Новая жертва

Глава 66

Потрясённые гибелью Романы, члены семейства Феррету оплакивали её и все вместе пытались понять, как могло произойти такое несчастье. Филомена была уверена, что жизнелюбивая Романа никогда бы не прибегла к самоубийству, да и видимых причин у неё для этого, в общем, не имелось. Мнение Филомены никто не оспаривал – все думали примерно так же, как и она.

Пытаясь восстановить события, предшествовавшие трагедии, ещё раз опросили слуг, но никаких новых подробностей никто вспомнить не смог.

Адалберту, всё это время о чём-то напряжённо думавший, подошёл к Розанжеле и попросил её выйти с ним в соседнюю комнату. Изабелла и Бруну при этом встревоженно переглянулись.

Их тревога была не напрасной, поскольку Адалберту спросил у секретарши, уверена ли она, что в тот роковой вечер звонила именно Кармела, а не кто-либо другой.

— Прежде я никогда не разговаривала с донной Кармелой по телефону, поэтому не могу утверждать, что узнала её по голосу, — ответила Розанжела. – Во всяком случае, та женщина представилась вашей женой и попросила передать, чтобы вы срочно приехали к ней в гостиницу.

Изабелла, у которой сдали нервы, не стала дожидаться, чем закончится разговор отца с Розанжелой, и последовала за ними.

— Не кажется ли тебе, — обратилась она к Адалберту, — что ты сейчас должен быть рядом с тётей Филоменой? Она убита горем, ей плохо…

— Спасибо, розанжела, ты можешь идти, — сказал Адалберту. – А с тобой, Изабелла, мне тоже хотелось бы поговорить.

— Слушаю тебя! – с вызовом ответила Изабелла.

— Я не сомневаюсь, что в гостиницу меня отправила ты, — произнёс Адалберту, пристально глядя ей в глаза. – Тебе нужно было убрать меня из дома, чтобы Бруно остался наедине с Романой и прикончил её. Ведь так?

Изабелла, как и следовало ожидать, возмутилась, стала кричать на отца. Адалберту тоже в долгу не остался – припомнил её прежние провинности и потребовал сознаться в новом преступлении. Их шумный спор достиг пределов гостиной, и Кармела пошла посмотреть, что там происходит.

— Вы не забыли, какое у нас горе? – пристыдила она спорщиков.

— Нет, — ответил ей Адалберту, — как раз на эту тему и говорим. Мне хотелось выяснить, насколько наша дочь причастна к убийству Романы.

Изабелла, не желая объясняться ещё и с матерью, демонстративно покинула комнату, а в коридоре её остановила Розанжела:

— Сеньора, я ни в чём вас не подвела, сделала всё, как вы просили.

— Да отстань ты, мне сейчас не до тебя! – грубо оборвала её Изабелла.

Соланж искренне горевала о погибшей Романе. Плача, она рассказывала Алфреду и Диве, какой весёлой и счастливой была Романа в Италии.

— Не следовало ей сюда приезжать, вот что я вам скажу! – заключила она и вновь громко разрыдалась.

Элизеу, видя, в каком состоянии находится его возлюбленная, давно порывался прийти ей на помощь, но рамки приличия требовали его присутствия возле жены. Наконец, под каким-то предлогом ему удалось оставить Филомену, однако, войдя на кухню, он увидел нечто ужасное: Соланж рыдала, уронив голову на грудь Адалберту, а тот утешал её, обнимая за плечи.

Элизеу тотчас же набросился на соперника с кулаками, но на сей раз Адалберту сумел постоять за себя. А Соланж, не выдержав этой неуместной сцены ревности, обозвала Элизеу сумасшедшим и выбежала прочь из кухни. Он рванулся за ней вдогонку, но вовремя вспомнил, где находится, и отложил выяснение отношений с «киской» до лучших времён.

Помирились они на следующий день, при этом Соланж повинилась перед Элизеу в своём недавнем грехе:

— Прости меня, котик. Я тебя обманула и теперь горько раскаиваюсь. Ты знаешь, что спектакль, в котором я должна былда играть, — выдумка. Я подсунула тебе не смету на этот спектакль, а чистые листы, и ты их подписал. Но это Романа заставила так поступить. Прости меня!

Элизеу пришёл в ужас, услышав такое откровение.

— Чистые листы? Да ты понимаешь, что это значит?

— Да, котик, теперь я всё поняла.

— И где же они? Где эти проклятые чистые листы?

— Не знаю, птичка моя. Если их не похоронили вместе с Романой, то они могут быть только у Бруно.

Элизеу немедленно помчался домой, однако разговор с Бруно ему пришлось отложить, так как в это время в доме производился обыск, а «сыночка» Романы допрашивал Олаву.

Бруно отвечал на вопросы следователя спокойно, знал, что никаких улик полицейские здесь не найдут. Так оно и вышло: ни одна пара обуви Бруно не совпала со следами, оставленными у бассейна. Олаву понял, что «сынок» вовремя избавился от улик, и вынужден был прекратить дальнейшие поиски.

Когда же бруно вошёл в свою комнату, то увидел там Элизеу, роющегося в шкафах и тумбочках.

— Что здесь происходит? – возмутился он. – Вы не доверяете профессионалам? Они уже здесь искали и ничего не нашли.

— Я тоже не нашёл, — угрожающим тоном произнёс Элизеу. – Но я вытрясу из тебя чистые листы, что по неосмотрительности подписал.

— Какие листы? Я ничего не знаю, — прикинулся ягнёнком Бруно.

— Всё ты знаешь, негодяй! Соланж передала их Романе, значит, теперь они должны быть у тебя!

— Вы же сами говорили, что у меня их не нашли. Я вообще об этих листах впервые услышал от вас.

Как и Олаву, Элизеу тоже не смог ничего добиться от Бруно.

Не застав дома Жозе, Ирена решила расспросить тётю Нину о смерти её сестры Леонтины.

— А почему тебя это интересует? – с явным раздражением спросила Нина. – Это наше семейное горе, и нечего его ворошить.

— Поверьте, я бы не стала напоминать вам о таком печальном событии, — пояснила Ирена, — если бы у меня не возникли сомнения… Однажды Жозе говорил мне, что дона Леонтина умерла от инфаркта, а в полиции хранится протокол, где написано, что смерть наступила в результате несчастного случая.

— Да, моя сестра умерла от инфаркта, — подтвердила Нина. — Это всем известно.

— Не всем, — с сожалением молвила Ирена. – Я уверена, что Жозе знает истинную причину смерти, но скрывает её.

Вошедший в этот момент Марселу услышал последнюю фразу Ирены и подступил к ней с расспросами. Она повторила ранее сказанное, посоветовав ему самому переговорить с Зе Балашу, когда тот вернётся.

— Если я тебя верно понял, — насупился Марселу. – то ты полагаешь, что падение с лошади не было случайным, а его подстроил Жозе?

— У меня пока нет доказательств, но боюсь, что так всё и было.

Нина при этих словах схватилась за голову и побежала в соседнюю комнату – звать Жуку и Витинью, чтобы всей семьёй поставить наглую гостью на место. Однако Марселу не дал Ирену в обиду, предложив домашним дождаться возвращения Зе Балашу и тогда уже во всём спокойно разобраться.

Ничего не подозревающий Зе Балашу появился в доме под вечер и был немало удивлён допросом, который учинила ему семья. Поначалу он надеялся отшутиться, уйти от прямого ответа на заданный ему вопрос, но когда Жука сказал, что был в полиции и собственными глазами видел медицинское заключение о причине смерти, тут уж Зе Балашу пришлось сознаваться.

— Да, Леонтина умерла от того, что упала с лошади. Это был несчастный случай.

— Но зачем тебе понадобилось выдумывать какой-то инфаркт? – горячился Жука.

— А затем, что он сам подстроил этот «несчастный случай»! – вставил Витинью.

— Я тебе шею сверну! – бросил ему в ответ Жозе.

— Ты, однако, не ответил на мой вопрос, — напомнил Жука.

— Я скрыл от вас правду. – сказал Жозе, — чтобы избежать сегодняшней сцены. Чтобы вы с перепугу не стали искать виновного, которого на самом деле не было.

— Отец, расскажи подробно, как это произошло, — попросил Марселу.

— Ну что ж, слушайте, — тяжело вздохнув, молвил Жозе. – Подпруга седла оказалась незатянутой, оно съехало набок, и Леонтина упала. К несчастью, упала неудачно: ударилась головой о камень и умерла… Какая разница, от чего наступила смерть — от падения с лошади или от инфаркта?

— Ты издеваешься над нами? – воскликнул Витинью, а Нина зарыдала в голос:

— Так нельзя поступать с родными, Зе! Мы же не дети.

— Дети! Дети! – подхватил он, едва сдерживая свою досаду. – Малые, неразумные дети, которых надо защищать!

Больше в тот вечер семья не смогла выведать у него никаких подробностей. Так и не сумев оправдаться перед родными, Зе Балашу поспешил к Ирене, чтобы оправдаться перед ней.

Нашёл он её у Диего,с которым она как раз делилась своими подозрениями насчёт Зе Балашу:

— Я не могу поручиться, что подпругу отпустил не он.

— А я так просто в этом уверен! – заявил Диего. – Вспомни, как тебя тоже вдруг понесла лошадь. Ты тоже могла погибнуть. Причём это было уже второе покушение на твою жизнь. А первое было у плотины!

Ирена напомнила ему, что тогда Зе Балашу её спас, а виновником аварии был водитель чёрного автомобиля. Но у Диего и на этот довод нашлось объяснение:

— Значит, в тот раз он взял с собой сообщника. Пойми, ты напугала Зе Балашу тем, что открыла этот китайский гороскоп. Он думал, что после первого покушения ты откажешься от расследования, но твоя настырность известна всем… Словом, ты представляешь для него опасность. И он будет продолжать за тобой охотиться.

Тут раздался звонок в дверь, и, лёгок напомине, перед ними предстал Жозе.

— Прости, Диего. – сказал он, виновато улыбаясь, — мне надо поговорить с Иреной наедине.

— Что? – возмутился Диего. – Оставить её наедине с убийцей?! Да я сейчас же сдам тебя полиции!

Жозе понял, что в гневе Диего способен на всё, и поэтому поспешил выкрикнуть:

— Ирена, я не виновен в смерти Леонтины. Поверь мне, пожалуйста! Поверь! Я не уйду отсюда, пока ты не скажешь, что веришь мне.

— Верю, верю, – поспешила заверить она, чтобы только предотвратить драку между Диего и Зе Балашу. – А теперь уходи. Ради бога, уходи побыстрее!