могу согласовать своё стремление думать о собственных интересах с моим поведением. С тем, чтобы делать то, что ты мне говоришь».

Я моргнул, возвращаясь к воспоминаниям. «Тааааак…»

«Я сказала тебе, что это одно и то же».

Я покачал головой. «В этом нет никакого смысла. Делать то, что я хочу, чтобы ты делала полная противоположность эгоцентризму».

Она покачала головой, а затем злобно улыбнулась. «Допустим, ты хотел пойти и съесть пиццу, но Аврора хотела гамбургеры. Если она спросит тебя, что ты хочешь съесть, что ты ей скажешь?»

Я усмехнулся, когда Ким привела мой собственный пример из того прошлого разговора. «Я скажу ей «гамбургеры», если знаю, что она их хочет».

«И зачем тебе это делать?»

Я пожал плечами. «Делать ее счастливой делает меня счастливым».

«Тогда ты понимаешь».

Я поджал губы, качая головой. «Согласиться позволить моей девушке выбирать вечерний ужин это одно, особенно когда для меня это не так уж важно. Прожить свою жизнь, позволяя кому-то другому указывать, что делать это совсем другое».

Ким покачала головой. «Нет, это не другое. Это просто… более экстремально».

«Это совершенно экстремально».

«Но это не делает меня менее правой».

Я недоверчиво покачал головой. «Как ты можешь это делать?»

Ким вздохнула, улыбаясь мне. «Мой отец любит меня. Он сдвинул бы Небеса и Землю, чтобы убедиться, что я в безопасности и счастлива. Я не думаю, что он понимал и понимает, насколько это повлияло на меня, но я всегда могла утешиться его указаниями, его командами, зная, что он никогда намеренно не причинит мне вреда. С тех пор, как я была маленькой девочкой, я всегда знала, что все, что он мне велел, он говорил, потому что любит меня».

Затем Ким подошла ко мне на кровать, протянула руку и обняла меня за грудь. Она положила голову мне на плечо, медленно выдыхая.

«Я знаю, что если я буду доверять тебе, ты никогда не позволишь мне навредить», сказала она тихим голосом.

«Ким, я не твой отец. Я не могу его заменить».

Она покачала головой. «Я не прошу тебя об этом. Он всегда будет моим отцом, и никто не сможет его заменить. Я хочу, чтобы ты был моим Мастером».

«Это опасно. Ты слишком уязвима, а это слишком большая ответственность. Что, если я позволю своим низменным инстинктам влиять на меня? Я легко могу закончить тем, что просто буду использовать тебя для собственного самоудовлетворения».

Ким отстранилась, улыбаясь мне. Ее рука скользнула по моей груди, и в ее глазах появился блеск, когда она опустилась еще ниже и коснулась моей промежности. «Возможно, ты заставишь меня делать что-то только для удовлетворения твоих личных интересов или даже только для твоего физического вожделения. Я по-прежнему буду наслаждаться этими вещами, зная, что я доставляю тебе удовольствие. Твоё счастье это мое счастье, как Аврора и гамбургеры».

Мягко, но твердо я потянул Ким за плечи. Я оттащил ее от себя, достаточно, чтобы мы могли смотреть друг на друга лицом к лицу. «Мне очень жаль. Я не могу этого сделать. Не…» Я поймал себя на том, что остановился прежде, чем закончил говорить «Не сейчас». В последний раз, когда я колебался насчет чего-то подобного, я обнаружил, что вынужден заняться сексом с Шевел.

Ким наклонилась вперед с надеждой в глазах, когда я начал фразу «не сейчас».

Я попытался развеять эту надежду, сказав: «Никогда, Ким. Я не такой человек, и я действительно люблю свою девушку. Мне очень жаль, но я не думаю, что когда-нибудь смогу стать таким человеком. Тем человеком, которым тебе нужно, чтобы я был».

Ким улыбнулась, подняла руку и большим пальцем коснулась моих губ. Все еще с искоркой в глазах, она сказала: «Ты уже есть». А потом она повернулась и соскользнула с кровати.

Я потёр переносицу, чувствуя, как внутри меня накапливается разочарование. Ким хотела от меня большего, чем я мог дать ей, и она, казалось, отрицала мой отказ. Но, прежде чем я успел что-то сказать, она подошла к двери и открыла ее.

«Ничего не нужно менять», уверенно заявила Ким, более уверенно, чем я когда-либо слышал от нее раньше. «Ты парень Авроры. Я всего лишь соседка по комнате. Я смиренно прошу, чтобы ты позволил мне продолжать быть твоей любовницей, по крайней мере, по четвергам. Все может оставаться статус-кво».

Я вздохнул. «Как мы можем просто вернуться к нормальной жизни, зная, что ты испытываешь эти чувства ко мне?»

Ким покачала головой. «Мои чувства остаются прежними уже много месяцев; они не изменятся. Клянусь, я не буду вмешиваться в ваши отношения с Авророй. Как я уже говорил тебе: я искренне верю, что твоё счастье в конечном итоге приведет к моему счастью. Все, что Я хочу чтобы все оставалось как есть».

Я размышлял об этом, сжав губы и глядя на матрац передо мной. Какие еще варианты у меня были, на самом деле? Полностью прекратить отношения с Ким и потенциально создать конфликт с соседями по комнате? Попросить ее съехать и избегать ее, как чумы? Конечно, нет.

Я не был уверен, что понял эту вещь Ким «твоё счастье равно моему счастью», но я знал, что я забочусь о ней. Я заботился о ней достаточно, чтобы придумать этот совершенно безрассудный план навестить ее семью и выдать себя за ее парня, и я не собирался бросать ее сейчас. Возможно, я не совсем понимал, что она думала обо мне, но я решил, что могу работать с «статус-кво» и двигаться дальше.

Итак, глубоко вздохнув, я встал с кровати и подошел к ней. Она стояла у двери, улыбаясь мне со всей силой своей бессмертной любви в глазах, больше не скрываясь, что она, вероятно, делала последние несколько месяцев.

Еще один день в моей обычной жизни.