Царствование Розы

Глава 36

КЕЙН

— Я хочу кое-что попробовать, — прошептала Арвен, пока я целовал мягкий шелк ее ночной рубашки на ее животе и проводил пальцами вниз по ее стройным, подтянутым ногам.

С огромным трудом я оторвал губы от ее тела и взглянул на нее. Ее щеки все еще пылали румянцем от зимнего холода. Румянец был нежный, женственный. Нос тоже покраснел. Она откинула со лба выбившуюся прядь, и я представил, как бы смотрелось на ее левой руке мое перстень-печатка. От этой мысли по моим костям пронесся жгучий, почти что хищный порыв — пометить ее как свою.

— М-м? — Я подполз ближе и засыпал ее теплую ключицу щедрыми поцелуями. — Моя сладкая жена. — Я снова опустил губы к ее животу, приподнимая мешающее платье, стаскивая ее тонкие хлопковые нижние одежды…

— Кейн. — Она рассмеялась, вплетая пальцы в мои волосы. — Ты слышал меня?

Боги, как же я люблю, когда она произносит мое имя…

— Кейн?

Я приподнялся, немного ошеломленный. Немного пристыженный.

— Конечно, да. — Я старался не смотреть на то, как бретелька ее ночнушки соскользнула, обнажив сосок. — Что ты хочешь попробовать?

Арвен приподнялась на подушках и поправила тонкую шелковую бретельку, скрыв свою грудь. Мое дыхание стало ровнее.

— Я заметила, ты любишь сохранять контроль, — сказала она. — Когда мы в постели. Я думаю, нам стоит попробовать обратное.

Я отпрянул, изучая ее.

— Всего один раз, — уточнила она, словно беспокоясь о моем благополучии.

Но в моем сознании громыхала отвратительная мысль. Ты делал с ней то, что ей не нравилось. Требовал слишком многого. Позволил своей одержимости ею…

— Нет, нет, Кейн… — Арвен схватила мои руки, ее брови тревожно сдвинулись при виде того, что без труда прочла на моем лице. — Не для меня. Я люблю… Я бы не стала менять… — Она покачала головой. — Я хочу сделать это для тебя. Я думаю, тебе это может показаться… освобождающим.

— Конечно, — довольно слабо ответил я, а мысль о том, чтобы принуждать ее, все еще отдавала на языке горечью. — Что бы ты ни хотела, я готов.

Арвен нежно провела рукой по моему лицу, и я закрыл глаза от этого прикосновения.

— Ложись, — скомандовала она.

Я так и сделал, удобно взбил подушку за спиной и растянулся на кровати во весь рост. Рубашка слетела с меня в ту же секунду, как мы ввалились в спальню, брюки — тоже. На мне не было ничего, кроме кальсон³⁹.

Волосы Арвен выглядели как карамель в мерцании мягкого свечного света. Она встала на колени между моих ног и принялась водить пальцами по моим бедрам мучительно медленно. Когда она провела одним пальцем по низу живота, я дернулся навстречу.

На ее губах промелькнула коварная улыбка — вспышка белизны в комнате, покрытой ночью.

— Неужели мне придется привязать тебя к этой кровати, мой король?

Помилуйте меня, Боги.

— Я буду хорошо себя вести.

Арвен устроилась поудобнее между моих ног и поднесла руку к своей груди. Мой член напрягся, когда она сжала ее, щеки ее зарумянились, а та чертовски соблазнительная бретелька вновь соскользнула с плеча. Ее рука была такой маленькой, прикрывая грудь. Такой нежной, когда она принялась мягко теребить свой сосок. Из моей груди вырвался низкий стон, который я сам не узнал.

Мой разум отключился, когда она завела другую руку под шелковый подол. Я мог только представлять, как ее пальцы скользят между ее ног.

Я лежал беспомощно, пока она не спеша водила пальцами, ее дыхание стало сбивчивым. Единственной точкой соприкосновения были ее ноги, зажатые между моих. Ее глаза закрылись, прекрасные губы приоткрылись, и я услышал звуки ее возбуждения. Влажные, сочные звуки, с которыми она играла с собой для меня. Мне нужно было провести языком по этой влаге больше, чем нужно было дышать.

А эта гребаная ночнушка… Я бы разорвал ее зубами.

— Сними ее, — грубо сказал я.

— Не тебе командовать, — сказала Арвен, ее глаза приоткрылись.

— Я просто не в себе. — Попытка пошутить, но вышло слишком уж серьезно.

Арвен, возбужденная собственными действиями, послушалась, сняв шелковую ткань через голову.

И открывшаяся картина… была великолепной. Она стояла на коленях, совершенно голая, ее пышная грудь с налитыми сосками вздымалась от дыхания. Алое лицо и зреющий, готовый влажный бутон блестел, когда она раздвинула для меня ноги пошире. Арвен наблюдала, как я ее пожираю глазами, а мое дыхание было тяжелым и сбитым.

Моя выдержка таяла на глазах. Эрекция причиняла боль, умоляя о хоть каком-то облегчении. У меня кружилась голова, и я не мог вынести ни минуты, ни секунды больше, видя, как ее собственная потребность стекает по гладким бедрам.

Тебе нужно успокоиться. Ты практически шипишь, похотливый ублюдок.

Словно почувствовав мою боль, Арвен освободила меня от кальсон, и мой член выпрыгнул наружу, набухший, тяжелый и с каплей влаги на головке.

— Такой прекрасный, — прошептала она, оценивая меня.

— Ты даже не представляешь, — сказал я, глядя, как ее влажные, пухлые губы приоткрылись и ее язык скользнул по ним.

Мое тело содрогалось от губительной потребности, желание и мучительная необходимость оставаться неподвижным боролись во мне. Но Арвен, казалось, это не волновало. Она раздвинула себя одной рукой и провела уже промокшими пальцами по тому месту, что так жаждало ласк. С ее губ сорвался тихий стон.

Звук, вырвавшийся из меня, был низменным. Грязным. Мой разум опустел, пока она опускала руку ниже и вводила в себя палец.

— Милосердные Боги, — выругался я.

Арвен вынула палец и снова погрузила его внутрь, влага блестела на ее руке. У меня потекли слюнки.

— Пожалуйста, — выдохнул я. — Мне нужно попробовать тебя на вкус.

Весь контроль, вся достоинство покинули меня — я бы вытерпел двойную порцию побоев, лишь бы вылизать ее всю.

Она лишь снова убрала палец и, немного подумав, наклонилась, чтобы поднести руку ко мне. Ее влага блестела на пальцах в свете свечи, ее глаза были расплавленными и темными от наслаждения.

Я перестал соображать. Я не мог думать ни о чем, кроме своего пульса, стучавшего как молот.

— Можно?

Арвен лишь кивнула, слегка извиваясь от неутоленного желания, которое, я знал, ныло между ее ног.

Собственническая, дикая потребность заставила мой член пульсировать, когда я обхватил ее нежные, шелковистые пальцы губами и принялся сосать. Ее дурманящий вкус изменил что-то в моем теле. Кажется, я стонал, удерживая ее изящную кисть и засовывая ее пальцы себе в рот еще глубже, неприлично вылизывая их. Если бы она стала душить меня ими, я бы, наверное, кончил.

Арвен почти пропала в собственном стоне. Она вынула пальцы и мягко поцеловала меня в грудь. Я вцепился в простыни, сжав их что есть сил. Желание снова прикоснуться к ней было сильнее всего… Я был на пределе… еще чуть-чуть, и я взорвусь. Мне нужно было погрузиться в нее.

Легкий аромат жимолости наполнил мои ноздри, и у меня потекли слюнки, когда она облизала мою грудь, остановилась на тазовой кости и провела зубами по низу живота. Ее волосы упали на мой член, легкие как перо.

— Жестоко… это жестоко.

Моя кожа стала тесна моему телу. Сердце неслось навстречу какой-то неминуемой вспышке.

— Разве? — она промурлыкала, ее язык скользил вверх и вниз по внутренней стороне моих бедер. — Я так не думаю…

Я не мог вымолвить и слова, когда Арвен взобралась на меня и обхватила рукой мой член, чтобы направить его в себя.

Мой стон был низким, как скрежет камней. Дыхание перехватило — и от зрелища, как она раздвигается, принимая в себя мою пульсирующую плоть, и от самого ощущения. Меня сжала идеальная, шелковая, сводящая с ума теснота.

Все могло бы закончиться слабым всхлипом Арвен. Этим плотским звуком, когда она покачивала бедрами — одного этого могло бы хватить, чтобы положить конец этой маленькой игре, заставить меня подняться и оказаться сверху, перевернуть ее на спину и входить в ее тело как безумец. Вызывая в ней оргазм за оргазмом, проводя ее через дикое ожидание, через мольбы, через потребность…

Но она сама попросила об этом. И я не мог быть с ней эгоистом.

Так что я сдался, закрыл глаза, позволив ей двигаться в любом темпе, каком она пожелает. Арвен медленно ехала на мне, ее теплое, влажное нутро обволакивало меня. Каждый подъем и опускание — восхитительные, сводящие с ума и невыносимые.

Она ускорила ритм. Выжимая меня, постанывая, когда вжималась в меня глубже. Я изучил достаточно ее идеальных звуков, чтобы понять: до кульминации остались считанные минуты. Она наклонилась вперед, вцепившись в мои руки, ее ногти впились в бицепсы, а лицо оказалось в дюйме от моего, и ее взгляд встретился с моим.

Именно в такие мгновения — когда один лишь взгляд ее оливковых глаз готов был отправить меня за край, — я понимал, что был всецело во власти этой женщины. Прикажи она броситься с нашего балкона, и я бы уже летел в зимнюю пустоту, не дождавшись конца приказа.

Когда-то эта мысль могла бы ужаснуть меня. Осознание собственного бессилия, когда любишь кого-то изо всех сил, без остатка. Я любил Арвен всей душой, а потом — и всеми своими мечтами. Но сегодня эта любовь лишь давала мне опору. Чувство, что я привязан к кому-то. Связан с ней, и благодаря этому — привязан к этой жизни.

И именно эта связь — то, как наши души когда-то стали одной на двоих жизнью, — пронзила меня насквозь, заставив кровь петь в жилах, в то время как ее горячее дыхание обожгло мои губы. Пока я медленно вкушал ее губы — сладкие, как мед и солнце. Рай, что меня губит. И я уже не мог сдерживаться.

Я приподнял голову и прильнул к ее губам. Дико и неискусно наши губы сплелись, мои руки все еще сжимали простыни, которые я в какой-то момент порвал…

— Ты можешь… — выдохнула она. — Ты можешь прикасаться ко мне. Если хочешь…

Слава всем, блядь, Богам.

Мои руки впились в ее тело, ее нежная кожа казалась самим теплом после долгой-долгой зимы. Я рванулся к ней — стремительно, ненасытно — мне вечно будет ее мало. Ее бедра, грудь, ее руки, судорожно хватающиеся за мои, ее щеки, изящный подбородок и то место между ног, которое я ласкал, и нажимал, и…

Арвен словно сама не ожидала, но пик нахлынул на нее. Жестокие судороги сжали ее изнутри. Она зарыдала, содрогаясь от наслаждения, переполненная мной, и стонала мое имя прерывисто, мучительно, так прекрасно…

Я кончил с яростным стоном, мои руки сжимали нежное тело Арвен и ее длинные волосы. Я толкался в нее, пока ослепительная, жгучая волна наслаждения не пронзила меня от макушки до пят, не выплеснулась из меня и не заполнила ее.

Арвен рухнула на меня, тяжело дыша.

Я был не способен ни на что, кроме как судорожно хватать воздух, пытаясь прийти в себя после бесконечной волны удовольствия, что на меня обрушилась.

Спустя долгое время Арвен спросила:

— Тебе понравилось?

— Очень.

Я почти слышал ее ухмылку и почувствовал, что сам улыбаюсь.

Мы занимались сексом всего несколько раз — одна из величайших трагедий, известных человечеству, — и все же за такой короткий срок она успела понять нечто настолько глубоко личное во мне, чего я и сам не осознавал. А я занимался этим с женщинами годами.

— Ты проницательная пташка, не так ли?

Арвен кивнула, уткнувшись в мою грудь, и я рассмеялся.

— А тебе понравилось? — спросил я.

— Да, — призналась она. — Но не всегда. Чаще мне нравится, когда ты…

В моих жилах закипел жар.

— Когда я что? — я уже слышал, как в голосе проступает хриплый рык. Я был беспомощен рядом с этой женщиной.

— Ты знаешь. когда ты распоряжаешься мной.

Я фыркнул.

— Святые Боги, надеюсь, это не то слово, которое ты хотела сказать.

— Но, — сказала она, — мне понравилось. Я чувствовала себя сильной.

— Ты и так всегда сильная.

Арвен неопределенно кивнула, уткнувшись в мою грудь.

— Та штука, что ты делаешь, со своим лайт… — образ яркого белого огня Арвен, ослепительного, опаляющего и проворного, промчался в моем сознании.

— Солнечный огонь, — прошептала она, и я понял, что ее глаза закрыты. — В мыслях я называю его солнечным огнем.

— Я никогда раньше не видел ничего подобного.

— Правда?

— Правда. Этот солнечный огонь… он прямо как ты. Прекрасный и опасный. Мягкий, но несокрушимый. Сильный и уязвимый одновременно. — Я нежно провел пальцами по ее спине. — Логично, что это воплощение твоего лайт.

Я был везучим ублюдком. Я полюбил женщину, которая открыла мне глаза на вещи, о которых я и не подозревал. Она показала, что сила может таиться в мягкости, а уязвимость, с которой ты отдаешь себя другому, может стать источником могучей силы. Я полюбил женщину, которая стала мне другом. Светом в кромешной тьме. Птицей, что ведет меня домой.

К черту надвигающуюся войну, нашу несчастную судьбу и все, что мы уже потеряли. К черту то, что нам, возможно, так и не суждено стать настоящими мужем и женой. Я был счастливчиком уже оттого, что держал ее в своих объятиях сегодня.

Какое-то время она ничего не говорила, лишь прижималась головой ко мне. Втискиваясь в ложбинку между моей головой и плечом, которую она называла своим укромным местом. В конце концов, я подумал, не уснула ли она.

Пока она не спросила:

— Когда мы поженимся?

— Сегодня? — я тихо рассмеялся. — Завтра?

Арвен перекатилась с моей груди на бок.

— Ты прав.

— Прав?

Она села.

— Завтра. Прежде чем мы вернемся в Соларис. Я хочу жить в этом моменте. Прямо сейчас. Кто знает, что ждет впереди… Как ты говорил, мы заслужили всю радость, какую только сможем найти в эти дни.

— Я такое говорил? — Не похоже на меня.

— Нет, — сказала она, не смущаясь. — Но ты именно это имел в виду.

Я улыбнулся, купаясь в мягком свете ее позитива.

— Обожаю бывать у тебя там.

Арвен прищурилась.

— Где?

Я дотронулся пальцем до места между ее бровей, и ее сияющая улыбка буквально заполнила комнату светом.