Клятва на крови

Глава 8. Первая пешка

Утро началось с неожиданного испытания.

Когда Алиса вошла в столовую, её встретила новая сцена: помимо Марко, за столом сидела пожилая женщина с серебристыми волосами, уложенными в безупречный шиньон. Её лицо напоминало античную маску — благородные черты, выточенные временем, но глаза…

Глаза были, как у змеи перед атакой: неподвижные, без блеска, будто свет в них не задерживался.

— Вот и наша гостья, — произнесла женщина на безупречном итальянском. Голос — шелк по лезвию ножа. Мягкий, скользкий, и оттого — опасный.

Алиса вздрогнула. По спине пробежали мурашки.

Марко представил её с холодной вежливостью — настолько отстранённой, что это прозвучало хуже, чем откровенная неприязнь.

— Моя тётя Виттория. Советница моего покойного отца. Отвечает за… безопасность семьи.

Перед последним словом он сделал едва уловимую паузу.

— И за её чистоту, — поправила Виттория, отставляя фарфоровую чашку с идеальным звоном. — Что, к сожалению, в последнее время стало сложной задачей.

Алиса поняла всё без необходимости перевода.

Этот взгляд, скользнувший по ней с холодной оценкой. Этот голос, пропитанный презрением под вуалью светской вежливости. Она узнала в ней источник яда. Не руками, конечно — такие женщины не пачкают пальцы. У них для этого есть другие.

После завтрака, у бассейна, Марко закурил, наблюдая, как Алиса сжимает кулаки так сильно, что костяшки побелели. Дым стелился между ними, как временная граница.

— Это был ритуал, — сказал он, не глядя на неё. — Не мой. Но я знал о нём.

— Ты позволил им травить меня? — голос дрогнул, но не от страха. От ярости. Глубокой, сдержанной.

— Я дал тебе антидот. Контролировал дозы, — он стряхнул пепел. — Если бы ты сломалась — Виттория добилась бы своего. А теперь ты доказала: ты не просто русская девочка. Ты можешь быть одной из нас.

— Я не хочу быть “одной из вас”.

Он повернулся к ней, и в голосе появилась другая нота — тише, глубже.

— Тогда стань той, перед кем даже Россо снимет шляпу.

Алиса замерла. Эта фраза… была не просто вызовом. Это была линия, через которую ей придётся переступить.

С того дня всё изменилось.

Её тарелки теперь были другого цвета — кобальтово-синие среди белоснежного фарфора. Как метка, как предупреждение.

Чай подавал лично Марко. Его пальцы задерживались на чашке, проверяя температуру. Его глаза — на лице Алисы, ловя каждое микродвижение.

Служанка Нина, протирая стол, вдруг наклонилась ближе, спрятав губы от камер.

— Если что-то будет не так — сразу мне, — прошептала она. — Не все здесь против вас. Некоторые устали… от старого порядка.

Ночью Алиса стояла перед зеркалом в спальне, разглядывая своё отражение.

Бледная кожа. Сухие губы. Тонкие тени под глазами.

Но в зрачках… не осталось страха. Только холодная, взрослая решимость. Та самая, которую она прежде видела у Марко.

Вилла больше не казалась ей тюрьмой. Это была шахматная доска. И сегодня она получила свою первую фигуру. Нина.

Пусть это всего лишь пешка — игра началась.

А внизу, в кабинете, Виттория говорила по защищённой линии.

— Нет, она не сломалась… пока. — Голос всё такой же мягкий. — Но у нас есть другие методы. Более… наглядные.

Алиса улыбнулась своему отражению. Спокойно. Без радости.

Пусть попробуют. Теперь она знала правила. И была готова играть до конца.

Потому что лучший способ победить в чужой игре — начать играть в свою.