Новая жертва

Глава 32

Ирена отчитывалась перед Диего о своих последних успехах в расследовании. Филомена просто выставила ее за дверь. Она ходила и к Марселу на комбинат. Он не пожелал разговаривать с ней. А между тем Ирена чувствовала, что он что-то скрывает. Марселу утверждал, что познакомился с Жулией недавно, в Италии. А сама Жулия говорила, что встретила его много лет назад в каком-то подпольном казино на Иорданских полях.

В общем, итоги были неутешительные. А убийство доны Ивети лишило Ирену последней уверенности в себе. Она никому не может помочь. Может быть, Диего прав — нужно идти в полицию. Ирена решила ехать в Карапикуибу к следователю Лопесу. Она знала, что это хороший полицейский. Он долго вел дело об убийстве ее отца, но потом Лопеса почему-то отстранили от следствия. Ирена собиралась рассказать ему все. И тогда, возможно, полиция сумеет защитить Филомену Феррету и найти убийцу.

— Но знаешь, что меня больше всего поразило? — тут Ирена подобралась к самой важной новости, ей хотелось посоветоваться с Диего. — Если раньше мама с Лукасом каждый день твердили мне о полиции, то теперь они категорически против. Почему вдруг?

Диего только пожал плечами. Элена боялась за дочь. Ей казалось, что девочку подстерегает большая опасность. Но сама Ирена думала иначе. Она знала, что мать с отцом давно не ладили. Даже больше — Элена ненавидела мужа и тяготилась им.

— Дело об отравлении моего отца и Франчески Феррету замяли. Это значит, кто-то заплатил большие деньги полицейским. Верно? — рассуждала Ирена. — А у моей матери есть деньги.

— Постой! Неужели ты подозреваешь Элену? — Диего был поражен таким предположением. — Твоя мать могла найти кого-то, кто отравил их в аэропорту?

— Я никого не обвиняю, — заволновалась Ирена. — Просто она очень странно себя ведет.

Они гуляли по тенистым аллеям парка. Сгущались сумерки, и желтые полосы от фонарей ложились поперек дорожек. Вот уже несколько минут они молчали, и Диего обдумывал, стоит ли ему высказывать и свою версию. Раньше он боялся задеть Ирену, но раз она не исключает из списка подозреваемых даже мать...

— Но ведь Лукас тоже ненавидел отца, у них были вечные перепалки и ссоры, — осторожно начал он.

Ирена настороженно вскинула на него глаза. Она была очень привязана к брату, жалела его. Но версию Диего выслушала спокойно. У Лукаса серьезные проблемы с психикой. Он нервный, дерганый. В последнее время жалуется на головные боли и провалы в памяти. Порой не помнит того, что с ним случилось вчера. Все это Ирена знала. Но при этом Лукас — добрый, хороший мальчик. Он не способен на убийство.

Диего ей напомнил о раздвоении личности. По его мнению, Лукас страдает именно этой психической болезнью. Для окружающих существует один Лукас — нормальный, симпатичный парень, а другой — жестокий, примитивный убийца, прячется внутри. Порой человек сам не подозревает, что его второе «я» способно на все. Это бывает с самыми благородными людьми. К тому же Лукас принимал наркотики, а наркотики могут выпустить на свободу это второе «я».

Но это всего лишь версия, успокоил Диего подругу. Ирена заразила его. Диего сам удивлялся. Вместо того чтобы думать о строительстве нового комбината, об оборудовании, сметах, он занимается такой ерундой — сочиняет самые невероятные версии, выискивает улики и подозреваемых.

Розанжела ни одного дня не могла оставаться в этой страшной квартире. Она выписала Китерии чек, поблагодарила за гостеприимство и переехала пока к Сиднею. Может бьггь, это и к лучшему, думала она. Живя с Сиднеем под одной крышей, они скорее поженятся.

Китерия очень жалела, что потеряла подружку. На прощание она спросила Розанжелу, что же ее так напугало, почему она уезжает?

— Ну что вы, дона Китерия, Я вовсе не боюсь, я просто была потрясена, увидев вашу мать в луже крови, — отвечала Розанжела, опустив глаза.

— Признайся, Ро, она ничего не сказала тебе перед смертью? — допытывалась Китерия. — А то одна странная девушка говорила в пиццерии у Аны, что мою маму явно убили. Она была первой в каком-то списке, потому что родилась в девятнадцатом году и по гороскопу Коза.

Побледневшая Розанжела отрицательно замотала головой. Нет, ничего она не слышала, старушка только мычала что-то непонятное. А настырная девица, Ирена, приходила уже и к ней в банк, тоже расспрашивала про Ивети, ее странное выздоровление, а потом — смерть. Розанжела не знала, как от нее отвязаться.

Конечно, она ничего не рассказала Ирене, зато придумала историю о привидениях. Будто бы с детства ужасно боится покойников, потому что они превращаются в привидения и мучают своих родственников и знакомых.

—Ты же не ребенок, чтобы верить в подобные сказки, — Ирену не так просто было провести. — Мне кажется, Розанжела, ты знаешь намного больше, но почему-то скрываешь.

— Ничего я не знаю. Как она могла говорить, если она немая? — рассердилась Розанжела. — И вообще, мне нужно работать. Меня клиенты ждут.

Они расстались очень недовольные друг другом. До чего приставучая особа, думала Розанжела, вспоминая подозрительный, цепкий взгляд Ирены.

Сандру никогда не подслушивал разговоры взрослых. Он перестал бы себя уважать, если бы опустился до такой низости. Это получилось совершенно случайно. Он поднялся в гостиную и растянулся на диване с книжкой. Дверь в комнату матери была полуоткрыта. Там они с Китерией примеряли новое платье и болтали о всяких пустяках. Жука купил матери очень дорогое платье в бутике и перстень с большим камнем. Все это Сандру мало интересовало.

Мать сетовала на то, что двадцать лет была слепой и глухой, не замечала Жуку и прозевала свое счастье. Зато теперь она с каждым днем влюбляется в него все больше.

— Ну, не так уж ты была слепа, подруга. Роман у вас с Жукой был, правда недолго, — поддразнивала ее Китерия.

— Не надо, мне стыдно вспоминать об этом, — неохотно призналась мать. — Я ведь всегда была верна Марселу. Но как-то он не появлялся у нас почти пять месяцев. Мне надоели его бесконечные измены и романы на стороне. Так хотелось любви, внимания. А Жука всегда был рядом...

Смущенный Сандру хотел встать и тихонько удалиться. Разве мог он предвидеть, что разговор примет такой интимный характер. И вдруг Китерия сказала:

— Значит, ты не соврала Марселу: один из мальчиков — не его сын? Который из них?

— Пожалуйста, замолчи! Я даже говорить об этом не хочу! — взмолилась Ана. — Сколько несчастий принес мне мой дурной язык. Жука, если узнает, не простит мне. Да и мальчикам будет неприятно.

Сандру на цыпочках вышел из гостиной. Больше всего он боялся сейчас, что его обнаружат. Тогда он просто провалится сквозь землю от стыда.

Мать права — ему было очень неприятно это слышать. Хотя Жука — замечательный человек, но стать его сыном Сандру почему-то не хотелось. А скорее всего, именно он — сын Жуки. Такой же смуглый и темноволосый.

После того как Кармела порвала со своим мальчишкой, Адалберту удвоил внимание к жене, не забывал несколько раз в день говорить ей комплименты, дарить цветы. Однажды он решился и задал прямой вопрос — есть ли у него хотя бы маленькая надежда вернуться в ее сердце и в ее спальню? И хотя Кармела решительно ответила — нет, Адалберту не сдался.

— Я докажу тебе свою любовь и преданность, дорогая! — пообещал он, целуя ей руку. — У меня есть план, как вернуть твое состояние, которое Фило прибрала к рукам.

— Не без твоей помощи! — напомнила Кармела, отдернув руку.

Она все помнила. Это любящий муженек когда-то предал ее, вынудив поставить подпись под документом. Адалберту клялся, что все осознал и хочет загладить вину. Но как он собирается вернуть деньги? Кармела сама давно мечтала об этом и советовалась с адвокатами. Это будет не так просто сделать. Адалберту она не верила. Тем более что он так и не сказал ей ничего конкретного, просто надавал обещаний и напустил туману.

Они разговаривали в саду и не подозревали, что их подслушивают. Изабелла подслушивала всегда. Это было ее хобби и развлечением. И всегда она оказывалась в нужное время в нужном месте. Ее очень забавляло ухаживание отца. Да и за матерью они с Фило приглядывали: как бы она снова не встретилась со своим мальчишкой.

Изабелла презирала этих неудачников, своих родителей. Адалберту честно признался ей, что никакого бизнеса в Буэнос-Айресе у него нет. Что он жил в самой дешевой гостинице и пытался продавать запчасти к автомобилям. И эти двое банкротов, без гроша в кармане, смеют что-то затевать против ее тетки!

Филомена по-прежнему была чуть холодна с племянницей. Ее нежная любовь к своей бамбине пока не вернулась, слишком страшным и позорным был скандал на свадьбе. И вот теперь появилась возможность услужить тетке. Изабелла тут же позвонила ей на комбинат:

— Тетя, это очень важно. Поэтому я отрываю тебя от дел...

И она рассказала Филомене о том, что отец собирается каким-то образом вернуть долю Кармелы в наследстве.

— Спасибо тебе за помощь и преданность, моя девочка, — поблагодарила Филомена, и в ее голосе Изабелле почудились забытые теплые нотки. — Ты на моей стороне, и я это ценю. Верность — прекрасное качество.

Жозе и прежде заходил к Китерии выпить чашечку кофе и поболтать. Но нынешний визит был не совсем бескорыстным.

Вчера он случайно встретил Ирену на площади у пиццерии. Девочка снова выглядела усталой и грустной: никто ей не верил, никто не хотел прислушиваться к ее предостережениям. Жозе ее утешал и очень настойчиво отговаривал идти в полицию.

— Я чувствую, тебе угрожает большая опасность. Не надо вмешивать в это дело полицию, — говорил он, с нежностью глядя на нее.

Но молодость упряма. Ирена твердила, что без помощи полиции она уже никому не сможет помочь, да и вести расследование ей уже не под силу. Например, сейчас просто необходимо поговорить с Китерией и осмотреть вещи ее покойной матери. Жулия незадолго до своей гибели получила предупреждение — анонимное письмо. Наверное, все жертвы получали подобные письма, в том числе и Ивети.

Но идти к Китерии Ирена боялась. Она уже привыкла, что ей не верили и выставляли за дверь. Жозе согласился, что сейчас, сразу после похорон, Китерию не стоит беспокоить. Тем не менее на другой день сам он уже заглянул в гости к соседке.

Дока Китерия на кухне варила кофе, Жозе как бы от нечего делать заглянул в шкатулку Ивети. Похоже, он быстро нашел там то, что искал.

— Нельзя, чтобы это кто-то увидел, — бормотал Жозе, проворно пряча находку в карман.

— Ну и что интересного ты там раскопал? — спросила Китерия, внося на подносе чашки с дымящимся кофе.

Жозе молча протянул ей фотографию, с которой улыбалась пятнадцатилетняя Китерия, юная, счастливая, полная надежд. Но Китерия не могла смотреть на себя. Это слишком больно.

— Понимаешь, что мечты рухнули, ничего не сбылось. Иногда сама, собственными руками коверкаешь себе жизнь, — со слезами говорила она.

И Жозе ее понял. И с ним бывало то же самое и бывает до сих пор.

— Иногда приходится делать то, от чего душе горько и больно. Как мне, например. Предавать дружбу, любовь, мечту, — вдруг прошептал он.

Китерия с удивлением взглянула на него. Когда это Жозе кого-то предавал? Всегда на него можно было положиться. Надежный, верный и мастер на все руки.

Китерия попросила его починить мамину музыкальную шкатулку. Она давно не играет. Единственная память об Ивети. Китерии так хотелось оставить на память какую-нибудь ее вещицу, например маленький медальон с Агнцем Божьим.

— Но я закрутилась на похоронах, и она с ним на небо пошла.

— Агнец Божий? — переспросил Жозе. — Так даже лучше. Агнец будет ее охранять там.

Никто не умеет так утешать, как Жозе. Китерия была благодарна ему за внимание и добрые слова.