Хрупкий побег (Кэтрин Коулс) читать бесплатно онлайн полную версию книги

41

Тея

Я сжимала в руках корзину из лозы, полную фруктов и овощей с моего огорода и из теплицы, пока Шеп сворачивал с главной дороги на гравийную. Вдалеке показался дом и несколько хозяйственных построек, окруженные, казалось, километрами полей с пасущимися коровами. За ними — лес, тянущийся к горизонту, а за лесом — горы Монарх и замковидная скала Касл-Рок.

Я знала, что вид с семейного дома Колсонов должен быть захватывающим — ради такого пейзажа я бы многое отдала. Но сейчас он не успокаивал. Напротив — нервозность достигла предела.

Шеп убрал одну руку с руля и положил на мое бедро, легко сжав сквозь ткань сарафана, который я уже начинала жалеть, что надела.

— Хочешь, вернемся?

— Что? — я резко оторвалась от пейзажа и посмотрела на него.

Он мельком взглянул на меня, прежде чем снова сосредоточиться на дороге:

— Ты ни слова не сказала с тех пор, как мы сели в машину. Но я чувствую, как ты всё сильнее сжимаешься внутри. — Его большой палец начал рисовать круги на моей ноге. — Там будет моя семья. Но если ты не готова, не спеши. Все в порядке.

Я глубоко выдохнула, с трудом сглотнув:

— А что, если я им не понравлюсь?

Шеп сбавил скорость и съехал на обочину.

— Во-первых, ты уже знакома со всеми, кроме моей мамы, Арден и Коупа. Мама с Арден тоже тебя полюбят. А если бы Коуп был здесь, он бы наверняка попытался заигрывать с тобой, и мне пришлось бы выбить ему зубы. Так что, пожалуй, хорошо, что его нет.

Я едва заметно улыбнулась.

Шеп убрал локон с моего лица и заправил за ухо:

— Хочешь рассказать, что на самом деле тебя тревожит?

Я начала ковырять ногтем край корзины.

— Все это для меня в новинку. Моя семья... у нас не было таких отношений. Мы не были близки. А вдруг я скажу что-то не то или сделаю что-то, что кого-то обидит?

Он долго изучал мое лицо.

— Ты редко говоришь о своей семье.

Конечно, Шеп сразу попал в точку. Я уставилась на фрукты и овощи на коленях — единственный подарок, что пришёл в голову, вместе с букетом из сада. Даже в этом я сомневалась.

— Я не общалась с ними с колледжа. У мамы с папой были, мягко говоря, непростые отношения. Отец то уезжал по работе, то просто исчезал. Когда он был дома, они постоянно ругались. Кричали друг на друга. Половину времени будто забывали, что я вообще существую.

— Теа… — прошептал Шеп.

— Все было не так уж плохо. У меня всегда было все необходимое, но мне кажется, они не хотели ребенка. Мама, наверное, думала, что малыш все исправит. Но этого не произошло.

Шеп притянул меня к себе, его ладони обхватили мое лицо, лоб прижался к моему:

— Мне так чертовски жаль.

— Я мечтала о такой семье, как у тебя, — призналась я. — Представляла, как у меня куча братьев и сестер. Хотела делить комнату с сестрой, болтать ночами о всякой ерунде.

Большой палец Шепа скользил по моей челюсти:

— Мы не идеальны. Ни разу. Коуп, например, сливал воду в унитазе, когда я принимал душ. А Фэллон всегда съедала последний брауни.

Я хихикнула:

— Звучит идеально.

— Ты уже сама создаешь такую семью. Разве не видишь? Роудс, Саттон, Лука. Даже Энсон смотрит на тебя как на младшую сестру. — Он отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. — Я лучше многих знаю: кровь — не главное. Иногда выбор — куда сильнее связующее звено.

В горле запекло, глаза защипало.

— Шепард…

— Ты называешь меня полным именем и мне сразу хочется тебя трахнуть. А, Колючка, тогда мы опоздаем к ужину, и ты занервничаешь еще больше.

Я засмеялась, притянула его за рубашку и поцеловала. Эти три слова горели у меня на языке, но я все еще не могла их сказать — сдерживало то самое крохотное чувство страха.

— А теперь мне придется идти на ужин, пряча стояк, — пробормотал он, запуская двигатель.

Нервозность вернулась, когда мы приближались к белому фермерскому дому, словно сошедшему со страниц сказки. Но я не дала волнению захлестнуть себя. Просто дышала. Семья Шепа была его частью. А значит, я уже любила их. Все, на что я могла надеяться, — что они увидят, насколько сильно я забочусь о нем.

Мы припарковались рядом с черным пикапом с замысловатыми узорами по бокам. Я знала, что он принадлежит Каю. Перед домом стояло еще с десяток машин: от седанов до огромного внедорожника.

Я сосредоточилась на дыхании, вылезая из машины. Шеп сразу оказался рядом, взял меня за руку и повёл к дому. Мы еще не дошли до крыльца, как дверь распахнулась.

Меня тут же окутали в объятиях. По запаху душистого горошка я поняла, что это Роудс, хотя и не могла ее увидеть сквозь силу объятий.

— Я так жалею, что тебе пришлось все это пережить. Знай, я всегда рядом. Что бы тебе ни понадобилось. Ты самая сильная женщина, которую я знаю.

У меня защипало нос. Я попросила Энсона рассказать Роудс все сам — не выдержала бы еще раз пересказывать. И теперь знала, что поступила правильно. Я обняла Роудс в ответ:

— Спасибо. Прости, что не рассказала раньше. Я…

— Даже не думай извиняться, — резко перебила она, отстраняясь. — Ты просто защищалась.

Я выдавила улыбку:

— Спасибо, что поняла.

— Конечно. — Она сжала мое плечо. — И да, я вчера устроила костер и сожгла все диски с фильмами Брендана Бозмена.

Я расхохоталась:

— Вот это я представляю с удовольствием.

Шеп покачал головой:

— Теперь понятно, почему у Тея все еще DVD. Ты застряла в прошлом веке.

Роудс закатила глаза:

— Когда у тебя отключат интернет, я буду сидеть и спокойно смотреть «Стражей Галактики».

— Я пыталась его переубедить. Не слушает, — сказала я, входя в дом.

Шеп положил ладонь мне на поясницу, показывая, что он рядом.

— У Шепа зависимость от техники. Прям настоящая, — добавила Роудс.

Я подняла на него взгляд:

— Как ты вообще выживаешь, живя у меня?

Он усмехнулся:

— Я был занят кое-чем другим.

— Фу-у-у! — простонала Роудс. — Мне совсем не нужно знать, чем вы там занимаетесь. Слишком много информации!

Я залилась румянцем, но не смогла сдержать смешок.

Смешок? Кто я вообще такая?

Голоса впереди становились все громче, и у меня скручивало живот, но как только мы переступили порог просторной кухни-гостиной-столовой, на меня налетело крохотное существо. Она была настоящим вихрем с темными блестящими волосами и зелеными глазами, как у Трейса.

— Ты Тея. Ты новая девушка дяди Шепа. А еще папа говорит, ты работаешь в пекарне. Принесешь мне кексик оттуда? Папа разрешает только по особым случаям. А я хочу их все время. Больше всего люблю с единорогами. Я...

Трейс подхватил дочку на руки и стал щекотать ее в бок:

— Кили, ты скоро совсем уши Тея заболтаешь.

— Неправда. Уши не отваливаются. Правда ведь?

Я не смогла не улыбнуться ее тревоге:

— Приятно познакомиться, Кили. Кексы с единорогами — мои любимые тоже. Приходи ко мне на работу, и, возможно, я смогу незаметно один тебе передать.

Лицо Кили засветилось от счастья:

— Ты просто СУПЕР!

Трейс рассмеялся:

— Ну все, теперь ты — ее вечная звезда.

— Я не против немного подкупать, — призналась я с улыбкой.

— Я отлично подкупаюсь, — с серьезным видом подтвердила Кили. Затем посмотрела на меня и Шепа. — Супербабушка сказала, что вы с дядей Шепом играете в «стукни сапогом». Это новая игра? Может, и я научусь...

— Лолли! — хором выкрикнули человек пять в огромной комнате, обернувшись на женщину.

Та подняла голову от коктейля, совершенно не смутившись:

— А разве я соврала?

— Господи, — проворчал Трейс. — Мой ребенок будет исключен из первого класса.

— Лето, папа. Меня не могут исключить.

— Профилактическое исключение, — вздохнул он.

Но дочка лишь расплылась в улыбке, словно он повесил ей на небо луну. Потом повернулась ко мне:

— Папа всегда боится, что меня выгонят, но этого ни разу не случилось. Учителя меня обожают.

Я еле сдержала смех:

— Охотно верю.

— Тея, — позвал теплый голос, прерывая разговор, — прости за столь сумбурную встречу. И за мою мать.

— Не смей извиняться за меня, девочка, — отозвалась Лолли.

— Если бы я не извинялась, нас бы уже выгнали из города, — бросила Нора, повернувшись ко мне. — Добро пожаловать в наш хаос.

Теперь я уже рассмеялась. В Норе было что-то такое — легкость, полное принятие происходящего вокруг — что помогло мне расслабиться:

— Спасибо, что пригласили. Я, э… принесла кое-что из своего сада.

Я протянула ей корзину, и тут же накатило сомнение. Это странно? Надо было приносить еду? Вдруг ее это обидит?

Но глаза Норы засияли, а кожа у уголков глаз сморщилась — я сразу поняла: она часто улыбается.

— Не скрою, я едва сдерживалась, чтобы не начать умолять Шепа принести еще твоих вкусняшек. Тот снежный горошек и руккола из прошлой корзины — просто потрясающие. А помидоры? Я все их сама съела.

— Эй, а я тоже люблю помидоры, — сказал Кай, развалившись в кресле с мотоциклетными ботинками на пуфе.

— Сам себе найди, — отрезала Нора.

Кай рассмеялся:

— Значит, они и правда хороши, если ты их от нас прячешь. Готов обменять сеанс татуировки на помидоры. Но только если они сортовые.

— А какие еще бывают? — усмехнулась я.

На лице Кая появилась довольная ухмылка:

— Если бы Шеп тебя не заполучил первым...

— Не заставляй меня врезать тебе и запачкать мамин стул, — проворчал Шеп.

Кай лишь сильнее усмехнулся:

— Забыл, у кого здесь тренировки по ММА?

— Тогда я тебе нос сломаю ладонью, — хрипловатым голосом вмешалась женщина на диване. — Ты же знаешь, что я смогу.

Кай поморщился:

— Когда тебе везет.

— Когда ты расслабляешься. А это происходит все чаще.

Я внимательно посмотрела на нее и поняла, что это, должно быть, Арден. Она была потрясающе красива: темно-каштановые волосы почти до талии, серые глаза с легким фиолетовым оттенком.

Арден перевела взгляд на меня:

— Прости Кая. Он — неандерталец.

— Истинная правда, — пробормотала Фэллон, сидя у стойки с бокалом вина.

Кай не особенно отреагировал на упрек Арден, но тут же нахмурился, услышав подтверждение от Фэллон, посмотрев на нее испытующе.

Арден встала и подошла ко мне:

— Приятно наконец познакомиться. Я — Арден.

— Мне тоже, — ответила я.

Нора обняла Арден за плечи:

— Кто бы мог подумать, что все, что нужно для твоего появления на семейном ужине, — это чтобы Шеп привел новую девушку?

Арден смущенно улыбнулась:

— Сейчас напряженный сезон.

Нора мягко убрала волосы с ее лица — жест, который сразу выдал: она делает это с самого детства:

— Когда у тебя, мини-Ван Гог, не напряженно?

Арден улыбнулась мне:

— Надеюсь, только не дойду до отрезания уха.

Нора сморщила нос:

— Без мрачных разговоров перед ужином.

Меня моментально приняли в круг, и уже через пару минут нервозность испарилась. За длинным столом Колсонов было столько людей, что внимание не задерживалось на мне надолго. А Кили отвлекала всех своими выходками.

На ужин подали стейк и овощное ассорти всех цветов радуги. Картофель грата, от которого мне не терпелось узнать рецепт, и булочки — мягкие, как облачко. На десерт Роудс принесла пирог с арахисовым маслом — не осталось ни крошки.

После ужина мы все помогали убирать со стола, но Нора мягко выставила всех из кухни, оставив только меня. У меня тут же подкосился желудок, но она улыбнулась виновато:

— Эгоизм, знаю. Все хотят с тобой поближе познакомиться, но Шеп — мой малыш, и я считаю, что заслужила первенство.

Я сгребала остатки еды в ее компостное ведро, стараясь вновь не поддаться нервам:

— Он очень тебя любит.

Это было очевидно. В том, как Шеп обращался с мамой, была нежность. И еще — благодарность.

Нора посмотрела в окно, на своих детей, собравшихся на заднем дворе и смеющихся над шоу, которое устраивала Кили:

— Он хороший человек.

— Лучший, — тихо сказала я, передавая ей тарелку для ополаскивания.

Она двигалась по кухне так, словно могла закрыть глаза и всё равно не промахнуться.

— Но он слишком многое берет на себя.

Я замолчала, отскребая остатки с очередной тарелки.

— Думаю, часть его всегда будет пытаться доказать свою ценность, — проговорила я наконец. Пальцы сжались на посуде, решая, говорить ли то, что вертелось в голове. Но я вспомнила всё, чему учил меня Шеп. Особенно — что я не выбралась, чтобы теперь не жить.

— Мы все носим в себе груз прошлого. Трудности нас меняют. Иногда оставляют шрамы. Но не все из этого — плохо. Они растят в нас сочувствие, понимание и умение заботиться о других. Шеп заботится о людях вокруг больше, чем кто-либо, кого я знала. Ему просто иногда нужно напоминать, что не нужно быть идеальным, чтобы его любили.

Я застыла, услышав последние слова, вылетевшие у меня изо рта. Я не собиралась их говорить, но отрицать их было бессмысленно — это была правда.

Руки Норы замерли в мыльной пене. Она повернулась ко мне:

— Ты его любишь?

Я с трудом сглотнула:

— Да. — Глубоко выдохнула. — Твой сын напомнил мне, что в этом мире все еще есть хорошие мужчины. В момент, когда мне отчаянно нужно было это напоминание. Он сделал меня смелее. Заставил тянуться к вещам, о которых я думала, что больше никогда не смогу их иметь.

В глазах Норы заблестели слезы:

— Тея...

— Ты вырастила удивительного сына.

Нора бросила тарелку в раковину и в одно мгновение оказалась рядом, заключив меня в крепкие объятия и не отпуская:

— Я вижу, как он изменился за этот месяц. В нем появилась легкость, которой давно не было. Это ты. Ты сделала его смелым в ответ. Смелым, чтобы поверить: он уже достаточно хорош, просто такой, какой есть.

У меня запекло в горле, а глаза наполнились слезами:

— Он больше чем «достаточно». Он — все.

Нора отстранилась, смахивая слезы, уже скатившиеся по щекам:

— И ты тоже, красавица моя. Это так ясно видно. Твоя доброта, забота, сила. Я не знаю, что с тобой случилось, но мне больно оттого, что это произошло.

— Это только заставляет меня еще сильнее ценить то, что у меня есть сейчас.

Нора всхлипнула:

— Я хочу, чтобы у тебя было все. И если тебе когда-нибудь понадобится кто-то, кто выслушает, обнимет или просто похлопочет вокруг тебя — я всегда рядом.

Теперь и мои слезы потекли. От ее доброты. От того, что она предложила мне то, чего у меня никогда по-настоящему не было:

— Спасибо, — прошептала я. — Это значит для меня больше, чем ты можешь представить.

— Все в порядке? — раздался глубокий голос Шепа, разрезая тишину кухни.

Мы с Норой подпрыгнули от неожиданности, а потом тут же расхохотались.

Нора вытерла лицо и отмахнулась от сына:

— Все хорошо. Просто разговор по душам с нашей девочкой.

Шеп тут же подошел ко мне, его большое тело обвило меня заботой, а большие пальцы нежно смахнули слезы с моих щек:

— Ты плачешь.

Я покачала головой:

— Я счастлива.

Он нахмурился, будто не до конца верил моим словам.

Я обхватила его за талию и крепко прижалась: