An ordinary sex life (OSL)

Книга 5. Глава 31. Прощание. Часть 3

Папа первым вышел из моей комнаты, успокаивающе кивнув, прежде чем закрыть за собой дверь, чтобы оставить меня наедине со своими мыслями. Я оценил этот жест, но у меня уже было достаточно времени наедине со своими мыслями после того, как я провел почти два дня в изоляции. Кроме того, у меня заболел мозг после этого долгого разговора с отцом, поэтому меньше чем через минуту я встал, открыл дверь и направился вниз.

В моей гостиной было полно людей, хотя я заметил, что мама и Адриенна пропали и, вероятно, у них был разговор даже дольше, чем тот, который у меня был с папой. Брэнди пошутила о том, что папа присвоил мне третью степень, а Брук игриво осмотрела меня на предмет трекера на лодыжке, который полиция использует для отслеживания условно освобожденных преступников. Дайна прокомментировала, что мы все должны больше волноваться за Адриенну, так как мой отец на самом деле был родителем в роли «хорошего полицейского».

Я также обнаружил, что Аврора смотрела на меня, в ее глазах было видно беспокойство и тоску. Это было не столько романтическое стремление, сколько желание сесть и по-настоящему поговорить со мной, но мои эмоции все еще были в полном беспорядке, и этот разговор с отцом не особо успокоил меня.

Я не могу. Извини, но я еще не готов к этому.

Аврора моргнула дважды, словно осознавая невысказанную мысль. Она разочарованно поджала губы, но кивнула и вернулась к разговору с DJ.

Джек Эванс смотрел седьмую игру плей-офф «Лейкерс-Санз», и я решил посмотреть ее вместе с ним. Как всегда, он предложил мне пива, но я махнул рукой по правой верхней части головы, и он усмехнулся, понимая.

Как уроженцу Лос-Анджелеса, смотреть на эту игру было довольно неприятно. Лейкерс надрали им задницы, и это даже было мягко сказано. Но, несмотря на то, что в такое время меня окружали близкие, у меня не было настроения для разговоров. В конце концов, Джек, Дина, Дайна, Брэнди, Аврора, DJ и Брук собрались уходить. А так как я вернулся домой, у них не было никаких планов возвращаться в ближайшее время.

Родители Эвансов обняли меня и пожелали мне всего наилучшего. Дайна и Брэнди сказали, что вернутся на выходных, если я буду принимать гостей. А Брук и DJ сказали, что зайдут завтра. Последней, кто меня обнял, была Аврора, которая сдерживалась с мрачным выражением лица. Мы оба были слишком хорошо осведомлены о дюжине пар глаз вокруг нас, и ее объятия были такими же целомудренными, как и раньше. Но когда она отстранилась, я повернул голову и посмотрел ей в глаза. И, виновато пожав плечами, я сказал: «Вернись завтра, хорошо? Нам нужно кое-что сказать друг другу».

Глаза Авроры на мгновение просветлели, и она согласно кивнула. В последний момент перед тем, как мы расстались, она вновь приблизилась ко мне и чмокнула меня в щеку. «Увидимся завтра», — сказала она. Покраснев, она отвернулась и была первой, кто вышел за дверь.

Когда они ушли, остальные начали готовиться ко сну. Я пожелал спокойной ночи родителям и близнецам перед тем, как подняться наверх. Саша еще не приняла душ, поэтому пошла в ванную. Но Адриенна пошла со мной в нашу спальню.

Мы с моей «сестрой» сидели у изголовья около пятнадцати минут, делясь тем, о чем нам рассказывали мама и папа. Мама произнесла Адриенне похожую речь о «страховке», хотя они также потратили много времени, обсуждая как то, что Адриенна на самом деле хотела от своих отношений со мной, так и ее роль в том, чтобы быть глазами и ушами, чтобы мои родители следили за мной. Но до того, как Саша вошла в комнату, мы особо не вдавались в подробности.

Хотя мы виделись и разговаривали несколько раз и в больнице, и здесь, дома, это был действительно первый раз, когда мы с Сашей были вместе без родителей. Несмотря на то, что мы исповедовали любовь до того, как я вышел за дверь, чтобы чуть не встретить свою гибель в доме Картера, у Саши действительно не было никакой возможности выразить эту любовь или свое облегчение от того, что я жив, не с дюжиной людей вокруг всегда. Время от времени я оглядывался и обнаруживал, что моя «не девушка» смотрит на меня с тоской, не так уж и отличающейся от взгляда Авроры. Ясно, что Саша чувствовала себя аутсайдером среди членов «Семьи», и она вела себя больше как старая чопорная и сдержанная Саша прошлого года, чем та, которую я помнил недавно.

Но «Семья» сейчас скрылась из виду. Единственной в комнате с нами была Адриенна, которая уже сползла с кровати. «Думаю, я ненадолго оставлю вас двух», — сказала она с озадаченной улыбкой, наклонившись и чмокнув меня в щеку.

С влажными волосами и в знакомой пижаме Саша благодарно кивнула и обменялась поцелуем в губы с Адриенной, когда блондинка вышла и закрыла за собой дверь. И Саша подошла к краю кровати, глядя на меня большими светящимися глазами, полными любви, беспокойства и облегчения.

«Привет …» — мягко начал я.

Глаза Саши внезапно ожесточились, и, прежде чем я понял, что происходит, она забралась на кровать со мной, когда она начала бить меня по груди и рукам открытыми ладонями. «Ты ёбанный УБЛЮДОК!» — рявкнула она, сосредоточившись и ударив меня еще три раза.

Инстинктивно я поднял руки, чтобы защититься, используя ладони и предплечья, чтобы отразить ее удары, хотя ни один из них не был слишком сильным. Она казалась скорее агонизирующей, чем разъяренной. Тем не менее, я задавался вопросом, какого ЧЁРТА происходит??!

Но внезапно удары прекратились, Саша всхлипнула и упала мне на бок. Она уткнулась лицом мне в грудь, обняла и содрогнулась. «Ты обещал мне, что не пострадаешь!» — она захныкала. «Ты обещал мне! И вдобавок ко всему, из-за тебя чуть не УБИЛИ Элис! Но, что важнее… серьезно… ты ОБЕЩАЛ МНЕ, ЧТО Я НЕ ПОТЕРЯЮ ТЕБЯ!!!»

Обняв ее, я сжал ее настолько сильно, насколько позволяло моё состояние. И, поцеловав ее в макушку, я вздохнул и пробормотал: «Прости».

Мы с Сашей какое-то время ничего не говорили. Она закрыла глаза и положила голову мне на грудь, проведя некоторое время просто слушая, как я дышу. Я думаю, она находила это обнадеживающим, как будто каждый вдох был напоминанием о том, что я действительно жив. Возможно, в ее положении она даже могла слышать биение моего сердца.

Я нашел ее молчание обнадеживающим. Вы могли подумать, что мне надоело молчание после всего того времени, проведенного в изоляции, наедине со своими мыслями, но что я действительно ценил, так это присутствие Саши без необходимости разговора. Когда мои родители заходили в мою личную комнату, они тратили все свое время, задавая вопросы и отвечая на них. Когда меня перевели в обычную комнату, у остальных членов моей семьи возникло еще больше вопросов. У копов были вопросы. У врачей и медсестер были вопросы. И да, даже когда все ушли, и это были только я и Адриенна, у нее было больше вопросов, а я также хотел рассказать ей о своих грёзах.

У Саши тоже были вопросы, которые я знал. Но пока что я ценил тепло ее тела напротив моего, без давления допроса, и я был занят ощущением ее тела под ее одеждой, пока я гладил ее бок и прижимал к себе.

В конце концов, Саша глубоко вздохнула и запрокинула голову, чтобы посмотреть на меня. Я смотрел на нее, терпеливо ожидая, пока она внимательно изучала мои глаза и формулировала свои слова. Она вздохнула и после минутной паузы заявила: «Я знаю, что ты не хочешь больше говорить о стрельбе. Это случилось, дерьмо пошло не так, но теперь это все в прошлом. Ты жив… в основном… и это то, что действительно важно. Что до остальных, невозвратные расходы, верно?»

Я не знал, смогу ли я так легко отбросить «остальных», тем более что двое человек погибли, но я оценил это чувство. Хотя я знал, что события субботней ночи будут преследовать меня еще долгие годы, если не всю оставшуюся жизнь, я был бы не против не думать о них какое-то время, и молча кивнул.

«Так что я собираюсь немного сменить тему, чтобы не останавливаться на том, что нельзя изменить», — продолжила Саша. «И я собираюсь немного побыть эгоцентричной здесь на минутку».

Это подняло мою бровь. «Эгоцентричной»?»

«Что со мной происходит сейчас? Что с нами происходит сейчас? Скажи, пожалуйста, если ты не считаешь, что сейчас подходящее время для этого разговора. Если бы обстоятельства были другими, я бы никогда не спросила тебя о статусе наших отношений, но мне казалось, что последние несколько дней я была в настолько подвешенном состоянии, что это сводит меня с ума!»

«Хм?»

Саша вздохнула, когда перекатилась на живот и скользнула предплечьями под грудь. Она приподнялась и посмотрела мне в глаза, криво нахмурилась и спросила: «Ты хочешь, чтобы я была твоей девушкой?»

Я моргнул и повторил: «Хм?»

Сардоническое выражение лица Саши стало глубже. «Это простой вопрос. Ты хочешь или нет?»

«Это не так просто».

«Я знаю, но простой ответ наверняка пригодился бы мне в эти последние пару дней. Послушай, я не собираюсь ни на секунду утверждать, что я ближе к тебе или важнее для тебя, чем кто-либо из членов семьи, даже Эвансы. Там есть история, которая восходит ко времени еще до твоего рождения; я понимаю. Но мы с Энди говорили о том, что в последние несколько дней чувствовали себя не в своей тарелке. По большей части твои родители относились к нам так же, как и к другим девушкам, и, хотя мы никогда раньше не беспокоились, будучи «просто одной из девушек», мы не могли не думать, что если бы одна из нас или даже обе были официальными подругами, то, возможно, мы могли бы остаться в понедельник вечером, вместо того, чтобы быть отправленным домой с остальными. Может быть, Энди была бы здесь прямо сейчас, а не беспокоился бы о тебе в Доме капитула».

«Энди …» — вздохнул я. «Я, наверное, должен ей позвонить».

Саша кивнула, и большими влажными глазами она захныкала и добавила: «Может, я бы не чувствовала себя такой чужой здесь, в этом доме. Твоя семья впервые встретила меня, и все это странно, потому что они не знали, относиться ли ко мне как к женщине, которую ты любишь, или как «просто к той девушке, которая живет в той спальне вон там».

Я моргнул. «Ты хочешь, чтобы я сказал своей семье, что ты моя девушка? Может, они включат тебя немного больше, и ты не будешь чувствовать себя лишним колесом?»

«Ты не возражаешь? В последние пару дней мне было так неловко, и я не хочу продолжать прикусывать язык и молча кипеть тем, что я чувствую, не пытаясь это передать».

Я приподнял бровь. «Ну, они действительно завтра уезжают, так что это не будет большой проблемой через несколько часов».

Саша вздохнула. «Наверно. Это просто… Ну, я думаю, все это заставило меня задуматься, где я сейчас нахожусь».

«Я думал, что мы договорились — до всего, что произошло — я думал, что мы договорились, что не будем официальными до окончания школы».

«Да, но это было до того, как в тебя стреляли и ты чуть не умер, и я задумалась о том, будет ли у меня когда-либо второй парень в моей жизни. Раньше это, казалось, не имело значения. Я не из тех девушек, которые беспокоятся о юбилейных свиданиях или должны прокричать миру, как долго они с парнем, как будто время само по себе как-то укрепляет отношения. Для меня было важно то, как мы относимся друг к другу, и как сильно мы хотели быть в жизни друг друга. Раньше я была довольна тем, что наши отношения развивались естественным образом, не заставляя тебя вступать в близость, к которой ты не был готов. Без ярлыков, обязательств и ожиданий».

«Но теперь тебе нужен ярлык и все эти обязательства и ожидания?»

«Я чувствую, что эти обязательства легли на МЕНЯ. Я начала спрашивать себя, почему я не делаю больше и не утверждаюсь рядом с тобой, как должна поступать девушка в подобной ситуации. Почему я не прижималась к тебе, не успокаивала тебя, что все будет хорошо, и что я все еще люблю тебя и всегда буду любить? Разве подруги не должны вот так поддерживать своего мужчину в трудную минуту? Разве подруги не должны сблизиться с его мамой и научиться заботиться о нем?»

«Я думаю, ты зациклилась на твоих отношениях с Родом и его семьей».

«Нет, я…» — запротестовала Саша, прежде чем задуматься об этом. Ее рот на мгновение приоткрылся, прежде чем она закатила глаза и призналась: «Ну… ладно, может быть. Род сломал себе предплечье, играя в футбол, и я помню, как делала все это для него в больнице. Я помню, как близко я была к его маме, и как много мы разговаривали».

«Я не Род. И моя мама не миссис Ванденберг».

«Я знаю, я знаю. И я не пытаюсь сравнивать. Это просто… Это тяжело для меня. Когда в тебя стреляли, и я увидела тебя, всего бледного и забинтованного на больничной койке…» Саша закрыла глаза и уткнулась лицом в матрас, что немного заглушало ее следующие слова, хотя я все еще мог их разобрать. «Я пытаюсь рассуждать об этом рационально».

«Конечно».

Она подняла голову и закончила: «Это эмоциональное время для меня, и я возвращаюсь к чему-то знакомому, к моему единственному опыту с подобными вещами. Мне очень жаль».

«Не нужно извиняться. Саша, ты не делаешь ничего плохого. Я в порядке. У меня немного болит голова, но швы держатся, и, если не считать нового боевого шрама, я скоро буду как новенький, хорошо? Мне не нужно, чтобы ты была супер девушкой, не то, чтобы я сомневался, что ты могла бы быть такой. В том, чтобы быть со мной, было много вещей, которые радикально отличаются от твоих предыдущих отношений, и не в последнюю очередь то, что ты не являешься — и, к сожалению, никогда не будешь — единственной женщиной в моей жизни. У меня нет младшего брата; У меня четыре сестры, пять, если считать Адриенну, и это даже не считая девочек Эванс».

«Знаю, знаю. Просто…» Саша поморщилась. «Хорошо, знаешь что? Может быть, дело НЕ только в том, чтобы иметь титул перед семьей. Все это является симптомом, но не основной проблемой».

Я нахмурился. «Тогда, что ГЛАВНОЕ?»

«Я думаю …» Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. «Больше, чем просто не быть твоей девушкой по имени, я беспокоюсь, что я не твоя девушка по духу. Эмоционально, не говоря уже о названии».

Мои брови нахмурились. «Значит, ты ТОЛКАЕШЬ меня к близости, к которой я не готов».

«Нет… я имею в виду… ну…» Она была такой милой, когда волновалась. «Хорошо, может быть. Мне очень жаль. Я не пытаюсь, но…»

Я усмехнулся и провел кончиками пальцев по ее щеке. «Все в порядке. На самом деле, это совершенно понятно. Одна минута, мы оба чувствуем, что нет спешки, у нас есть время, и мы разберемся с этим по ходу дела. В следующую минуту я просыпаюсь в больнице и в твоём доме внезапно появляются одиннадцать человек, которые ведут себя так, как будто они владеют этим домом».

«Одиннадцать человек, двенадцать включая Адриенну, которые, по-видимому, намного ближе к тебе, чем я. Поэтому мне не повезло — я тринадцатая».

«Тебе не повезло, и они моя семья».

Саша хмуро вздохнул. «А я нет».

«Это хорошо».

«Разве? Ты прав, меня внезапно окружили двенадцать членов твоей семьи, и я не чувствовала себя принадлежащей к ней. Они все знали тебя так долго, даже Адриенна, а я чувствую, как будто я узнала настоящего тебя только в прошлом году».

«Я так же».

«Я не настолько близка к тебе, как они».

«И ты не должна такой быть. Они моя семья. Меня не волнует, что они обо мне думают, я не трачу время на беспокойство о том, как я выгляжу перед ними, и я, конечно, не пытаюсь произвести на них впечатление. Я не пытаюсь быть бесчувственным, и, возможно, у тебя никогда не было такой семьи — уж точно не такой большой — но ты должна понимать, что это здорово, что я не отношу тебя к ним».

«Что ты говоришь, ты не хочешь быть таким близким со мной?»

«Когда-нибудь, в конце концов, но не сейчас. Знакомиться друг с другом, развивать эту близость — самое интересное. Я уже знаю всё, что нужно знать о моей семье, и в этом нет никакой тайны. Ты, с другой стороны, все еще возбуждаешь меня. Хотя мы уже давно знакомы и живем вместе с января, я все еще чувствую, что узнаю что-то новое о тебе почти каждый день, и этот процесс знакомства с тобой делает эти отношения достойными продолжения. Я забочусь о том, как я выгляжу перед тобой. Я стараюсь не пукать перед тобой. Я выбираю свои лучшие рубашки и упорно работаю, чтобы красиво одеться, когда я знаю, что я увижу тебя. Ты понимаешь?»

«Я…» Она нахмурила брови, пока обрабатывала все. «Наверно».

«Это волнение, это отсутствие мирских знакомств, это то, что ты моя девушка, а не моя сестра, и это нормально. Мне жаль, что ты не чувствуешь себя так же близко ко мне, как они, но мои отношения с ними давно налажены. Ты, с другой стороны, все еще в моем будущем, и я хочу вместе открыть для себя, кем мы можем стать».

«Я тоже. Я люблю тебя, и я была так счастлива, что все идет так, как было. Но потом в тебя стреляли, и все они появились и… и…»

«И ты испугалась».

«Да. Я волновалась, что после чего-то такого серьезного я больше не буду иметь для тебя никакого значения».

«Важно то, что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО люблю тебя; эта часть не изменилась. Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ценю всё, что ты значила в моей жизни в последний год. И я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочу, чтобы ты стала моей девушкой, если не сейчас, то когда мы оба готовы будем сделать подобные вещи формальными».

Саша подняла голову, пока я говорил, и она моргнула мне со свежими слезами на глазах. «Ты хочешь?»

Я тепло ей улыбнулся и кивнул. «Я хочу. Я хочу, чтобы ты была моей девушкой, Саша. Ты уже моя девушка».

Саша сразу же приподнялась и ударила меня по правой руке. «Ты идиот. Ты мог бы избавить нас обоих от горя, если бы просто сказал «Да» в ПЕРВЫЙ раз, когда я спросила тебя, не хочешь ли ты, чтобы я была твоей девушкой, десять минут назад!»

Я усмехнулся и пожал плечами. «Но тогда ты не смогла бы рассказать мне всё это о том, как ты чувствовала себя посторонней и пыталась разобраться в своих чувствах, сравнивая эту ситуацию с той, где Род сломал руку. Мы бы не стали говорить о твоих чувствах, страхах быть не так близко ко мне, как моя семья. Это общение, и десять минут потрачены не зря. Это дает мне понять, что ты на самом деле чувствуешь, и, честно говоря, тебе потребуется гораздо чаще инициировать такого рода вещи, если мы собираемся сохранить эти отношения, потому что я в этом отстой».

«Ты не отстой в этом». Саша озорно улыбнулась мне, подползла к моей груди и нежно прижалась губами к моим. «Это похоже на все остальное в твоей жизни: готовка, танцы, занятия любовью… Ты просто ПОКА ЕЩЁ не научился этому».

— СРЕДА, 10 МАЯ 2006, ПЕРЕРЫВ ПЕРЕД ЭКЗАМЕНАМИ—

Хотя комбинация Бенадрила и обезболивающих, отпускаемых по рецепту, не могла гарантировать, что я хорошо высплюсь ночью, они, безусловно, позаботились о том, чтобы я вырубился задолго до моего обычного отхода ко сну. Я даже не помнил, как Адриенна вернулась в комнату. Но она вернулась, и когда я проснулся, она была в моей постели.

Веки все еще были тяжелыми, в горле пересохло, и я чувствовал неприятный запах утреннего дыхания. Несмотря на присутствие двух молодых женщин в постели со мной, слабость моего тела и свежесть мучительной головной боли, которая не получала дозы обезболивающих в течение десяти часов, заставили меня думать о сексе меньше всего, и у меня даже утреннего стояка не было. Итак, первое, что я сделал, как только у меня появилась энергия сесть, было потянуться через тело Саши, чтобы достать таблетки с тумбочки.

И мне нужно было пописать.

Я обнимал Сашу во сне, но теперь отпустил ее, чтобы перелезть через её тело и спрыгнул на пол. Она не особо отреагировала, за исключением того, что немного пошевелилась и бормотала во сне. Адриенна, с другой стороны, обнимала меня, и мой побег разбудил ее. С сонными глазами она подняла голову и посмотрела на меня, а я жестом приказал ей снова опустить голову.

Я взял бутылку с водой с тумбочки, выпил таблетки и пошёл в ванную. Однако, когда я вернулся, Адриенна сидела и выглядела такой сексуальной и великолепной, когда провела рукой по своим растрепанным волосам, в то время как хлипкая ночная сорочка плохо справлялась со сдерживанием ее груди без бюстгальтера.

Хорошо, несмотря на головную боль, я начал думать о сексе. В конце концов, с моими гормонами все было в порядке.

«Пойдём, Тигр», — пробормотала Адриенна, все еще сонная, и протянула ко мне руки. Я подошел к ее стороне кровати, и она уткнулась носом в мой живот, обняв меня за талию. Она удовлетворенно бормотала, массируя щекой мой голый пресс, слегка поглаживая спину и растирая мои булочки.

«Ты хорошо спала?» — спросил я, глядя вниз и приглаживая ее волосы.

«Я должна тебя спрашивать», — пробормотала она, прежде чем зевнуть и посмотреть на меня с сонной улыбкой.

«Дома, в моей собственной постели, с вами двумя? Лучшая ночь, которую я спал за ДЛИТЕЛЬНОЕ время».

Она удовлетворенно улыбнулась моему ответу и снова уткнулась носом в живот. Мне было приятно прижать ее голову ко мне, но я внезапно почувствовал, как что-то щекочет мои яйца, и отодвинулся достаточно далеко, чтобы посмотреть вниз и обнаружить, что Адриенна почти экспериментально играет с моим оборудованием.

«Еще не полностью функционален?» — спросила она, немного проснувшись, взглянув на мое лицо.

Я пожал плечами. «Я уверен, что скоро со мной все будет хорошо; я не беспокоюсь об этом. У меня время от времени возникала эрекция в течение последних двух дней, и более или менее я чувствую себя совершенно нормально. Просто у меня либо были головные боли или просто не было настроения».

«Бедный ребенок…» Она переключилась с экспериментальной игры на большой и указательный пальцы, сжимающие стержень, нежно поглаживая меня.

Покачивая головой, я потянулся и убрал руку Адриенна. «Не то, чтобы я не оценил эти ощущения, но мои обезболивающие еще не сработали, и сейчас один из тех моментов, когда я не в настроении. Близнецы и наши родители все еще внизу, и многое еще предстоит сделать. Моя жизнь всё ещё в полнейшем беспорядке».

Адриенна ухмыльнулась. «Тогда давай снова наведём порядок в твоей жизни. Я скучаю по занятиям с тобой любовью».

Хотя прошлой ночью я рано заснул, благодаря вызывающему сонливость коктейлю из наркотиков, очевидно, я был единственным уснувшим человеком. После того, как я потерял сознание, Саша и Адриенна вернулись вниз, чтобы присоединиться к моим родителям и близнецам для последней вечерней беседы в пижамах. Очевидно, мой разговор с Сашей дал ей смелость рассказать о чувствах, которые она сдерживала последние несколько дней, о своей любви ко мне и ее надеждах на наше будущее. Адриенна поддержала ее, и, предположительно, мама после этого сильно полюбила Сашу.

Адриенна рассказала мне все это, пока мы готовили завтрак на кухне, а все остальные в доме еще спали. Но запах бельгийских вафель, яиц и особенно бекона разнесся по дому и начал будить членов моей семьи. У мамы практически случился припадок, когда она поняла, что я стою и готовлю на открытом огне, вместо того, чтобы поправляться в постели.

По-видимому, моя готовность подвергнуть свое здоровье и безопасность такой смертельной опасности совершенно ясно показала, что я еще не был готов позаботиться о себе, а это означало, что она не должна возвращаться домой прямо сейчас. Папе на самом деле пришлось отговорить ее от идеи позволить ему отвезти близнецов домой, чтобы они могли вернуться в школу, а ей остаться жить со мной до тех пор, пока я не смогу доказать свою независимость. Ему помогли, когда приехала Брук и заверила маму, что они с Адриенной лично позаботятся о том, чтобы я не занимался какой-либо другой напряженной деятельностью (например, готовкой), которая помешала бы моему выздоровлению. И Саша впервые (но не в последний раз) решила встать на сторону моей мамы против меня, когда она тоже согласилась.

К счастью, мама, папа и близнецы уехали вскоре после завтрака в долгую поездку обратно в СоКал. И Брук тут же подошла и протянула мне свою грязную тарелку.

«Что?» Я пожал плечами, глядя на нее, прежде чем откинуться назад и положить руки на затылок. «Я не должен напрягаться».

Брук ухмыльнулась и тоже скользнула по пустой тарелке отца. «Я обещала маме, что ты не будешь готовить. Ни черта не сказала о том, что ты не будешь мыть посуду».

Я закатил глаза, схватил тарелки и встал. Но, прежде чем я успел, Саша протянул руку и забрал их у меня. «Что ж, — Я- пообещала твоей маме, что я позабочусь о том, чтобы ты хорошо о себе позаботился, и я не позволю, чтобы мое первое обещание потенциальной свекрови стало ложью».

«Потенциальной свекрови?» — удивленно спросил я, приподняв брови.

Саша покраснела и смущенно пробормотала: «Э… Я не имела в виду… Я… Я просто имела в виду, что она твоя мама, и я не хочу… Ах, черт. Давай не будем раздувать это непропорционально».

Я просто засмеялся и помахал рукой.

Брук улыбнулась, собирая другие тарелки. «Не беспокойся. И мы приберемся. Это честно, раз уж ты и А.D. готовили».

Адриенна похлопала Брук по плечу, когда моя сестра и Саша пошли на кухню. Она взяла меня за руку и кивнула головой вверх по лестнице. «Давай, Тигр. Тебе пора вернуться в спальню».

«Спальню?» Я приподнял бровь. «Не то чтобы я жалуюсь, но разве ты не согласилась с тем, что я не должен напрягаться? И, честно говоря, я не думаю…»

«ReLAX», — прервала Адриенна, засмеявшись. «Никогда не думала, что увижу тот день, когда ты будешь нервничать из-за секса со мной. Нет, нам нужно подняться туда, потому что у ТЕБЯ, Мистер, финалы все еще начинаются через два дня. И поправьте меня, если я ошибаюсь, но ты не прочитал ни единой БУКОВКИ с пятницы».

Я застонал и потер лоб. «Хорошо, я понимаю, что большая часть моих грёз в коме была фантазией об исполнении желаний, но, из всего, что могло бы быть правдой, было бы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО неплохо пропустить финальные экзамены в этом году».

Адриенна пожала плечами. «Думаю, Судьба не может сделать все СЛИШКОМ легким для тебя».

Я указал на правую верхнюю часть своей головы. «Ты называешь это ЛЁГКИМ?»