Новая жертва

Глава 5

Франческа, одетая в светлый элегантный дорожный костюм, вышла в холл и приказала дворецкому Алфреду вынести чемодан и положить его в машину.

Крупный меланхоличный Алфреду поднял чемодан и понес его. Он не так давно служил в этом доме, чтобы привыкнуть ко многим странностям его обитателей. Но и не так недавно, чтобы не знать: у каждого есть свои странности, если не сказать больше…

Франческа была спокойна тем наружным спокойствием, которое в один миг может обернуться истерическим скандалом. Кармела знала это и только ласково улыбалась сестре. Чувствуя себя очень неуютно в сестринском доме, она старалась время от времени оказать какую-нибудь услугу старшим сестрам, надеясь как-то подладиться к ним и расположить к себе. Правда, хватало ее ненадолго, взаимное внутреннее раздражение прорывалось, и они опять ссорились. Но сегодня Кармела предложила отвезти сестру в аэропорт и проявляла к ней необыкновенную заботу.

Проводить тетю в дальнее путешествие захотела и Изабелла. Она тоже всячески проявляла свою нежность к тетке, свою заботливость, но время от времени улыбка какого-то странного превосходства трогала ее губы. Однако Изабелла мгновенно спохватывалась и вновь улыбалась ласково и нежно.

Аэропорт был довольно далеко, ехали молча, почти не разговаривая. Но вот и доехали. Вышли. Объятия, поцелуи, напутственные слова. Франческа попрощалась торопливо и рассеяно, явно не нуждаясь в родственницах, занятая своими недобрыми мыслями. Изабелла с Кармелой стояли и смотрели, как она идет, строгая и прямая, по пустынному залу к пункту регистрации.

— Смотри-ка, дочка, у нее появился попутчик! – воскликнула Кармела.

Поднимаясь по лестнице, Франческа споткнулась, и ее тут же подхватил за талию высокий стройный мужчина. Дальше они уже пошли вместе, причем мужчина продолжал обнимать Франческу за талию.

— Изабелла, ты его знаешь? – спросила Кармела, любопытство ее было возбуждено до крайности.

— Первый раз вижу, — ответила, присмотревшись, Изабелла.

— Странно! А ведут себя так, словно близкие люди, — продолжала Кармела.

— Глупости, мама! Не говори так! Он просто помог тете, — раздраженно ответила Изабелла. – Купи мне, пожалуйста, эту книгу, я не взяла с собой денег! – Изабелла стояла у киоска и держала книгу в яркой обложке.

— Сейчас, сейчас, — Кармела принялась копаться в сумочке, но никак не могла отыскать кошелек, мысли ее были заняты необыкновенной картиной: Франческа и обнимающий ее за талию мужчина…

— Сеньору Кармелу Феррету Васконселус просят подойти к справочному бюро у выхода номер два, — раздался голос по громкоговорителю.

Кармела застыла. Боже мой! Приглашают? Ее? Что могло случиться?

И потом чуть ли не бросилась бежать к выходу номер два. Изабелла едва смогла догнать ее.

Возле справочного бюро Кармелу дожидался служащий аэропорта в форме, который сообщил:

— Ваша родственница Франческа Феррету Росси отправлена в больницу в тяжелом состоянии. Пищевое отравление.

Кармелу срочно проводили в больницу, она находилась тут же рядом, в аэропорту. Кармела была последней, кто видел Франческу живой, на ее руках она и умерла, так и не приходя в себя, не произнеся ни слова. Умер и тот неизвестный мужчина… Кармела была потрясена: Ческа отправилась в аэропорт, чтобы принять яд вместе с мужчиной, которого никто из них не знал!..

Не меньше Кармелы была потрясена и Филомена – смерть настигла Франческу так внезапно! Подавленные, угнетенные, сестры молча сидели в гостиной, а по проводам летели телеграммы, в квартирах звонили телефоны, сообщая о скоропостижной кончине Франчески Феррету Росси и адвоката Элиу Рибейру.

Ирена и Элена Рибейру тоже приехали в больницу. Неожиданная смерть Элиу тяжело подействовала на обеих. Угнетающе действовали и непонятные обстоятельства смерти, и то, что полиция вела расследование. Вернее, расследования полиции угнетали Элену. Ирена сама была готова приняться за расследование, только бы узнать правду. Ей не давал покоя убитый Паоло Суарес, который таинственным образом был связан с ее отцом, и теперь столь же таинственная смерть отца в аэропорту вместе с женщиной, о существовании которой они даже не подозревали. Спустя несколько дней после похорон Ирена Рибейру отправилась в дом Филомены Феррету, чтобы выяснить, какие отношения, деловые или дружеские, связывали ее отца с сеньорой Франческой.

— Я уверена, что моя сестра не была знакома с вашим отцом, — твердо заявила Филомена. – Фамилии сеньора адвоката мы не нашли ни в записной книжке, ни среди ее бумаг. Сейчас нас ожидает нотариус. Прошу простить.

Ирена хотела задать еще вопрос, но от ледяной, чопорной Филомены нельзя было добиться ответа.

— Элизеу, — распорядилась Филомена, — проводи барышню, видишь, она уже собралась уходить.

Но барышню вызвалась проводить Кармела, она была куда теплее и радушнее к посетительнице. Кармелу тоже очень интересовали взаимоотношения покойной сестры и красавца адвоката, поэтому ей хотелось поддержать знакомство с Иреной, и они обменялись телефонами.

Виноватой в смерти Франчески чувствовала себя Ана.

— Но я не желала ей смерти, никогда не желала, поверь мне, — твердила она Китерии. – И мне очень жаль, что она умерла.

— Не жалей, — улыбнулась Китерия. – Теперь все твои проблемы решились. Вы с Марселу поженитесь, тебе ничего не нужно будет скрывать. Переведешь детей учиться в Сан-Паулу, и все будет распрекрасно.

Но у Аны было слишком доброе и благородное сердце, чтобы эгоистично радоваться собственному счастью и не видеть горя других. Хотя уже и сейчас ей нужно было подумать, куда же определить Карину. Возвращаться в интернат дочка отказалась наотрез и призналась, что влюбилась. Ана поругала ее и простила. Да и как она могла не простить свою девочку, когда женское сердце бьется только ради любви! Вот только нужно будет посмотреть, кто избранник. В глубине души Ана была счастлива: их путешествие с Марселу в самом деле оказалось свадебным. И может быть, все, что случилось, было и вправду к лучшему – судьба избавила Франческу от долгих лет горя и одиночества.

Но кто же был этой судьбой? Полиция выяснила, что Франческа Росси и адвокат Рибейру отравились, выпив виски марки «Шедоу». Вся партия маленьких бутылочек этого виски оказалась отравленной.

Марселу особенно не интересовался, кто отравил его жену. Неприятный осадок остался у него от того, что Франческа, по утверждению Кармелы, была в близких отношениях с адвокатом. Неужели она втайне смеялась над ним? Считала, что лучшего, чем кухарка Ана, как она ее всегда называла, он недостоин? Самолюбие Марселу было уязвлено. Хотя у него было лекарство от уязвленного самолюбия. Чудесное, волшебное лекарство. Лекарство смотрело на него огромными темными глазами, обнимало, льнуло стройным горячим телом и шептало:

— Ты мужчина моей мечты! Ты единственный, кого я хочу. Иди скорее ко мне! Иди скорее!

И Марселу готов был лететь, лететь к своей красавице на крыльях.

Завещание Франчески, которое прочел, собрав всю семью вместе, нотариус, показалось Марселу не насмешкой со стороны Франчески, но прямым оскорблением. По этому завещанию все получила Филомена. Кармела какую-то жалкую квартиренку в Осеано, а он – ничего! Он был и оставался служащим мясокомбината, с которым хозяева могли обращаться как угодно.

На лице Марселу не дрогнул ни один мускул, когда он выслушал завещание, но внутри у него все кипело от обиды, возмущения и злости. Он не сомневался, что старая ведьма Филомена как следует подогрела сестру, прежде чем пойти с ней вместе к нотариусу и составить завещание в свою пользу. Злость его была так велика, что, когда он остался наедине с Филоменой, он не мог удержаться и бросил ей в лицо:

— Не странно ли, Филомена, что Франческу отравили спустя неделю после того, как она все оставила тебе?

Лицо Филомены побледнело и вытянулось.

— Ты еще пожалеешь о своих словах, Марселу, — сказала она. – В данный момент ты в нашем доме на птичьих правах.

— Прости, я погорячился, Фило, — тут же пошел на попятную Марселу.

Он совсем не собирался ссориться со свояченицей, от которой сейчас целиком и полностью зависел.

Но слова его услышала Кармела. Ее тоже смертельно оскорбило завещание сестры, она надеялась получить куда больше. Вдобавок, что совсем уж странно, Франческа даже не вспомнила о существовании Изабеллы. А разве не Изабелла их общая и единственная наследница? Теперь у Кармелы как будто открылись глаза. Она почувствовала, что ей непременно нужно будет поговорить с той симпатичной девушкой, которая приходила к ним в дом и тоже хочет докопаться до правды, — с дочерью адвоката Рибейру.

Ана ждала Марселу, он должен был прилететь к ней как на крыльях. Но прошел день, второй, третий, а его все не было. На мясокомбинате отвечали, что его нет. Такое уже бывало в самые худшие времена, когда Марселу собирался с ней расстаться. Но тогда на него давила Франческа. А что могло случиться теперь?

Ана нервничала еще и потому, что ее тайну, которую она столько лет берегла от детей, они могли узнать со дня на день. Узнать, что у их отца есть законная жена, что они с Марселу не женаты… Поэтому ей просто необходимо было поговорить с Марселу, а Марселу и след простыл. И посоветоваться было не с кем. С Жукой она поссорилась, узнав, что из интерната Карину исключили из-за Тонику. Она накричала на Жуку и очень сердилась: как это он не запретил своему великовозрастному сыну ухаживать за девочкой, которой едва-едва исполнилось шестнадцать!

На все ее упреки Жука только вздыхал и спрашивал:

— Неужели ты веришь в запреты, Ана? Когда они кого уберегли? Чем больше запрещаешь, тем больше раззадориваешь.

Жуке не в чем было себя упрекнуть, он не раз разговаривал с Тонику. Вот только толку от разговоров не было никогда и никакого. Поговорил Жука с сыном и после ссоры с Аной.

— Любишь Карину, жди два года и женись. А пока не морочь девчонке голову! – сурово сказал он.

— Папа! Ну кто же может знать, что будет через два года? – изумленно поднял на него глаза сын. – Я люблю ее сейчас и хочу сейчас видеть.

— Но не забывай, что она еще маленькая девочка и ты для нее старик! И посмей только опозорить нашу семью недостойным поведением, искалечу! – с внезапной свирепостью пообещал Жука, почувствовав, что легкомысленного Тонику если что и образумит, то только серьезная угроза.

Но что могло образумить влюбленных? Они встречались на углу, за углом, в церкви.

— Когда запрещают любить, то любишь еще сильнее, правда? – шептали они друг другу.

Ана не находила себе места. Не находил себе места и Жука. Он мучался тем, что, наверное, должен был бы рассказать Ане о предложении Марселу. Нет, Марселу исчез не случайно. Жука понимал, что кроется за этим исчезновением. Но не хотел быть дурным вестником для Аны.

«Это ее жизнь, — уговаривал себя Жука, — и она должна прожить ее сама, и только сама».

Наконец Ана все-таки пришла к Жуке посоветоваться насчет детей.

— Скажи им правду, Ана, — ласково посоветовал ей Жука, глядя на нее своими глубокими темными глазами. – Почему ты им так не доверяешь? Ведь это твои дети, и они только будут гордиться тобой.

— Нет, им будет за меня стыдно, а я этого не переживу, — едва не плача выговорила Ана.

— Знаешь, нынешняя молодежь совсем не такая, какими были мы. Они живут по-своему, у них более широкие взгляды. С ними труднее сладить, это правда, но они лучше, чем были мы в их годы.

Так думал Жука, человек с немалым жизненным опытом, добрым сердцем и хорошей головой. И может быть, он не ошибался?

Наконец Ана решилась и позвала своих детей для серьезного разговора.

— Я не хочу, чтобы вы считали меня лгуньей, — начала она. – Не хочу, чтобы вы думали, что я всю жизнь обманывала вас… — Ана остановилась и перевела дыхание. Двое юношей и Карина сочувственно смотрели на мать. – Дело в том, — продолжала Ана, — дело в том, что ваш отец… у вашего отца всегда была другая жена. С ней он венчался в церкви по всем правилам. А на мне он не женат. Я всего лишь его любовница.

Выпалив последнее слово, Ана замерла, ожидая, что сейчас на нее обрушатся громы небесные, но вместо грома раздался скрип двери. Она открылась и вошел Марселу.

— Поцелуйте своего папочку, — обратился он к детям, — ему пришлось уехать из города по делам.

Тут нервы Аны не выдержали, и впервые в жизни она закричала:

— Не лги, Марселу! Не лги! Не могу больше слышать, как ты изворачиваешься! Дети уже все знают!

— Что – все? – насторожился Марселу. – О чем ты?

— О том, что вы с мамой не женаты. Что у тебя другая жена. Да мы это и раньше знали, — проговорил Сандру.

— Раньше? – обомлела Ана. – Откуда?

— Подросли и догадались, — с улыбкой сказал Жулиу. – Мы же видели, что у вас не все благополучно. Что вы ничего нам не рассказываете.

— И решили помалкивать, — прибавил Сандру.

— Так, выходит, я зря все эти годы промучилась, — сказала Ана и заплакала. В ее слезах было все: и ее горе, и ее радость.

Дети ласково поцеловали заплаканную мать. Наверное, родителям было о чем поговорить наедине. Из газет они знали и о том, что жена отца на днях умерла.

— Какие хорошие у нас дети, — растроганно сказал Марселу. – Они молчали, чтобы не причинить нам лишних огорчений. Таких детей я в жизни своей не видел.

Ана не могла удержаться от упреков, ее исстрадавшаяся душа жаждала правды. Избавившись от одной лжи, она жаждала избавиться и от всей остальной. От лжи, которая калечила ей жизнь и омрачала душу.

— Хватит! Хватит! Хватит! – страстно говорила она. – Наконец-то я избавилась от страшного кошмара! Двадцать лет я лгала! Но больше не хочу слышать никакой лжи! Не вздумай больше приказывать своей секретарше, чтобы не подзывала тебя к телефону! Говорила, что тебя нет на работе! Все это в прошлом и не повторится. Новый кошмар мне ни к чему. Франческа мертва. Детям все известно. Сейчас ты поедешь в дом, где жил до сих пор, соберешь чемодан и переедешь сюда, чтобы жить со своей семьей. Твое место здесь, с нами! Ты изолгался, Марселу! Но твоей лжи наступил предел!

Упреки Аны были на руку Марселу. Теперь ему было из-за чего рассердиться, разобидеться, и он тут же разобиделся.

— Я не люблю, когда ты мне указываешь, — холодно сказал он. – И никакого чемодана собирать не буду. Я буду приходить, когда захочу и если захочу! – с этими словами Марселу вышел.

Увидев своих детей, он сказал:

— Завтра я вас всех троих приглашаю на обед. Заеду за вами в двенадцать.

Ана плакала у себя в спальне, дети недоуменно переглядывались.

Марселу торопился в дом, где теперь ждала его не Франческа, а… Где его ожидало лекарство – лучшее лекарство на свете. Он вошел, и большеглазая красотка Изабелла прильнула к нему, жадно прижимаясь всем телом, ища губами его рот.

— Завтра я покончу со своей прошлой жизнью раз и навсегда, — проговорил он между поцелуями.

— Даже не верится, что мы теперь будем вместе, — шептала Изабелла. – Мне кажется, что я сплю.

— Что ты нашла во мне, Изабелла? – спросил вдруг Марселу. – Я намного старше тебя. Совсем не богат. У меня сложная жизнь: трое взрослых детей и долгая связь с женщиной на стороне.

— Я все это знаю! Ничего нового ты мне не открыл, — рассмеялась Изабелла. – Ты, Марселу…

— Твой жених куда моложе меня, и денег у него – куры не клюют, — продолжал он, торопясь высказать все сомнения.

— Но мне он не нравится, — проворковала Изабелла. – Мне нужен мужчина, от которого я схожу с ума. Мне было десять лет, я выходила в коридор, подходила к вашей с тетей спальне и прижималась ухом. Как прекрасно было то, что я слышала! Я представляла себе все, что творилось в вашей постели, ловила каждый шорох, каждый стон, твой и тети. А утром бежала помогать горничной. Мне хотелось провести рукой по простыням, почувствовать твой запах. Я никогда не хотела другого мужчины! Никто не возбуждает меня, как ты!

— Ты сумасшедшая, — грубовато сказал стареющий мужчина, страстно лаская податливое юное тело.

— Сам виноват, — прошептала она в ответ.

«Виноват. Да, сам во всем виноват», — пронеслось в голове Марселу, прежде чем он погрузился в желанную бездну.