Хрупкий побег

Эпилог

Тея

Один год спустя

— Наконец-то! — воскликнула Никки, когда взяла трубку. — Я только полдюжины раз звонила тебе сегодня.

Я не смогла сдержать улыбку, услышав ее голос по громкой связи в салоне внедорожника. Того самого, который Шеп уговаривал меня купить после истории с Райной.

Я уступила ему. Как и в случае с мобильным телефоном и установкой высокоскоростного интернета в доме. Но кабель я позволила проложить Шепу. Все-таки он теперь мой сосед.

Сосед, без которого я не хотела жить ни дня. Мы пережили худшее и вышли из этого еще сильнее, еще ближе. И было особенно приятно наблюдать, как рухнула репутация Брендана.

Пресса любит золотых героев, но еще больше — разрушать их образ. Люди появлялись словно из ниоткуда, делясь историями о настоящем лице Брендана. Эти истории освободили меня. И тот факт, что Брендан теперь сядет в тюрьму на годы, был настоящим подарком.

К сожалению, Райна тоже не выйдет на свободу в ближайшее время. К счастью, суд направил ее не в тюрьму, а в психиатрическую лечебницу. Ей наконец начали оказывать помощь, и в процессе она открылась, рассказав об издевательствах, которые пережила.

Ее слова, рентгеновские снимки и свидетельские показания привели к тому, что Расс получил пять лет в государственной тюрьме и штраф, который оставил его без гроша. В каком-то смысле он отбывал срок Райны — как и должно было быть с самого начала. Ведь именно он сломал ее. А его отец, Боб, закрыл компанию Castle Rock Construction и уехал из штата, сгорая от стыда.

— Земля вызывает Тею! — пропела Никки. За последний год она привыкла звать меня по второму имени. Мне нравилось быть Теей. Потому что это имя было символом новой жизни.

— Прости, в мыслях витала. Что ты сказала?

Она вздохнула:

— Я спросила, как прошел последний день.

Я улыбнулась, глядя в окно на вечерние сумерки. Я обожала это время суток, когда все вокруг окрашивалось в сказочные сиреневые тона.

— Хорошо. Немного грустно. Но Данкан принес торт, а Ро — шампанское.

— Идеально. А теперь ты будешь каждый день видеть этого красавца прямо перед собой.

Я снова рассмеялась. Никки приезжала в гости трижды, и успела насладиться всей красотой Шепа. Я начала помогать ему с ландшафтными проектами около девяти месяцев назад, и теперь работы было столько, что он взял меня в штат.

Эта работа была мечтой. Я возилась с землей, творила красоту рядом с человеком, которого люблю больше всего на свете. А в теплое время года — еще и любовалась им без рубашки. И вишенкой на торте было то, что я начала волонтерить в местной библиотеке, участвуя в программе по обучению грамоте.

— Преимущества новой работы, — с улыбкой произнесла я, поворачивая на длинную подъездную дорогу, ведущую к старому фермерскому дому.

— Уже едешь к новому дому? — спросила Никки.

— Почти приехала. Шеп сказал, они сегодня все закончили.

Последние несколько недель он и его команда дорабатывали каждый штрих, пока я трудилась в цветниках. Территория вокруг дома превратилась в фейерверк красок и фактур. А этот безумный бассейн с ленивой рекой стал финальной жемчужиной.

Но всю последнюю неделю Шеп не пускал меня сюда, чтобы все подготовить к финальному «вау»-моменту. Он хотел услышать этот вздох.

— Ты же знаешь, как я люблю звуки, которые ты издаешь, Колючка. Не лишай меня этого удовольствия.

— Жду завтра фото и рассказы! — взвизгнула Никки.

Я улыбнулась, вводя код от ворот.

— Договорились.

— Люблю тебя, Тея.

Горло сжалось.

— И я тебя. Больше, чем словами передать можно.

Она отключилась — к счастью, потому что в последнее время я могла расплакаться от малейшего. Открытость сделала меня более чувствительной. Я свернула на гравийную дорогу и нахмурилась, увидев, что в огромном доме не горит ни один огонек. Хотя машина Шепа стояла у входа.

Я замедлилась, заметив, что вдоль каменной дорожки расставлены фонари. Сердце забилось быстрее, и я заглушила двигатель, вышла из машины и закрыла дверь.

Фонарики вели меня мимо прекрасного дома, который мы с Шепом построили своими руками, слезами и любовью. И, когда я вышла на задний двор, я ахнула. Вдали стоял стеклянный дом, полностью залитый светом фонариков и гирлянд. Теплица. Она сияла.

Глаза заслезились, и я ускорила шаг, подол платья развевался в теплом вечернем ветерке. Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не побежать. Каблуки моих светло-розовых ковбойских сапожек цокали по камням.

Чем ближе я подходила, тем сильнее подступали слезы. Огни были повсюду, сплетенные с крошечными светящимися колибри. Повсюду росли растения — овощи, фрукты. Я сразу поняла, что Ро помогала Шепу выбрать, потому что все здесь — мои любимые. И все в идеальном состоянии.

Но сквозь все это мой взгляд упал на одно. На мое большее. Шепа.

Он стоял в центре теплицы, янтарные глаза смотрели на меня, пока я подходила к двери. Свет озарял его, но сияние шло не только от фонарей. Оно исходило изнутри. Из любви, которую он излучал ко мне.

Я обхватила стеклянную ручку двери и повернула. Глаза горели, когда я шагнула внутрь.

На губах Шепа появилась мягкая улыбка и стало еще светлее.

— Теплица была тем, чего не хватало нашему дому для завершения.

— Теплица? — хрипло переспросила я, слёзы катились по щекам. — Это дворец для растений.

Он рассмеялся — его голос обволакивал, как теплый шершавый бархат.

— Нравится?

— Нравится? — прошептала я. — Это потрясающе. Ты потрясающий.

Я не смогла больше ждать и бросилась к нему, обняв за талию.

— Я рад, что ты так думаешь, — прошептал Шеп, вытягивая что-то из заднего кармана. — Построишь со мной еще больше? Жизнь. Семью. Этот дом?

Он взял мою левую руку и надел кольцо с овальным бриллиантом. Камень был словно сам Шеп — как его белые футболки, серебристый пикап и врожденная доброта. Безупречный. Сияющий. Он был напоминанием о том, как любовь Шепа вернула меня к жизни и заставила снова верить в добро.

Слезы хлынули сильнее, текли по щекам.

— Ты даже не дождался моего ответа.

Шеп снова рассмеялся, теплым бархатом.

— А ты все равно скажешь «да».

— Самоуверенный.

— Уверен, — твердо произнес он. — Уверен в том, что ты даешь мне каждый день. В том, что мы делим, что мы строим. Уверен в том, что люблю тебя до глубин своей души.

— Да, — прошептала я. Ему не нужно было слышать это слово, но я все равно подарила его ему.

Шеп притянул меня к себе, поцеловал и этот поцелуй сказал больше любых слов, зажег все внутри. Когда он отстранился, в его глазах вспыхнуло золото.

— У нас будет прекрасная жизнь.

— Я знаю.

Он усмехнулся, обнял меня и повел к двери.

— Подожди, — запротестовала я. — Я должна увидеть все растения!

— Это подождет, — улыбка на его лице стала шире.

Стоило нам выйти наружу, как вспыхнуло больше огней — фонарики и гирлянды на огромной террасе за домом. Из моего горла вырвался сдавленный звук, когда я увидела всех, кто заполнил пространство. Никки, моя маленькая обманщица, сияла и махала рукой. Энсон и Ро, обнявшись, смотрели на нас. Данкан и Уолтер стояли рядом, наблюдая. Мара с женихом, помощником шерифа Алленом, были неподалеку. Саттон держала Лука за руки, пока тот прыгал от радости. Коуп стоял рядом и открывал бутылку шампанского, а Лолли визжала от восторга. Трейс кружил Кили, а Арден подняла бокал. Фэллон вытирала глаза, пока Кай протягивал ей салфетку. Но Нора уже бежала по садовой дорожке к нам.

Она обняла нас с Шепом так крепко, что я и не подозревала, что в ее хрупком теле столько силы.

— Люблю вас обоих, — прошептала она, прижавшись щекой к моей. — Ты уже часть нашей семьи, но я так счастлива официально принять тебя в неё.

Слезы хлынули сильнее, когда я отстранилась.

— Спасибо. Я и мечтать не могла о семье лучше.

Губы Шепа коснулись моего виска.

— Семья, которую мы выбираем снова и снова, каждый день.

Я подняла на него глаза.

— Самый легкий выбор в моей жизни — выбрать тебя, Шепард Колсон.

— Детка, ты же знаешь, что со мной делает полное имя. Мне что, снова нести тебя в теплицу?

Я расхохоталась, и вместе с этим смехом, как с ветром, исчезли последние обрывки моего кошмара. Я наконец-то, по-настоящему, вошла в свет.