Клятва на крови

Глава 11. На руках - жизнь

Сицилийское солнце в тот день било в окна безжалостно. Алиса сидела на подоконнике, распутывая после сна волосы. За стеклом цвели апельсиновые деревья, воздух был напоён горьковато-сладким ароматом. Всё казалось обыденным. Даже слишком.

Пока не зазвонил телефон.

Один звонок. Два слова.

— Брат мёртв.

Марко застыл у окна. Телефон хрустнул в руке, экран разлетелся осколками. Стекло впилось в ладонь, кровь капала на мрамор — но он будто не замечал.

Яркое солнце вдруг потускнело. Комната словно сжалась.

Алиса не успела ничего сказать. Он уже мчался к двери. Следы его шагов — алые.

Машина летела по серпантину, взметая пыль. Алиса сидела рядом. Пальцы вцепились в сиденье, ногти впивались в ладони.

Марко не произнёс ни слова. Только смотрел в дорогу. Сжав челюсти. Сжав себя.

— Марко… — её голос дрожал, тише гула мотора.

Он вдохнул резко. Будто всплыл из глубины.

— Все. Брат. Невестка. Охрана. Водитель. Машина взорвалась на Via Trapani.

— Боже…

— Только он выжил. — Марко закрыл глаза на секунду. — Их сын. Спал у няни дома. Три месяца…

Он не договорил. Слова будто застряли в горле.

— Я должен его забрать. Пока не началась война.

Дом в пригороде Палермо пах детским шампунем и пустотой. В центре комнаты — кроватка. В ней — крошечный комочек с кулачком у лица. Щёки красные, ресницы влажные.

Доменико.

Марко застыл у порога. Ни шагу. Ни слова. Только дыхание, едва слышное.

— Я держал его на крещении, — прошептал он. Голос дрогнул. — Брат… он говорил, что малыш будет нашим будущим. Что ему суждено…

Он опустился на колени. Скрестил руки, уткнулся в них лицом. Плечи дрожали. И с каждой секундой дрожь становилась всё сильнее.

Алиса подошла сзади. Не как фиктивная жена. Не как фигура в чужой игре.

Её руки легли ему на плечи. Подбородок — в макушку.

— Его найдут, — сказала она тихо. — И уничтожат. Даже ребёнка.

Марко не ответил. Только всхлипнул. Глухо.

— Мы можем спрятать его. Забрать. Сказать, что это наш ребёнок. Что я родила. Что ты…

Он резко поднял голову. В глазах — боль, недоверие, страх.

— Ты… серьёзно?

— Я знаю, как это звучит. Но это сработает. Никто не будет копать под новорожденного, если он в объятиях матери и с фамилией Россо.

— Ради него? — прошептал он. — Или ради меня?

Алиса не колебалась.

— Ради него. А ради тебя… — она улыбнулась печально, — …я уже многое сделала. Это просто ещё один шаг.

Он притянул её к себе. С такой силой, что воздух вышибло из лёгких. Лицо спрятал в её шее. И плакал.

Настоящие слёзы. Без маски. Без права быть сильным.

Через две недели они покидали виллу.

Алиса — с подложным животом, мягкой улыбкой, что казалась настоящей.

Они уезжали не вдвоём. Уже втроём.

Солгали всему миру.

Чтобы спасти одну жизнь.