Москва. Январь. 1996.
Пахло мокрым асфальтом, бензином и чужой кровью. Снег шёл мелкий, липкий — налипал на ресницы, на воротник дешёвой куртки, на рану у виска.
В подворотне у клуба «Зарево» лежал парень. Костлявый, с расквашенной губой и яростью в глазах. Рядом — следы борьбы: слякоть, распластанный кастет, валенок без пары. Он только что отбился от троих. За что?
За территорию. За имя. За то, чтобы не называли “псиной” при всех.
Его звали Владимир. Тогда — просто Вова. Ему не было и двадцати двух. Но в глазах уже жили пепел и гнев.
Из темноты шагнул парень с прищуром и характерной смешливой складкой у губ. Очков не было — недавно отказался: били в лицо слишком часто.
— Живой? — лениво поинтересовался он, пнув ногой грязный кастет.
— А ты кто? — прохрипел Владимир.— Лёня. Студент с физфака. Смотрел, как ты лупил их всех. Неуклюже, но с душой. Думал, что ты сдохнешь. А ты — гляди. Настырный. Не люблю таких… но ты вроде — с потенциалом.Он подал руку. Без пафоса. И Владимир, стиснув зубы, принял её. С того дня — не отпустил.
Позже, через годы.
Один стал кулаком, другой — мозгом. Владимир вспыхивал, ломал, не терпел. Лёня — сдерживал, просчитывал, возвращал его обратно на землю. Они строили империю: без наркотиков, но с оружием, связями, «крышами» и контрабандой.
“Дьяков — страшен, когда молчит. А если рядом стоит его друг и правя рука - Лёня — будет или без крови, или очень быстро,” — шептали на улицах.
Они вместе прошли всё. И выжили. Пока однажды не случилось то, что не укладывалось в уличные понятия.
Марина. Жена Дьякова. Мать Алисы. Она просто ушла. Без скандала. Без предисловий. Сложила вещи и исчезла.
Алисе тогда было шесть. Владимир был в ярости — не на неё. На себя. На то, что не смог сделать главное: сохранить дом.
Он стоял тогда в своём кабинете, сжимал стакан с водкой, дрожал от ярости.
— Если с девчонкой хоть что, — сказал он Лёне, глядя в стену, — ты рядом будешь. Понял?— Понял, — ответил Лёня. Просто. Без лишних слов.
И он был.
Видел Алису на школьных спектаклях. Под видом случайного охранника на выпускном. Разговаривал с ней в парке, когда она гоняла на роликах, не подозревая, кто он.
Сидел в соседней машине, когда её отправляли на Сицилию. Курил и говорил себе: “Это просто временно. Она вернётся.”Но она не вернулась.
Потому что в ней пробудилось нечто другое.Теперь. Вилла Россо. Ночь.
На втором этаже спали двое детей. Под их веками мерцали сны. А внизу — женщина, в которой всё менялось. Уже не девочка с русской фамилией. Уже не дочь мафиози, а жена и мать.
Алиса.
Лёня наблюдал. Молча. Через прищур. Сигарета догорала в пальцах. Он чувствовал:
в этой крови проснулось нечто древнее. И её придётся защищать. Даже от неё самой.