Хрупкий побег

37

Шеп

— Черт, это будет просто идеально, — сказал Энсон, пока мы стояли, разглядывая теперь уже объединенное пространство. Стены между прихожей и гостиной, а также между гостиной и кухней были полностью снесены. Дом стал неузнаваемым. Вместо официального и строгого — открытым и гостеприимным.

— Подожди, пока мы вставим огромные окна вон в ту стену.

Я уже видел все это в голове. Как они впустят в дом природу, как дом сольется с окружающим ландшафтом. А Тея предлагала такие идеи по озеленению, что они выведут все это на совершенно другой уровень. У нее действительно талант — она творит искусство с помощью растений.

— Не буду врать, у меня начинается зависть к дому, — пробормотал Энсон.

Я усмехнулся:

— Ты же знаешь, что викторианский дом получится крутым, когда закончим.

Уголки губ Энсона чуть дернулись:

— Получится.

И это действительно было важно для него — восстановить этот дом для Роудс. Так же, как было важно для меня, что Энсон согласился делить свое время между двумя проектами. Я знал, что он работает сверхурочно на обоих.

Я хлопнул друга по плечу:

— Спасибо, что взялся за это.

Он посмотрел на меня:

— Это моя работа.

Я закатил глаза. Каким бы влюбленным в Роудс он ни стал, некоторые его ворчливые замашки никуда не делись. Одна из них — не терпеть благодарности. Придется ему с этим смириться.

— Твоя работа — с восьми до четырех, с понедельника по пятницу. А ты приходишь на стройку раньше, уходишь позже. И я знаю, что в выходные ты работаешь над викторианским.

Энсон неловко переминался.

Я не выдержал и расхохотался.

— Да пошел ты, — буркнул он.

— Не можешь даже благодарность принять. — В этот момент телефон завибрировал в кармане, и я машинально ответил, не глядя на экран, все еще посмеиваясь над своим другом. — Алло?

— Шеп? Это Саттон.

Тревога в ее голосе моментально стерла всю весёлость с моего лица.

— Что случилось? С Теей все в порядке?

— С ней все хорошо, — поспешно ответила Саттон. — Но... ей пришло письмо. Не самое приятное. Его прислали в пекарню, но адресовано было ей. Она вся на взводе, Шеп.

— Уже выезжаю. Не уходите никуда.

— Хорошо. Я закрылась пораньше. Никто ее не побеспокоит.

— Спасибо, Саттон, — сказал я, уже направляясь к выходу.

Энсон сразу же двинулся за мной:

— Говори.

Я быстро прошел через дом, захлопнул за нами дверь и запер ее. Меня не волновали инструменты или снаряжение, что остались внутри. Я думал только об одном — о Тее.

Блядь. Неужели Брэндан ее нашел?

— Шеп, — коротко бросил Энсон.

— Саттон сказала, кто-то прислал Тее письмо в пекарню. Говорит, оно было мерзкое, и Тея на взводе.

— Вот дерьмо, — выдохнул Энсон. — Поехали.

Я бросил на него взгляд.

— Если смогу — помогу, — тихо сказал он.

Я понимал, что его предложение — не просто жест доброй воли. Это стоило ему немало. Он ушел из профайлеров из-за того, что потерял, и из-за того, что профессия у него отняла. Вернуться хотя бы на шаг назад в этот мир — значит снова заплатить цену.

— Спасибо, — выдавил я, горло сдавило, дыхание стало рваным.

— Пошли, — сказал Энсон. — Надо вернуть твою девушку.

Мы добрались до города за рекордное время. Я только надеялся, что если кто из заместителей Трейса увидит, как я гоню на пикапе, он сделает вид, что ничего не заметил. Шины взвизгнули, когда я затормозил у The Mix Up.

Я выскочил из машины за секунду, стремительно направляясь к двери, на которой теперь висела табличка Closed. Саттон увидела меня через стекло и поспешила к двери, чтобы отпереть ее. Но я смотрел только на Тею. Она сидела за столиком, уставившись в поверхность, но было видно, что на самом деле ничего не видит.

Я не сказал Саттон ни слова — просто прошел мимо нее и сел рядом с Теей. Но она никак не отреагировала — ни на звук, ни на движение. Этот отстраненный взгляд сжал мне грудь.

Все было не так. Тея — это огонь и жизнь. Колкая, упрямая, но только для того, чтобы скрыть ту нежность, что у неё внутри. А сейчас передо мной сидела не она.

— Тея, милая, — прошептал я.

Ответа не было.

Я скользнул рукой по ее щеке, осторожно повернул ее лицо, чтобы взять его в ладони:

— Колючка.

Она моргнула несколько раз, словно только сейчас увидела меня.

— Шепард?

Мое полное имя из ее уст ударило под дых, а ее растерянность — добила.

— Все хорошо. Ты в безопасности.

В ее глазах блестели слезы:

— Точно?

Блядь. В этих зеленых глазах было не только испуг. Там была безнадежность.

Я опустил взгляд на стол и кровь застыла в жилах. Там лежал лист бумаги. Самый обычный, формата А4. На нем — фотография Теи. Она шла в сторону The Mix Up, совершенно не замечая, что ее кто-то снимает. Вокруг фото — ужасные надписи. От них у меня руки зачесались перевернуть стол.

В этот момент появился Энсон, в руках — одноразовые перчатки, как для кухни, и новый зиплок.

— Лучше, чем ничего.

Он надел перчатки и потянулся к бумаге.

— Не надо! — вскрикнула Тея. — Не смотри. Я не хочу… — голос сорвался. — Я не хочу, чтобы кто-то это видел.

Блядь. Ее слова резанули прямо по сердцу. Я осторожно поднял Тею и усадил себе на колени, прижав к груди.

— Никто не увидит в этом гребаном письме ничего, кроме лжи.

Тея дрожала у меня в объятиях:

— Никто не должен знать. Если узнают, он может меня найти.

Мы с Энсоном переглянулись. Мы оба понимали, что Брэндан, возможно, уже и так ее нашел.

Энсон понизил голос:

— Нужно звонить Трейсу.

Тея резко отстранилась, замотала головой:

— Нет. Нельзя. Я не могу, чтобы в это вмешалась полиция. Все попадет в систему. Пожалуйста.

Мое сердце разрывалось от ее мольбы. Столько страха. Столько боли. Я поднял руку и коснулся ее щеки:

— Трейс сможет все обойти. Он тебя не подставит.

— Я не могу, — прошептала Тея. — Быть одной — это безопасно.

Я прижал лоб к ее лбу:

— Ты впустила меня. И все было безопасно, правда?

Тея тяжело выдохнула:

— Да.

Я чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза:

— Трейс может помочь. Он нам нужен.

Тея прикусила губу.

— Пожалуйста? — прошептал я. — Поверь. Еще капельку доверия.

Тея вдохнула, и ее зеленые глаза встретились с моими:

— Я тебе верю.

И эти слова сразили меня наповал. Я только надеялся, что не подведу ее… как однажды подвел Роудс.