Новая жертва

Глава 30

Изабелла, увидев в окно машину Марселу, стремительно сбежала по ступенькам в гостиную навстречу гостю:

— Дорогой, любимый! Ты приехал, значит, останешься навсегда?

Прежде чем заключить ее в объятия, Марселу отрицательно покачал головой. Нет, он заехал только по делу, к Филомене, а она, его невеста, может сейчас же вернуться с ним в гостиницу, пока они не подыщут себе дом.

Изабелла готова была мгновенно вспыхнуть раздражением, но сдержала себя. В ее арсенале оставался еще добрый десяток способов заставить Марселу изменить решение. Один из них она намерена была испробовать тотчас, не откладывая. Пока Марселу направился в кабинет к тетке, она поднялась к себе в комнату, где в это время Дива затеяла уборку.

Филомена встретила бывшего зятя с удивительным радушием. Задержка с его переездом и свадьбой тревожила ее. Что скажут в обществе? Слишком брюхатая невеста выглядит в церкви неприлично. Она была сердита на Марселу за то, что он долго заставляет себя упрашивать.

И просьба, с которой он явился к ней. удивила Филомену. Марселу просил у нее деньги в долг под любой процент для покупки дома для них с Изабеллой. Это была неприятная просьба. Во-первых, потому, что Филомена хотела жить со своим внуком и бамбиной под одной крышей. Во-вторых, потому, что муж Изабеллы имел право на приданое.

— Тебя много лет подряд устраивал этот дом. Почему же сейчас ты непременно желаешь купить еще один? — не удержалась Филомена от упреков.

Их разговор быстро перерос в горячий спор. Еще немного — и они начали бы ссориться, но тут прибежала испуганная Дива.

— Дона Филомена! Изабелла упала в обморок. Скорее! — кричала служанка.

В доме поднялся переполох. Срочно вызвали доктора Кампуса. Все собрались в комнате Изабеллы. Марселу, потрясенный и виноватый, держал ее за руку. А Филомена злобно шипела на него:

— Бамбина страшно нервничает из-за твоего упрямства. Если она потеряет ребенка, мы никогда тебе этого не простим. Выбирай, Марселу! Либо ты переезжаешь, либо свадьбы не будет и я запрещу тебе видеться с племянницей и моим внуком.

Правда, Кампус, домашний доктор Феррету, не нашел у Изабеллы ничего опасного. И даже похвалил ее крепкое здоровье. А обмороки объяснил беременностью и легким расстройством психики. Порекомендовал завтра же обратиться к гинекологу. Но этот благоприятный диагноз не успокоил близких. Кармела и Фило поглядывали на Марселу с неприязнью. Изабелла открыла глаза и тихим, слабым голоском спросила, с нежностью глядя на него:

— Ты никуда не уедешь, любовь моя?

— Остаюсь! Ты для меня дороже всего на свете, Изабелла, — обреченно ответил Марселу.

Довольная Филомена тут же приказала подать шампанское в комнату бамбины. И все подняли бокалы за будущую счастливую семью.

Между Жукой и красоткой из Морумби все кончено. Эта новость многих огорчила, но кое-кого и обрадовала. Конечно, Ану. Как-то Китерия спросила ее, любит ли она еще хоть немного Марселу. И Ана уверенно ответила:

— Все прогорело, даже угольков не осталось. Мне безразлично, что его морочит Изабелла. Я равнодушна к его судьбе. Зато с каждым днем я все больше влюбляюсь в Жуку.

Теперь они виделись ежедневно. То Жука забегал в пиццерию поболтать, то Ана сама приезжала на рынок за фруктами. Но Жука пока боялся надеяться. И раньше так бывало — Ана вдруг теплела к нему, он терял голову. Но возвращался Марселу — и Ана радостно бросалась к нему в объятия.

Однажды Жука пригласил ее поужинать в свой клуб «Пику-ду-Жарагуа». Ана была польщена. Ведь Марселу никогда не показывался с ней на людях, стеснялся ее. Она так волновалась, выбирая платье, уложила волосы у парикмахерши и долго советовалась с Китерией. Что-то ей подсказывало, что нынешний вечер станет для нее знаменательным.

После ужина они гуляли в парке. Такого чудесного дня давно не было в однообразной, заполненной кухонными заботами жизни Аны. В парке она гуляла в последний раз лет десять назад, между прочим, с Жукой и детьми. Тонику тогда потеряли в парке, и его искали пожарные.

Ане стало жалко себя: какой убогой и тоскливой была ее жизнь. Все потому, что она обманывала себя и ждала Марселу. А между тем у нее давно могла быть замечательная семья и любящий человек рядом.

— Прости меня, Жука, что я так долго мучила тебя и сама была несчастливой. Ты всегда очень нравился мне, — вдруг сказала она в приливе откровенности.

— Что это с тобой? Уж не собираешься ли снова дать мне от ворот поворот? — испугался Жука.

— Совсем наоборот. Я хотела спросить, ты женишься на мне, если я сделаю тебе предложение?

Жука лишился дара речи. Для него это так важно. Неужели Ана может шутить такими вещами! Но она поклялась, что не шутит.

— Ты тот, кто нужен мне в жизни. Я люблю тебя, Жука, — заверила она.

Эти слова звучали в ушах Жуки как музыка. Никогда ничего подобного не говорила ему Ана. Домой они вернулись женихом и невестой. А на другой день торжественно объявили родным о своей помолвке.

Нина с Витинью с трудом скрывали огорчение. Они так надеялись, что их Жука возьмет в жены благородную, образованную даму. Да и не доверяли они Ане. Через неделю она передумает, а Жука снова будет страдать.

Но Жука с Аной были счастливы, готовились к свадьбе и искренне не замечали того, что кто-то недоволен их помолвкой. Ана поставила большую свечку святому Януарию за то, что через двадцать лет он наконец-то вразумил ее и указал на настоящую большую любовь.

Диего долго уговаривал Ирену не ходить к Филомене. Не лучше ли пойти в полицию, отдать опытному следователю список и высказать свои соображения на этот счет. За это время Ирена заполнила два недостающих звена. В пиццерии у Аны она узнала год рождения Жозиаса. Он родился в тысяча девятьсот тридцать четвертом и по китайскому гороскопу был Собакой. А год рождения Франчески Феррету она добыла у Андреа — тысяча девятьсот тридцать пятый, Кабан. Они долго вместе ломали голову, кто может быть Козой и родился в тысяча девятьсот девятнадцатом? Но так и не разгадали. Но ведь в этом списке животных был и Дракон, а Драконом была Филомена Феррету...

Нет уж, Ирена не собиралась отдавать полиции плоды своих трудов. Филомену Феррету она просто обязана предупредить об опасности, даже если ей не поверят. А следующим звеном в ее расследовании станет визит к Марселу. Именно у него побывала тетя Жулия за несколько часов до своей гибели. О чем они говорили, когда и при каких обстоятельствах познакомились? Эти вопросы Ирена собиралась задать Марселу.

Филомена приняла ее не очень радушно. Но Ирена все-таки была девушкой из хорошей семьи, и дона Филомена боялась прослыть невежливой в своем кругу, не пустив ее на порог.

— Извините, дона Филомена, но меня привело к вам очень важное дело, — волнуясь, заговорила Ирена. — Я должна предупредить — ваша жизнь в опасности.

— О чем ты, милая? — Филомена смотрела на Ирену как на сумасшедшую.

Ирена, чувствуя ее недоброжелательность и все больше теряясь, показала ей список жертв, в котором якобы значилась и она, дона Феррету. Филомена еще больше возмутилась.

— У меня нет времени заниматься пустяками. Алфреду, проводи девушку, — бесцеремонно выпроводила она Ирену, несмотря на мольбы той выслушать ее до конца.

Привлеченные их спором, в гостиную заглянули Кармела с Элизеу, чтобы узнать, что случилось.

— Ничего не случилось. Эта идиотка утверждает, что меня должны скоро убить. Абсурд какой-то. У меня опять приступ мигрени.

Упрекнув сестру в нелюбезности, Кармела бросилась вслед за Иреной, но та уже успела уехать. Какая-то непонятная тревога овладела Кармелой. Она дала себе слово навестить Ирену завтра же. Ей тоже казалось, что существует какая-то непонятная связь между их семьями: недаром отец Ирены и их сестра вместе умерли в аэропорту. Но когда она заикнулась об этом Филомене, та закричала:

— Замолчи! Или я отправлю тебя в психиатрическую лечебницу.

Алфреду не напрасно обещал Соланж, что ее знакомство с мальчишками скоро закончится. Вместе с Адалберту они уже написали письмо и отправили его Адреану. Письмо было якобы от Кармелы, почерк они подделали довольно удачно.

«Адреану, у меня нет возможности связаться с тобой. Когда ты звонишь, говорят, что меня нет. Жду тебя сегодня в нашем мотеле в пять часов вечера» — прочел Адреану. Он действительно не мог дозвониться до Кармелы уже несколько дней. Филомена запретила Алфреду подзывать сестру к телефону. Зная, что в доме против Кармелы плетутся интриги. Адреану не удивился, получив от нее впервые такое послание. После тренировки он поспешил на свидание.

Кармелу взял на себя Адалберту. Он сообщил ей, что нанял частного детектива и выследил ее любовника. Конечно, он поступил подло, признался Адалберту, но его на этот поступок толкнула ревность.

— Если ты поедешь в мотель к пяти часам, то убедишься, что твой ангелочек еще более подлый, чем я. Он водит туда своих «птичек», в тот же номер, что и тебя, Кармела. А потом обсуждает с друзьями их достоинства.

— Неправда! Адреану — чистый мальчик. Он любит и уважает меня. Я верю ему и ни за что не поеду в мотель. — твердо заявила Кармела, выставив бывшего мужа за дверь.

Но Адалберту с Филомелой знали характер Кармелы: она не выдержит и поедет. Так оно и случилось. Они вместе наблюдали из окна, как без четверти пять Кармела почти выбежала из дому, села в машину и уехала. С этой минуты Филомена, испытывая злорадное удовлетворение, стала с нетерпением дожидаться сестрицы.

Между тем первой в мотель приехала Соланж. Войдя в сорок пятый номер, она разделась и, напевая, отправилась в ванную. Вся эта история ее страшно забавляла. Такую роль ей еще никогда не приходилось играть.

Вскоре пришел и Адреану и, услышав плеск воды в ванной, постучал:

— Кармела, я уже здесь! Очень соскучился, дорогая.

Соланж затаилась и ждала. Не выключая душ. Она приоткрыла дверь и украдкой наблюдала за Адреану. Он снял рубашку и безмятежно растянулся на тахте. Раздался робкий стук в дверь, и Соланж поняла — скоро ее выход.

— Кто там? — недовольно крикнул Адреану.

Кармела, поставив свою машину в стороне от входа, видела, как он подкатил на мотоцикле. Сердце ее сжалось от дурных предчувствий. Она хотела было развернуться и уехать, но потом решила подняться в номер и испить горькую чашу до дна. Похоже, негодяй Адалберту оказался прав.

Она вошла в номер и тут же из ванной появилась Соланж с небрежно наброшенным полотенцем, засеменила к Адреану и прильнула к нему.

Адреану был изумлен, увидев Кармелу на пороге номера и полуголую Соланж рядом на тахте.

— Ты откуда взялась? — спросил он, отталкивая Соланж. — Кармела, я ничего не понимаю, поверь. Это все подстроено.

— Свинья! — сквозь слезы бросила Кармела и выбежала вон.

Адреану схватил рубашку и помчался за ней следом. Соланж осталась одна в номере и почему-то загрустила. Все оказалось не таким забавным и смешным. Она видела несчастное лицо Кармелы и отчаяние мальчика. Соланж стало жалко голубков, которые, похоже, по-настоящему влюблены, а она, подлая, разрушила их счастье.

Китерия, как обычно в это время, кормила с ложечки мать, когда в дверь позвонили. Она не поверила своим глазам, когда увидела на пороге своего давнего врага — Нину.

— Из Ордена святого креста да прямо ко мне в дом! Что тебе еще нужно от меня? — недовольно осведомилась Китерия.

Сколько крови ей попортила эта женщина. Ведь она все еще собирает подписи соседей, чтобы выселить ее из квартала. Но на этот раз Нина вовсе не собиралась ругаться с ней. Она пришла просить Китерию об одолжении, долго ходила возле дома, не решаясь позвонить. Удивленная Китерия пригласила ее войти и даже поднесла стакан воды, потому что Нина почему-то волновалась.

— Я сейчас умру от стыда, — призналась она. — Извини, Китерия, но просьба у меня необычная. Помоги моему брату! Он влюблен в тебя, даже есть перестал. У меня нет больше сил видеть, как он страдает.

И Нина обещала Китерии все, что она ни попросит. В том числе и заявление жителей квартала о выселении безнравственной соседки, под которым Нина уже собрала триста двадцать девять подписей.

— Но как же я помогу ему? — смутившись, спросила Китерия.

— Приласкай его. Ты знаешь. Такие женщины, как ты, это хорошо знают.

Китерии стало обидно. Ведь она когда-то училась в монастырской школе, была чистой, порядочной девушкой. Разве она виновата, что нужда заставила заниматься таким ремеслом? Эта святоша считает ее совсем пропащей.

— Простите, дона Нина, но я не смогу вам помочь. Витинью — мой хороший друг, я отношусь к нему как к брату, — заикаясь, забормотала Китерия.

Она и подумать не могла о том, что Витинью станет ее клиентом. Это было бы отвратительно, как кровосмешение. Была и еще одна причина, о которой Китерия ни с кем не хотела говорить. Ей все больше нравился Улисс, и похоже, она пользовалась взаимностью.

Вчера вечером, когда она зашла проведать Ану, он встретил ее в полутемной прихожей и так обнял, что у нее кости захрустели. Но это не было заигрыванием или пошлым волокитством. Улисс признался, что она давно нравится ему и намерения его самые серьезные: он хочет изменить свою жизнь и сделать это вместе с ней.

Неужели и у нее когда-нибудь будет муж, свой дом, семья? Китерия уже давно перестала мечтать об этом.