Хрупкий побег

23

Тея

— Как думаешь, туристический наплыв когда-нибудь закончится? — спросила Саттон, облокотившись на прилавок у задней стены.

— Будет продолжаться все лето. А потом еще один всплеск на День труда, — ответила я, протирая стойку у кассы. — Люди обожают выжать из лета максимум.

Саттон повернула шею, раздался характерный хруст.

— Я должна быть благодарна, но я уже выжата как лимон. Хочу просто передохнуть.

Я повернулась к подруге. Последние месяцы она вкалывала без остановки, чтобы воплотить свою мечту в реальность.

— Тебе нужно взять помощника. Ты слишком много на себя тащишь. Тебе хотя бы раз нужно поспать восемь часов подряд.

— Ммм... восемь часов... — мечтательно протянула Саттон. — Каково это вообще?

— Я серьезно. Так можно до выгорания или болезни дойти.

— Знаю, знаю. Просто не хочу кого-то нанимать, если впереди у нас спокойный сезон.

— А если взять пекаря? Чтобы тебе не приходилось вставать в три ночи?

Она покачала головой:

— Выпечка — это лучшее. Когда я одна на кухне и кругом тишина. Словно мир замирает.

— Я рада, что тебе это нравится, но, может, тебе бы хватило два утра в неделю?

Саттон рассмеялась:

— Со временем. Но пока — нет. Это должна быть я.

Я кивнула, хотя мне это не нравилось. Но правда в том, что я не знала, как у нее с деньгами. У меня было ощущение, что она во многом себе отказывает, лишь бы Лука имел все, что ему нужно. Но дела у пекарни шли отлично, так что, возможно, скоро все изменится.

— Ну что ж, — начала она, перебирая в пальцах кухонное полотенце. — Как тебе Шеп в роли помощника на участке?

Одно только его имя и все мое тело будто включили. Это уже должно было быть огромным красным флагом. Но я не могла себя остановить.

Я сглотнула, пытаясь избавиться от сухости в горле:

— Все... хорошо.

Саттон вопросительно приподняла бровь, не сказав ни слова. Самое материнское из выражений.

— Думаю, мы... друзья.

Она тяжело вздохнула, с ноткой разочарования:

— Тея, с таким мужчиной, как он, друзьями не остаются.

Теперь моя очередь была приподнять бровь:

— Ты осталась.

Саттон покачала головой:

— Это другое. Я — «закрыта на реконструкцию».

Я никогда не пыталась выспросить у нее, почему она переехала в Спэрроу-Фоллс или есть ли у Луки отец. Я не спрашивала, потому что не хотела, чтобы она задавала вопросы мне. Может, это делало меня плохой подругой. Но я в последнее время все равно нарушала все свои правила. Так что одним больше, одним меньше...

— Почему? Ты умная, смешная, красивая до неприличия. Я знаю как минимум пару парней, которые тебя приглашали на свидание.

На глаза Саттон набежала тень:

— Был у меня один... Он стал человеком, которого я не узнавала. Нужно время, чтобы я снова захотела вернуться в ту воду.

Я долго смотрела на нее, прежде чем собрать всю смелость:

— Я знаю, каково это. Ты чувствуешь себя сумасшедшей.

В ее взгляде отразилось сочувствие:

— Ты начинаешь смотреть на каждую минуту с ним по-новому. И все либо ложь, либо боль.

— Прости, — тихо сказала я.

Саттон выпрямилась:

— А я — нет. Это изменило меня. Но теперь я мне больше нравлюсь. Я нашла свою силу. Стою на своих ногах. Забочусь о себе и о сыне. И это, черт возьми, приятно.

Я улыбнулась. Она была права. Я никогда не поблагодарю судьбу за то, через что прошла. Но это помогло мне понять, что действительно важно. Сделало меня более чуткой к чужой боли.

— Ты — королева пекарни и супермама, — сказала я.

Саттон широко улыбнулась:

— Да, я такая. А ты тогда — мой верный помощник?

Я расхохоталась:

— Только если мне полагается крутая накидка.

— Договорились, — кивнула она.

Зазвенел колокольчик над дверью, и я обернулась, быстро оглядев почти пустую пекарню. Мой взгляд остановился на знакомом лице. Я невольно всмотрелась — нет ли синяков. Ни на лице, ни на руках.

Я тепло улыбнулась:

— Привет, Райна. Рада тебя видеть.

Ее губы дрогнули в неуверенной улыбке:

— И я тебя.

— Что тебе сегодня? — Обычно она приходила во время утреннего ажиотажа, но ее не было уже несколько недель.

— Мне, пожалуйста, салат с курицей и с яйцом. С собой.

— Конечно. — Я пробила заказ на планшете и озвучила сумму.

— Я передам Уолтеру, — сказала Саттон и ушла на кухню.

— Как ты? — спросила я, пока Райна прикладывала карту к терминалу.

Ее глаза резко метнулись ко мне — в них мелькнуло удивление. Мы не особо болтали. Она всегда была тихой, а я — не из тех, кто легко идет на разговор. Но сегодня я была смелее. Саттон напомнила мне, как я изменилась благодаря пережитому. Я не собиралась растрачивать эти дары зря. А что бы ни происходило с Рассом — Райне нужен был друг.

Она сглотнула и аккуратно убрала карту в кошелек:

— Хорошо. Очень занята. — Ее глаза снова поднялись на меня. — Прости за тот день в офисе. Просто... Расс... он не особо терпелив. И Шеп ему... не особо по душе.

Мне хотелось фыркнуть, но я сдержалась. Расс был не просто нетерпелив — в его отношении к Шепу была почти ненависть. Но я этого не сказала. Вместо этого подбирала слова осторожно:

— Когда поведение партнера выходит за грань, мы часто начинаем думать, что дело в нас. Но, поверь, это не так.

Глаза Райны расширились. Она открыла рот, потом закрыла. Повторила это несколько раз — но слов так и не вышло.

— Я тоже там была, — прошептала я. — Если тебе вдруг понадобится поговорить. Или просто безопасное место — я всегда рядом.

В глазах Райны засверкали слезы.

— Я...

— Райна! — донесся резкий голос от двери. — Ты что там застряла?

— Я, э-э... — пробормотала она.

Саттон появилась как по команде, с пакетом в руках и мрачным лицом:

— Вот ваш заказ, мистер Уилер. Положила пару печений в подарок.

Он лишь скривился:

— Говорил же, надо было идти в Pop. Тут всегда обслуживание — отстой.

Райна схватила пакет и опустила голову:

— Прости, — прошептала она так, что слышала только я. Потом быстро пошла к выходу.

Я долго смотрела на дверь, закрывшуюся за ними.

— Думаю, я ненавижу этого мужчину. А я редко использую это слово, — сказала Саттон за моей спиной.

— Я тоже, — пробормотала я.

Но больше всего на свете мне хотелось, чтобы Райна была свободна.