Новая жертва

Глава 54

Проблемы, на которые ссылалась Элена, уклоняясь от домогательств Олаву, существовали в действительности. Она и в самом деле была вне себя от того, что ее дочь Ирена находится в каких-то непонятных отношениях с этим шофером Зе Балашу, который ей в деды годится. Элена пыталась вразумить дочь, предостеречь от опасной игры с двумя влюбленными в нее мужчинами, но на все свои замечания и советы получала один ответ:

— Я прекрасно сознаю все, что делаю, и прошу тебя не вмешиваться, мама. Зе от меня ничего не надо. Его любовь не может оскорбить женщину.

Элене также пришлось выслушивать Диего, обиженного до глубины души поведением ее дочери.

Миролду не раз и не два говорил влюбленному Олаву, что Элена его не любит, она только пользуется им.

— Ты никогда не затащишь ее в постель! — высказал он свое мнение. — Никогда! А главное, пока у тебя с этой дамой шуры-муры, тебе не удастся как следует вести расследование! Ты ничего не узнаешь! Ничего!

Но Миролду оказался плохим пророком. Неожиданно дело, которым занимался Олаву, получило новый толчок. И произошло это без помощи Элены.

В полицейское управление явились Джеферсон и Розанжела. Видно было, что девушка крайне смущена и даже напугана, и если бы не ее спутник, она бы вряд ли отважилась прийти к полицейским, которым, сообщила Розанжела извиняющимся тоном, она не очень-то доверяет.

Розанжела сказала, что, по ее мнению, дону Ивети убили. Старушка притворялась парализованной, опасаясь мести со стороны неизвестных лиц.

— Она умоляла меня, чтобы я никому не проговорилась о том, что как-то застала ее ходящей на кухне, — объяснила Розанжела. — Говорила: если узнают, что она здорова, что она может ходить и говорить, ей несдобровать... Ивети так славно притворялась, что даже ее родная дочь ничего не заподозрила. Только никому не говорите, ради бога, что я сообщила вам об этом.

Олаву и Миролду заверили девушку, что даже если им придется воспользоваться ее информацией, они Розанжелу не выдадут.

— Что за история! — воскликнул Олаву после ухода молодых людей. — Кого до такой степени боялась эта старуха, что даже не открылась своей дочери? И какое это может иметь отношение к другим убийствам? Исчезновение Андреа, загадочное молчание доны Фатимы, а теперь эта Ивети... Следует выяснить, не имеют ли отношение к смерти Клебера Филомена и Элена. Да, кстати, интересно узнать год рождения Ивети Безерра, уж не девятнадцатый ли?

В тот же день у Олаву состоялся разговор с Китерией. Та подтвердила, что ее мать действительно родилась в девятнадцатом году.

— Я бы хотел выяснить, как погибла ваша мать. Это был не несчастный случай, — огорошил Китерию Олаву.

По лицу Китерии он понял, что произнесенные им слова были для нее полной неожиданностью.

— Ваша мать притворялась парализованной, потому что кто-то пытался ее убить, — пояснил Олаву.

— Боже мой! — Китерия сжала виски руками: мысль о том, что ее «святую» мог кто-то убить, не умещалась в голове. — Как же это могло случиться? Уж не связано ли все это с какими-то китайскими каракулями? Одна нахальная девица пыталась убедить меня в том, что моя мама была в списке каких-то жертв, написанном по-китайски!

Жулиу с Сабриной все чаще и чаще появлялись в пиццерии «Ла Мамма», и каждое их появление болью отдавалось в истерзанном, ревнивом сердце Теки. Он смотрел сквозь нее, не замечал взглядов, устремленных на него, а Тека думала только об одном: ее будущему ребенку суждено расти без отца.

Но когда Жулиу решил представить Сабрину своей семье как свою девушку, Тека окончательно поняла: все кончено. Этот мужчина для нее потерян. Но зато есть Маркус — влюбленный в нее, верный, преданный...

—Ты еще хочешь на мне жениться? — как-то спросила она его.

Тот, завороженно глядя на девушку, пробормотал: — Это самое заветное мое желание!

Первой, кому Маркус поведал о своем счастье, была Китерия. Выслушав парня, она сказала:

— Да, это хорошо! Но ты... ты знаешь, что она…

— Знаю, — перебил Китерию Маркус. — Тека беременна от меня. Я отец ее ребенка.

После разговора с Китерией Маркус сообщил свою новость Витинью. Тот тоже высказал одобрение:

— Хорошо, что ты добился своего! С женщинами нужно обращаться решительно, и тогда они тают!

Тонику, свидетель этого разговора, насмешливо бросил:

— Э! А перед тобой тает эта богачка из Климансона?

Витинью напустил на себя загадочный вид.

— Еще как! – усмехнулся он.

Он был счастлив, что сумел произвести такое впечатление на «богачку». И надо отметить, для этого Витинью здорово потрудился. Приглашая эту даму на рынок, он изо всех сил корчил из себя эдакого заправилу всем и вся, самого главного человека в царстве фруктов и овощей. Ему хотелось во что бы то ни стало завладеть этой представительной дамой, чуть ли не аристократкой. Бедный, если бы он мог слышать, какой разговор перед последней встречей с ним состоялся у «богачки» — служанки в доме Фатимы, Маризетты, — с Патрисией.

— Я познакомилась с одним богачом, — разоткровенничалась она с девушкой, — и я не хочу упустить его. У него денег — куры не клюют... Помоги мне, Патрисия, приодеться! Я должна выглядеть так, чтобы он остолбенел!

Патрисия, обожающая всякие мистификации с переодеваниями, заверила служанку:

— Не беспокойся. Сделаю из тебя даму первый сорт!

Диего приходилось очень много работать, в частности, массу дел – довольно приятных, правда, принесло ему сотрудничество с таким творческим человеком, как Ана, которая буквально фонтанировала идеями по поводу свежезамороженных полуфабрикатов, но все отравляли мысли об Ирене.

Он пытался объясниться с ней.

— Tы хоть понимаешь, что я начал большое дело? Это мой собственный проект. Огромный хладокомбинат, где работают сотни людей. И все они зависят от меня! А я из-за тебя не могу ни на чем сосредоточиться, — с обидой говорил он Ирене.

— Но я люблю тебя, как прежде, — возразила Ирена.

— Мне этого мало! — воскликнул Диего. — Я хочу беззаветного, всепоглощающего чувства! А ты все время поглядываешь в сторону этого старика!..

Это была правда. Ирена действительно считала, что хочет она того или нет, Зе Балашу вошел в ее жизнь. Он так ее понимает, не то что Диего!

Диего имел объяснение и с Жозе, который сам явился к нему на предприятие, чтобы сообщить, что он, Зе Балашу, решил устранить себя из жизни Ирены. Он хочет уехать далеко, в Акре. Потому что он, видите ли, не хочет смущать Ирену. Диего чуть не запустил в него телефонным аппаратом. Смущать Ирену! Уж не вообразил ли этот старый кретин, что Ирена влюбилась в него! Пусть убирается подобру-поздорову на все четыре стороны, хоть в Антарктиду!

Но вскоре Диего узнал, что сама Ирена не позволила Жозе уехать. Буквально бросилась наперерез грузовику, который он собрался гнать, простившись с родными, по направлению к Акре! Это уже переходило все границы.

— Ты что, неравнодушна к нему? — допытывался Диего. Почему ты не позволила этому типу уехать?

— Не хватало, чтобы человек в его возрасте бросился из родного дома очертя голову, лишь бы не мешать нам! — заметила Ирена с усмешкой.

— Но он и правда нам мешает!

— Ты не уважаешь людей, Диего, — сделала вывод Ирена. – И не уважаешь их чувства.

Диего чуть не разломал стену ударом кулака.

— Ты хочешь сказать, что я должен делиться тобой с Зе Балашу? — с яростью воскликнул он.

Ирена вздохнула и сокрушенно всплеснула руками.

— Ты ничего не понял. Я просто не хочу, чтобы Зе страдал. Он этого не заслуживает.

Диего, бормоча проклятия, бросился прочь из ее дома.

Филомена в изнеможении сидела в гостиной, пытаясь собраться с мыслями. Она только что побывала у Фатимы, которая подтвердила ее догадки: Клеберу действительно угрожали перед тем, как он погиб. Ему был прислан этот проклятый список с постскриптумом, написанным корявым почерком: «Все обречены».

Выслушав Фатиму, Филомена предупредила ее, чтобы она ни в коем случае не обращалась в полицию.

Сейчас Филомене необходим был покой, для того чтобы сосредоточиться, но Романа с помощью Розанжелы развила бурную деятельность по подготовке к празднеству в честь своего «сыночка» Бруно и, более того, потребовала, чтобы и она, Филомена, а также Изабелла приняли участие в этом.

— Я пальцем не пошевелю, — бросила Изабелла, услышав это предложение, и Филомена одобрительно заметила:

— Правильно, бамбина. Нам не нужна эта комедия.

Зато Элизеу нимало не смущало то, что Романа перевернула дом вверх дном. Как ни пугала его Филомена рассказами о посещении вдовы Клебера Норонья, который также перед смертью получил роковой список, Элизеу оставался невозмутимым.

— Зря ты так кипятишься, — говорил он.

— Нам грозит опасность, — настаивала Филомена. — Tы должен изучить это дело! Узнать, кто за всем этим стоит!

— Ладно, — проворчал Элизеу, — если тебя это успокоит. Но пока соберись с силами. Романа пригласила всех наших родственников: тетю Анунсиату, тетю Урсулу, Марию Бокоми… Даже граф Мотверде почтит наш дом своим присутствием.

— Да, — сквозь зубы произнесла Филомена, — чертовка Романа умеет настоять на своем. Хорошо, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы праздник прошел на уровне. Но и ты не забудь свое обещание, Элизеу...

Марселу пришел к Ане и Жуке, с тем чтобы переговорить с Жулиу. Эта парочка встретила его очень приветливо: и Жуку, и Ану тревожило состояние сына, и они понимали, что вмешательство Марселу необходимо. Пригласили Жулиу.

— Сынок, — начал Марселу, — я никогда от тебя не откажусь. Я очень люблю тебя и буду любить всегда...

— Марселу воспитал тебя, окружил своей любовью, — вступил в разговор Жука. — И наша единственная забота, чтобы ты выбросил из головы все глупые мысли.

По лицу Жулиу было видно, что он прислушивается к словам обоих отцов.

— Пусть твоя мать и Жука будут счастливы, — продолжал Марселу, — а меня ты никогда не потеряешь. Давай не будем усложнять ситуацию.

В голосе его было столько искренности, что Жулиу не выдержал и бросился ему на шею.

Марселу был очень растроган. Пожалуй, он бы после этой встречи еще долго чувствовал умиление, если бы не сцена, которую попыталась устроить ему Изабелла.

— Я звонила в пиццерию, и официант сказал мне, что ты торчишь у своей кухарки, — злобно бросила она.

— Я ездил к сыну, — отрезал Марселу. — И буду ездить к нему, когда захочу.

Изабелла пристально посмотрела на него.

— Ладно, — с угрозой в голосе произнесла она, — теперь я понимаю, что ты не можешь забыть свою провонявшую жиром кухарку.

После разговора с Олаву Китерия от волнения потеряла сон. Помимо всего прочего, ее интересовало, из какого источника в полицию поступила эта информация о ее матери? Улисс сказал ей, что, скорее всего, в роли информатора выступила Розанжела, но Китерия в это не верила. А тут еще бармен, ее приятель, как-то вечером подошел к столику, за которым Китерия вовсю «клеила» клиента, и сообщил, что ею интересовался полицейский Миролду. Честное слово, от всего этого голова могла пойти кругом!

На другой день этот самый Миролду снова пришел в бар и подсел за столик Китерии.

— Я ничего не знаю, сеньор! — зачастила Китерия. — Все, что мне было известно, я уже рассказала сеньору Олаву!

— А почему ты так нервничаешь? — спросил ее Миролду.

Китерия была вынуждена объясниться.

— Никому не известно, чем я тут занимаюсь, сеньор. Бога ради, — Китерия молитвенно сложила руки, — никому не говорите, как я себе зарабатываю на жизнь.

Произнеся эту тираду, Китерия вдруг переменилась в лице.

— Что с тобой? — удивился Миролду.

Китерия попыталась спрятаться за него.

— Господи! — простонала она. — Сюда только что вошли сын Аны и дочь сеньора Олаву. Что им здесь надо?..

Романа была целиком занята подготовкой грандиозного праздника, которым она хотела сразить наповал все высшее общество Сан-Паулу.

Она поручила Бруно послать приглашение Адреану Матозу ду Амарал, бывшему возлюбленному Кармелы, не объясняя, зачем он ей понадобился.

Она буквально затерроризировала Розанжелу, требуя, чтобы та отобрала для украшения гостиной цветы без запаха, лично проследила за приготовлением блюд, разослала по намеченным ею адресам приглашения, усилила в доме охрану, ибо на ее вечер соберутся дамы, увешанные драгоценностями, пригласила из бюро по найму официантов опытных людей. Романа, правда, не знала, что в отношении последнего пункта Розанжела поступила своевольно: узнав в бюро, что шеф официантов приболел, девушка пригласила из пиццерии «Ла Мамма» Улисса со всей его командой.

Перед началом торжества Романа отозвала Бруно в сторону, чтобы продемонстрировать ему подарок, которым она решила его удивить, — роскошный автомобиль.

Бруно с величественным видом принял подарок и удостоил дарительницу долгим поцелуем. Настроение у него было прекрасное: сегодня во время праздника Изабелла обещала свидеться с ним в саду — эта девушка сводила его с ума. Но поскольку он понимал, что его старая любовница во время вечеринки с него глаз не спустит, Бруно решил подсыпать ей в вино сильнодействующее снотворное.

Кармела была потрясена, увидев на празднике Адреану.

— Кто тебя пригласил? — ошеломленная его появлением, спросила она.

— Твоя сестра Романа прислала мне пригласительный билет, — пожирая ее глазами, сказал Адреану.

Адалберту, увидев Адреану, принял воинственный вид.

— А ты что тут делаешь?! — воскликнул он.

Адреану спокойно посмотрел на соперника.

— Не ты здесь хозяин, поэтому ты не можешь заставить меня уйти, — ответил он и, слегка наклонив голову, обратился к Кармеле: — Потанцуешь со мной?

Невзирая на возражения Адалберту, Кармела подала Адреану руку.

Адалберту хотел было остановить эту парочку, но тут его цепко схватили за рукав. Он обернулся.

— Соланж! — раздраженно произнес Адалберту. — Зачем ты здесь? Держись от меня подальше.

— Вот как? — насмешливо бросила Соланж. — А как же та бумага, дорогой, где написано, что мы — муж и жена?

— Потом поговорим, — сквозь зубы процедил Адалберту. — Ты получила деньги, чтобы уехать в Италию и устроить свою судьбу. У нас с тобой тогда был спектакль, а не бракосочетание. Только идиот мог подумать, что мы и самом деле заключили брак.

Соланж слегка ударила его по плечу.

— А что, если я сейчас расскажу твоей жене, как меня подкупили и я отправилась в мотель к этому Адреану? — насмешливо поинтересовалась она.

— Я тебе ничего не платил. — прошипел Адалберту. — И о чем только думал Алфреду, когда договаривался с тобой?

— Ты здесь, моя киска? — вдруг услышали они голос Элизеу.

Праздник можно было считать удавшимся. Горячие и холодные закуски поражали своей изысканностью. Официанты беспрестанно сновали меж танцующими парами и столиками, за которыми пожилые гости играли в покер, поднося ледяное шампанское, марсалу, минеральную воду. Улисс вполголоса отдавал приказы своей команде. Музыканты тоже были на высоте.

Элизеу, пораженный тем, что встретил свою любовницу на празднике, обменялся с ней приветствием и тут же, пока их вместе не заметила жена, отошел, — и схватил за рукав проходившего мимо Алфреду.

— Что делать? — прошептал он ему на ухо. Здесь Соланж. Я пропал, если Филомена ее заметит…

Разговор между Соланж и Адалберту после вмешательства Элизеу возобновился.

— А, значит, ты опутала Элизеу? — догадался он.

— Романа приказала мне сделать это, — объявила Соланж. — Но не волнуйся: Элизеу ничего о нас с тобой не знает. Я ему наплела, что замужем за полицейским инспектором. Никто не знает, что я — твоя жена.

Адалберту изо всех сил стиснул ей руку.

— Заруби себе на носу: мы не женаты. Та церемония не имеет юридической силы.

Соланж приготовилась как следует ответить ему, но тут к ним приблизилась Филомена. Она выразила сожаление, что Соланж так и не стала ее секретарем. Когда ей понадобилась секретарша, она узнала, что Соланж уже уехала в Италию. Жаль, что так получилось.

Во время всего их разговора Элизеу не спускал с них глаз. И еще один человек из числа приглашенных не отрывал взгляда от Соланж.

— Кармела, — промолвил Адреану. — посмотри-ка в ту сторону... Это она! Та самая женщина, которая тогда так сильно меня подставила!

— Я узнала ее, — проронила в ответ Кармела.