Хрупкий побег

31

Шеп

Перед глазами все застлало красным, когда я шагнул вперед, готовясь врезать ублюдку напротив. Но кто-то схватил меня за рубашку сзади, как раз в тот момент, когда Кай встал между нами и сильно оттолкнул Расса.

— Проваливай к черту, Уилер, — прорычал Кай. — Шеп сдержался. Я — нет.

— Его шлюха начала, — заскулил Расс.

Лицо Теи побледнело от этих слов, и волна ярости накрыла меня снова. Я рванулся вперед.

— Блядь, — выругался Энсон. — Помогите немного?

Кай обернулся, в глазах у него вспыхнуло. Он оттолкнул меня:

— Не стоит. Он того не стоит.

Но я не мог остановиться. Тее и так уже хватило боли. Я не позволю, чтобы это повторилось.

— Господи, — пробормотал Энсон, пытаясь меня удержать. — Ты что, на стероидах сидишь?

Чья-то мягкая ладонь коснулась моей щеки.

— Шепард.

Голос Теи был не громким, но я все равно услышал его сквозь весь шум — в нем была дымчатая нежность, обвивавшая меня, как объятие.

В ее глазах блестели слезы.

— Пожалуйста, не надо.

Я сразу обмяк. Энсон с Каем это почувствовали и отпустили, хотя остались начеку. Я шагнул к Тее, скользнул ладонями по ее телу:

— Ты в порядке? Он тебя не задел?

Позади нас Расс орал, пока вышибала тащил его к выходу.

— Все хорошо. Просто... неожиданно. Вот и все.

Но это было неправдой. Ее тело дрожало. Я прижал ее к себе:

— Пошли. Надо выбираться отсюда.

— Господи, Тея, — произнесла Роудс, подбегая к нам. — Прости. Я его не видела. Я разговаривала с барменом, а потом кто-то закричал…

— С ней все нормально, — сказал Энсон и аккуратно потянул Тею за руку. — Но нам точно пора уходить.

Фэллон бросила на меня обеспокоенный взгляд:

— Может, вызвать Трейса? Тея должна подать заявление. Это же нападение.

Тея резко вскинула голову:

— Нет! Никакой полиции. Я просто... я просто хочу домой.

Блядь.

Она не хотела звать копов, потому что не хотела, чтобы остался след.

Я с трудом сдерживал дыхание, обняв ее за плечи:

— Никакой полиции. — Я метнул предупреждающий взгляд на Фэллон. Она хотела помочь, верила, что закон — это защита. Но это не всегда так.

— Пошли, — буркнул Кай, обняв Фэллон за плечи. — Я отвезу тебя домой. Даже куплю тебе молочный коктейль по дороге.

С тех пор как он переехал к нам в шестнадцать, она была единственной, к кому он открыто проявлял нежность. Может, потому что ее мягкое сочувствие сумело пробиться сквозь его броню. Иногда мне казалось, что они вообще могут общаться без слов. Вот как сейчас — Фэллон взглянула на него с вызовом, а потом что-то в ней изменилось, и она просто кивнула.

Я облегченно выдохнул. Фэллон была способна устроить настоящий крестовый поход и сама отправиться в участок, чтобы все задокументировать, если решит, что так надо.

Я крепче прижал Тею к себе и направился к выходу. Прямо перед дверью нас перехватила Мара, вся в тревоге:

— Господи, Шеп, ты в порядке?

— Все нормально. — Но голос у меня дрогнул, и ложь сразу стала очевидной. Костяшки пальцев пульсировали, кожа была содрана — видимо, я все-таки задел зубы Расса.

— Тебе надо в больницу? Сделать рентген? — настаивала Мара.

— Все нормально, Мара. Мне просто нужно домой.

Она на секунду взглянула на Тею, потом сглотнула:

— Конечно. Понимаю.

Чувство вины не пришло. Гнев по-прежнему кипел во мне, и все, чего я хотел, — увезти Тею подальше и убедиться, что с ней все в порядке.

Энсон придержал дверь, и мы вышли в прохладный ночной воздух. Как только мы ступили на улицу, появился вышибала. Джон, крепкий парень лет на пять моложе меня, родом из Спэрроу-Фоллс, покачал головой.

— Простите за него, — пробормотал он, взглянув на Тею. — Мэм, могу вызвать шерифа, если захотите подать заявление. Но знайте, его сюда больше не пустят. Он в черном списке.

Тея слабо улыбнулась:

— Спасибо. Со мной все в порядке. Правда.

— Хорошо. Но в следующий раз, когда придете, напитки за счет заведения. Мы не терпим такого в нашем баре.

Тея чуть расслабилась в моих объятиях:

— Я ценю это. Спасибо, что не оставили без внимания.

Джон кивнул, хлопнул меня по плечу и ушел обратно.

— В следующий раз я ему яйца отобью, — буркнула Роудс, направляясь к нашей машине.

Энсон покачал головой, идя за ней:

— Придется мне завтра вытаскивать ее из тюрьмы?

— Очень может быть, — пропела Фэллон.

— Но оно того стоит, — проворчала Роудс.

Мы все притормозили, добравшись до машин.

Роудс пристально посмотрела на Тею:

— Хочешь, чтобы мы поехали с вами? Я бы заварила тебе чай...

Энсон обнял ее за плечи и сжал:

— Шеп с ней, Безрассудная.

Но Роудс все равно ждала ответа Теи.

— Все в порядке. Я уже не боюсь, теперь просто злюсь.

Фэллон мягко улыбнулась:

— Злость — это уже лучше.

Уголки губ Теи дрогнули:

— Согласна.

Кай посмотрел на меня вопросительно:

— Ты как? Подстраховать?

Я понял, о чем он. Он отвез бы Фэллон домой, а потом поехал бы со мной, если бы я решил, что Рассу нужен более жесткий урок. Вот что значит братство. Даже с учетом его прошлого, он бы пошел — потому что всегда прикрывал меня.

— Не сегодня, — ответил я. Вдруг почувствовал себя выжатым до последней капли. Рука болела.

Кай кивнул:

— Только скажи слово.

Я кивнул в ответ ему и Фэллон.

— Напиши с утра, скажи, как рука. Если нужно, я справлюсь сам, — сказал Энсон.

— Спасибо, брат.

Он с Роудс сели в его грузовик, а я повел Тею к своей машине. Отпустил ее, чтобы открыть дверь. Она молча забралась внутрь, не шелохнувшись, пока я обходил капот и садился за руль.

— Тебе можно за руль? — тихо спросила Тея.

— За вечер я выпил только два пива — за ужином и потом в баре.

Она повернулась ко мне и провела пальцами по разбитым костяшкам:

— Я про руку.

Я машинально сжал ее и сразу поморщился. Боль вспыхнула, по коже размазалась кровь.

— Прости.

Я бросил на нее взгляд:

— Это не твоя вина.

— Я знаю. — В голосе Теи была такая уверенность, что гнев внутри меня немного стих. Она провела пальцами по тыльной стороне моей ладони. — Но все равно жаль.

— Выпью ибупрофен, и завтра буду как новенький.

Тея кивнула, но в ее лице было сомнение, когда я завел двигатель и направился к ее дому. Всю дорогу мы молчали, каждый погружен в свои мысли. Как только я припарковался у ее дома, она тут же выскочила из машины и ждала меня снаружи.

— Пошли. Нужно приложить лед к твоей руке.

— Не обязательно, — возразил я.

Тея вскинула голову, и из ее растрепанного пучка выпали пряди:

— Ты всегда заботишься о всех вокруг. Может, хоть раз позволишь позаботиться о себе?

Я посмотрел на Тею. Она всегда видела больше, чем остальные.

— Ладно.

— Вот и хорошо. — Она взяла меня за здоровую руку и потянула к дому. Подойдя к двери, достала ключи и отперла тяжелый замок. С каждым поворотом металла я вспоминал, насколько она мне доверяет, впуская в свое пространство. В свой уголок. В свое спасение.

Как только мы вошли, нас встретил Лось — со своими странными мяуканьями. Он лёгкой поступью пошел по коридору, удивительно тихо для такого здоровяка, и стал тереться о ноги Теи, громко жалуясь.

— Клянусь, он орет на тебя, — пробормотал я, проходя на кухню.

— Конечно, орет. Он не привык, что я ухожу по вечерам. — Она кивнула на маленький кухонный стол. — Садись.

В ее голосе прозвучали такие нотки, что уголки моих губ дернулись.

— Слушаюсь, мэм.

Тея покачала головой и пошла к холодильнику. Я смотрел, как она достает что-то оттуда, не особо вникая — просто наблюдая, как ее легкое платье колышется при каждом движении.

— Ты в порядке? — Этот вопрос ей сегодня задавали уже не раз. Но мне самому нужно было его произнести — надеясь услышать правду.

Тея застыла, потом повернулась ко мне. Оперлась на столешницу и выдохнула:

— Сначала мне было страшно. Потом — стыдно.

Я подался вперед, собираясь сказать, что ей не за что себя винить.

Но она подняла ладонь, останавливая меня:

— А потом поняла, что стыд — это еще одна ложь. Очередной яд, поселившийся у меня в голове. Платье и танцы с друзьями не делают то, что он сделал, нормальным. Расс — козел с искаженным восприятием реальности.

Она подняла имбирный лимонад и бутылку с таблетками в одной руке, а в другой — пакет со льдом и полотенце.

— Я не жалею, что ты его ударил. Иногда такой тип, как он, только это и понимает. — Тея взяла мою здоровую руку и насыпала в ладонь три таблетки. — Но мне жаль, что ты пострадал.

Она обработала содранную кожу перекисью, потом, хотя это и не было нужно, нанесла мазь. Завернула лед в полотенце и аккуратно приложила к разбитым костяшкам.

Я поднял взгляд и встретился с ее светло-зелеными глазами:

— Ты не злишься на меня?

Она подошла ближе, встала между моих ног и провела пальцами по моим волосам:

— Ты заставил его отпустить меня. С чего бы мне злиться?

— Я устроил сцену. — Вот об этом я и жалел. Тея не нуждалась в лишнем внимании. Она пыталась оставаться в тени.

— Он уже устроил сцену до тебя.

— У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел, как он хватает тебя. До чего бы я мог дойти в тот момент — самому страшно подумать.

Лоб Теи нахмурился, на нем прорезались тонкие складки. Ее пальцы скользнули к моей шее:

— Со мной все хорошо.

Я положил ладонь ей на бедро, просто чтобы убедиться, что это правда. Мои пальцы ласкали ее кожу, гладкую и теплую. Я зацепил край платья, чуть приподняв ткань, и большим пальцем стал чертить круги.

— Шеп, — прошептала она, голос стал низким.

— Это помогает. Просто чувствовать, что ты рядом. Это говорит моему мозгу, что с тобой правда всё хорошо.

Тея придвинулась еще ближе. Ее ноги уперлись во внутреннюю часть моих бедер, грудь почти касалась меня. Такая близость сводила с ума. Она подняла руку к моему лицу, провела пальцами по щетине:

— Может, и мне это нужно.

Черт.

— Тея... — голос сорвался. — Сегодня — не лучшая идея.

Ее глаза на миг потухли.

Я крепче сжал ее бедро:

— Не потому что я не хочу. Господи, я хочу. Просто в голове бардак.

Глаза Теи снова вспыхнули, стали ярче и глубже. Я видел, как внутри нее что-то борется. Потом она наклонилась, ее губы едва коснулись моих.

— Спокойной ночи, Шеп.

Черт подери.

Она отпустила меня и отступила назад, не отводя взгляда:

— Скажи, что тебе тяжело не пойти дальше.

Судя по тому, как болело внизу живота, да, мне было пиздец как тяжело.

— Больше, чем ты можешь представить.

Ее губы изогнулись:

— Вот и хорошо.