Царствование Розы

Глава 9

КЕЙН

Шэдоухолд не был местом, где любили прощания. Присутствие солдатских казарм означало, что большинство здешних обитателей давно ожесточились против самого этого слова.

И это меня вполне устраивало.

Гриффин расскажет Дагану, Лейтенанту Эрдли и всем остальным, куда я ушел. Лучше избавить их от неловкости и фальшивых напутствий торжественных проводов.

Горячая вода едва ощущалась на моей коже, пока я мылся.

Свинина и сидр на вкус были как опилки, когда я проглатывал каждый кусок.

Акорн спал в моих покоях, пока я собирался, и я не стал его будить. Я не знал, для кого это прощание будет более мучительным.

Но эта спальня…

Ее мелодичный голос просачивался с каждым свежим порывом ветра через мой балкон. Ее изящные движения…ее выгнутая спина, эти сильные ноги…всплывали в памяти каждый раз, когда газ вокруг моей кровати колыхался на ветру. Я не мог провести ни мгновения больше в этой комнате. Из комнаты вынули самую суть, будь ты пустую тыкву.

Я оперся на письменный стол, и дерево застонало под моим весом.

Единственное незаконченное дело, которое мучило мою совесть, — это Ли.

Она, скорее всего, услышит от Дагана, что я вернулся и снова ушел, не попрощавшись. Я больше никогда не увижу малышку, и она подумает, что я все так и подстроил.

Эта мысль промелькнула в моем сознании. Она не заслуживала этого.

Но в последний раз, когда я видел ее…

Я даже не разглядел ее лица, когда она бросилась ко мне. С комом в горле, я прижал Ли к себе, ощутил, как ее руки обхватили мою талию, вцепившись в спину моей кожаной брони, как она рыдала о сестре, умоляя сказать, что это неправда… Это сломало меня. Я не мог сейчас смотреть в те огромные голубые глаза и признаться, что оставляю ее тоже.

В тот день я был настолько оцепеневшим, что почти не произносил утешений, просто держа Ли на руках и обещая ей, что все будет хорошо.

А правда была в том, что так и будет. Для нее.

Ли вырастет в мире, которому не будет угрожать мой отец. Я об этом позабочусь. Она, конечно, всегда будет скучать по сестре. Но скоро она найдет способы запрятать это горе глубоко внутрь. Или выплеснет его в конструктивные, полезные русла. Когда меня не станет, Гриффин купит для нее и Райдера домик где-нибудь в Уиллоуридже или в маленьком тихом городке за пределами столицы. Или они решат остаться здесь, где Даган сможет научить ее владеть мечом, как когда-то с Арвен. Показать, как обратить боль в силу.

И однажды Ли сможет жить дальше. Она все еще будет иногда плакать. Она расскажет своим близким друзьям, учителям и первой любви о своей сестре, самом храбром и добром человеке, которого она когда-либо знала. Легендарной спасительнице Эвенделла, девушке, что бросилась обратно на верную погибель ради матери, которую они обе любили.

И однажды Ли поймет, что прошли месяцы с тех пор, как она в последний раз вспоминала заразительную улыбку Арвен или ее шоколадно-коричневые волосы, заплетенные в косу, когда она бежала.

С Ли все будет в порядке.

С Мари тоже. С Даганом. С Райдером.

А я…

Я больше никогда не проснусь прежним. Меня это устраивало, я не видел в этом ничего плохого. Испытывать покой казалось бы недостойным — глубоким предательством. Смех, улыбки, шутки в мире, где нет Арвен, — это было выше моих сил.

Поэтому я написал Ли письмо. Короткое. Я никогда не умел подбирать слова, да и не нашлось бы таких, чтобы объяснить простой факт: что теперь нужно просто терпеть, пока боль не отступит сама.

Письмо осталось лежать для нее на столе, а я вышел и направился к конюшням.

Добираться до Уиллоуриджа мне предстояло верхом, поскольку сдвинуться с места у меня не выходило. К тому моменту, когда я приблизился к конюшне, моя опустевшая грудь — то пространство, что когда-то занимало сердце, — вновь была закована в решительную, бесчувственную сталь. И я был благодарен за это.

Внутри я нашел Райдера, прислонившегося к одной из стойл, курящего сигару, густой дым клубился, попадая в раздувающиеся ноздри лошади над ним.

— Ты уже и лошадей приучаешь к своей дурной привычке?

Райдер развернулся, удивление в его глазах одержал верх над страхом…но всего на волосок.

— Ты вернулся.

Прежде чем я успел ответить колкостью насчет его навыков наблюдения, пронзительный визг девичьего смеха пронзил воздух. Мою грудь сжало от голоса Ли, доносившегося в ночь, словно семена одуванчика, разлетающиеся по ветру.

— Райдер! — пропела она. — Рааайдер!

— Может, он в библиотеке. — И голос Бет.

Во мне пробежала волна вины и тихой ярости. В основном направленной на себя, но также и на этого подлеца, который вжался в шершавую древесину и задерживал густой табачный дым.

— Ты прячешься от маленьких девочек?

— Мне просто нужна минутка, ясно? — сказал Райдер, и облако клубящегося серого дыма вырвалось у него изо рта вместе с признанием.

Гнев запульсировала где-то в шее.

— Ты их единственный оставшийся защитник.

— Ну, это может быть большим давлением, Кейн. — Еще одна густая струя дыма вырвалась наружу.

Я усмехнулся.

— Король Рэйвенвуд.

— Король Рэйвенвуд, — согласился он, в глазах мелькнула тревога. — Конечно. — Райдер отступил на шаг на вилы, его локоть со стуком ударился о дерево, когда они подлетели вверх, заставляя лошадей вокруг нас беспокоиться и фыркать.

— Итак, Арвен погибла из-за твоего идиотизма, оставив тебя единственным опекуном Ли и ее подруги-провидицы, после того как ты два десятка лет палец о палец не ударил ни для кого, кроме себя… и ты не в состоянии вынести и крупицы этой ответственности?

— Эй, — сказал он, взгляд прояснился. — Это несправедливо…

— И что же ты будешь делать без своей загнанной старшей сестры, на которую взваливал все свои обязанности? — Будь в моих силах, остекленевшие тени струились бы с моего тела. Мне потребовалось бы невероятное усилие, чтобы удержаться от того, чтобы не избить его ленивую морду.

Райдер сглотнул.

— Я люблю Ли. Ты знаешь, что это так. Но Бет… странная. Мало говорит. И от нее как-то… не по себе.

— Она ребенок.

— Да, — сказал Райдер, поднимая руки в защитном жесте. — Я знаю. Но они неразлучны. Им требуется постоянное развлечение. А мне нужно оттачивать свои навыки перед войной, и…

Меня чуть не хватил удар от дикого смеха.

— Словно ты вообще сунешься в драку. — Арвен пожертвовала всем ради своей семьи. Ради всего этого континента. Мне оставались считанные часы, чтобы отдать свою жизнь тоже. А это насекомое не может позаботиться о том единственном человеке, которого я оставляю и который нуждается в нем больше всех. — Я всегда знал, что ты эгоистичен, как никто другой. Но теперь я вижу, что твое состояние куда серьезнее: ты трус.

Он пошатнулся от моей язвительности, но я был слишком разъярен, чтобы остановиться. Гнев, который, как я думал, давно остался позади, прорычал в моих костях.

— За свои жалкие восемнадцать лет на двоих эти девочки хлебнули такого ужаса, что тебе и не снилось. И если ты жизнь за них положишь, считай, повезло. Хоть какой-то толк от тебя будет.

В ярости я прошел мимо него, спина горела там, где когда-то раскрывались мои крылья.

К тому времени, как я добрался до особняка Бриар, небо залили приглушенные оттенки синего, ночь была еще слишком молода для звезд.

От ее бескрайнего газона не осталось и намека на лаванду — преддверие зимы означало, что все эти ряды были срезаны, высушены и убраны, и теперь, наверное, наполняли собой старинные хрустальные сосуды и шелковые саше.

Мои шаги тяжело отдавались на веранде, и я ударил железным молотком с большей силой, чем требовалось, все еще привыкая к своей смертности.

Кори, служанка Бриар, не выглядела удивленной моим визитом, приглашая меня войти. Я задумался, не послал ли Гриффин ворона, или же она просто заметила мою лошадь, привязанную у кованых ворот.

— Бриар наверху, в библиотеке, — сказала она с учтивой улыбкой. — Могу я что-нибудь предложить вам?

Взгляд мой скользнул по глянцевой поверхности кленовой лестницы. По картинам в ивовых рамах. Последний раз я был здесь… Память высветила влажную кожу и сброшенный на пол белый шелк. Сердце отозвалось пронзительной болью.

— Нет. — Поняв, как хрипло и отрывисто прозвучал мой отказ, я добавил сиплое: — Спасибо.

Кори лишь чопорно кивнула, и я зашагал вверх по той манящей лестнице. Коридор был погружен в затененные, с размытыми краями полосы перивинклового¹⁹ цвета, пока сумерки просачивались сквозь балюстраду.

Не было неожиданностью, что спустя все эти месяцы я найду Мари с ее веснушчатым носом, уткнувшейся в книгу. Ее медные волосы были подобраны одним пером, а сама она растянулась на лоскутном покрывале в самой неудобной комнате Бриар — той, что была до отказа забита книгами, так что колдунья с любовью называла ее своей библиотекой.

Бриар, закутавшись в темный шелковый халат, сидела в углу, ее кожа сияла свежестью после купания, а волосы все еще капали на паркет. Пока Мари читала в комфортной тишине, Бриар, изогнувшись, просматривала одну из многочисленных полок, забитых гримуарами.

— Добро пожаловать, Принц Рэйвенвуд. — Бриар произнесла это, не поворачиваясь, ее голос был подобен бритве, покрытой медом. — Как приятно видеть, что ты вернулся в Ониксовое Королевство целым и невредимым.

Я стиснул зубы, прислонившись к дверному проему. Значит, у нее было настроение.

— Добрый вечер.

Мари ахнула, хотя и осталась на кровати.

— Кейн?

Она, похоже, не была рада меня видеть. Удивлена, возможно, но не рада. Гриффин не врал, говоря, что Мари винит нас в смерти Арвен. Как ни странно, я скучал по этой ведьме больше, чем ожидал. Похоже, мы и впрямь стали друзьями. И поэтому я знал, что лучше не спрашивать, как продвигается ее обучение.

— Бриар, — выговорил я. — Как обычно, мне нужна твоя помощь.

Бриар лишь продолжила просматривать те полки в поисках чего-то, что ускользало от нее.

— Мари может помочь тебе.

— Вообще-то, не могу, — уточняюще сказала Мари, обращаясь к Бриар. — По крайней мере, без того амулета, который одна утонченная, но крайне неорганизованная ведьма отказывается для меня сделать.

— С таким подходом — точно нет, — насмешливо пропела колдунья.

Я оттолкнулся от косяка и вошел в комнату, остановившись у изножья кровати перед холодным камином, который тоже был забит пергаментами и кожей.

— Что ж, одна из вас должна попытаться. — Я уставился на Мари, которая лениво болтала ногами, уткнувшись обратно в книгу. — Мари, я твой король.

Мари подняла на меня взгляд, и ее глаза впились в меня с уничтожающей силой.

— Ты — возлюбленный моей мертвой подруги, — сказала она. — А возможно, и ее убийца, смотря с какой точки зрения посмотреть.

Бриар повернулась на это, фиолетовые глаза вспыхнули.

— Мари.

Я прикусил щеку, словно топор вонзился в мое сердце.

— Это жестоко.

Глаза Мари пылали, устремленные в мои. — Это правда.

Когда я ничего не ответил — слово «убийца» снова и снова вонзалось в мое сознание, — Мари добавила:

— Но даже если бы это было не так, я все равно не могу тебе помочь. Я не занималась настоящей магией со времен Перидота.

Бриар лишь усмехнулась и села на кровать рядом с Мари. Жест, полный привычной легкости.

— Если я такая бесполезная, почему ты читаешь гримуар, который я тебе подарила? И, по моим подсчетам, уже в третий раз.

Почти окаменевшие пентаграммы на обложке говорили мне, что Мари листала не какую-нибудь заурядную книгу заклинаний. Та, что была в ее руках, являлась настоящей реликвией.

Мари оторвалась от страниц, чтобы бросить наставнице сердитый взгляд.

— От скуки. Лучше спроси, зачем, по-твоему, кому-то может понадобиться это заклинание маскировки. Невидимость: самая бесполезная магия для самой бесполезной из ведьм. — Она перевернула еще одну страницу, взгляд упал на меня. — Я не знаю, почему я все еще здесь.

— Гриффин предупреждал меня о твоем настроении.

При имени моего командира ноги Мари прекратили свои ритмичные, неторопливые движения.

— Может, мне бы полегчало, имей я новый амулет.

— Не хнычь, маленькая ведьма.

— Мари, — попытался я снова.

Она, словно ребенок, с вызовом перелистнула еще одну страницу.

Я протянул руку и выхватил книгу у нее из рук.

— Эй!

— Осторожнее, — отрезала Бриар.

— Мне нужно, чтобы одна из вас двоих открыла для меня портал в Люмеру.

Карие глаза Мари поднялись на меня из-под длинных, печальных ресниц, и она выпрямилась, сев.

— Зачем? Куда это ты собрался?

— В столицу. Солярис.

Мой взгляд скользнул к Бриар, и я передал ей древнюю книгу. Выражение лица бессмертной ведьмы стало серьезным. Это она рассказала мне о Белом Вороне. Она знала, что означает мое возвращение — что означает путешествие в Люмеру.

Мари нахмурилась. Смотрела на Бриар. На меня.

— Ну, я же сказала — я не могу сделать даже элементарную магию. Ни заклинание невидимости, ни, тем более, открытие портала между королевствами.

— Если на месте потребуется помощь, — молвила Бриар, откладывая книгу и туже запахивая халат, — ищи Антле²⁰ ковен. Они присягнули мятежному королю Харту Ренвик. Они путешествуют по Долине Ужаса, никогда не задерживаясь надолго в одном месте, чтобы их не нашли войска твоего отца.

Я кивнул в знак благодарности. Она наконец поняла, зачем я пришел.

— Кто такой Харт Ренвик? — спросила Мари.

— Фейри, возглавляющий революцию против моего отца, — сказал я. — Последние несколько лет он создавал внушительную армию, и теперь, похоже, за него сражается еще и ковен.

Я никогда не встречал этого юнца, но мои шпионы хорошо отзывались о могущественном полукровке, который со временем собрал армию недовольных и позволил называть себя королем-мятежником. Он со своим войском скрывался в землях, нападая на легкие аванпосты, освобождая окраинные и пограничные города от власти Лазаря и подстрекая на мелкие, но грозные мятежи по всему королевству. Уже один тот факт, что он избежал поимки все эти годы, сам по себе впечатлял.

— И что ты будешь делать? — голосок Мари прозвучал совсем слабо. Она была не глупа. И уже что-то чуяла.

— Мстить за Арвен.

Мари опустила глаза, уставившись в свои руки.

— Ты была права, — сказал я ей, и только ей. — Это моя вина, что она умерла.

Когда она подняла на меня взгляд, в ее глазах стояла настоящая печаль.

— Ты сожалеешь?

Имела ли Мари в виду Остров Хемлок, или то, что я вообще привез Арвен в Шэдоухолд, или о чем-то еще, — я твердо ответил:

— Да. Обо всем. О том, что дал ей надежду. О том, что сам повелся на эту сказку… О том, что вообще позволил себе думать о каком-то будущем.

Глупо. Все это было глупо.

За маленьким, шатким балконом прохладный вечер сменился беззвездной ночью, черной, как смоль. Я вдохнул воздух, который не смог унять печаль, сжимавшую мне внутренности.

— Прощай, Мари, — сказал я.

Бриар закрыла глаза и начала произносить слова, которые я слышал от нее лишь несколько раз. Простыни на кровати затрепетали, занавески на балконе заколыхались на земляном ветру.

Я приготовился к разлому во времени и пространстве… но ничего подобного не произошло.

— Бриар?

— Тише, — зашикала она. — Портал не открывается. Связь между царствами ослабевает. Я не… Не могу…

Стены миниатюрной библиотеки затряслись, треснула штукатурка, и балки над головой застонали. Мари и я обменялись одним паническим взглядом, прежде чем зачарованный ветер стих и глаза Бриар распахнулись.

— Я не могу сделать это одна, Кейн.

Мое сердце начало стучать в ушах.

— Что ты имеешь в виду? Ты же…

— Я знаю, кто я, — отрезала она, более пронзительно, чем я когда-либо слышал от нее.

Наши взгляды упали на Мари.

— Ни за что, — сказала она, отодвигаясь по кровати, локоны упали ей на плечо. — Не смотрите на меня так.

— Мы из одного ковена, — сказала Бриар. — Это единственный способ.

— Я верю в тебя, — добавил я.

— Вы в меня зря верите, — она закусила губу. — Арвен была бы так разочарована во мне сейчас.

— Нет, — сказала Бриар. — Ничего подобного.

— Никто из нас — особенно Арвен — не смог бы перестать верить в тебя, даже если бы очень захотел, — сказал я, присев на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне. — Друзья так не поступают.

— У меня не получится! Я вас обоих подведу! — Она метнула взгляд на Бриар. — Без амулета я…

— Твоя магия никогда не рождалась из амулета, — сказала Бриар. — Как я говорила тебе почти каждый день, маленькая ведьма. Амулет — это костыль. Но ты и сама способна дотянуться до своей мощи.

— Ты ошибаешься. — Мари покачала головой, глядя на нас обоих. — Я сама по себе ничего не стою.

У меня не было времени вдаваться в ее комплексы. Мой путь лежал к отцу, на смерть, и к женщине, ради которой я был готов умереть. Я с силой провел ладонью по лицу, ощущая щетину.

— Никто из нас не стоит. Поэтому мне и нужна твоя помощь.

Но Мари, казалось, не слышала меня. Ее мозги заработали.

— Даже если мы откроем портал… обратной дороги не будет, если только ты не возьмешь нас с собой. Нам пришлось бы открывать его снова.

Слова Бриар прозвучали с оттенком предзнаменования, когда она произнесла:

— Ему и не нужно.

Мы оба уставились на нее.

— Что? — голос Мари поднялся на октаву. — Почему?

— Теперь он чистокровный. Ему нужен билет в один конец.

Стараясь не показывать, насколько она неправа в своем первом убеждении, я скрыл свои чувства.

Но Мари лишь пристально смотрела на меня.

— Это… этого не может быть. Как?

— Волшебник, — сказал я. — В Жемчужных Горах.

Мари медленно качала головой, осознавая тяжесть моих слов. Затем ее взгляд снова встретился с моим. На этот раз ее глаза наполнились раскаянием.

— Кейн, ты не можешь.

— Нет. — Мой смех был лишь хрипом. — Не без твоей помощи.

— Ты прекрасно понимаешь, что я не об этом, — отрезала она, но на ее лице застыл ужас. — Это же самоубийство.

— Мари, — тихо сказал я. — Ради этого умерла Арвен. Это то, что я должен сделать — то, что мы должны сделать, чтобы ее смерть не была напрасной.

— Это какая-то неправильная логика. Твоя смерть не вернет ее, Кейн. Она не исправит это вопиющее, вселенское, катастрофическое зло. И ты. — Она повернулась к Бриар. — Ты просто позволишь ему сделать это?

От Бриар исходило сочувствие, пока она изучала страдальческое выражение лица Мари. Она подняла изящную руку и откинула прядь волос с ее лица — жест странно материнский.

— Лазарь должен умереть. За то, что он сделал. За то, что он планирует сделать. За Арвен. Это то, как мы покончим с его жизнью.

— Я уже потеряла Арвен… — голос Мари охрип. — Я не могу потерять еще кого-то.

— Если ты не поможешь нам сейчас, — мои следующие слова было больнее представить, чем произнести, — мы потеряем всех.

Мари ничего не ответила на это, и я не мог думать ни о чем, кроме обнаженной мной правды. Сколько еще страданий ждет всех нас, если я потерплю неудачу.

Сова ухала за балконными дверями. Где-то дальше лошади и повозки выбивали ритмичный стук в булыжник города, и легкий ветерок обвил завитки рыжих волос вокруг подбородка Мари.

— Вместе? — спросила Бриар.

— Ладно, — в конце концов пробормотала Мари, вставая с кровати и кусая губу. — Я могу попробовать.

Бриар тоже встала и подняла руки к деревянным балкам на потолке. Мари скопировала движение. Они начали произносить низкое, отработанное заклинание, и мне стало интересно, не пыталась ли Бриар уже сделать это с Мари прежде безрезультатно. Возможно, в надежде — или с верой — что мне удастся найти Белого Ворона.

Статический заряд разорвал комнату и заставил каждый волосок на моем теле встать дыбом.

— Ты не контролируешь магию, — сказала Бриар Мари, хотя глаза у обеих были закрыты. — Ты позволяешь ей играть с тобой.

— Я стараюсь изо всех сил, — сквозь стиснутые зубы выдавила Мари.

— Ты можешь сделать это, маленькая ведьма, — успокоила Бриар. Кажется, я никогда не слышал, чтобы она говорила с кем-то с такой теплотой. — Сделай это ради своей подруги. Именно этого она бы хотела. Почти ее своей силой.

— Я не могу, — заплакала Мари. — Это слишком…

Снаружи прокатился раскат грома, хотя ночное небо сияло, темное и ясное.

И хотя по щекам Мари уже струились слезы, а у меня в животе все сжималось от понимания, что я становлюсь свидетелем чего-то слишком личного, что это горе на Мари обрушил именно я —

В дальнем углу комнаты зашуршали страницы.

Воодушевленная явным прогрессом, Мари прошептала заклинание еще пламеннее. Ее слезы текли свободно, сливаясь с напевом. Словно клятва. Словно молитва…

Все книги в этой тесной библиотеке — потрепанные и старые, свежие и пахнущие типографской краской — взметнулись, закружились, запорхали вокруг нас.

Глаза Мари широко распахнулись, и в них вспыхнул свет. Немного благоговения, немного гордости, немного страха…

Бриар ободряюще кивнула ей, и воздух, потрескивающий от наэлектризованности их напева, сжался вокруг нас.

Пространство между двумя ведьмами изогнулось и отступило, разверзшись и расколовшись надвое, его края пульсировали полупрозрачным светом.

Мари сдержала вздох. Книги с грохотом посыпались на пол.

Мое собственное сердце забилось чаще при виде этого. Я никогда не привыкну к тому, как время раскалывается таким образом.

Взгляд Бриар пронзил меня. Чернильно-черный портал колыхался между нами, искаженная материя отражалась в его разломе.

— Иди, Кейн. Иди и закончи то, что мы начали.