Царствование Розы

Глава 40

КЕЙН

Я не был уверен, что в последнее время истончило и без того двести лет сдерживавшую Гриффина узду, но, увидев Амелию впервые с тех пор, как она предала нас и едва не погубила Арвен, он ринулся на нее, как бешеный пес.

С рыком мой командир вцепился в ледяные белые волосы новой королевы мертвой хваткой и за считанные секунды поставил ее на колени.

— Всемогущие Боги. — Харт отпрыгнул назад, чуть не опрокинув мой лучший витражный светильник, но в последний момент ухватив его тонкий абажур.

Амелия, которую я никогда не видел проронившей ни слезинки, вскрикнула, вцепившись в свою голову, пока Гриффин пригибал ее все ниже и ниже.

Молодой темнокожий парень, что помог Арвен и мне бежать из Соляриса, обнажил меч против Гриффина, и у меня на запястьях вспыхнул свет, когда я рявкнул:

— Довольно.

Но мой командир не отпустил корчащуюся от боли Амелию, она царапала его запястье и предплечье, умоляя отпустить.

Я чуть не зарычал на него.

— Я сказал, довольно.

— Гриффин, — вмешалась Мари, поднимаясь с места рядом с Бриар, ее лицо выражало легкий ужас. — Отпусти ее.

Гриффин бросил на Амелию убийственный взгляд, прежде чем неохотно разжать пальцы, вцепившиеся в ее волосы. Она с стоном рухнула на пол.

— Она предала нас, — прошипел он, обращаясь к ведьме. — Из-за нее ты думала, что твой самый близкий друг мертв.

— И я сделала бы это снова, — сказала Амелия с пола, потирая голову.

— Смело. — Харт пожал плечами, впечатленный.

Я смерил их убийственным взглядом.

Амелия поднялась, поправляя облегающие слои своего бледно-зеленого платья.

— Чем это отличается от того, что только что предлагала сама Арвен? Если бы я могла предложить свою жизнь ради безопасности моего народа, я бы сделала это без колебаний.

Когда никто из нас не проронил ни слова, она добавила:

— Но я сожалею о боли, которую причинила своим решением. Конечно, сожалею. Возможно, добыча клинка — это первый шаг из многих, которые я могу сделать, чтобы вернуть ваше доверие.

— Ты никогда не получишь нашего доверия, — сквозь зубы выдавил я. — Тебе еще повезет, если твоя голова останется на плечах, когда все это закончится.

— Что ж, пусть будет так, — произнесла она с абсолютным спокойствием. — По крайней мере, сегодня мы сражаемся на одной стороне.

— Она права, — сказала Арвен. А затем, обращаясь к королевскому гвардейцу: — Не могу поверить, что ты жив. После того как ты помог нам, я думала…

Добродушный парень пожал плечами, почти застенчиво.

— Люмерийцы ужасно боятся драконов. Я сказал им, что Принц Рэйвенвуд вырвал вас из моих рук… Они не сочли мою историю такой уж неправдоподобной.

Конечно, они боялись драконов. В Ониксе моя истинная форма была символом нашей мощи. Нашей силы. В Люмере же виверн был существом, внушавшим страх и ужас.

Арвен улыбнулась ему, и когда мой взгляд встретился с ее, я увидел, что они сияют новой решимостью. Я знал, она видит тот же самый свет в моих глазах.

У нас был клинок.

Пульсация триумфа заструилась в моих жилах. Теперь все было иначе.

— Как вы вообще сюда попали? — спросил Эрдли новоприбывших.

— Я сражаюсь с помощью всего ковена Антле, — сказал Харт. — Мы передали Королеве Амелии, что клинок нужно было извлечь из обломков дворца. С помощью Уина мы достали его, и мой ковен создал портал в Эвенделл.

— Харт сказал мне, что если я помогу, — невозмутимый взгляд Амелии упал на меня, — меня, возможно, пощадят по возвращении.

Она была права, это была сделка, которую мы передали мятежному королю. И все же, я не мог смотреть на Амелию слишком долго — багровая пелена застилала мне глаза.

— Где вы нашли клинок? — спросила Арвен у Харта.

— Лазарь не рискнул бы брать оружие с собой, зная, что окажется в такой близости от вас двоих. Это оставляло лишь несколько его обычных ловушек, а я изучал этого человека десятилетиями. У меня было предчувствие.

Была она продажной тварью или нет, а вышло так, что этому жулику на нашей стороне мы чертовски обрадовались.

— Харт прибыл, как только Лазарь и его армия отправились в Оникс, — продолжила Амелия. — Все было проще некуда: Уин использовал свой доступ гвардейца, чтобы провести Харта с его ковеном в одно из логовищ этого монстра.

Уин сглотнул, и в его карих глазах проплыли воспоминания о том, с чем он столкнулся.

— Я бы не сказал, что это было просто…

Харт громко и грубо рассмеялся, и я едва сдержал собственную ухмылку. Эта нелепая команда предателей и мятежников достала чертов клинок.

Взгляд Арвен на Амелию не был суровым, пока она качала головой, изумленная.

— Ты и Уин. Оба в Солярисе, и ни один не знал, что другой на самом деле не в союзе с Лазарем.

— Ну, — усмехнулась Амелия, глядя на гвардейца, — после того как ты взорвала половину дворца, Уин пришел ко мне. Он сказал, что видел, как мы разговаривали на солнцестоянии в Люмере, и спросил, чем он может помочь.

Взгляд Арвен потух, когда она смотрела на Уина.

— Ты знал?

Уин пожал плечами.

— Я не такой слабый, как выгляжу.

Арвен покачала головой, пересекая комнату, чтобы обнять его.

— Ты никогда не казался мне слабым, — пробормотала она ему в плечо с полуусмешкой. — Ты нужен нам в предстоящей битве.

— Я в полном вашем распоряжении, — он сдержанно улыбнулся. — Распоряжайтесь.

Эрдли выдавил редкую улыбку.

Харт прочистил горло.

— Я поверил в тебя, Кейн Рейвенвуд, и не намерен забирать свою веру обратно. Но я не могу остаться. Я не могу идти на войну с вами.

— Ты? — Гриффин возмутился. — Почему? — После всего, что я рассказывал своему командиру об этом любящем битвы ублюдке, я тоже был озадачен.

Харт сглотнул, и впервые с момента его прибытия по его лицу прокатилась волна отчаяния.

— Я бы ничего не хотел больше, чем испачкать свои руки в крови людей Лазаря. Но чтобы доставить нас сюда… некоторые из ведьм моего ковена не выжили. Бриар должна отправить меня обратно. Путь через канал отнимет у меня слишком много времени.

— Она сделает это после того, как мы убьем Лазаря, — сказал Эрдли. — Ты должен остаться и сражаться — нам нужны все бойцы, каких только можно достать.

Брови Харта нахмурились.

— А ты кто?

Я вздохнул. В этом кабинете собралось слишком много самолюбия, и мое среди них.

— Харт, это мой лейтенант, Эрдли. Эрдли, Харт — король мятежников. Он единственный, кому я доверяю править Люмерой, когда падет мой отец. Мы не можем рисковать, потеряв его.

И видение Бет… Боги, даже если мы прикончим Лазаря, может выйти так, что даже Бриар не сможет вернуть нас в Люмеру, чтобы начать вывозить мирных жителей… Королевство не может остаться без правителя. Сейчас, пока Лазарь здесь, — это лучшая возможность для Харта успешно осадить Солярис и захватить власть.

— Мы освободим Люмерийцев, — поклялась мне Бриар, словно читая мои мысли, — как только захватим крепость. Но если я уйду сейчас, защитное заклятье, которое я наложила, рассеется. Это постоянное заклинание, которое я поддерживаю, а не завершенное заклинание.

— Тогда просто отправь Харта обратно, — сказал я. — Но сначала…

Я пересек комнату к зачарованной двери и стеклянной витрине в освещенном свечами коридоре по ту сторону. Рядом с когтем гарпии, которым так дорожил Король Оберон, и моим любимым сокровищем — куском оригинальной карты Уиллоуриджа, нарисованной основателями Эвенделла, — находились украшенные алмазами и аметистами доспехи первого короля Оникса. А на них — его дорогая боевая корона. Кожа для удобства в военное время, но искусно изготовленная с драгоценностями, которые сверкали даже тысячелетие спустя.

Я ударил локтем, разбив стекло, вытащил корону и направился обратно в кабинет.

Арвен и Гриффин бросили на меня одинаково вопросительные взгляды, но я двинулся только к Харту.

— На колени, — приказал я, остановившись перед ним.

Харт, человек с тысячью колкостей и почти нулевым чувством собственного достоинства, немедленно опустился на колени, его взгляд был серьезен и прикован ко мне.

— Харт Ренвик, клянешься ли ты честью править народами Люмеры, Фейри и смертными, по законам справедливости, милосердия и силы, защищать их, как свою собственную кровь, вести эту землю к миру и процветанию всю свою жизнь?

Взгляд Харта не отрывался от моего, даже когда Мари резко вдохнула.

— Я торжественно клянусь.

— Храни трон с честью, — сказал я, водружая древнюю корону на его взлохмаченную голову. — Он твой по праву, дарованному наследником престола Люмеры, Принцем Кейном Рэйвенвудом. Да продлятся твое праведное правление вовеки. Да хранят Боги Короля Ренвика.

Тихий, израненный, избитый и разбитый, но весь кабинет откликнулся с идеальной ясностью:

— Да хранят Боги Короля Ренвика.

А я надеялся, что так и будет.

Прежде чем он или я успели сказать друг другу слово, заклинательный ветер и запах колдовства наполнили комнату, заставив кисточки на подушках кружиться и послав зловещий холод по моим костям. Бриар и Мари загудели в унисон, когда пульсирующая, зияющая пасть смоляно-черного портала, окаймленного мягко светящимся фиолетовым светом, распустилась, отделяя наш мир от той магии, что лежала по ту сторону.

— Правь достойно, Харт, — настоятельно произнесла Бриар, обращаясь к своему старому другу. — Мы отпразднуем, когда этот кошмар закончится.

— Удачи вам всем. — Харт единожды кивнул. — Я позабочусь о твоем народе, Кейн. Клянусь.

— Это твой народ. Так было всегда.

Он вновь усмехнулся своей полуулыбкой и шагнул внутрь, прежде чем портал захлопнулся. Словно глаз, разом сомкнувший веко.

На мгновение в моем богато украшенном кабинете воцарилась тишина.

— Я почти забыла, — сказала мне Амелия, доставая что-то из складок своей юбки. Мой черный перстень-печатка сверкнул в свете послеполуденного солнца, пропущенном сквозь витражное стекло. — Я подумала, ты, возможно, захочешь его обратно.

— Теперь он ее. — Я сделал жест в сторону Арвен, все мое тело напряглось. Теперь, когда Харт ушел и с народом Люмеры было покончено, я знал, что должно случиться дальше.

Глаза Арвен слегка расширились, но она раскрыла ладонь, позволив тонким пальцам Амелии, унизанным лунным камнем, положить кольцо ей в ладонь.

Не отрывая оливковых глаз от моих, моя жена надела перстень на безымянный палец левой руки. Мое сердце сжалось от горькой боли.

Первым отреагировал Уин, сузив на нее взгляд.

— Арвен, ты не можешь предлагать себя Лазарю, как приз. После всего, что он тебе сделал.

— Согласна, — сказала Бриар, погруженная в раздумья.

— Нет, — перебил я, план наконец обретал форму в моем сознании.

Я говорил искренне, когда утверждал, что выбор за Арвен. Я совершил достаточно ошибок, пытаясь контролировать ее, пытаясь управлять исходом каждой уготованной нам судьбы. Она была способна принимать собственные решения. Если она захочет спасти королевства и сдаться, даже если это будет означать возвращение в Солярис и разорвет меня изнутри, я не стану ей мешать.

— Нет, она… должна это сделать.

Голова Гриффина повернулась.

— Что?

— Я должна? — спросила Арвен, и в ее голосе прозвучало отчаяние.

Этот звук, ее испуганный голос, был хуже скрежета ножа по фарфору. Но я не мог объяснить все сейчас. Не тогда, когда Лазарь может получить доступ к нашим мыслям

— Эрдли, пошли ворона в лагерь Лазаря. Скажи ему, что у нас есть предложение.