Новая жертва

Глава 36

Проснувшись и не увидев поблизости Изабеллы, Марселу вновь закрыл глаза. Никакой тревоги он не испытывал, наоборот — чутье подсказывало ему, что бракосочетание пройдет спокойно и гладко. А затем, не задерживаясь в этом доме ни на минуту, они с Изабеллой отправятся в путешествие, и это будет в буквальном смысле их медовый месяц!..

Изабелла впорхнула в спальню легко и бесшумно, как бабочка. Лишь слабое дуновение ее тонких духов коснулось Марселу, и он, блаженно улыбаясь, медленно открыл глаза.

— Ну наконец-то! — воскликнула Изабелла, опускаясь перед ним на колени и нежно целуя его руку. — Я боялась, что ты проспишь нашу свадьбу. Судья и священник уже здесь, дядя Элизеу развлекает их в гостиной.

Марселу страстно привлек ее к себе, осыпая жаркими поцелуями.

— Нет! Нет! Не сейчас! — воспротивилась она. — Пусть ничто не напоминает мне тот день... Ну, ты понимаешь, о чем я говорю.

—Да. моя любимая, — согласился с ней Марселу. — Прости. Я теряю рассудок, когда ты рядом. Боже, как ты красива! Та была у парикмахера?

— Нет, — беспечным тоном ответила Изабелла. — Там было полно народу, я не стала ждать. Что, если мне заколоть волосы вот так? Тебе нравится?

Марселу взглянул на нее, не скрывая вожделения:

— Не искушай меня, а то я не выдержу!

— Подожди, милый, теперь уже немного осталось. А впереди нас ждет долгая счастливая жизнь.

Пока Изабелла готовилась к венчанию с Марселу, Ана продолжала умолять Жуку простить ее, но он был так оскорблен случившимся, что не хотел слушать никаких доводов и гневно бросал ей в лицо свои упреки:

— Ты лишила меня сына! Двадцать лет ты водила меня за нос, а я, идиот, продолжал любить тебя. Надо же быть таким слепцом! Ты позволила моему сыну называть отцом Марселу! Марселу, этого негодяя! Разве я заслужил, чтобы со мной обошлись настолько подло?

— Нет, Жука! Ты — самый лучший человек на свете, самый порядочный из всех, кого я знаю. Прости меня!

Бросившись на колени, она припала к ногам Жуки и, рыдая, вымаливала у него прощение. На какое-то мгновение Жука растерялся, однако затем решительно отступил в сторону, приказав Ане немедленно подняться с колен.

— Не стоит так унижаться, — произнес он глуховатым, но твердым голосом. — Ты сама сделала свой выбор. А теперь иди к Жулиу: он тоже ждет объяснений, бедняга.

Китерия увела обессилевшую подругу домой, но и там Ана не нашла успокоения. Сердце ее сжалось от боли, когда она увидела, как Жулиу плачет на плече у тети Нины, не стыдясь своих горьких слез.

— Поплачь, поплачь, сынок, — приговаривала Нина, поглаживая новоиспеченного племянника по волосам.

Карина, Сандру, Яра, Тонику и Улисс тоже находились рядом с Жулиу и утешали его каждый на свой лад. Жулиу выслушивал их молча, лишь на реплики Тонику отвечал резко, почти враждебно.

— Чего ты кипятишься? Я тебе не нравлюсь? — вполне миролюбиво реагировал тот. — Ты не хотел бы иметь такого брата?

— Я просто хочу, чтобы вы все оставили меня в покое! Мама, — встрепенулся Жулиу, увидев входящую Ану, — почему ты меня обманула? Почему? Ответь!

Ана попросила всех выйти и, оставшись наедине с сыном, стала объяснять ему, что скрывала правду исключительно из любви к своим детям — не хотела, чтобы Марселу, пусть даже и невольно, делал между ними различия, обделяя вниманием Жулиу.

— Ты и отца обманывала! Это подло, подло! — не принимал ее аргументов сын.

— Но Марселу понял меня, — возразила Ана. — И даже узнав результаты анализов, не стал любить тебя меньше, чем прежде.

— Это только подтверждает, насколько благороден мой отец. Мой истинный отец, а не какой-то там Жука. Я никогда не признаю в нем отца, пусть не надеется!

Ана поняла, что сегодня с сыном разговаривать бесполезно, и вновь горько заплакала. Улисс предложил ей поесть, напомнив, что она с утра еще не держала крошки во рту. Ана от ужина отказалась и уже было направилась в спальню, когда Улисс внезапно подлил масла в затухающий огонь:

— Я уверен, что эту негодяйку подослал Марселу. Не зря он разыгрывал из себя добренького папашу — хотел застать тебя врасплох и ударить побольнее.

— Ты думаешь, он хотел мне отомстить? — изумилась Ана. — Как же я раньше этого не поняла! Ну что ж, у меня тоже есть чем его обрадовать! Он ведь полагает, что его красотка беременна. А я сейчас пойду туда и устрою им обоим веселенькую свадьбу!

Выпалив на одном дыхании эту тираду, Ана решительно устремилась на улицу. Китерия бросилась вслед, пытаясь удержать подругу от очередного скандала, но та уже остановила такси и назвала адрес. Китерия едва успела вскочить в отъезжавшую машину.

Визит Аны в дом Феррету закончился не просто скандалом, но и конфузом: ворвавшись туда, она увидела скромное застолье, где почетные места занимали судья и священник. Алфреду стал извиняться перед Филоменой за то, что не сумел остановить у порога незваную гостью.

— Где этот мерзавец? Где Марселу? — не помня себя выкрикивала Ана. — Мне надо его повидать!

— К сожалению, новобрачные уже отбыли в свадебное путешествие, — вежливо, но с издевкой ответил ей Элизеу.

Ана не поверила ему и попыталась подняться наверх, в спальню, но тут уже Алфреду сумел справиться со своими обязанностями.

— Дитя мое, вы должны освободить ваше сердце от злобы и ненависти, — счел необходимым сказать свое веское слово падре.

Лишь после этого Ана поняла, что действительно опоздала. Резко повернувшись, она покинула дом Феррету.

— Боже, какой стыд, какой позор! — повторяла она всю дорогу, уткнувшись в плечо Китерии.

В тот день немало слез пришлось пролить и Элене, которая не знала, что свадьба Жуки сорвалась. Когда же в комнату незаметно вползли сумерки, она вдруг встала с постели, умыла заплаканное лицо и, надев один из самых лучших своих нарядов, предстала перед встревоженной Иреной.

— Я решила сделать себе подарок! — горделиво подняв голову, ответила она на безмолвный вопрос дочери. — Хватит мучиться. Хочу прогуляться и почувствовать себя счастливой!

— Молодец, мама! — обрадовалась Ирена. — Наконец-то я тебя узнаю. Может быть, и мне стоило пойти с тобой, но, к сожалению, я еще очень слаба после автокатастрофы.

— Нет, я должна справиться со своей хандрой без чьей-либо помощи.

— Ну, желаю тебе удачи!

Выйдя из дома, Элена направилась в тот бар, который не посещала со времен счастливой, беззаботной юности. Сейчас ей казалось, что именно там она сумеет вспомнить давно забытое ощущение легкости и сбросит с себя все тяготы, свалившиеся на нее за последние годы.

Однако, переступив порог бара, Элена ощутила лишь еще больший приступ тоски и одиночества. «Невозможно дважды войти в одну и ту же реку, — с грустью подумала она и заказала виски. — Не развлекусь, так хоть напьюсь с горя». Слезы вновь подступили у нее к глазам, но именно в этот момент она увидела перед собой... следователя Олаву де Мелу и обрадовалась этой встрече, как радуется утопающий случайной соломинке, за которую он может ухватиться.

Постепенно ее настроение улучшилось, она с удовольствием пила виски и непринужденно беседовала с Олаву, который, в отличие от нее, пил только воду со льдом и объяснял это своим давним пристрастием к алкоголю.

— Вы бывший алкоголик? — весело рассмеялась Элена.

— Бывших алкоголиков не бывает, — серьезно ответил он. — Просто я сейчас не пью, но нет никаких гарантий, что так будет продолжаться всегда. Это очень тяжелый недуг. Рядом с алкоголиком страдают его близкие. Жена бросила меня из-за моего пьянства. И дочь забрала.

— У вас есть дочь? Сколько ей лет? — спросила Элена из вежливости: разговор с Олаву начал ее утомлять.

— Она уже взрослая. Изучает право.

Заметив перемену в настроении Элены, Олаву попытался исправить ситуацию и предложил потанцевать. Элена охотно согласилась. Задорная, ритмичная мелодия вернула ей прежнее состояние веселости, и она лихо отплясывала с Олаву все последующие танцы, пока не почувствовала приятную усталость в ногах и во всем теле.

Олаву любезно проводил ее до дома, и они расстались вполне довольные друг другом.

На следующий день Филомена деловито отдавала приказания мужу и Адалберту — в отсутствие Мар селу первый должен был заняться делами на комбинате, а второму, как и прежде, надлежало курировать рестораны.

Оба слушали довольно вяло, занятые каждый своими мыслями, что не укрылось от цепкого взгляда Филомены. Она прервала свою размеренную речь, собираясь сделать обоим замечание, но ее внимание отвлек Алфреду, вошедший в кабинет с весьма растерянным видом.

— Простите... В доме — полиция, — молвил он глухо.

— Зачем? Что им нужно? — сердито спросила Филомена.

— Один следователь остался в саду, а другой ждет в гостиной. Хочет расспросить вас о смерти доны Франчески.

— Этого только не хватало! — возмутилась Филомена. — Ступай, Алфреду, скажи, что я сейчас приму его. — Когда Алфреду вышел, она вскинулась на Элизеу: — Как такое могло случиться? Ты же уверял меня, что, если мы заплатим, никто не станет больше искать виновников ее гибели.

— Да, так мне сказал прокурор, — подтвердил Элизеу, — а судья сдал дело в архив.

— Откуда же взялось это новое расследование? — не на шутку встревожилась Филомена.

С Олаву она поговорила коротко и сухо, делая упор на то, что уже однажды подробно отвечала на вопросы следователя по поводу смерти сестры.

— Простите, но мне кажется странным, что семья покойной так легко смирилась с заключением следствия, которое, по сути, не было доведено до конца. Разве вам все равно, кто и почему убил вашу сестру?

— Факт убийства не доказан, — строго заметила Филомена.

— Однако и не опровергнут, — спокойно парировал Олаву. — Я хотел бы узнать, существовала ли какая-то связь между вашей сестрой и тем адвокатом, что был отравлен вместе с ней?

— Никакой, — твердо заявила Филомена. — Газеты долго грызли эту кость, но то была полная нелепость, если не сказать клевета. После смерти Франчески мы с сестрой перевернули весь дом и не нашли ничего, что бы указывало на эту связь.

— И дона Франческа не была клиенткой доктора Элиу Рибейру?

— Нет.

— Странно, — раздумчиво произнес Олаву, — есть свидетели, утверждавшие, что в аэропорту потерпевшие приветствовали друг друга как старые добрые знакомые.

— Пусть это останется на совести тех, с позволения сказать, свидетелей, — отрезала Филомена и встала, давая понять Олаву, что считает разговор оконченным. — Сестру уже не вернуть, а нам, признаюсь, очень не по душе, когда нашу фамилию треплют в криминальной хронике. Подобная популярность нас не прельщает. И тем более нам неприятны сплетни о романе Франчески с адвокатом.

— В таком случае у меня резонный вопрос: не обращались ли вы в полицию с просьбой приостановить дело?

— Разумеется, нет, — ответила Филомена не дрогнув.

Она надеялась, что Олаву сейчас откланяется, однако тот пожелал переговорить также с Марселу. Пришлось объяснить, что Марселу уехал в свадебное путешествие, и Олаву сразу же за это уцепился:

— Похоже, сеньор Марселу Росси не слишком расстроился из-за смерти жены?

Филомена сочла этот вопрос бестактным, но все же ответила на него: дескать, расстроился, однако жизнь продолжается.

— Он женился на вашей племяннице, не так ли?

— Да.

— А не могли бы вы сказать, эта связь существовала еще до смерти доны Франчески?

— Простите, но такие подробности, по-моему, не должны интересовать полицию, — резко ответила Филомена, и Олаву понял, что больше от нее сегодня ничего не добьется.

— Вы ошибаетесь, — тем не менее произнес он, — не исключено, что именно эта подробность может пролить свет на убийство.

— Ваш намек я расцениваю как оскорбление нашей семьи, — на пределе терпения ответила Филомена. — А потому прошу вас уйти. Если вам потребуются какие-то дополнительные сведения, то, будьте добры, пришлите повестку.

— Простите за вторжение. Мне казалось, в частной беседе всегда легче найти понимание. В любом случае наш разговор не был для меня бесполезным.

Подойдя к дожидавшемуся его Миролду, Олаву сказал, что семейство Феррету ведет себя странно и вообще эта история дурно пахнет.

— Я уверен, что им есть что скрывать, — добавил он, — и это они позаботились о приостановлении расследования. Надо подавать рапорт комиссару: я должен получить официальные полномочия на ведение дела.

— А что общего у этой милой семейки с покойным мужем твоей красотки? — спросил Миролду.

— Это нам еще предстоит выяснить.

Они решили ехать прямо к комиссару, и по дороге Миролду рассказал о том, что в саду к нему подошел некий скользкий тип по имени Алфреду и попытался кое-что выведать об убийстве, предложив свою помощь в его расследовании.

— Он сообщил что-нибудь ценное? — оживился Олаву.

— Как бы не так! — присвистнул Миролду. — Я же говорю: он сунулся ко мне лишь затем, чтобы выведать наши планы.

После ухода следователя Филомена уединилась в кабинете с Элизеу, а никем не замеченный Адалберту прислонил ухо к двери, надеясь подслушать что-то важное об убийстве Франчески. И не ошибся: супруги взволнованно говорили о том, что надо встретиться с судьей, получившим от них огромную взятку, и потребовать, чтобы он выполнил условия договора — не допустил возобновления расследования.

Элизеу тотчас принялся звонить судье, но не застал его на месте. Адалберту, потрясенный услышанным, направился в комнату Кармелы и выложил прямо с порога то, что ему стало известно. Кармела отреагировала на известие чересчур эмоционально — заявила, что немедленно отправится к Филомене и заставит ее признаться во всем.

— Нет, я не позволю тебе этого сделать, — удерживая ее за плечи, властно произнес Адалберту. — Мы должны быть осторожны с Филоменой: она способна на многое. Просто я хотел, чтобы ты внимательно прислушивалась к их разговорам. Возможно, нам удастся раскопать и кое-что более существенное.

Говоря это, Адалберту не подозревал, какую важную подробность он мог бы узнать прямо сейчас, если бы подольше постоял у двери кабинета. Но дальнейший диалог супругов протекал уже без свидетелей.

— Мой адвокат сказал, что судья сам находится под следствием, хотя еще не отстранен от дел. Мы должны срочно что-то предпринять, — рассуждала вслух Филомена. — Знаешь, я все-таки позвоню ей.

— Но мы же обещали, что больше не будем ее беспокоить, — напомнил Элизеу.

— Ситуация резко изменилась, — возразила Филомена. — У нас не остается другого выхода: я должна ей позвонить.