An ordinary sex life (OSL)

Книга 5. Глава 20. Вендетта. Часть 2

Мы с Сашей сделали последний поворот к дому, и я присвистнул, праздно гадая, кто будет дома. Более конкретно: мне было интересно, какая случайная девушка (или девушки) из гарема будет притворяться, что учится в гостиной, когда она на самом деле просто ждала, когда я вернусь домой, чтобы уговорить меня схватить и оплодотворить ее. С тех пор, как Энди, Джейми и Саша стали неотъемлемой частью моей спальни каждую ночь, все трое обычно ограничивали свои занятия со мной сексом перед сном или после того, как мы просыпались. Днем было «гаремное» время. Вчера это были Летиция и Джинни. Накануне были близнецы Шенке. А сегодня? Что ж, скоро узнаю.

Но сегодня на меня набросилась не девушка из гарема. Мы с Сашей вошли в дверь и пошли по коридору. По привычке мы обычно приветствовали всех, кто был в гостиной, прежде чем подняться наверх, чтобы бросить наши сумки и привести себя в порядок. Но я все еще был на середине приветствия для Джоселин, Тони и Лупе за обеденным столом, когда размытое движение слева от меня застало меня врасплох. Я едва успел повернуться и раскрыть руки, как девушка бросилась на меня, и я пошатнулся от удара, рефлекторно схватившись за ее задницу для поддержки.

А потом ее язык оказался у меня во рту. Язык Пейтон Кент был у меня во рту. К настоящему времени мое зрение достаточно приспособилось, чтобы узнать президента Три-Дельт, хотя ее зеленые глаза в настоящее время были закрыты, поскольку она сосредоточилась на том, чтобы дать мне поцелуй всей жизни. Я целовал в ответ, скорее рефлекторно, чем как-либо еще, но я также боролся, чтобы не уронить ее, потому что я не смог как следует схватить ее тело, когда она напрыгнула на меня.

Не важно.

Когда Пейтон почувствовала, что соскальзывает, она обвила ногами мои икры и держалась в подвешенном состоянии. Словно медвежонок она обняла меня за голову, так что я не смог бы прервать поцелуй, даже если бы попытался, и страсть ее объятий вскоре пересилила мое удивление, когда я уступил и начал всерьез целовать ее в ответ.

«Мммм…» — простонала Пейтон в нашу блокировку губ, ее глаза теперь широко открылись, прежде чем она отстранилась, хватая ртом воздух, а затем поцеловала меня еще раз. И на этот раз я позволил себе открыто ласкать ее бомбическую задницу, наслаждаясь пылом возбужденной женщины.

В конце концов, однако, она вырвалась. Я начал отпускать ее, и она опустила ноги на пол, а затем застенчиво улыбнулась мне и убрала волосы за уши. «Извини за это».

«Не извиняйся», — ответил я, прежде чем огляделся и обнаружил, что все остальные девушки в комнате, включая Сашу, улыбаются нам. «Что привело к этому?»

Пейтон просияла, очевидная радость на ее лице сделала ее моложе на годы. Она была из тех женщин, которые никогда не смогли бы выглядеть «невинно». Она была слишком явно фигуристой, а ее лицо слишком сексуально угловатым, чтобы сделать это, но в течение нескольких коротких мгновений она действительно выглядела такой же счастливой и такой же мягкой, как маленькая девочка. «Я получила домашнее задание. 98!»

Я нахмурился и приподнял бровь. «Какого черта он вычел два балла? Я думал, что мы отлично справились с этим заданием!»

«Я не знаю! Мне все равно! Девяносто восемь!» Пейтон схватила меня и снова поцеловала, но этот поцелуй был коротким.

«Эй, эй!» Я усмехнулся, когда она снова отстранилась. «Я рад за тебя».

«Я в долгу перед тобой. Я не знаю, как я могла когда-либо достаточно тебя отблагодарить».

«Пока не благодари меня. Это было всего лишь одно домашнее задание. На самом деле, оценки за домашнее задание не имеют большого значения. Как будто девяносто процентов вашей оценки — это все четыре больших экзамена. Ты пока ещё не вышла из леса».

«Но я просто ЗНАЮ, что справлюсь намного лучше в следующем промежуточном семестре. Я ЗНАЮ это!»

«Я действительно на это надеюсь. Но помочь тебе сделать домашнее задание — это одно. И совсем другое — привести тебя к тому моменту, когда ты сможешь успешно сдать экзамен без меня».

«Но я доберусь туда. Благодаря тебе, я доберусь туда». Пейтон снова поцеловала меня, и этот поцелуй был НЕ коротким. Фактически, прошла целая минута, прежде чем она отстранилась, хватая ртом воздух. И все еще прижимая меня к себе, она прошептала всего в нескольких дюймах от меня: «Думаешь, я смогу получить аванс за завтрашнее свидание? Ты даже не представляешь, насколько я возбуждена для тебя прямо сейчас».

Я усмехнулся, но прижал два пальца к ее губам, эффективно остановив ее. «Все хорошее приходит к тем, кто ждет».

— ПЯТНИЦА, 7 АПРЕЛЯ 2006, ВЫПУСКНОЙ КУРС—

«Значит, сегодня большая ночь, а? Пейтон наградит тебя за всю дополнительную помощь, которую ты ей оказал?» Мы только что закончили уроки Исаковой, и Берт собирал сумку.

Я покачал головой. «Это просто свидание. Нет даже никакой гарантии, что она собирается зажечь в конце ночи».

Саша фыркнула. «Ты издеваешься? (A) Пейтон жаждет опыта Биг Бена с тех пор, как она рассталась со своим парнем, и (B) Она совершенно ясно дала понять всем в этом доме, даже Энди и Джейми, что им лучше держаться подальше от твоей спальни сегодня вечером, потому что у нее была целая неделя сдерживаемого разочарования, чтобы как следует трахнуть тебя».

Я усмехнулся. «Может, мне стоит еще немного поиграть с ней, сказать ей, что ей придется подождать еще неделю, и пригласить ТЕБЯ на свидание сегодня вечером».

Саша сразу же подняла руки. «НЕТ, спасибо. Я бы хотела, чтобы мое сердце билось и было у меня в груди, а не чтобы его вырвали и оставили на заднем дворе. Серьезно, я думаю, что Пейтон просто могла бы это сделать, если бы я забрала тебя от нее сегодня вечером. Прошлой ночью и сегодня утром у меня был мой королевский трах. Я в порядке. Тебе просто нужно будет рассказать мне, как все прошло».

«На самом деле, я думал о том, чтобы сегодня вечером привезти Пейтон в клуб. Ты можешь получить нас обоих в задней комнате».

Саша толкнула меня и покачала головой. «Тебе лучше не делать этого».

«Да ладно. У меня сейчас вся власть над ней. Ты же знаешь, я могу заставить ее есть тебя часами».

«Сердце. Задний двор», — невозмутимо сказала Саша.

Я засмеялся, и мы все трое поднялись. Но, прежде чем мы смогли уйти, наш профессор окликнула меня сзади. «Бенджамин? Не мог бы ты подождать минутку?»

Мы втроем обернулись и увидели, что Виктория разговаривает с парой учеников, но ее рука все еще жестикулировала, чтобы я остался. Я пожал плечами и посмотрел на своих друзей.

«Мы будем ждать тебя», — предложил Берт.

Я кивнул, но Виктория еще раз посмотрела на нас и обнаружила, что мои друзья не уходят от меня. «Роберт. Саша. На самом деле это займет некоторое время. Я уверена, что Бенджамин увидится с вами позже».

Это вызвало еще больше пожатий плечами, но Берт сказал: «Должно быть, это очень важно. Думаю, нам лучше пойти. Проводить тебя до станции BART, Саша?»

Она кивнула, а затем наклонилась, чтобы обнять меня и поцеловать в щеку. «Увидимся завтра утром».

Я кивнул и стукнулся кулаками с Бертом. Затем он согнул локоть, и Саша взяла его за руку. И они вдвоем покинули класс.

Спустя несколько мгновений то же самое сделали и остальные двое студентов. Только тогда я подошел к своему профессору. «Как дела?»

С типичной для профессора Айс резкостью она скомандовала: «Следуй за мной». А затем она зашагала прямо по проходу.

Я задавался вопросом: «Как, черт возьми, — я— стал «Мастером» этой женщины?»

Просто. Ты никогда им не был.

Посмеиваясь про себя, я послушно последовал за ней, торопясь, пока не догнал ее. Она ничего не сказала, но было очевидно, что мы направляемся в ее офис. Через минуту она открыла дверь, провела меня внутрь и закрыла за нами дверь.

Мои глаза в шоке распахнулись. За столом для совещаний сидела Саманта Хичкок.

Виктория подошла к нам и жестом представила нас. «Саманта, Бен. Бен, Саманта».

Я наклонился вперед и протянул руку. Саманта пожала её и села. Мы, конечно, уже знали друг друга, но я не мог припомнить ни одного разговора между мной и ею, который не касался бы одного из курсов Ратледжа или летних проектов. Саманта была ростом около 5 футов 8 дюймов и была стройной, с длинными светлыми волосами. Она была хорошенькой, но не слишком фигуристой или исключительно сексуальной. Я заметил ее и нашел привлекательной, но я всегда ассоциировал ее в своей голове с профессором Ратледжем, и это была не та ассоциация, которая заставляла меня высоко ценить ее.

С другой стороны, она больше, чем кто-либо другой в этом кампусе, знала о секретах Ратледжа, и она была прямо здесь, прямо сейчас. Я почувствовал возможность.

Виктория заговорила первой. «Однажды ты спросил меня, знаю ли я наверняка, что Генри Ратледж менял оценки на секс. Я сказала тебе, что уверена, но не буду раскрывать свой источник».

Подняв брови, я указал на Саманту.

Виктория только кивнула. «Есть еще кое-что», — добавила она. А затем она отступила и выжидающе посмотрела на ассистентку Ратледжа.

Саманта глубоко вздохнула и прикусила губу. Ей было явно не по себе, и она не смотрела никому из нас в глаза. Она возилась с пальцами, нервно ковыряя ногти. Но затем она закрыла глаза и сказала: «Тебе не понравится это слышать».

Было поздно, когда я вернулся в дом, и ужин уже начался. Я планировал забрать Пейтон из Дома главы Три-Дельт на Уорринг-стрит в восемнадцать часов, пригласить ее на ужин, а затем посмотреть, куда нас приведет этот вечер, но этого плана больше не было.

Я написал ей из офиса Виктории: «Извини. Придется отменить свидание. Не могу сейчас говорить, но я позвоню тебе, как только смогу».

Она сразу же ответила мне, спрашивая, что происходит, но я все еще обсуждал с Викторией и Самантой, и у меня не было времени на объяснения. В моем текстовом сообщении уже было обещано, что я позвоню ей, как только смогу, и ей просто придется подождать, пока я не разложу всё по полочкам в своей голове.

Но она не дождалась моего звонка. Она явно ожидала меня, и Энди составляла ее компанию. Пейтон сидела на моем крыльце, когда я сделал последний поворот к дому и спустился по тротуару. Мое сердце могло бы упасть в самый низ живота, если бы я увидел, что она стоит там и выглядит такой несчастной из-за отмены нашего свидания, вот только камень уже был там с самого начала. Я вскочил по ступенькам крыльца, а она отступила, глядя на меня выжидающе, скрестив руки на груди обнимая себя. На ней было красивое красное коктейльное платье с туфлями-лодочками и изящными украшениями. Поверх было пальто, защищающее от вечернего холода, но оно было накинуто ей на плечи. Даже с таким встревоженным выражением лица на нее было приятно смотреть.

«Хэй», — небрежно начал я. «Классно выглядишь».

«Что произошло?» — Прямо спросила она. «Пожалуйста, скажи мне, что ты отменил свидание не потому, что не хочешь встречаться со мной, или что ты просто играешься со мной и заставляешь ждать еще неделю, прежде чем мы сможем пойти».

«Что? Нет», — немедленно ответил я, схватив ее за талию и приближая к себе. Я наклонился, поцеловал ее губы, а затем придал себе серьезный вид. «Что-то произошло. Что-то… личное».

Последняя часть была адресована Энди. Моя симпатичная любовница-блондинка выглядела обиженной из-за того, что ее оставили в стороне, но я извинился. «Это не имеет к тебе никакого отношения, милашка. Ладно? Почему бы тебе не пойти к остальным. Спасибо, что составила ей компанию, но нам с Пейтон нужно поговорить».

Энди надула губы, но затем шагнула вперед и обняла меня, прижимаясь губами к моим. Я ответил на ее поцелуй, похлопал ее по заднице, а затем отправил ее в путь. Затем, глядя через плечо Пейтона, я спросил: «Сколько их там?»

«Полдюжины или около того. Энди, Джейми, Кирсти, Шенке. Еще одна или две были на кухне, но я только заглянула, чтобы посмотреть, дома ты или нет».

Я кивнул. «Свидания в пятницу вечером или парни. Ну или подруга в случае Норы».

«Сегодняшний вечер должен был быть НАШИМ свиданием в пятницу. Ты хоть представляешь, как долго я этого ждала? Как я нервничала всю неделю, ожидая этого? Клянусь, если бы я не была так влюблена в тебя, я бы очень, очень рассердилась прямо сейчас».

Я удивленно моргнул, когда моя голова откинулась назад. «Эй, подожди. Влюблена в меня?»

Пейтон вздохнула и начала отходить, но я поймал ее за талию и притянул к себе.

Обняв ее за талию, я серьезно посмотрел на нее и снова спросил: «Влюблена в меня?»

«Ну, по крайней мере, влюбляюсь в тебя». Она пожала плечами. «Сначала это было просто физическое желание. Мы флиртовали и спарринговались, и каждый пытался взять верх. Я просто хотела трахнуть тебя, и сделать это на моих собственных условиях. Но ты выиграл эту маленькую битву и до тех пор, пока Я получила опыт Биг Бена, которого я так жаждала, я сказала себе, что все будет в порядке. Но теперь все начинает меняться. Ты не похож ни на одного парня, которого я когда-либо встречала. У тебя весь мир на кончике пальца. Ты умный, горячий и…»

«Подожди, подожди. Ты думаешь, я «горячий»?» — перебил я. «Не думаю, что я когда-либо считал себя «горячим» раньше».

Пейтон фыркнула. «Тогда ты не особо смотрел в зеркало. Ты думаешь, все эти девушки тусуются здесь, потому что ты невзрачный?»

«Хорошо…»

Она покачала головой. «И это еще один факт. У тебя есть все эти девушки, которые просто кидаются на тебя весь день. Каждый день. Я знаю этих девушек. Я знаю, насколько они конкурентоспособны, особенно друг с другом. Но каким-то образом ты справляешься с их хрупким эго и навязчивой нуждой, чтобы удовлетворить их всех. Я не знаю, как ты это делаешь».

«Э-э… никогда не думал об этом раньше».

Она закатила глаза. «Энди влюблена в тебя. Саша влюблена в тебя. Все остальные могут влюбиться в тебя, только они знают, что ты не разделяешь той же глубины чувств к ним. И все же они довольны тем, что они получают от тебя и не спорят друг с другом из-за этого, и это потрясающе».

Я моргнул. «Хэй, я так же рад, как и все остальные, что девочки ладят».

«Ты когда-нибудь задумывался, насколько особенной я могу себя чувствовать? Когда я уже хотела, чтобы ты трахнул меня, но теперь… теперь, когда ты назначил мне свидание?»

«Э… нет… Нет, я не думал об этом».

«Что ж, это облегчение. Думаю, ты не идеален».

«Идеален? Ха. Я дальше всех».

«Нет… такой мерзкий извращенец, как профессор Ратледж, «дальше всех». Ты?» Пейтон подалась вперед, так что наши тела соприкасались от груди до пальцев ног. «Ты великолепен».

А потом она поцеловала меня.

На мгновение я потерял счет времени. Я не знаю, как сравнить такой поцелуй с чем-то вулканическим, ядерным, взрывным или чем-то еще. Все, что я могу сказать, это то, что на какое-то время я забыл свое собственное имя и определенно забыл, почему я отменил сегодняшнее свидание. Пейтон поцеловала меня, как будто она хотела залезть в мое тело и заселить его исключительно ради возможности напрямую контролировать, сколько удовольствия она мне доставляет, и когда ко мне вернулось сознание, я обнаружил, что поднял ее и прижал к стене, пока ее ноги обвились вокруг моей талии.

«К черту», ​​- прорычал я, тяжело дыша и прижимая таз вперед, чтобы она прижалась к стене. «Пойдем на свидание».

«К черту свидание», — выдохнула Пейтон, ее грудь быстро поднималась и опускалась, когда она смотрела на меня блестящими изумрудными глазами. «Пойдем наверх ТРАХАТЬСЯ».

Это было заманчиво, и я почти принял ее предложение. Но именно тогда мой глупый мозг решил снова проснуться и напомнить мне, откуда я пришел и с кем только что разговаривал. И, зажмурившись и поморщившись от мгновенной боли, я громко рявкнул: «Блядь!» а затем отступил, поставив Пейтон на ноги и отвернувшись от нее.

«Что это? Что случилось?» — Спросила Пейтон.

Потирая челюсть, я вздохнул и снова повернулся к ней. Скорбно покачав головой, я ответил: «Именно поэтому я отменил наше свидание. Ты должна знать, что я никогда не сделал бы этого только для того, чтобы пошутить над тобой. Но я буквально только что вышел из кабинета профессора Исаковой, и мы разговаривали с Самантой Хичкок».

Брови Пейтон приподнялись. «Саманта?»

Я кивнул и рассказал ей то, что сказала нам Саманта. «Ратледж подделывает твои оценки».

В офисе Виктории мы говорили не только о том, что Ратледж фальсифицировал оценки Пейтон. Саманта полностью исповедовалась и рассказала нам гораздо больше, чем нам, вероятно, нужно было знать. Не то, чтобы мы с Викторией просили её остановиться или что-то в этом роде. Мы впитали все, как будто это была самая захватывающая мыльная опера на телевидении.

Саманта рассказала нам о Кейси МакКахилл, о том, что девочка даже не удосуживается сдать домашнее задание или написать на экзаменах больше, чем свое имя. Она рассказала нам о тройничках в доме Ратледжа и даже об их лесбийском опыте, прежде чем она это прекратила. Она рассказала нам о том, как была влюблена в этого человека почти три года, никогда по-настоящему не понимая, каким монстром он мог быть. И только когда она обнаружила, что ее убрали в сторону в пользу более молодой студентки с большими сиськами, она, наконец, открыла глаза и поняла, что происходит на самом деле.

Несмотря на враждебность Виктории к Ратледжу, она всегда относилась к Саманте дружелюбно. Как мы с Ким уже заметили, Виктория имела обыкновение распускать волосы за пределами классной комнаты и в дружеских пределах офисов Cheit Hall. Они с Самантой часто встречались за чашкой кофе или просто болтали, проходя по коридору. Образ «профессора Айс», которого она придерживалась перед старшекурсниками, не подходил. Кроме того, обе женщины были полностью осведомлены о менее чем платонической деятельности друг друга, которая технически нарушала политику колледжа, и это знание в определенном смысле сделало их соучастниками заговора с определенным уровнем понимания и доверия.

Несмотря на то, что Виктория обвинила меня в поиске доказательств того, что оценки «моего друга» были подделаны, она взяла на себя задачу спросить Саманту, делал ли Ратледж что-то закулисное, чтобы манипулировать оценками учеников в худшую сторону. Виктория не называла имя Пейтон; она даже не знала, что я говорю о Пейтон. Сначала Саманта категорически отвергла это мнение. Хотя он был не прочь принять предложение пришедшей к нему симпатичной студентки, мужчина, в которого она была влюблена, не совершил бы такой непостижимо одиозной вещи.

Но в тот же вечер ее первоначальный отказ превратился в сомнения. Сомнение превратилось в любопытство. И любопытство превратилось в поиски. Ратледж, в отличие от многих профессоров, предпочитал выставлять оценки самостоятельно. Он определенно выставлял все промежуточные экзамены самостоятельно, поэтому, не имея на руках студенческих работ, Саманта не могла сравнивать чью-либо записанную оценку с числом в верхней части их страницы. Но пока Ратледж выставлял оценки, он просил Саманту завершить ввод данных, чтобы ввести оценки в компьютерную систему. Саманта так и делала, но она также записывала все оценки на бумаге. Это было не то, что ей велели делать; она просто сделала это, чтобы иметь резервную копию. И когда она вошла в компьютерную систему, чтобы сравнить числа, которые она записала соответствие с числами, которые показывала система в настоящее время, она обнаружила, что оценки нескольких избранных учениц «улучшились».

В этом нет ничего удивительного. Она всегда знала, что оценки Кейси МакКахилл были выдумкой. Она также не удивилась, увидев несколько других улучшений в успеваемости, хотя и не сказала Виктории и мне, кто эти ученицы. Однако она была потрясена, обнаружив единственную студентку, чьи оценки постоянно занижали, и ужас этого открытия отправил ее прямо к Виктории, чтобы спросить, в частности, почему она спрашивала о негативном фальсификации оценок и кого конкретно имела в виду.

Виктория не знала; Я никогда не говорил ей имени Пейтон. Но она спросила Саманту, обнаружила ли она, что нескольких учеников тайком занижают, или только одного. Когда она узнала, что это всего один человек, она устроила Саманте встречу в своём офисе после уроков, а затем привела меня.

Так что я назвал имя Пейтон. Саманта подтвердила, что она была ученицей, которой занижали баллы. И Виктория поклялась в кровавом убийстве.

«Но можем ли мы двигаться дальше с этим?» Я спросил. «У нас есть достаточно улик, чтобы пойти в отдел кадров и передать им задницу Ратледжа?»

Мы повернулись к Саманте, и она побледнела. «Я не знаю. Все, что у меня есть, это мои собственные записи о том, какие оценки я ввела в систему».

Виктория покачала головой. «Это кое-что, но поскольку твои записи не являются официальным документом, Генри может возразить против их подлинности. Я думаю, что то, насколько последовательны изменения в них определенно тревожит, особенно потому, что они показывают, что только одна студентка была понижена в рейтинге. Но я бы настоятельно рекомендовала, чтобы мы не делали ничего опрометчивого. Саманта, если ты хочешь, я думаю, тебе следует копнуть глубже и посмотреть, сможешь ли ты найти больше доказательств его недостойного поведения. Все это может стать серьезным скандалом, и наши имена, скорее всего, будут замешаны в этом. Семестр еще далек от завершения. Будем терпеливы».

Я действительно не хотел быть терпеливым. «И что? Дать Ратледжу шанс замести следы? Я так не думаю».

Виктория покачала головой. «Терпение, Бенджамин. Я не думаю, что он знает, что мы знаем».

«Если Саманта будет копаться в его записях, он вполне может это выяснить».

«Я буду осторожна», — пообещала Саманта. «Но на самом деле я больше ничего не могу сделать. Компьютерная система довольно проста. Она не отслеживает и не записывает, кем и когда вносятся изменения. Я знаю, это глупо. Все, что я могла бы сделать, это скриншоты, чтобы у нас была датированная запись о том, какие оценки есть сейчас, на случай, если он попытается подправить их позже, чтобы прикрыть себя. Но все же это показывает только фальсификацию оценок. Я не знаю, как вы докажете, что он делает это, чтобы заставить ученицу заниматься с ним сексом».

Виктория кивнула. «На самом деле, нам нужен способ поймать его с поличным».

Моя голова вскинулась. «Что, ты имеешь в виду, типа записать это на пленку?»

Обе девушки посмотрели на меня. Виктория вздохнула и сказала: «Подходит».

Я не сказал Пейтон всего. Например, подробности о приверженности Саманты Ратледжу не имели отношения к делу. Что касается Кейси или других учеников, ей тоже не нужно было знать. На данный момент Пейтон было важно понять, что Ратледж действительно занизил ее оценки с явной целью поставить ее в положение, когда она будет уязвимой к его сексуальным нападкам, и что профессор Исакова, Саманта и я пытались понять найти способ поймать его на этом.

«Если ты знаешь, тогда почему ты не можешь просто пойти к… э… кому-нибудь и рассказать?!» Пейтон сердито набросился на меня. «Полиция кампуса? Власти?»

«Мы не можем пойти в полицию. Он еще не совершил ничего криминального».

«Что, фальсификация моих оценок, чтобы он мог заняться со мной сексом, не является преступлением?!»

«Ну, раз уж ты на самом деле не занималась с ним сексом, нет, это не уголовное преступление… Я думаю… Дело в том, что это пока дело колледжа, и нам немного трудно это доказать». Я объяснил об отсутствии конкретных доказательств или, по крайней мере, об отсутствии более убедительных доказательств. Я также подчеркнул, что Виктория рассказывала мне о том, что это длинный семестр и нам нужно набраться терпению. «Слушай, я знаю, что ты злишься прямо сейчас из-за того, что он с тобой сделал…»

«Я чувствую себя оскорбленной»», — резко крикнула Пейтон.

Я кивнул и погладил ее по руке, чтобы успокоить. «И ты, вероятно, не хотела бы ничего больше, чем чтобы я поехал к нему домой с бейсбольной битой и парой тех корейских ножниц для барбекю, которыми режут ребра, чтобы я мог ударить его по голове, а затем отрезать ему яички».

Это действительно вызвало улыбку. Пейтон на мгновение улыбнулась мне и сказала: «Ты бы сделал это для меня?»

Я усмехнулся и твердо кивнул. «Но что мы действительно хотим сделать, так это прибить его к полу твердыми доказательствами и убедиться, что этот крысиный ублюдок никогда больше не будет учить. А для этого нам нужно набраться терпения, хорошо? Ты должна знать, что мы на твоей стороне, знать, что мы работаем над решением, и знать, что мы не позволим ему так тебя обмануть. Ты получишь высшее образование вовремя. Тебе НЕ ПРИДЁТСЯ с ним спать. Мы знаем правду, худшее уже позади, и ты НЕ одинока».

Она поняла это. Ей не нравилось проявлять терпение, и ей очень нравилась идея корейских ножниц для барбекю, но она поняла. Пейтон подошла к моим объятиям, прижалась к моей груди, пока я гладил ее по спине. И как только ей удалось успокоиться, она уткнулась носом в изгиб моей шеи и спросила: «И что теперь? Что будет дальше?»

Я вздохнул и крепче сжал ее. «Эта часть тебе не понравится».

Пейтон напряглась и отодвинулась достаточно далеко, чтобы взглянуть на меня. «Чего?»

Я посмотрел на нее и извиняющимся тоном сказал: «Ты должна заставить его признаться на пленку».