Хрупкий побег

11

Тея

Раздался громкий грохот, и я вздрогнула, чуть не испортив крем, который как раз окрашивала в нежно-розовый цвет.

Уолтер бросил на меня обеспокоенный взгляд от раковины, где мыл посуду:

— Извини. Все в порядке?

Он просто поставил кастрюлю в мойку — делал так тысячу раз раньше. Но сегодня я едва не устроила себе кремовую маску на лицо.

Неважно, что по дороге домой Саттон рассказала мне о вандалах-подростках и объяснила, что испорченные шины вписываются в их репутацию. Я была на взводе. Постоянно оглядывалась, будто искала угрозу в каждом посетителе. Напряжение не отпускало. Тело отказывалось расслабиться. Мышцы казались не мышцами, а цементом.

Но я все же выдавила улыбку для человека, который всегда относился ко мне как к внучке:

— Все хорошо. Просто плохо спала. Немного не в себе сегодня.

И это было правдой. Я просто не стала озвучивать причины.

Морщинки у глаз Уолтера углубились, когда он прищурился, явно пытаясь меня прочитать:

— Обязательно возьми домой наш травяной чай для сна. Он мне всегда помогает. Только капельку бурбона добавь.

Я усмехнулась, накрывая миску с кремом и ставя ее на станцию украшения Саттон:

— Мне кажется, дело как раз в бурбоне, а не в чае.

Уолтер расплылся в улыбке и вернулся к плите:

— Немного хорошего никогда никому не вредило.

Я уже давно не пила. Хотя жила в Спэрроу-Фоллс почти два года без всяких проблем, я по-прежнему не позволяла себе ничего, что могло бы затормозить мои реакции. Я не имела на это права.

Моей зависимостью были книги. Те, что я находила в комиссионке за пятак или брала в библиотеке по карточке Саттон. Читала все подряд: детективы, фантастику, но особенно обожала истории любви. И у меня было одно жесткое правило — финал должен быть счастливым. В жизни и так достаточно боли. В книгах мне нужно было надеяться.

Поэтому, когда я не могла уснуть прошлой ночью, я взяла роман о ворчливом ковбое-отце-одиночке, который изо всех сил пытался не влюбиться в свою няню. Он был со мной до трех ночи, пока я наконец не провалилась в сон.

Я похлопала Уолтера по плечу, проходя мимо на кассу:

— Всем нам нужно чуточку хорошего.

Он подмигнул:

— Сто процентов, девочка.

Я хихикнула и встала за стойку. Оглядевшись, увидела, что Саттон тонет — бегает от столика к столику, вытирает, убирает, а тем временем у кассы уже стоит очередь из двух человек.

Я подошла и улыбнулась женщине, которая стояла первой — той самой, что болтала с Шепом в день, когда я вывалила на него крем.

— Привет, Мара. Что будем заказывать?

Она улыбнулась в ответ — тепло, по-доброму. Вся ее внешность подходила под это описание. Золотисто-русые волосы, васильковые глаза, аккуратные черты лица, миниатюрная фигура — все в ней вызывало у мужчин желание оберегать.

А рядом с ней я чувствовала себя кем угодно, только не такой. Длинные нескладные конечности, поношенная одежда — я казалась себе неуклюжей великаншей.

— Мне карамельный латте с двойным эспрессо, пожалуйста. И кусочек лимонного кекса с маком.

Я кивнула и выбрала позиции на экране планшета:

— Девять пятьдесят.

Мара приложила карту к терминалу:

— Спасибо.

— Конечно. — Я поспешила приготовить заказ, но краем глаза заметила, как в пекарню вошла Роудс. Ее темные волосы были закручены в небрежный узел на макушке, на ней были футболка Bloom и шорты. Увидев меня, она тут же просияла и помахала рукой.

По спине пробежала нервная дрожь. Я знала, что она собиралась поговорить с Шепом и попросить его помочь мне с протечкой. Часть меня надеялась, что он отказался. Тогда не придется бороться с тревогой из-за чужого человека в моем доме.

Но другая часть — более разумная — молилась, чтобы он согласился. Сегодня утром мне пришлось ехать на кемпинг, чтобы принять душ. А туалеты я сейчас смываю из ведер, набранных в теплице. Мне срочно нужно найти эту утечку.

Саттон метнулась за стойку, выдернув меня из мыслей. Проходя мимо, она сжала мне руку:

— Я сделаю напиток. Что она заказала?

— Карамельный латте с двойным эспрессо.

— Принято.

Я быстро вручила Маре кусочек кекса:

— Вот ваш заказ. Напиток будет готов через минутку.

Я чувствовала на себе ее взгляд. Он был не злой, просто внимательный. Наверное, она вспомнила, как стала свидетельницей ссоры между мной и Шепом. Но мне не нравилось, когда на меня так пристально смотрят. Поэтому я просто проигнорировала это.

— Спасибо, — сказала Мара. Даже голос у нее был мелодичный, нежный.

Я вернулась к кассе и приняла заказ от мужчины, который, судя по всему, провел утро в горах. Он заказал чуть ли не половину меню — лучшее доказательство, что гулял на свежем воздухе.

Когда он ушел, я посмотрела на Роудс.

Она улыбнулась:

— Все больше и больше людей.

Я кивнула, радуясь, что за ней никого нет, и мне не нужно торопиться:

— Туристический сезон в самом разгаре.

— Не поспоришь. — Роудс взглянула на витрину. — Вишневые кексы с колой. Мне срочно нужно попробовать один.

Один уголок моих губ приподнялся:

— Я сначала скептически отнеслась, когда Саттон придумала этот рецепт, но они и правда потрясающие.

Роудс вытащила из кармана небольшой кардхолдер:

— Не сомневаюсь. У Саттон гениальный мозг, когда речь идет о выпечке.

— Я это слышала! — отозвалась Саттон от кофемашины.

Роудс рассмеялась:

— Я никогда не пойму, как у тебя это получается.

— У меня однорядный мозг, — ответила Саттон. — Всегда думаю о сладком.

— И мы безмерно за это благодарны, — крикнула ей в ответ Роудс, а потом повернулась ко мне, улыбаясь. — Шеп сказал, что с радостью поможет с твоей проблемой.

Облегчение и паника одновременно накрыли меня волной.

— Хорошо, — выдавила я. Голос прозвучал натянуто, как будто горло сжалось.

Роудс увидела мое напряжение и протянула руку через стойку, накрыв мою ладонь своей:

— Он все быстро починит, и тебе больше не придется волноваться. Ты заканчиваешь в три, да?

Я кивнула. Сегодня мне пришлось ехать на машине — велосипед по-прежнему без шин.

— Нужно будет заехать по пути домой в одно место, так что я буду дома после четырех.

— Передам ему, — сказала Роудс и убрала руку.

То, что у меня нет телефона, чтобы просто написать Шепу, заставило меня почувствовать себя еще большей чудачкой. У меня был один из этих дешевых предоплаченных телефонов, валяющийся в тумбочке — на случай, если вдруг понадобится вызвать пожарных или полицию. Я купила его за наличные на заправке, незадолго до того, как пересекла границу Орегона.

С тех пор как я переехала в Спэрроу-Фолс, я ни разу не включала этот телефон. Кто знает, работает ли он вообще. А тот факт, что это раскладушка, означал одно — на набор сообщения уйдет минимум полчаса.

— Спасибо, — прошептала я.

По коже пробежал знакомый холодок — тот самый, что подсказывает: за тобой наблюдают.

Я быстро окинула взглядом зал и взгляд снова остановился на Маре. Она опять смотрела на меня, будто пыталась сложить все кусочки пазла.

Черт.

Последнее, что мне сейчас нужно, — это чтобы кто-то начал копаться в моей жизни. Когда я переехала сюда, то стала представляться своим вторым именем, надеясь, что это хоть как-то защитит меня. Но у меня не было никакой тщательно продуманной фальшивой биографии. Стоило кому-то узнать мое настоящее имя и вбить его в Google — и все, вся правда всплывала. Включая фотографии. Все до одной.

Меня подташнивало, в животе закрутился знакомый тугой узел, а к щекам прилила горячая волна стыда. Но я задавила все это в себе. Я еще не сломалась. И сегодня не начну.

Вместо этого я протянула Роудс коробочку с кексом и добавила второй.

— Один для Энсона. От меня.

Роудс ухмыльнулась:

— Осторожно, а то еще подружитесь.

Я фыркнула. Ее парень был мрачнее тучи, но то, как он таял рядом с ней, было настоящим чудом.

— Не думаю, что это грозит. Он же общается только при помощи рычания и угрюмых взглядов.

Роудс расхохоталась:

— Ну вообще-то он стал получше с этим. Правда.

И это было правдой. Потому что она изменила его. Исцелила что-то внутри него. Вернула к жизни. А это — самый драгоценный дар.

Я вручила ей коробку как раз в тот момент, когда Саттон отдала Маре ее латте. Роудс кивнула мне:

— Спасибо, Тея. — Она помахала женщине рядом. — Рада была тебя увидеть, Мара. — Потом сделала шутливый поклон в сторону Саттон. — Благодарю, верховная королева всей выпечки!

Саттон рассмеялась:

— Обожаю ее.

— Я тоже, — отозвалась я, наблюдая, как Мара выходит вслед за Роудс.

Саттон повернулась ко мне:

— Значит, ты все-таки позволишь Шепу помочь?

— Подслушиваешь, да? — пробормотала я.

Саттон только усмехнулась:

— А как еще мне узнавать новости?

Я понимала, что она шутит, но все равно почувствовала укол вины. Она так много для меня сделала, а я… все, что я ей давала — это полуправда и замалчивание.

Улыбка тут же исчезла с ее лица.

— Эй, что случилось?

Я покачала головой:

— Ничего.

Саттон нахмурилась:

— Ты выглядишь так, будто тебя только что ранили. Это точно не «ничего».

Я сглотнула, пытаясь справиться с комом в горле:

— Просто… мне тяжело, когда кто-то оказывается у меня в доме.

Саттон прищурилась:

— А чтобы устранить протечку и все последствия, Шепу придется туда зайти.

Я кивнула. Это была не вся правда, но больше, чем я когда-либо ей рассказывала.

Саттон облокотилась на витрину:

— А ты знаешь, как Шеп начал помогать мне с ремонтом в этой пекарне?

Я покачала головой.

— Он проходил мимо и увидел, как я пытаюсь втащить скамейку в зал. Даже не остановился. Просто подошел и сказал: «Я с другой стороны возьму». — Саттон улыбнулась. — Когда мы затащили первую, он спросил, где остальные. Я была настолько в панике, что даже спорить не стала. А когда мы закончили, он попросил показать ему мои планы. Ну, я и показала.

Саттон хихикнула и покачала головой, вспоминая:

— Он не сказал, что я сошла с ума, раз взялась за это одна. Только произнес: «На некоторые этапы, возможно, пригодятся две пары рук. Я могу помочь по субботам в этом месяце. А когда балки доставят — мои ребята помогут их установить».

Потом она повернулась ко мне, и я увидела, как в ее глазах блестят слезы:

— Вот так просто. Он ничего не попросил взамен. Помогал каждую субботу целый месяц. И пару вечеров. Принес краскопульт, чтобы я в десять раз быстрее покрасила стены. Он хороший человек, Тея.

— Я знаю, — прошептала я, чувствуя, как горло снова сдавливает. — Но я когда-то тоже думала, что один человек хороший. А он оказался совсем не тем. Теперь я не могу никому доверять, как бы сильно мне этого ни хотелось.

Глаза Саттон сверкнули, и она резко протянула руку, схватила мою ладонь и сжала так сильно, что я перестала ее чувствовать.

— Я знаю, что это такое, Тея. Я знаю, как это — жить, думая, что все стабильно, а потом в один миг терять все.

Мое сердце бешено застучало, потому что в ее взгляде полыхал огонь — гнев, боль.

— Но мы не можем позволить одному плохому опыту испортить нам всю оставшуюся жизнь. Мы не можем дать злу победить. Не можем перестать жить. Если мы закроемся от мира, мы отгородимся не только от плохого… но и от всего хорошего.

У меня защипало глаза. Ее слова били точно в цель. Потому что я знала — она права. Я возвела стены и крепости. И да, внутри было безопасно. Но и одиноко.

Я мерила шагами передний двор. Взад-вперед, снова и снова. Чудо, что я еще не протоптала траншею в гравии своими ботинками.

За последние полтора часа я сделала все, что только могла придумать. После того как купила новые шины для велосипеда — влетела в остатки своих сбережений — я вернулась домой, устроила котят и поиграла с Лосем. Потом наполнила кормушки для колибри, но эти крошечные фокусники сегодня не вызвали у меня обычного восторга. Тогда я пошла в теплицу: полила растения, выполола сорняки. А после принялась за клумбы вокруг дома. Цветники теперь были в идеальном состоянии, но энергия продолжала бурлить во мне, и я не знала, куда ее деть.

Звук приближающегося двигателя заставил меня вскинуть голову. Дорога к дому шла сквозь деревья, и из-за листвы я не видела, кто подъезжает, пока не становилось совсем близко. Но по гравию я слышала все заранее.

Наконец из-за поворота показался серебристый пикап. Солнце отражалось в его металлике так, что машина казалась нереальной. Безупречно чистая и это при том, что я знала: Шеп регулярно ездит по пыльным проселкам. Сияющая и идеальная. Как и он сам.

Я опустила взгляд на себя. На мне были рабочие комбинезоны Carhartt, с грязью на коленях и разводами на животе. Майка под ними тоже давно видала лучшие дни. Я пыталась убедить себя, что такой неряшливый вид — к лучшему, но какая-то часть меня все равно жалела, что не надела те единственные приличные джинсы и хотя бы чистую футболку.

Хлопнула дверь, и я подняла голову. Шеп уже шагал ко мне. На нем были темные джинсы, идеально сидящие на бедрах и подчеркивающие мышцы ног. Белая футболка натягивалась на груди, обрисовывая сухую силу. На голове — бейсболка с надписью Colson Construction, скрывающая янтарные глаза, но я чувствовала их взгляд.

Я судорожно сглотнула, когда он остановился в нескольких шагах.

— Привет, — пискнула я.

— Привет, Колючка, — отозвался он хриплым голосом.

Я выдохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

— Спасибо, что… что пришел снова.

— Без проблем. Вода все еще перекрыта?

Я кивнула.

Он нахмурился:

— Ты ночевала в другом месте?

Я покачала головой. Кажется, я совсем разучилась говорить. Хотя он стоял всего в нескольких шагах, его запах витал в воздухе — древесные нотки, кедр, опилки и легкий аромат пота. Это было… лучшее, что я когда-либо чувствовала.

Но Шеп выглядел не так довольным. Его рот скривился в мрачной гримасе:

— Ты живешь в доме без воды?

Я попыталась сглотнуть еще раз, надеясь расчистить горло:

— В теплице есть вода. Я ношу ее ведрами в дом.

Челюсть Шепа задвигалась, по ней дернулась мышца:

— Сейчас все починим. Ты должна жить в доме, где есть чертова вода.

От его слов и тона я инстинктивно отступила на шаг. Это было автоматической реакцией, я бы не смогла остановиться даже если бы захотела. Но мой жест заставил Шепа замереть. Я не видела его глаз, но боль, промелькнувшую на лице, заметила отчетливо. Он тоже отступил на шаг.

— Прости, — сказал он мягко. — Я не на тебя злюсь. Я злюсь, потому что ты живешь в доме без воды. Так не должно быть.

Я с трудом разлепила язык от неба, но смогла выговорить:

— Правда, все в порядке. Почти как в походе.

Губы Шепа дернулись, будто он хотел улыбнуться, но не смог:

— Ну, это один способ на это посмотреть. — Он снял бейсболку и развернул ее в руках, и я наконец увидела его потрясающие янтарные глаза. — Ты готова пустить меня внутрь, чтобы я посмотрел на ванную?

Едва он это произнес, как все благоговение перед его глазами исчезло. Паника подкралась стремительно. В голове вспыхнули воспоминания, как будто кто-то начал вбивать их в стены, которые я так тщательно выстроила. Громкий голос из прошлого звучал внутри: «Ты все портишь».

Челюсть Шепа напряглась, но он тут же заставил себя ее расслабить:

— Ладно. Сегодня без заходов внутрь. Тут и снаружи есть чем заняться. Раскопаю водопровод, посмотрю, с чем мы имеем дело. Будем идти шаг за шагом. Ты командуешь.

За глазами жгло, и я не смогла сдержать слезы.

— Зачем ты все это терпишь? — прошептала я охрипшим голосом.

Шеп посмотрел прямо в меня:

— Потому что в тебе все кричит, что ты слишком долго борешься одна, Колючка. Тебе нужен кто-то, кто хоть немного поможет нести этот груз. Я, может, не смогу все починить. Но могу понести это с тобой. Хоть часть.