Новая жертва

Глава 10

Марселу нельзя было назвать нетерпеливым, однако он ждал и никак не мог дождаться, когда же Изабелла сообщит ему, что порвала наконец со своим идиотом Диего. Марселу иначе про себя и не называл своего помощника, хотя молодой человек показал себя очень толковым в работе. Но чем толковее он был, тем больше раздражал Марселу. И наверное, это было естественно.

Но вот однажды Изабелла, проходя мимо него, шепнула:

— Сегодня вечером мы ужинаем все вместе. Приедет и Диего. Тебя ожидает ужин с сюрпризом.

Марселу давно ждал сюрприза Изабеллы и был рад, что наконец-то его дождался. На комбинат он отправился с легким сердцем, хотя среди прочих дел ему предстояло одно не слишком приятное: Филомена поручила ему уговорить Ану продать ее долю. В конце концов. Марселу не видел причин, почему бы Ане не согласиться — Филомена давала очень хорошую цену.

— И все-таки я тебя не понимаю, Филомена, — говорил жене Элизеу, — пока была жива Франческа, ты не препятствовала связи Марселу и Анны, а теперь вдруг собираешься выставить ее из компании. Почему? Что ты задумала, ты можешь мне объяснить?

— Мне кажется, Элизеу, что и тогда и теперь я хотела одного и того же — я люблю действовать самостоятельно, и мне нужно, чтобы у меня были развязаны руки. Тогда я их развязывала на один лад, теперь — на другой.

— Нет, ты все-таки объясни мне, я чего-то недопонимаю.

— О Господи! Да тут и понимать нечего! Марселу — прохвост, но не дурак, дела при нем на комбинате идут неплохо. Жених Изабеллы только начинает осваиваться. Вот когда освоится, тогда и посмотрим, а пока пусть работает Марселу. Я не хочу, чтобы он сейчас перебежал к нашим конкурентам из-за того, что остался у нас без средств к существованию. Это то, что касается Марселу. И Ану я хочу сделать примерно такой же управляющей, как Марселу. Буду платить ей, а она будет делать то, что я скажу. Я не могу позволить ей оставаться и дальше нашей компаньонкой. Теперь ты понял. Элизеу?

— Да, Филомена, теперь я все прекрасно понял.

— И мои поручения, которые ты должен выполнить в Италии, ты тоже понял?

— Разумеется, Фило, их я понял очень хорошо. Боюсь только, как бы мою матушку удар не хватил, когда я появлюсь перед ней нежданно-негаданно.

-Твоя матушка и тебя и меня переживет, — строго сказала Филомена. — У тебя будет номер в гостинице, так что матушку свою ты ничем не обременишь. Главное — Романа. Постарайся узнать, как идут у нее дела. И непременно добейся того, чтобы она пригласила тебя к себе в дом. Потом мне расскажешь свои впечатления. Должна тебе сказать, что мне не понравилось, что она не приехала на похороны. Прислала телеграмму с соболезнованиями, и все.

— Тут ты можешь на меня положиться, Филомена, — сказал Элизеу с улыбкой, — ты же знаешь, что и не такой уж тюфяк, каким иногда кажусь.

— Уж я-то знаю, — с такой же улыбкой ответила Филомена.

Да, во взаимопонимании этим супругам нельзя было отказать, и похоже, они в самом деле были идеальной парой.

— Я жду не дождусь, когда Изабелла и Диего поженятся, — заключила Филомена, — тогда мы избавимся от половины наших проблем.

Марселу пришел к ужину не в самом лучшем расположении духа. Ана наотрез отказалась продать свою долю. Он прекрасно понимал, что Филомена не успокоится, что поведет против Аны борьбу и вся эта борьба ляжет на его плечи. А ему, как бы ни складывались его личные отношения с Аной, совсем не хотелось с ней бороться. По-своему он был даже привязан к ней и, зная ее прямоту и честность, дорожил как надежным партнером в любых ситуациях.

Семейный ужин в парадной столовой был вкусен, изысканно сервирован, хотя, как всегда в этом доме, чопорен и невесел. За десертом Изабелла объявила, что они с Диего назначили наконец день свадьбы — они поженятся ровно через два месяца. Марселу поперхнулся десертом. Вот это сюрприз так сюрприз! Такого от Изабеллы он не ожидал. После всего, что было! Он поднялся и тут же, извинившись, ушел к себе. Впрочем, от семейства Феррету он мог ждать только неприятности!

Филомена была счастлива, насколько могут быть счастливы черствые эгоистки. Но эта черствая эгоистка была еще и тщеславна.

— Свадьбу отпразднуем по всем правилам, — заявила она. — В самой большой церкви, а когда подъедут жених и невеста, остановим весь транспорт.

— Я предпочел бы что-нибудь поскромнее, — подал голос Диего.

— А я во всем полагаюсь на свою любимую тетушку, — проворковала Изабелла. — Не беспокойся, тетя, Диего я беру на себя.

— Не надейся, что будешь вертеть мной, как тебе заблагорассудится, — неожиданно серьезно и даже сурово сказал Диего.

— Но иногда-то можно? — лукаво спросила Изабелла с уверенностью любимой женщины.

— Что касается свадьбы, то распоряжайся вместе с доной Филоменой как хочешь, но что касается нашего дома, то вот увидишь — хозяином в нем буду я.

Изабелла обворожительно улыбнулась своему жениху, ничуть не сомневаясь в том, кто будет на самом деле распоряжаться в их доме, и сказала:

— Конечно, дорогой, конечно! Кто же станет с этим спорить?

Все занялись обсуждением свадьбы, считали гостей, выбирали свадебные туалеты. И пусть свадебные хлопоты требовали немало денег, но все-таки они были радостнее и приятнее других дорогостоящих хлопот.

Совсем уже поздно ночью, удостоверившись, что все в доме крепко спят. Изабелла проскользнула в спальню к Марселу. Она не сомневалась, что дядюшка еще не спит, и не ошиблась. Неудивительно, что Марселу в эту ночь не спалось. Увидев Изабеллу, он не только не обрадовался, но еще пуще вскипел и встретил ее довольно грубо.

— Ну и подлая же ты! — сказал он со злобой.

— Не говори глупостей, — ответила Изабелла, садясь к нему на кровать. — Ты живешь на жалованье, которое платит тебе моя тетка, к тому же у тебя трое детей. Куда тебе еще и меня? Я просто взяла пример с тебя. Кто, живя с тетей Франческой, имел на стороне кухарку? Ты прав: деньги — одно, а любовь — совсем другое.

Она потянулась к нему с поцелуем, но получила в ответ пощечину.

— А вот за это ты мне заплатишь, — сказала она, побледнев, повернулась и ушла.

А Марселу так и пролежал до утра без сна. То, что он мог простить себе, он не прощал Изабелле.

Наутро, только он пришел на комбинат, в кабинет к нему вошел Сандру.

— Привет, отец! Прошу прощения, что беспокою тебя на работе, но мне хотелось прояснить ситуацию. Ты ведь в курсе, что мы переводимся из Бауру в Сан-Паулу, но, как оказалось, в государственных учебных заведениях уже нет мест. Остались только частные университеты, а там нужно платить.

Сандру остановился, ему не хотелось просить отца.

— И вся проблема? — Марселу улыбнулся. — Выбирайте любой, мальчики, с оплатой затруднений не будет.

В кабинет впорхнула Изабелла, но, увидев Сандру, остановилась со словами:

— Я, кажется, не вовремя. Марселу нехотя познакомил их:

— Мой сын Сандру, моя племянница Изабелла.

— Я зайду попозже, — пропела она и, выходя, столкнулась с Диего.

— Как ты рано! — удивился он.

— Хочу, чтобы ты поехал со мной к портнихе, — не растерялась Изабелла. — Не могу выбрать без тебя фасоны платьев для нашего свадебного путешествия!

— Хорошо, выберем вместе, только не с самого утра, — в отличие от Изабеллы несколько растерянно согласился Диего.

— Конечно, конечно, скажи когда, и я за тобой заеду!

Клаудиу был счастлив. Случилось то, чего он и ждать не мог, — ему позвонила Патрисия! Больше того, она согласилась с ним встретиться!

И вот они идут вдвоем по парку, и Клаудиу снова и снова извиняется:

— Я же сразу понял, что ты замечательная девушка! Что со мной случилось, просто не понимаю! А есть такие! Даже говорить про них не хочется! — и Клаудиу поморщился, вспомнив Изабеллу. — А знаешь, если бы твой отец поколотил меня на стадионе, я бы, честное слово, не обиделся! Я же понимаю, что заслужил!

— Я тебе позвонила только потому, что ты извинился. Давай больше не будем об этом, — кротко сказала Патрисия и посмотрела на Клаудиу удлиненными оленьими глазами.

Про себя она тихонько вздохнула, вспомнив своего отца. Они сейчас так ссорились с мамой! Мама все-таки настояла на своем после того, как они подписали купчую и кредитный полис. В доме у них теперь появилась служанка Маризетта, а мама устроилась секретарем-референтом, как когда-то работала. Но теперь главная беда была в том, что устроилась она в фирму того самого человека, у которого работала в молодости и даже была его невестой. Отец ревновал ее до безумия, считал, что вернулась старая любовь, и даже пригрозил маме, что они расстанутся, если она останется работать у Атенора.

Однако Патрисия, естественно, не стала рассказывать Клаудиу о своих семейных неприятностях. Клаудиу — чужой, едва знакомый ей человек. Просто ей по-прежнему очень нужна была работа, и если Клаудиу все понял и извинился, то, может, он сделает то, что обещал? Покажет ее фотографии своим знакомым в редакциях? Вот на что надеялась Патрисия, когда звонила Клаудиу и согласилась с ним встретиться. При этом она не могла не признать, что Клаудиу ей очень нравится. И чем он был обходительнее и вежливее, тем больше.

Клаудиу пообещал Патрисии, что сделает все, что сможет. Он просто глаз от нее не мог отвести — редко ему попадались в жизни такие красавицы!

А Сиднею показалась настоящей красавицей Яра. Сидней и Жука были давними приятелями. Случайно встретившись с Сиднеем, Жука пожаловался ему, что не знает, что делать с дочкой. Учиться она не хочет, а на работу никак не может устроиться.

— Приведи ее к нам в банк, Жука! — сразу же предложил Сидней. — Нам как раз нужна молоденькая девочка. Поначалу будет кофе разносить, а потом, глядишь, и к банковскому делу приобщится.

Обрадованный Жука на следующий же день привел Яру в банк. И ее тут же приняли на работу. Яре в банке очень понравилось — все блестит, мигают компьютеры, мужчины все в костюмах, женщины нарядные. А народу-то сколько! Яра очень любила, чтобы вокруг было много народу. И народ чтобы был вежливый, обходительный и любезный. Словом Яра наконец нашла место, которое было ей по душе. А раз оно было ей по душе, то она тоже старалась всем понравиться. И надо сказать, преуспела в этом. Все были довольны милой, исполнительной девушкой, которая не гнушалась никакой работы, всегда была в хорошем настроении, и хотя говорила «хочите», улыбалась при этом так простодушно и мило, что не хотелось ее даже поправлять. Не понравилась Яра только Розанжеле. Вернее, Розанжеле не понравилось, как смотрит на Яру Сидней, она сочла, что он уделяет слишком много внимания этой желторотой недоучке. Жука, видя, что у дочки дело пошло на лад, вздохнул с облегчением. Его очень мучило, что девчонка у него бездельничает. Когда молодежь бездельничает, ей всякие глупости в голову лезут. А тут... На радостях он даже позвонил своей новой знакомой.

Элена подошла к телефону и очень обрадовалась, услышав голос Жуки. За эти дни она поняла, что Жука ей очень понравился, что ей хочется повидать его, поэтому они очень быстро договорились о встрече.

Жука с Эленой сидели в кафе, ели мороженое и разговаривали. Взаимная симпатия возросла после того, как они выяснили, что оба вдовы, что у них взрослые дети, с которыми немало проблем. Причем проблемы у обоих с младшими, вот только у Жуки с девочкой, а у Элены с мальчиком. А старшие ребята у них вполне серьезные, на них можно положиться, и на сына Жуки, и на дочку Элены.

— Как только Лукас кончит лечение, я тоже подыщу ему работу, — решила Элена. — Пусть почувствует себя мужчиной.

Обсудив с Жукой проблемы детей, Элена окончательно к нему расположилась. С Элиу она никогда не могла поговорить по душам. Он мог побаловать детей, купить им что-то, принять участие в празднике. Но проблемы... Элиу бежал от них как от огня.

— И давно у тебя умер муж? — спросил Жука.

— Не будем об этом, хорошо? — несколько нервно и как-то слишком уж торопливо отозвалась Элена.

— Не будем так не будем, — согласился Жука. — Как скажешь.

Прощаясь, они договорились о новой встрече.

Новое знакомство грело душу обоим.

Ана сидела у Китерии и они тоже разговаривали о детях.

— Я его только один раз на руках подержала, — чуть не плакала Китерия. — А потом и след его потерялся. Где живет мой мальчик? В каком городе? Не знаю!

В душе Китерии ныла незаживающая рана. Даже она, избравшая для себя самую древнюю профессию в мире, не только продавала свое тело, но и познала любовь. Любила она весельчака-балагура, который захаживал к ним в заведение, весельчака — перекати-поле, который жил то там, то здесь. И тогда Китерия решилась родить от него ребенка. Она знала, что любимый ее в один прекрасный день исчезнет, и ей захотелось, чтобы с ней остался плод ее любви. Если женщина чего-нибудь захочет, она этого добьется непременно. И Китерия забеременела. Возлюбленный ее в самом деле вскоре простился со всеми и уехал в другой город. А она спустя положенное время родила. А когда родила, испугалась. Испугалась всего – и своей профессии, которой через какое-то время люди будут мальчику глаза колоть. И того, что на руках у нее парализованная мать, которую она кормит, а тут еще один рот... Словом, думала Китерия, думала, плакала-плакала и отказалась от своего малыша. А когда одумалась, не спя по ночам и слыша, как он ее зовет плачем к себе, побежала обратно в роддом, и там выяснилось, что сперва отправили ее мальчика в один детдом, потом в другой, а потом его, кажется, усыновили и увезли в неизвестном направлении. Новые родители не сказали куда, обрубили все концы, отрезали прошлое. С тех пор и не заживает рана Китерии, с тех пор и слышит она порой по ночам, что зовет ее к себе маленький сынок...

Поплакала Китерия, рассказывая свою историю. Поплакала с ней и Ана. А когда они обе наплакались, Китерия сказала:

— Ты мне свою тайну доверила, я — тебе. Но на твоем месте, Ана, я не стала бы вмешивать в эти дела детей! Мало ли что бывает, но они-то тут при чем?

— Нет, Китерия, — жестко ответила Ана. — Я решила, что в моем доме больше не будет лжи. Сначала я скажу все детям, а потом — Марселу.

— Отомстить хочешь? — спросила Китерия.

— Может, и так, — согласилась Ана. — А что? Я ведь тоже не святая.

Вечером она собрала детей и сказала:

— В последнее время у нас с вами было немало тяжких испытаний, но они только сплотили нас. Долгие годы у меня на сердце лежал и еще один тяжкий груз. Я хочу от него избавиться. В моей жизни был еще один мужчина, кроме Марселу, и для одного из вас Марселу не отец. Но мать у вас одна, и она вас любит больше жизни, поэтому мы все будем вместе. Так, дети мои? — и Ана крепко обняла двух своих птенцов за плечи, а Карина сама прижалась к ее груди.

Тяжелому испытанию подвергла Ана своих детей. Каждый задумался: а вдруг его отец находится где-то далеко-далеко, неведомый, неизвестный отец? Каждый из ее детей будто осиротел.

На другой день Ана отправилась на мясокомбинат, чтобы сообщить столь долго хранимую ею тайну Марселу. Когда она вошла в кабинет, то увидела там всех владельцев пиццерий и кафе, принадлежащих семейству Феррету и снабжаемых мясокомбинатом. Их собрали на совещание. Речь шла о новых правилах поставок. Не пригласили на совещание только ее одну. Ана поняла, что война ей объявлена. Но ей ли бояться войны? Ей, которая стоит сейчас на обломках прожитой жизни?!

После совещания она задержалась в кабинете.

— Видишь, вышло к лучшему, что мне понадобилось с тобой поговорить. Заодно и на совещании побывала.

— Андреа ошиблась, — пробормотал нехотя Марселу. — Ты, наверное, насчет перевода детей, но мы с Сандру уже обо всем договорились.

— Знаю, они мне уже рассказали, — сказала Ана, садясь. — У меня к тебе другой разговор. Если я с тобой не поговорю, могу умереть.

— Не преувеличивай, — все с той же явной неохотой присел и Марселу.

Как ни привычен был Марселу к маске бесстрастия, но и он переменился в лице, слушая Ану, а она говорила не торопясь, с паузами. Ей явно с большим трудом давалось каждое слово.

— С детьми я уже поговорила... теперь с тобой... За двадцать лет, что мы провели вместе, мы с тобой не раз ссорились... ты уходил... потом возвращался... я от тебя беременела... Так?

-Так, так, — нетерпеливо подтвердил Марселу. — И что же дальше?

— А то, что однажды, когда ты ко мне вернулся, я уже была беременна! — эту фразу Ана выпалила почти скороговоркой.

— Что?! — переспросил Марселу, как будто не расслышал.

— Беременна от другого мужчины, — твердо повторила Ана. — Один из моих троих детей не твой ребенок!

Марселу отмахнулся, он не поверил Ане. Ему ли не знать ее? Ана не умела лгать.

— Ты хочешь мне отомстить и выдумываешь всякие небылицы, — сказал он.

— Только мать доподлинно знает, кто отец ее детей, — твердо сказала Ана, — и я тебе говорю: один из них не твой!

Яд был запущен, он действовал медленно, но неотвратимо. Марселу понял, что теперь — хочет он того или не хочет, — ему предстоят долгие бессонные ночи и бесконечные гадания: сказала Ана правду или солгала? А если сказала правду, то кто же, кто не его ребенок? Строптивый первенец Сандру, которым он так гордится? Жулиу, который чаще всего бывает на его стороне? Принцесса Карина, его любимица?

Да, если Ана хотела ему отомстить, то она могла быть довольна — она отомстила ему с лихвой!

Вопрос, который мучил отца, мучил и детей. Они попробовали добиться от матери правды.

— Нет, я ничего вам не скажу, — ответила Ана. — Ни один из вас не станет отверженным, не подвергнется унижению. Против всех троих Марселу бессилен. От меня никто и никогда ничего не узнает, клянусь святым Януарием!