Хрупкий побег

30

Тея

— Шеп, подожди, — прошипела я, но он и не думал останавливаться. А по тому, как он уверенно обогнул угол дома, становилось ясно: кто бы там ни стоял — ему явно не обрадуется.

Я задержала дыхание и бросилась следом, выдыхая только тогда, когда услышала голос Роудс. Быстро вытерла лицо, убеждаясь, что ни одной слезы не осталось.

— Почему ты так на меня смотришь? Ты же сам — Мистер Анти-Цвет, — заявила она.

— Мистер Анти-Цвет? — переспросил Шеп, в голосе звучало раздражение.

Я обогнула дом как раз вовремя, чтобы увидеть, как Роудс указывает на своего парня:

— Ну да. Терпеть не может ничего, кроме черного и серого. Общается в основном ворчанием и недовольными взглядами.

— Безрассудная, — проворчал Энсон, сделав шаг к ней. Но в этом прозвище явно звучала и ласка.

Роудс закатила глаза:

— Разве я соврала хоть в чем-то?

Он обнял ее и чуть прикусил нижнюю губу:

— Веди себя хорошо, а то будут последствия.

Глаза Роудс сузились:

— А если я хочу этих последствий?

Шеп издал мучительный звук:

— Господи, пусть это прекратится. И вообще, что вы тут делаете? Телефон, может, слышали о таком?

Роудс показала ему язык:

— Мы пришли тебя похитить. Ужин и живая музыка в Sagebrush. Никаких отговорок. Нам всем нужно немного веселья. — Она посмотрела на меня, и в ее взгляде сквозила мольба. — Только не говори «нет». Кай с Фэллон тоже будут.

Я почувствовала, как во мне зашевелилось беспокойство. И тут же Шеп подошел ко мне и обнял за плечи.

— У нас тут были свои планы.

Я приложила ладонь к его животу, ощущая, как под ней напряглись мышцы:

— Все нормально. Мы можем пойти.

Шеп посмотрел на меня сверху вниз:

— Мы не обязаны.

— Я хочу.

Он долго вглядывался в меня, пытаясь понять, правда ли это. Но это была правда. Пришло время. Время жить. Я не боролась за свободу, чтобы потом все равно сидеть в клетке, даже если она без замков. Я не позволю Брендану и дальше держать меня на цепи.

Я обернулась к Роудс и увидела, что ее взгляд прикован к моей руке на животе Шепа. Она улыбалась так, будто я только что сообщила ей, что она выиграла в лотерею.

— Мне нужно минут пятнадцать, чтобы собраться. Хочешь зайти? Можешь покормить котят, пока я привожу себя в порядок.

Роудс резко перевела взгляд на мое лицо и засияла:

— Обожаю все это. Каждую секунду.

— Вот почему ты сейчас улыбаешься, как дикая участница конкурса красоты? — спросил Энсон, явно потрясенный.

— Заткнись, — отрезала Роудс и легонько шлепнула его по животу. — Мой брат счастлив. Моя подруга счастлива. Я счастлива.

Энсон с беспокойством посмотрел на Шепа:

— Можешь, пожалуйста, приглушить градус? Я волнуюсь, что у нее мозг взорвется от такого количества счастья.

Роудс обернулась и ущипнула его в бок. Пока они перешли к привычной перепалке, Шеп наклонился ко мне:

— Ты точно уверена? Они могут посидеть на веранде, а мы потом встретимся с ними в баре.

Я покачала головой:

— С прятками покончено. Осторожной — да, но жить в полсилы я больше не собираюсь.

Глаза Шепа вспыхнули янтарем. Он наклонился, его губы замерли в миллиметре от моих:

— Тогда пойдем жить по-настоящему.

Музыка гремела из динамиков на сцене — группа зажгла с кавером на Free Fallin'. Танцпол был полон, у бара толпились люди. Обычно такие вечеринки сводили бы меня с ума. Но с рукой Шепа, обвившей мои плечи, я чувствовала себя в полной безопасности. Я снова чувствовала себя собой.

Раньше я обожала ходить на концерты с Никки — в The Echo, Silverlake Lounge или The Greek. Я не была настоящей меломанкой, как она, но мне нравились разные стили музыки и атмосфера толпы. Это было еще одно из тех удовольствий, которые я потеряла… и теперь возвращала.

Как и свой настоящий цвет глаз. На секунду я запаниковала, вспомнив, что забыла надеть цветные линзы, а потом решила и не надену. Я терпеть не могла эти линзы. Глаза чесались, а ухаживать за ними было одно мучение.

Когда я вышла в своем лучшем летнем платье и поношенных светло-розовых ковбойских сапожках, с волосами в свободных локонах, Роудс заулыбалась:

— Обожаю твои глаза.

Шеп же просто смотрел. Его взгляд скользил по мне, как будто он касался меня пальцами. А сам он выглядел не менее сногсшибательно — волосы еще влажные после душа, свежая белая футболка, темные джинсы и ботинки.

Теперь я ощущала мягкий хлопок этой футболки, когда он наклонился к моему уху:

— Хочешь что-нибудь выпить?

Коктейль, наверное, был бы перебором для одного вечера.

— Газировку с лаймом?

Шеп кивнул:

— Будет сделано.

— Я захватила столик! — крикнула Фэллон, махнув нам рукой.

Я впервые встречала приемную сестру и лучшую подругу Роудс, но казалось, будто я уже знала ее по всем историям, что Роудс рассказывала на работе. Сначала она показалась немного замкнутой, но за ужином я увидела ту самую добрую и понимающую девушку, о которой говорила Роудс.

— Отлично, — сказала Роудс, хватая меня за руку и таща к столику.

Я уселась рядом с Фэллон:

— Ты уже заказала?

Она улыбнулась:

— Кай пошел за напитками. Он, похоже, уверен, что меня похитят байкеры по пути от бара до стола.

Уголки моих губ дернулись. Я и сама заметила, как бурый гигант в татуировках был особенно заботлив с Фэллон. Их отношения были… другими. Будто он чувствовал каждое ее движение.

— А тебе что-то взять? — спросила она. — Я могу написать Каю.

— Шеп пошел за моим.

Фэллон мягко улыбнулась:

— Ты делаешь его счастливым.

Это было просто, но от этих слов у меня внутри стало тепло. Правда, сразу за ним пришел и страх.

— Все еще очень ново, — пробормотала я.

Она сжала мою руку:

— Иногда не нужно всей жизни, чтобы увидеть, как человек меняется. Иногда хватает одного искреннего момента.

Горло защипало.

— Он меня меняет. Делает смелее. Помогает тянуться к тому, чего я раньше боялась.

Глаза Фэллон засветились в огнях бара:

— Это прекрасно.

В этот момент рядом с ней появилась татуированная рука и поставила перед ней розовый коктейль.

— Я до сих пор не верю, что ты заставила меня заказать peach crush.

Фэллон едва не поперхнулась от смеха:

— Он настаивает, чтобы сам выбирал мои напитки? Значит, будут настолько девчачьими, насколько возможно.

— Ты ужасна, — проворчал Кай.

— Ты хотел сказать — прекрасна, — парировала она.

Я почувствовала Шепа раньше, чем увидела. Его тепло было особенным, узнаваемым. Его сильная, загорелая рука обняла меня, поставила мою газировку, и он прошептал:

— Все в порядке?

Я кивнула:

— Группа отличная.

Он усмехнулся:

— Не верила, что в нашей глуши может быть хорошая музыка?

Я улыбнулась:

— Сомневалась — звучит слишком резко.

Зазвучали первые аккорды You Shook Me All Night Long, и Роудс мгновенно соскочила со стула:

— Пошли танцевать!

Я рассмеялась:

— Такая фанатка AC/DC?

— Это классика! — возразила она.

— Врет. Она просто любит танцевать, — буркнул Энсон.

Роудс закатила глаза:

— Он все равно не будет танцевать со мной. — Она повернулась ко мне и схватила за руку: — Пожалуйста?

— Роудс, — предостерег Шеп.

Но я уже встала со стула и потянула за собой Фэллон:

— Пошли.

Роудс радостно пискнула и потащила нас на танцпол. И впервые за долгие годы я просто отпустила все. Я не думала о Брендане, о фотографиях, о миллионах тревожных мыслей. Я чувствовала… свободу.

Мы танцевали под рок, кантри и даже под парочку поп-хитов. Вскоре я собрала волосы в пучок, потому что они липли к шее.

К какому-то моменту к Фэллон подошел парень, приобнял ее за талию. Она резко отпрянула, отмахнулась. Он извинился и начал отступать, но явно недостаточно быстро — потому что Кай уже прорвался сквозь толпу с лицом, полным ярости. Парень побледнел до мелового цвета. Фэллон потянула Кая за футболку, и вскоре они уже яростно спорили, а пьяный ухажер исчез в толпе.

Роудс закатила глаза:

— Сейчас они покричат друг на друга. Хочешь выпить?

— С Фэллон все нормально?

— Да, — отмахнулась она. — Она просто злится, когда Кай перегибает с опекой.

Я все же оглянулась. Кай возвышался над миниатюрной Фэллон. Но она, несмотря на свою застенчивость, совсем не боялась — смело тыкала в него пальцем. Интересно.

— Что будешь? — крикнула Роудс.

— Просто воды.

Пока она наклонялась к бару, чтобы сделать заказ, кто-то схватил меня за руку и резко дернул. Я едва не упала, но успела удержаться на ногах и столкнулась лицом к лицу с одним из последних, кого я хотела видеть.

Расс Уилер.

Глаза у него были мутные, он скользнул взглядом по моему телу и задержался на вырезе платья.

— Тея. А ты ничего так приоделась.

Мне захотелось скрестить руки на груди. Я попыталась выдернуть руку, но он только сжал ее сильнее — так, что я взвизгнула от боли.

Глаза Расса вспыхнули, он облизнул губы:

— Ты там на танцполе такое шоу устроила… А может, перенесем вечеринку в более приватное место?

Меня затошнило. Я рванулась:

— Отпусти.

— Не ломайся. Ты же сама напрашиваешься. Я сделаю тебе хорошо, детка.

Тошнота усилилась:

— Я сказала, отпусти, — рявкнула я, толкнув его в грудь свободной рукой.

— Не строй из себя невинную, — прошипел он. — Ты там вертелась, как последняя шлюха. Хотела, чтобы каждый мужик тут на тебя пялился? А теперь включаешь неприступную?

Он потянулся ко мне — но не успел. За моей спиной поднялась волна ярости.

— Убери от нее руки. Сейчас же, — прорычал Шеп.

Расс ухмыльнулся:

— Она твоя? Так научи ее вести себя прилично. А то шлюха себя ведет, как…

Он не договорил.

Шеп ударил его в нос с такой силой, что я услышала хруст даже сквозь музыку. Расс рухнул на пол, завывая:

— Ты с ума сошел?! — но говорил он гнусаво, будто простужен.

— Если ты еще раз заговоришь с ней или даже посмотришь в ее сторону, я сломаю тебе не только нос, — прошипел Шеп.

Расс вскочил:

— Думаешь, можешь меня запугать, ублюдок? Ты, малыш из коробки…

Шеп бросился на него.