Царствование Розы

Глава 34

АРВЕН

Личная столовая Кейна, для приема высоких гостей, планов завоеваний или услаждения монарших особ изысканными яствами, но никак не для эля, брызнувшего из носа Райдера в приступе хохота — и все же наша разношерстная компания самым что ни на есть оскверняла это величественное помещение.

Горячий ром с маслом пролился на полированное дерево, пока я в истерике хваталась за руку Кейна, цепляясь за нее, чтобы не свалиться со стула от смеха. Сквозь слезы на глазах я стала искать салфетку, чтобы вытереть лужу.

Барни хохотал вместе с моим братом, прижав рот к сгибу локтя, чтобы не постигла та же участь.

— Достаточно сказать, — продолжила Бриар с усмешкой, — что это был последний раз, когда какой-либо торговец пытался продать мне ‘ведьминское’ зелье.

Кейн поднял свою кружку, чтобы скрыть улыбку, играющую на его щеках с ямочками. Его плечи были расслаблены. Глаза прищурились от смеха.

Это было нужно всем нам. Путешествие в Королевство Кварцевой Розы обернулось для нас поражением по всем фронтам. Не удалось заручиться поддержкой армии Этеры, неудача Мари и, конечно же, Александр…

Этим утром, свернувшись в его объятиях, я спросила Кейна, что он думает о клятве на крови Александра и Этеры. Не знает ли он, что может означать их соглашение, заключенное много десятилетий назад, для нас, если бы нам каким-то образом удалось зачать ребенка. Кейн лишь сказал, что пошлет своих шпионов в Розу, когда все это закончится, чтобы они выяснили, что смогут. Я знала, что сейчас он считает это бессмысленным. Он никогда не позволит нам завести ребенка в мире, где все еще жив его отец. А когда Лазарь исчезнет…

Чтобы не расплакаться до завтрака, я тогда спросила, как его генералы относятся к осаде Соляриса, не дождавшись вестей от Харта или Амелии — ясно было, что те не смогли раздобыть клинок.

Кейн сказал, что если Бриар сможет помочь Мари с излечением ее магии, возможно, мы подождем еще несколько дней — максимум четыре — и попробуем сначала переместиться через портал в убежище Харта, чтобы узнать, есть ли у него новости. Но прошло уже три недели с тех пор, как мы уничтожили запасы лайта Лазаря. Несомненно, он скоро будет готов к войне. Так или иначе, мы оба знали, что время на исходе.

Мне так хотелось, чтобы Мари присоединилась к нам сегодня. Так хотелось, чтобы она могла…

Массивные двери из красного дерева распахнулись, и я повернулась на стуле, ожидая новую порцию горячего рома и шипучего эля. Вместо этого в комнату вошла знакомая копна рыжих кудрей, и по моему лицу тут же расплылась улыбка.

— Ты пришла, — почти пропела я эти слова.

Мари лишь немного застенчиво кивнула и прошла мимо моего места, чтобы занять последний свободный стул рядом с Гриффином.

Я, кажется, ахнула, когда он поднял на нее свои обычно бесстрастные бледно-зеленые глаза и сказал:

— Здравствуй, Мари. — А затем, сглотнув, добавил: — Ты прекрасно выглядишь.

Ее ответная улыбка была слабой, но от этого не менее согрела мое сердце.

С нашего возвращения я заставала Гриффина не раз и не два прогуливающимся мимо домика, где жили Мари с отцом. Я была уверена, что он заходил в библиотеку каждый день в надежде, что она найдет утешение среди своих любимых стеллажей. И вот теперь она сидела рядом с ним — и командир буквально светился.

Веселая беседа и крепкие напитки лились рекой, и хотя Мари еще не смеялась, я все же подметила, как по ее лицу скользнула ухмылка, пока Даган рассказывал историю о том, как нашел ее в шестилетнем возрасте, прячущейся под его прилавком в зарнице.

— Я сказал детям, которые охотились за ней, что превратил Мари в тритона, — глаза Дагана загорелись при воспоминании. — И если они не свалят, будут следующими.

Оказывается, Даган годами знал, что вся крепость считает его волшебником, и просто не стал никого разубеждать. Все, что я узнавала об этом мужчине, заставляло меня любить его еще сильнее.

— Жаль, что меня там не было, — напевающе сказала Бриар. — Я бы сдержала такое обещание. — Ее глаза пылали, глядя на зарумянившиеся щеки Мари. — Никто не смеет издеваться над нашей маленькой ведьмочкой.

— Что ж, — сказала Мари, ее голос все еще был тиховат. — Так поступала добрая половина замка. Я могла бы написать вам трактат о том, как избыток свободного времени в армейской цитадели без иных ролевых моделей, кроме дюжих солдат, превращает мальчишек в монстров.

— Бедная Рыжуля, — промычал Райдер. — Слишком умна и мила. Мальчишки просто не знали, что с тобой делать.

У меня не было сомнений, что Райдер и Халден сами бы помогали этим мелким мерзавцам набивать улитками ее сумку.

— Будь я там, — продолжил Райдер, — держу пари, мы бы с ними разобрались.

Гриффин не улыбался.

— Будь я там, их бы просто вырезали.

Глаза Мари расширились, когда она взглянула на него. Ирония в том, что без своих доспехов Гриффин выглядел немного скованным. Словно лев в смокинге, пытающийся отпить из бокала, не раздавив его.

Глаза Барни, возможно, стали еще шире.

— Им же было по шесть лет.

— Я сказал, что сказал, — ответил Гриффин.

— Так вы и познакомились? — спросила я Дагана. — Когда вы нашли ее под прилавком?

Даган кивнул, прихлебывая вино.

— То еще первое впечатление.

— Даган пригласил меня на танец, когда мы впервые встретились, — сказала Бриар с другого конца стола. — Помнишь? Ты выглядел очень красиво в том бархатном камзоле.

Даган усмехнулся, не прекращая жевать. Однако в его взгляде, обращенном в прошлое, плелась и тонкая нить печали.

Я бросила взгляд на Кейна, тот лишь внимал со спокойным видом, будто история была ему знакома.

— На Солнцестоянии Люмерии, — улыбнулась Бриар. — Он был седьмым, кто осмелился пригласить, но первым, кому я ответила согласием.

Я не удержалась.

— Ты ухаживал за Бриар?

— Нет, — проговорил Даган с куском мяса во рту. — Я по глупости пытался вызвать чью-то ревность.

— Чью? — спросила Мари, ее карие глаза загораясь. Ничто — правда, ничто — не могло обуздать ненасытное любопытство Мари.

Даган сделал еще один глоток вина.

— Моей жены.

Воздух разом вырвался из моих легких. Кейн сжал мою руку в своей.

— Разумеется, — сказал Даган, глядя в свою тарелку, — тогда она еще не была моей женой. Я лишь надеялся.

Даган никогда не говорил о своей жене и маленькой дочери, обеих убитых Лазарем. Это воспоминание заставило мой ужин подкатить к горлу, и я потянулась за стаканом прохладной воды.

Бриар спасла всех от тех же мрачных мыслей, добавив:

— Я бы, наверное, влюбилась, если бы ты не был для меня немного молод. — Ее фиолетовые глаза насмешливо сверкнули.

Я тихо рассмеялась, в то время как Райдер и Барни оба почти незаметно наклонились к ней. Бриар скромно убрала прядь иссиня-черных волос за ухо.

— И все же, — протянул Кейн, с вопросительным взглядом обращаясь к ведьме, — ты, по-видимому, немало потанцевала с молодым королем-мятежником, Хартом Ренвиком.

Несмотря на ее сухой смешок, я знала, что мои щеки покраснели. Я даже не была уверена, почему. Бриар не производила на меня впечатления женщины, которую хоть раз в жизни смущали.

— Он всего на пятьдесят лет моложе вас двоих, — она указала на Кейна и Гриффина. — И очень обаятельный.

Ослепительная улыбка Харта возникла в моем сознании.

— Он кажется немного…

— Блудник? — предложил Кейн.

— Я хотела сказать свободолюбивый.

— Так и есть, — согласилась Бриар. — И то, и другое. Интересно, как он воспримет свою грядущую женитьбу.

— Он помолвлен? — спросила я. — С кем?

Гриффин издал хриплый звук, а Кейн поморщился, откинувшись на спинку стула.

— Это был единственный способ, которым Цитрин согласился предоставить нам убежище обратно в Азурине. Я пообещал Изольде и Бродерику, что отдам их дочь, Серу, замуж за того, кто займет трон Люмерии.

Мясо буквально застряло у меня в пищеводе, и я яростно закашлялась.

— Ты пообещал его сестре Федрика? Этой робкой девушке, которая явно все еще влюблена в тебя?

Кейн пожал плечами.

— Может, у нее есть определенное предпочтение?

— Какой? Великолепные, жаждущие власти бабники с зализанной шевелюрой и кривой ухмылкой?

Кейн уставился на меня с проказливой улыбкой.

— Я хотел сказать короли.

— А что такое зализанная шевелюра? — спросил Райдер, осушая свой эль.

Пока Барни показывал на темные волосы Кейна до подбородка и пытался изобразить, как тот время от времени проводит через них рукой, Кейн вернулся к нашей игре.

— Когда я впервые встретил Гриффина, он ударил меня из-за ириски. — Я уставилась на него, и Кейн добавил: — Нам было по четыре года.

Я фыркнула в свой бокал с вином. Я обожала эти истории. Связи между нами всеми — то, как эта своего рода семья держалась вместе благодаря памяти, истории и смеху.

И до меня наконец дошло: так оно и есть. Каким-то образом, вопреки всем трудностям, что стояли перед нами, всей боли и страданиям, что мы перенесли, это и была моя семья. И, как с Ли или Райдером, я бы сделала что угодно для людей, сидящих за этим столом.

Хотя это осознание питало мою душу, оно же и леденило кровь. Это была слабость — знать, что я отдам все, чтобы каждый человек здесь оставался жив и завтра.

— Когда я впервые встретила Гриффина, — сказала Мари, настроение которой улучшилось от вина и компании, — он искал в библиотеке книгу по каменной кладке. Он сказал мне, что его покои в Шэдоухолде слишком близко ко всем этим людям, и он намеревался построить себе домик, как бормочущий бородатый отшельник.

— Да, да, — Гриффин покачал головой. — Жаль, что я вообще поднялся по этим проклятым лестницам.

Он сказал это игриво, и мы все рассмеялись, и разговор продолжился. Райдер размышлял о том, как впервые встретил Кейна и понял, что Ониксовый Король без ума от его сестры, Кейн вспоминал свою первую встречу с Даганом, когда тот был единственным смертным королевским гвардейцем в Соляриска и все равно победил половину полка.

Но я не могла оторвать глаз от стремительно ухудшающейся ситуации справа от меня. Щеки Мари порозовели — даже кончики ушей покраснели.

Гриффин развернулся к ней всем телом, потеряв интерес к остальной трапезной.

— Ведьма, я не это имел в виду…

— Нет, все в порядке, — Мари не поднимала глаз с салфетки. Она сложила ее вдвое на коленях.

— Мари, — пробормотал он ей. — Я не хотел…

Но все остальное, что он надеялся прояснить, потонуло в грохоте распахнувшихся дверей столовой.

Я поняла, что у меня слишком много друзей-солдат, потому что в одно мгновение Кейн, Гриффин, Барни и Даган вскочили на ноги, лайт и клинки сверкая, тарелки и бокалы подпрыгивая от их движений.

— Помогите! Пожалуйста… — повторяла Ли, втаскивая внутрь Бет. — Я не знаю, что… Что с ней происходит?

Бет билась в конвульсиях, ее косматые каштановые волосы трепетали в такт движениям, глаза застыли, а маленькое тело сотрясалось от судорог.

Бриар бросилась к ней одновременно со мной. Мой лайт сразу же понял, что это не припадок. По крайней мере, не по медицинской причине.

— У нее видение, — тихо сказала Бриар.

Барни заглянул через стол.

— Что можно сделать?

— Ничего, — Бриар помогла Ли и мне уложить Бет на бок. — Мы должны позволить ему закончиться.

Пока она говорила, судорожные движения замедлились, и Бет открыла свои налитые кровью глаза. Мое эгоистичное, порочное сердце заколотилось.

Только не сделка. Не сделка…

Это не давало мне уснуть больше ночей, чем я могла сосчитать. Мучительное обещание Бет:

— Тебе придется заключить сделку. Когда придет время, тебе придется. — Она поклялась, что мое лицо будет мокрым от слез, а руки Кейна будут в крови. Я взглянула на чистые ладони Кейна, упертые сейчас в стол, и успокоилась.

Ли принесла Бет стакан воды, и та села, чтобы медленно сделать несколько глотков.

— Что ты видела? — спросила Бриар, когда маленькая провидица пришла в себя.

Бет окинула взглядом переполненную столовую. Наполовину оплывшие свечи. Остатки стейков, клеверных булок и рома. Она сглотнула дважды, и я уже подумывала попросить всех выйти, чтобы ей не пришлось говорить при всех.

Но затем она сказала:

— Лазарь и его ведьма…

— Октавия, — подсказала я, хотя это имя было словно плесень на моем языке.

— Они наложили какое-то заклинание. Или скоро наложат.

— Какое заклинание? — спросила Бриар.

— Люмера. Царство Фейри… если Лазарь умрет в бою, оно будет запечатано. Он привязал свой собственный лайт к самому царству, чтобы не дать ему рухнуть. Если его убьют..

Ужас грозил опрокинуть меня, словно одинокий корабль в бушующем море. Я перевела взгляд на Кейна, который все еще стоял на месте у стола. Его взгляд ничего не выдавал, пока он слушал.

— Если его убьют, — продолжила Бет, а Ли крепко сжимала ее руку, — дороги и моря, ведущие в Эвенделл — весь пролив — рассыплются в прах… Само небо обрушится. Не останется ни пути внутрь, ни наружу.

— И народ, — сама не зная почему, проговорила я.

— Они проведут вечность в заточении там.

В этом увядающем царстве. Я покачала головой.

Мы не могли вынести еще одной дурной вести. Я не могла.

— Можно ли как-то спасти царство? — спросила Ли свою подругу.

Бет покачала головой.

— Я не знаю. Я знаю только то, что видела.

— Со временем, — сказал Кейн. — Его можно восстановить со временем. Нам нужно будет переселить по крайней мере треть населения Фейри сюда, в Эвенделл. Сейчас ресурсы расходуются слишком быстро.

— А как же порталы? — попробовала спросить Мари со стола. — Если мы убьем Лазаря, можно ли будет попасть в царство через порталы?

— Портал — это магия, — взвесила Бриар. — Они не привязаны к тому свету, что создал пролив.

Я встретилась с фиолетовыми глазами Бриар.

— Это же хорошо, да?

— Но осталось очень мало ведьм, способных открывать порталы между королевствами. Даже мне это дается с трудом. Иногда на это способен целый ковен, если он невероятно силен. Я знаю лишь один

Ковен Антле. Семья Валери.

Октавия. И Бриар.

Бриар могла это сделать.

— Нам нужно открыть его сегодня же ночью. Начать выводить людей, — сказала я ей и Кейну.

Но Бриар покачала головой.

— Люди Лазаря немедленно набросятся на нас. Они следят за самыми населенными городами. Если мы попытаемся вывести оттуда людей…

— Война начнется до того, как мы будем готовы, — сказал Кейн.

— Так что же нам делать? — наконец спросил Гриффин, его взгляд был непоколебимо устремлен на друга. Его короля.

— Мы не можем победить, просто убив его, — сумел выговорить Кейн. — Теперь мы должны победить на своих условиях.

Когда никто из нас — Райдер, Мари, даже Даган — не сказал ни слова, подавленные мрачной реальностью, разворачивающейся перед нами, Кейн продолжил.

— Мы разбиваем его армию. Побеждаем Янтарное и Гранатовое тоже. Забираем его жизнь, не теряя нашей боевой силы и наших ведьм. Затем мы освобождаем невинных жителей Люмеры, объединимся с Хартом и начинаем новую эру здесь, в Эвенделле: Фейри и смертные, живущие как один народ. Мы будем сражаться так, словно от этого зависят жизни во всех мирах, потому что так оно и есть. — Озаренный трепещущим светом канделябра и приглушенным светом витражных ламп, Кейн расправил свои широкие плечи и покачал головой.

— Мы не можем больше идти на эту войну с этим… связывающим страхом. Мы должны сражаться за что-то. — Взгляд Кейна встретился с моим, и мое сердце приоткрылось чуть-чуть. — Мы будем сражаться, вооруженные надеждой. Надеждой на нечто лучшее, чем просто его смерть. И когда эта надежда будет казаться недостижимой… — Кейн окинул взглядом тихую, тускло освещенную трапезную. Все лица, ловящие каждое его слово. Легкая улыбка Бриар. Морщинки у глаз Дагана, юные глаза Ли. Вся прожитые годы и опыт, утраты и страх, радости и любовь, что мы делили сообща. — Мы будем опорой друг для друга.

— Слишком долго я думал, что в этой холодности и есть настоящая сила. Но каждый из вас… вы показали мне, что значит сражаться не только ради мести. Что никто не может победить в одиночку. Вот почему Лазарь не одержит верх. — Кейн снова посмотрел на меня. — И почему мы должны победить.