Новая жертва

Глава 12

Марселу сидел, обложившись старыми ежедневниками, которые забрал у своей секретарши. Он пытался понять, когда же он уходил так надолго, что у Аны мог появиться кто-то другой. Яд продолжал действовать — Марселу лишился покоя. Он успел поговорить с Жозиасом, как-никак у него на глазах проходила вся жизнь Аны. Но тот не сказал Марселу ничего вразумительного. То ли покрывал Ану, то ли в самом деле ничего не знал. Поговорил Марселу и с Китерией, закадычной подружкой Аны, может, ей она говорила, кто чей сын. Китерия подняла его на смех, а потом обругала и застыдила:

— Ана все тебе отдала — душу, тело, красоту, молодость, родила троих детей, а ты теперь у нее измен ищешь! Да если бы я и знала чего, никогда бы тебе не сказала!

Друзья Аны не помогли Марселу, не помогли ему и ежедневники. Сколько он ни листал их, так и не понял, когда же могла согрешить Ана. Ссор, размолвок, разлук было немало, и любая была чревата бедой.

Заглянула Изабелла, но Марселу не обратил на нее внимания. Если хочет, пусть выходит замуж, он-то тут при чем!

Изабелла легко, на цыпочках добежала до Марселу и прильнула к нему. Она не сомневалась в магии своих прикосновений. Ах, ночи! Ночи их любви! Он не мог забыть их! Он должен быть от них без ума!

Марселу холодно отстранил Изабеллу: не мешай, я занят делом! Но Изабелла не унималась — что-то шептала, лепетала, целовала его, и тогда он выставил ее за дверь, как выставляют надоедливого котенка. А дверь запер. Какое-то время Изабелла еще поцарапалась у двери, умильно мяукая какие-то слова. Но своего не добилась — дверь по-прежнему осталась закрытой. Переменившись в лице, Изабелла отошла. Она не сомневалась, что умеет любить, но и мстить она умела тоже!

Марселу провозился с ежедневниками остаток дня, но так и не пришел ни к какому решению. Мозг его лихорадочно искал выхода. И вдруг его осенило — тест на ДНК! Господи! Как же все просто!

Марселу тут же отыскал в книжке телефон знакомого врача, тот пообещал ему принять завтра детей в лаборатории. Потом Марселу позвонил Сандру и договорился с ним и с остальными детьми о завтрашней встрече, не сказав, правда, для чего их приглашает к себе.

Сам он был как в лихорадке: спасительная мысль! Завтра все разрешится!

Ане очень не понравилось приглашение Марселу.

— Не надо вам к нему ходить, сынок, — принялась она отговаривать Сандру. — Ничего хорошего он вам не приготовил. Он хочет нас поссорить, вот увидишь,

— Да ладно тебе, мама! — отмахнулся Сандру. — Я в последнее время тебя просто не узнаю! Сходим и разберемся! Лучше найди мое свидетельство об окончании школы, оно мне нужно для перевода.

Ана, вздыхая, полезла в сейф, где хранила все документы. Давненько она туда не заглядывала. Пылью все заросло, того и гляди, тараканы побегут. Она быстро отыскала свидетельство Сандру, а потом увидела большую черную папку. Когда-то Марселу принес ее, по временам доставал и что-то туда подкладывал. Ане стало любопытно. В папке оказались банковские счета, но все на иностранном языке, так что Ана мало что поняла.

«Отнесу-ка я эту папку Жуке. Пусть он с ней разберется. Как-никак он всякие дела ведет, и знакомые у него в банке есть. Должна же я знать, что лежит у меня в доме», — решила Ана.

— Я уверена, что он нас обкрадывает, и ты должен вывести его на чистую воду! — Изабелла сидела в машине возле Диего, они ехали смотреть церковь, где будет происходить венчание.

— Но я совсем не за этим пришел на комбинат, дорогая, — ответил Диего. — У нас с Марселу прекрасные отношения, он — великолепный работник и, как я вижу, на протяжении многих лет сражался за ваш мясокомбинат так, словно был владельцем контрольного пакета акций.

— А я уверена, что он кладет наши деньги себе в карман! — настаивала Изабелла. — Содержать троих детей и любовницу, самому ни в чем себе не отказывать — и все на одну зарплату? Ты уж меня извини!

— В любом случае, Изабелла, это не мое дело! — резко ответил Диего, которому был крайне неприятен весь этот разговор, а тем более те обязанности, которыми вознамерилась нагрузить его невеста.

— Твое, Диего, твое, — нежно пропела Изабелла. — Ты же теперь член нашего клана, со временем встанешь во главе фирмы, и тебя, как будущего хозяина, должно касаться все! Мы — слабые женщины, мы не в состоянии за всем уследить. И в один прекрасный день со своей слабостью можем остаться на улице без средств к существованию...

Против необходимости защищать слабых Диего ничего не мог возразить, и все-таки ему было крайне неприятно шпионить за Марселу и проверять его бумаги. Это противоречило принципам Диего, и, не сказав ни «да», ни «нет», он переменил разговор.

Но Изабелла прекрасно знала, что пройдет день-другой — и Диего переберет бумаги в сейфе Марселу. В своей власти над этим молодым человеком она не сомневалась.

Марселу едва дождался четырех часов, когда к нему пришли дети.

— Кусочек ногтя, волосок, и все будет ясно! — объявил им Марселу. — Но поймите меня правильно: я делаю это не потому, что хочу отказаться от кого-то из вас. Я вас всех люблю, и все вы как были, так и останетесь моими детьми, но знать правду мне необходимо.

— Я отказываюсь, — решительно заявил Жулиу. — Не вижу никакого смысла. Ты же считаешь нас всех своими детьми, это и есть правда! Другая нам только помешает.

— Я тоже отказываюсь, — присоединилась к брату Карина.

Сандру колебался. Он и сам бы дорого дал за то, чтобы узнать правду, которой добивался отец. Почему-то ему казалось, что в этой семье он обречен быть изгоем. Чувство сиротства очень его угнетало, и он был бы рад от него избавиться. Но, видя решительность брата и сестры, он заколебался и предпочел промолчать. Вопрос вновь повис в воздухе. Марселу не получил желанного ответа. Тогда он попытался поискать пути, чтобы принудить своих детей к анализу, но выяснил, что анализ — дело исключительно добровольное. Знакомый врач даже сказал ему:

— Если твои дети не хотят этого, я ничего не могу поделать. Это их право. Ни ты, ни я, ни твой адвокат— никто не может их заставить.

Марселу будто жарили на медленном огне, и собственное бессилие только добавляло ему озлобленности. А наутро прибавилась новая причина для недовольства. Придя к себе в кабинет, он обнаружил, что в его бумагах кто-то рылся. Марселу немедленно вызвал Андреа.

— Я к вашему ящику не прикасалась, — заявила она.

Марселу буквально ел ее глазами. Андреа вела все дела на комбинате и вместе с тем была личным секретарем Филомены. Несмотря на это, Марселу доверял ей: они проработали вместе уже много лет, и у него не было причин на нее жаловаться. Общий язык они всегда находили, и Марселу чувствовал, что может на нее положиться. В данном случае ее искренность тоже не вызывала сомнений. Так кто же рылся в его бумагах? Неужели Диего?

Вечером Марселу навестил Ану. Разговор, естественно, вертелся вокруг анализа. Ану страшно возмутило то, что Марселу собирается добиться того, чтобы дети сделали анализ, и она никак не могла успокоиться.

— Не надейся! Никто из детей на него не согласится! — возмущенно твердила она.

Марселу пытался убедить ее, что полная ясность принесет всем пользу, но, разумеется, ничего не добился. Уже собравшись уходить, он спросил о черной папке, которую хотел бы забрать с собой.

— Папка? — переспросила Ана. — Понятия не имею! Наверное, я отправила ее со всеми твоими вещами. Прожив со мной двадцать лет, ты даже вещи не мог забрать сам! Прислал ко мне Андреа! А мне ни слова, ни записки!

— Так наверное или наверняка? — продолжал добиваться ясности Марселу.

— Откуда я знаю?! — раздраженно отвечала Ана. — В те дни я сама себя не помнила. Все засунула в чемодан, а что там было, чего не было — понятия не имею!

Марселу почувствовал, что еще минута — и Ана припомнит вовсе не местонахождение папки, а все свои обиды, и постарался как можно быстрее свернуть разговор.

Вернувшись домой, он позвал к себе Алфреду: тот разбирал его чемодан и должен был помнить, что в нем было. Молчаливый, грузный и как бы всегда полусонный, лакей втайне вызывал раздражение Марселу, он был в курсе их отношений с Изабеллой и казался Марселу соглядатаем. Марселу всегда платил ему за молчание. Но чем чаще давал, тем меньше полагался: продажную душу всегда можно перекупить.

Алфреду божился, что не видел никакой папки. Марселу не стал особенно настаивать, чтобы не привлекать к ней внимания. Однако с этого дня он жил как на угольях. Если папка окажется в руках Филомены, то произойдет такое!..

Жука отнес черную папку Сиднею и через несколько дней получил от него квалифицированный ответ, который и сообщил Ане. В папке лежали счета и акции американского банка: Марселу переводил за границу деньги и превращал их в ценные бумаги. Бумаг там было примерно на миллион долларов. Ана ахнула. В последнее время Марселу вел себя как человек не слишком-то порядочный, но чтобы еще и вор?!

Ана держала папку в руках как бомбу, которая каждую минуту может взорваться. Она прекрасно понимала, что теперь у нее есть мощное оружие против Марселу.

«Но месть — это блюдо, которое нужно есть холодным», — повторяла она про себя.

— Если тебе что-то понадобится, — сказал на прощание Жука. — то Сидней, мой приятель, всегда к твоим услугам.

С некоторых пор у Сиднея появились свои проблемы, и касались они Розанжелы. Он вдруг понял, что не готов к женитьбе.

— Понимаешь, брак должен начинаться со страсти, а потом уже завершаться дружбой. Но если женитьба начинается с дружбы, то... — говорил он Джеферсону, и тот сочувственно слушал его.

— Может, ты влюбился и просто боишься признаться? — спросил Джеферсон.

— В том-то и дело, что нет. Но скажу тебе честно, очень хотел бы влюбиться. Я уже забыл, как это бывает. И был бы рад испытать, что это такое. Мы с Розанжелой знаем друг друга с шести лет и не расстаемся ни на миг. Она ревнует меня на каждом шагу и распоряжается мной, будто я ее собственность. По правде говоря, мне это надоело. У меня теперь одно чувство: как бы от нее сбежать!

— Ну что ты! Погоди! Розанжела чудо что за человек. И мы все давно привыкли, что она с нами, что она — член нашей семьи, — принялся уговаривать брата Джеферсон.

— Да, я все понимаю, — согласился Сидней. — Понимаю, что и для Розанжелы и для наших родителей мой отказ от свадьбы будет одинаково тяжким ударом.

Чем неуверенней был Сидней в своем отношении к Розанжеле, тем энергичней добивался успеха в карьере. Свои документы он послал на конкурс, объявленный крупным банком в Майами. Сидней не имел ничего против того, чтобы поработать пару лет за границей. Два года в Майами, а там видно будет.

— Честно говоря, я не готова к этому варианту, — сказала Сиднею Розанжела. — Я-то считала, что мы с тобой поженимся и поселимся здесь, в Сан-Паулу. Заживем своим домом, совьем гнездо.

Розанжеле особенно хотелось своего угла, своего гнезда, потому что она уже давным-давно жила под чужим кровом. Несколько последних лет снимала комнату в дешевом пансионе, привыкла, обжилась, но пансион совсем недавно закрыли, и она опять осталась без жилья. Снять отдельную квартиру она не могла и очень обрадовалась, когда увидела объявление в пиццерии Аны: «Сдается комната. Недорого». Розанжела тут же познакомилась с хозяйкой, которую звали Китерией, и договорилась о переезде.

Китерия нахвалиться не могла своей новой жиличкой — и милая, и добрая, и внимательная, так расписывала она Розанжелу Жозиасу, который иногда приходил по вечерам посидеть с матушкой Китерии, когда та уходила на работу. Китерия и Жозиас сдружились благодаря Ане и готовы были за нее горой стоять.

Но в этот вечер Жозиас пришел совсем по другому делу. Увидев Жозиаса так поздно, Китерия даже испугалась:

— Что ты здесь делаешь, Жозиас? — спросила она. — Что случилось?

— У меня даже сон пропал, Китерия. Со мной-то ничего, это с тем делом в аэропорту...

— Но ты же говорил, что все в порядке. Никто ничего не узнал.

— Теперь все осложнилось.

— Господи! Жозиас! Но ведь я только хотела помочь!

— Конечно, Китерия, а кто говорит, что нет. Впусти-ка меня. Нам нужно поговорить.

А на другой день Жозиас навестил и Элену.

— Простите и поймите меня правильно, дона Элена, но обратиться к вам за помощью было для меня последним средством. Не подумайте, что я решил воспользоваться тем, что когда-то оказал вам услугу...

— За которую я буду благодарна тебе всю жизнь, — тепло ответила Элена. — И не волнуйся, я никогда не подумаю, что ты пользуешься случаем. Хотя прекрасно отдаю себе отчет в том, каким трудным и рискованным делом была твоя услуга.

— Тем не менее все сошло благополучно. До сих пор никто ни о чем не догадался, никто ничего не сказал.

— И не беспокойся, никогда не скажет. Ты не представляешь, какое одолжение ты сделал всей моей семье. Мы стали сильнее, мы крепче связаны.

— Поэтому я и пошел на это, — ответил Жозиас. — Я так поступил потому, что знал: от этого всем будет лучше.

— Лучше и стало, гораздо лучше, — твердо высказала свое мнение Элена. — Но деньги я смогу передать тебе только завтра. Сегодня уже не успею в банк.

— Конечно, я понимаю и очень вам благодарен, дона Элена.

— Взаимно, — ответила Элена, прощаясь.

Нa следующий день она передала Жозиасу сумму, которую он у нее просил.

Элене очень не нравилось, что дочь ее строит из себя детектива, зато Ирена с головой ушла в следствие, которое вела, и не собиралась его бросать. Однако пока она не могла похвастаться особыми успехами. На каждом шагу ее подстерегали трудности и неприятности. Следователь Лопес отказался с ней даже говорить. Он больше не имел никакого отношения к этому делу, а само дело уже собирались сдать в архив. А вот этого никак не хотела и не могла допустить Ирена. Это означало, что правда о смерти ее отца никогда уже не выйдет наружу. Ирене стало казаться, что кто-то заплатил большие деньги за то, чтобы следствие прекратилось, ничего не выяснив, и теперь она делала все возможное, чтобы получить удостоверение стажера, которое давало доступ к полицейским архивам. Во что бы то ни стало она хотела получить дело Паоло Суареса. Ей казалось, что там она найдет что-то, что прольет свет и на дальнейшее...

С пропуском Ирене помог Сандру Росси. Студенты четвертого курса уже имели стажерские пропуска, и одна из девушек, приятельниц Сандру, охотно согласилась передать свой пропуск Ирене. Переменить фотографию было делом одной минуты.

Теперь Ирена чувствовала себя настоящим детективом. Она отправлялась в стан врагов добывать необходимые сведения.

В полицейском участке ее, как всегда, встретили без особой любезности. Что они там думают, в этих институтах? Другого дела нет разве у полицейских, как только возиться с сопливыми девчонками?

— Что поделаешь, с деканатом не поспоришь. Посылает вот... — с улыбкой просительницы говорила Ирена.

Любезно-нелюбезно, но дело Суареса ей выдали. Она быстренько просмотрела показания свидетелей. Так-так: уравновешенный, спокойный человек. Все любили. Замкнутая размеренная жизнь. Ага! Вот что-то интересненькое. В день смерти его встревожил какой-то звонок по телефону. Он убежал из кабинета, даже не выключив компьютер, чего с ним никогда не бывало. И буквально через полчаса погиб, сбитый машиной без номера.

Выйдя из полицейского участка, Ирена позвонила Кармеле и пригласила ее к себе.

— Понимаете, моему отцу тоже позвонили по телефону и изменили день вылета. После этого он погиб.

— Но ведь и моей сестре тоже звонили! Женский голос сообщил ей, что ее муж проживает в Сорренто с любовницей, после чего она срочно собралась в Италию...

— Один и тот же почерк во всех трех случаях, — подвела итог Ирена. — Мне кажется, что это лишнее доказательство того, что все три убийства связаны.

— Да, я тоже так думаю, — согласилась Кармела, — на свете есть люди, которые не останавливаются ни перед чем...

— Если я что-то еще узнаю, буду держать вас в курсе, — пообещала Ирена.

— Непременно, буду вам очень благодарна, — ответила Кармела.

Домой Кармелу отвез приятель Ирены Адреану, он как раз заглянул к Ирене и, узнав, что Кармела без машины, предложил подвезти. Адреану с Кармелой были уже знакомы, виделись у той же Ирены.

Взволнованная Кармела в полутьме машины выглядела совершенной красавицей. Адреану волновала близость красивой зрелой женщины, которая несколько смущенно, но охотно беседовала с ним по дороге. Говорила умно, увлекательно.

— Могу я пригласить вас в театр? — дерзнул он спросить, прощаясь. — И прошу вас, дайте мне номер вашего телефона.

— Я сама позвоню вам, — пообещала неожиданно для себя Кармела.

Адреану склонился и поцеловал ей руку, чем невольно еще больше смутил Кармелу. Господи! Да она уже забыла, что существует жизнь сердца! И такое вот странное волнение!

— Да-да, я позвоню вам, — еще раз повторила она и вышла из машины.

— Кто это тебя привез, мама? — спросила ее Изабелла.

— Один из твоих приятелей, — ответила Кармела и посмотрела на дочь со значением.

— Если ты связалась с мужчиной моложе себя, тебя в этом доме не поймут, — сказала ей дочь.

Кармела молча отправилась к себе в спальню. Она ни с кем не собиралась обсуждать ни своих проблем, ни своей личной жизни.

А Изабелла поторопилась в кабинет Филомены. Тетушка послала туда Андреа забрать финансовый отчет, который лежал на письменном столе...

— Вот я и поймала тебя с поличным, — воскликнула Изабелла, хватая Андреа за руку, в которой та держала конверт.

— Опомнись, Изабелла! — сердито ответила Андреа. — И отпусти меня сейчас же. Я забрала отчет, и только!

Изабелла заглянула в конверт: и в самом деле, только отчет.

— Но попадись тебе мои любимые снимки, я уверена, ты бы их украла!

— Скажи лучше — забрала, потому что они мои!

— Ничего подобного! — возразила Изабелла. — Я дорого за них заплатила!

— Верни их мне, Изабелла, — умоляюще произнесла Андреа. — Я это делала не потому, что хотела. У меня не было другого выхода.

— Да неужели? — издевательски протянула Изабелла. — А мне думается, что ты здорово повеселилась. Разве нет?

— Постыдись! — оборвала ее Андреа.

— Ладно! Мотай отсюда, сентиментальная убийца!

— Да как ты смеешь?! Ты! Шантажистка! — едва не всхлипывала Андреа.

— Не говори глупостей! Я что, разве денег у тебя требую? — грубо оборвала ее Изабелла.

Однако, чинно спускаясь вниз по лестнице, Изабелла и Андреа мирно беседовали — две старинные приятельницы, почти что подружки.

Кармела, которая шла вместе с Филоменой в столовую ужинать, взглянула на них и сказала:

— До чего же странно! Стоит мне мельком взглянуть на Андреа, как мне кажется, что я ее где-то раньше видела.

— Что за вздор! — сердито ответила Филомена.

Настроение ей окончательно испортил звонок Элизеу. Оказывается, их сестра Романа связалась чуть ли не с двадцатилетним мальчишкой. А что нужно этим желторотым? Только деньги, которые за них платит престарелая любовница.